- Вот им в первую очередь я и разукрашу физиономии, - решил Люк, посмотрев на свои кулаки.
Тони прикрыла глаза, прислушиваясь к разговору. Она была даже рада, что самодовольный Брассак получил по-носу, став "бронзовым призером", но вот как оценить такое падение Тони Браун? "Звезда номер один", заставляющая задыхаться от волнения супер-изысканных ценителей прекрасного французской столицы, уступила "в равной борьбе" пальму первенства безвкусным, наглым красоткам! Будет над чем потом посмеяться... Нет, пожалуй, этот эпизод она постарается забыть. Особенно противно, до дрожи, вспоминать, как достал её голос Лиффи, заставив который раз плясать под сою дудку. Обалдев от счастья, она до одури крутилась перед этими тупорылыми провинциалами, завороженная песней Клифа. И бицепсами деревенского плейбоя. Тони решительно поднялась. Люка в комнате уже не было. Парень, стащив наушники, сматывал разноцветные провода.
- Посиди здесь. Люк на разборки потопал. Я ещё с полчаса провожусь, предложил он поднимающейся с дивана девушке.
- Все в порядке. Где моя куртка и сумка? Спасибо. Пока. - Подхватив свои вещи, Тони вышла в коридор, торопясь скрыться до появления Люка.
- Туалет во дворе, - сообщил ей в спину очкарик.
Антония стремительно выбежала в темный парк и с колотящимся сердцем присела на скамейку - она опять едва не потеряла сознание. Внезапно стало зябко и страшно. Совсем рядом гремела музыка, слышался заливистый женский смех, пожилой встревоженный голос звал Бобби:
- Бобби, ты где? Иди сюда, мой мальчик! Мишель, Мишель, Бобби потерялся!..
Из кустов выбежала к Тони пегая болонка и настороженно повертев головой, начала обнюхивать её ноги. "Похожа на Грека, собачку Динстлеров", - вспомнила Тони, а заодно и усадьбу Каштаны, покойную Ванду и смешного Жан-Поля. Стало жалко себя и свою неудавшуюся жизнь, которая, как это сейчас стало ясно со всей очевидностью, безвозвратно прошла.
Антония не знала, что даже самой беззаботной и счастливой молодой особе не стоит уединяться в незнакомом темном парке, особенно если в нем гудит и гуляет чужой праздник. Тем более нельзя искать здесь разрешения своих проблем. Они предстанут громоздкими и устрашающими как разбегающиеся от качающихся фонарей смутные тени, запускающие свои холодные щупальца прямо в отчаявшуюся, встревоженную душу.
"Пора выбираться отсюда". - Тони достала из сумочки духи и потерла виски. Знакомый запах приободрил, давал ощущение уверенности. Как хорошо, что она запомнила место, где оставила свой автомобиль. Это совсем недалеко. От парка налево, второй переулок с розовым домом. А там по улочке, поднимающейся вверх к бистро с вывеской с бочкой. И хорошо бы держаться в стороне от подвыпивших гуляк, собиравшихся толпами у распахнутых дверей винных погребков.
Вот знакомая вывеска, лавчонка уже закрыта, за светящимися голубыми окнами бубнит телевизор, транслирующий футбольный матч. Громыхнула где-то на кухне тяжелая сковорода, женский голос зашелся бранью, с треском распахнулась ставня, запахло горелым луком.
Автомобиля Антонии на месте не было. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, и призвав себя к спокойствию, вновь изучила обстановку. Несомненно, место то самое. И пустое. Чувствуя, как задрожал колени, Тони присела у деревянного забора, вздрогнув от зло куснувшей икру крапивы. "Черт, черт, черт! Что за черт! Чур-чур - я больше так не играю". Она не могла позволить себе слез, стараясь перебраться от топкой жалости к спасительной злости: "Ненавижу этих тупых веселящихся животных. Эту жуликоватую глухомань, город кретинов, воров и пьяниц!"
Напротив, на втором этаже, под островерхой крышей приземистого дома розовым светом зажглось окно. В смутной глубине промелькнул расплывчатый силуэт и вдруг собрался в четкий очерк, прильнувший к кружевной занавеске. Женщина выглянула на улицу, так что Тони счастливо увидела продолговатое лицо под прямой челкой темных волос и глубокий распах халата. Женщина удалилась и вновь подошла к окну, прижимая вздрагивающий сверток. Ее рука быстро скользнула вниз, обнажая грудь, губы зачмокали, улыбаясь младенцу. Она начала раскачиваться, вероятно, напевая, и ритмично похлопывая крошечную попку большой ладонью. Антония непроизвольно провела ладонью по своим грудям, все ещё ноющим и набухшим, несмотря на специальные таблетки Динстлера. Женщина удалилась вглубь, оставляя на цветных обоях комнаты длинную тень, и вновь приникая к стеклу, окидывая взглядом темную улочку. Ждет. Наверняка своего загулявшего муженька, который сейчас задирает где-нибудь в кустах кружевные юбки своей танцевальной партнерше.
Рядом послышались тяжелые шаги.
- Вот ты где прячешься! Карету свою потеряла. - Люк рывком поднял Тони на ноги. - А я её спрятал. Чтобы птичка не упорхнула. За тобой должок, куколка. Ведь я облажался на конкурсе из-за тебя.
Он был сильно пьян, плохо рассчитывая свои движения. На подбородке сочилась кровью свежая ссадина:
- Кое-кому я уже объяснил правила. С Брассаком надо играть по правилам! Поняла? - он отпустил одну руку девушки, нравоучительно погрозив пальцем перед её носом.
Антония попыталась освободить вторую, но тут же отлетела метра на два - так сильно рванул её за плечи парень, оттаскивая к темнеющему саду.
- Ты не поняла: надо играть по правилам. И тогда все будет отлично. Он толкнул её на траву и начал неловко расстегивать брючный ремень.
Тони попыталась подняться на ноги, парень рухнул рядом, придавливая её к холодной земле. Ему не составило труда зажать её колотящие кулачки и насладиться видом обезоруженной жертвы. Глаза Антонии светились яростью. И это лишь подстегнуло Люка. Прильнув к её плечу, он зубами стянул полу куртки, а потом, рыча от страсти, рванул бретельку кружевного лифа, скалясь на обнажившуюся грудь с улыбкой голодного маньяка.
Тони закричала, изо всех сил лягнув коленом тяжелое тело.
- Шш! Молчать, мышонок! Все будет по-тихому, лады? - пудовый кулак почти ласково опустился на её висок, освобождая от мыслей и чувств.
Лететь, лететь в звенящую черноту, убегая в неё навсегда. Навсегда.
Глава 3.
МАГ И ЕГО МЕЧТА
Октябрь в Нью-Йорке иногда бывает мерзким. Особенно в соседстве с ноябрем, в последних своих, перегруженных влагой, беспокойными ветрами и биржевой нестабильностью числах. Нервозность разлита в самом воздухе, тяжелом от водяной мороси, в ярких отблесках раздражительно-суетливой рекламы, липнущих к лоснящимся тротуарам и глянцевым крышам автомобилей. А громады небоскребов, нависающие над уличным муравейником, навевают мысли о самоубийцах, выходящих из окна 35 этажа будто из собственного подъезда.
Сами нью-йоркцы, называющие это состоянием повышенной напряженности "hugh anxiety", склонны считать его порождением летней духоты и долгих суховеев. Досужих же путешественников, избегающих эти места в жаркие месяцы, "hugh anxiety" одолевает с конца октября, создавая лишние проблемы местному населению. В отелях мечется загнанная истерическими требованиями клиентов прислуга, перегруженной дорожными происшествиями полиции месячные заработки начинают казаться оскорбительно-мизерными, а особо-восприимчивые к колебаниям творческой атмосферы служащие телекомпании CFM, уныло вспоминают прошедший отпуск.
- Отлично выглядишь, Хейли! Прямо как после путешествия на Гавайи, служащий отдела развлекательных программ Алекс Конрад не глядя приветствовал дежурным комплиментом сою озабоченную коллегу.
- Угу. Рецепт простой - таблетка тайленола и два черных без сахара. Она бросила к нему на стол кипу бумаг. - Посмотри-ка это. Всю ночь ломала голову. Красным отмечены места, смущающие Рея.
- Ого, да здесь все горит алым пламенем. Похоже, Рею явно не по душе эти съемки. Старика можно понять: вложена чертова прорва денег, арендованы лучшие павильоны, задействован весь технический состав, а главному режиссеру говорят: сиди на месте, парень, не рыпайся. Мы сами разберемся. Потому что у вас - телевидение, а у нас - магия. Тьма, черный ящик, рыбка в мутной воде. Нам и ловить, а вы, тысячу извинений, конечно, держите-ка подальше свои любопытные носы!
Хейли забрала листы, уложила их в папку и застегнула металлическую скрепку.
- Я не девочка. Двенадцать лет здесь кручусь, прекрасно понимаю, что такое "спецконтракт", заверенный главным. И не стала бы сопротивляться, если на эту неделю всю нашу съемочную группу, а в том числе и Хейли Симонс, как главного редактора, лишили пропуска в павильон. Купила бы тур по Греции. А потом с наслаждением посмотрела пленку, на которой ты, я и Рей так удачно засняли то, что сделать нельзя, чего вообще не бывает и быть не может. Мы, что называется, сыграли бы вслепую, не доставая кота из мешка. Как это нередко бывает у наших коллег с "прямым эфиром" политического канала... Но там - импровизация, а здесь сценарий с точными указаниями: "исчезает", "проходит сквозь стену", "возносится"! - Хейли в качестве доказательства листала исчерканные красным фломастером страницы.
- Не понимаю, почему ты так горячишься? Верно все же говорят, что женщины неравнодушны к чудесам и чудотворцам. Он же указал здесь вполне лояльно и то, что в отдельном параграфе контракта помечено как "авторская разработка": "Обеспечение трюков силами собственной спец. группы". Я уж не знаю, завяжут ли глаза Рею и операторам или просто выпроводят из студии, но это его дело. Дело Ингмара Шона, каким образом головоломная бредятина появится на пленке. Наша же миссия, как я её понимаю, состоит в том, чтобы завтра ровно в девять утра в павильоне N 3 находилось все то и все те, кто указан в перечне приложения.
Алекс, неоднократно набиравший номер телефона во время своей речи, настораживающе поднял руку.
- Мисс Браун? С вами беседует сотрудник студии CFM, ответственный за съемки программы мистера Шона, Алекс Конрад. Я полномочен подтвердить, что в соответствии с нашей договоренностью, вас ждут завтра утром в павильоне N 3. Пропуск на ваше имя находится у мистера Шона. Отлично. Желаю вам приятно провести вечер, мисс.
Алекс задумчиво опустил трубку и откинулся на спинку послушно крутнувшегося кресла. Он чуть было не закинул ноги на стол, но вовремя спохватился - дурная привычка, особенно досадная после двухлетней борьбы с ней.
- У тебя что, дырявые носки? - усмехнулась, заметив это, Хейли.
- У меня дырявые мозги, лапуся. Ведь я сейчас беседовал с той крошкой, которая недавно вылезла из крутой переделки... Ну-ка взглянем на её досье, Хейли! Антония Браун. Меня интересует, действительно ли у неё голова не в порядке.
- Какое отношение к делу имеют её интеллектуальные способности? засомневалась Хейли, набирая справочный код компьютера. - Это же не шахматный турнир.
- Может быть, слабенький умственный коэффициент красотки и помог ей, в отличие от нас, попасть в "черный ящик". Заметь, Антония - всего лишь модель, - девушка со стороны, Бог знает каким образом втесавшаяся в сценарий Мага на главную роль, в то время, как другие, более сообразительные и профессиональные циркачки буквально рыли копытами землю...
- Ты допускаешь, Алекс, что Ингмар сознательно отстранил Карму? И весь этот треп об их личной размолвке - очередная утка? - в круглых глазах Хейли загорелся неподдельный интерес.
- Допускаю, киска. Пока допускаю. Но допускаю и ещё очень многое, ты знаешь, у меня игривая фантазия, - Алекс весело потрепал Хейли по щеке. - Кстати, тебе сегодня уже говорили, что ты волшебно выглядишь?
- А ты не замечаешь, что сегодня слово "волшебно" звучит издевательски? Вот и разгадка, смотри-ка: неделю назад Антония Браун вместе с Ингмаром Шоном демонстрировали трюк в замке какого-то итальянского сумасброда. Как раз тогда, когда завертелась шутка с алмазами.
Алекс подсел к экрану компьютера, демонстрировавшего газетный текст "Происшествия в Парме" и промычал:
- Кажется, я что-то припоминаю.
Снова незнакомая шикарная гостиница. "отель Плаза", пять звездочек, сорок шесть этажей. Целый город, поражающий комфортом, сияющий чистотой сногсшибательных интерьеров, любезностью обслуги и особым законодательным сводом больших и маленьких правил, которые проживающие в нем господа просто знают от рождения, впитав с молоком исключительно элегантной, занудно муштрующей горничной матери. Никто из них не допускает сомнения, что огромные деньги, выложенные в оплату "люкса", делают гостя королем на завоеванной территории, а смокинг официанта, прикатывающего бесшумную тележку с завтраком, не означает, что ты должна с ним здороваться первой, вскакивать с кровати, запахивать халат и вообще мельтешить, как при встрече с культурным атташе. Ты можешь его вообще не замечать, будучи уверена том, что он остался глух и слеп ко всему, что бы ни происходило в твоих апартаментах.
Ладно, допустим, можно заставить себя заказать по телефону завтрак, таблетки, гороскоп, но как привыкнуть к шести полотенцам, ежедневно обновляющимся в ванной, к вазе с постоянно свежими фруктами и неувядающими орхидеями? Как смириться с тем, что на тебя круглосуточно пашет целая армия квалифицированных поваров, инженеров, администраторов, пожарных, полицейских, телефонисток, юрисконсультов, врачей, существующих для того, чтобы удовлетворять малейшие пожелания клиента, в то время как он занят чрезвычайно важными делами: поездкой по магазинам, визитами на художественную выставку.
Конечно, это больше касается дам, сопровождающих в качестве жизненного украшения джентльменов, уезжающих куда-то на деловые встречи в бесшумных бронированных автомобилях, серьезных мужчин, за неспешно-властной манерой которых поглощать сливки этой жизни угадывается шелест денежного дождя.
Отель Виктория не выбирала - номера для неё и Шнайдера заказал администратор Шона. В соответствии с их договоренностью, поскольку Ингмар считал необходимым партнерам проживать рядом. Если, конечно, у Виктории не будет особых пожеланий относительно местопребывания в Нью-Йорке. В "Плазе" мисс Браун ждали, передав вместе с ключами объемистый пакет от господина Шона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63