А те государства, где их нет или осталось совсем мало - всегда будут довольствоваться крохами с их стола. Кто сейчас в России самые богатые люди? Высокопоставленные чиновники и успешные торговцы. Кто получает самые большие зарплаты? Управленцы, юристы, финансисты...
- Выборщики, - вставила Кристина.
Ивар кивнул.
- Точно. То есть люди, которые ничего не создают. Убери нас из жизни и ничего не поменяется. А убери из жизни, например, Сикорского - и у нас не будет вертолетов. Убери Попова - не будет радио.
- Но это же не формула - "Уважайте своих изобретателей!" - возразила Кристина.
- Думаешь? - усмехнулся Ивар. - История говорит об обратном. Например, Англия до конца пятнадцатого века была самым задрипанным королевством на задворках Европы. А начиная со времен королевы Елизаветы, там стали поддерживать на государственном уровне тех, кто создает богатство своей стране. Англичане законодательно превратили изобретательство в очень выгодное занятие, и народ ринулся творить! Что мы имеем в результате? Не прошло и пятидесяти лет, как Англия стала супердержавой. Та же самая ситуация повторилась в послевоенной Японии. Там камня на камне не осталось после американских бомбардировок, а ничего, через пару десятков лет она вновь выбилась в мировые лидеры. А почему? Их изобретатель - уважаемый и богатый человек, а наш изобретатель - чокнутый сутулый очкарик, который всех уже замучил своими безумными идеями.
В войне побеждает тот, кто лучше вооружен и оснащен, в мирной жизни выигрывают те, кто умудряется продать больше своей продукции и своим, и чужим. Что мы покупаем сейчас? Иностранные изобретения! Что продаем? Сырье для иностранных изобретений, которые потом нам же перепродают! И при этом мы ждем, что наши депутаты вдруг сделают так, чтобы мы враз разбогатели. Как же!
Кристина молчала.
- А ты почему занимаешься выборами, если считаешь их глупым и бесполезным занятием? - спросила она наконец.
- Может, мне нравится воевать, - сказал Ивар полушутя-полусерьезно. Может, я хочу заработать. А может, мне просто хочется потешить свое самолюбие: "Я посадил этого губернатора на его место. Кем бы он был без меня?"
- А почему бы тебе не рассказать об этих идеях Стольникову или кому еще из больших политиков?
Ивар вздохнул.
- Кристин, Стольникову сейчас не до этого, понимаешь? Выборы - это очень сильный стресс... Нельзя думать о двух вещах сразу: и о том, как бы тебе избраться на должность губернатора, и о спасении человечества. Это разные профессии!
* * *
Кристина принялась одеваться.
- Знаешь, сколько времени? Три часа. Я поеду, а ты спи. Тебе надо выспаться. Или поехали ко мне, если не хочешь идти домой...
Ивар взял ее за рукав.
- Ну-у! Не уходи!
Кристина обняла его взлохмаченную голову.
- Ты же сам говорил, что тебе завтра встречаться со Стольниковым. Тебе надо быть свежим и подтянутым, а то он подумает бог весть что. А еще охранники донесут ему, что ты, на ночь глядя, привел какую-то девку...
- Пусть доносят. Мне нет дела.
Все-таки счастье - это когда не хочется, чтобы в жизни что-нибудь менялось. Ты взлетаешь так высоко, что любое изменение неизбежно приведет к падению.
Кристина была счастлива. Вот сейчас, в этот самый миг, у нее не было никаких проблем. Она просто держала Ивара за руку и могла просто быть рядом с ним.
ГЛАВА 10
(среда)
Люба так никуда и не уехала. Вернувшись в пустую квартиру Ивара, она принялась было собираться, но так ничего и не сделала: все валилось из рук, слезы лились потоком, а в голове змеиным клубком вились черные мысли. Она просто не понимала, как он мог разлюбить ее! Такого не могло быть! Слишком многие мужчины слишком часто говорили ей, что она необыкновенно умна и хороша собой. Неужели Ивар этого не замечает?!
"Он просто обиделся на меня. Это пройдет", - повторяла она, мечась по квартире с погасшей сигаретой в руке.
Но по каким-то неуловимым признакам Люба с самого начала поняла, что Ивар больше не хочет быть ее мужем.
"Это все они, его мерзкие дружки, и эта сука Леденцова!" - твердила она, вновь и вновь пытаясь отыскать причину всему случившемуся.
От одной мысли о предстоящем разводе Любе становилось дурно. Ей представлялось убитое лицо мамы, бешенство отца, всегда ярившегося от любого покушения на честь семьи... Ведь бросив ее, Ивар всему свету объявлял, что она, красавица Люба, - ни на что не годная, неинтересная, надоедливая баба, и уж лучше быть одному, чем с ней.
Хотя почему же "одному"? Вполне может быть, что он нашел себе какую-нибудь провинциальную лимитчицу, которая смотрит ему в рот и задыхается от восторга от каждого сказанного им слова.
- Он не дурак, он не женится на такой! - сквозь слезы уговаривала себя Люба.
Но могучее художественное воображение уже нарисовало ей портрет длинноногой блондинки, повисшей на руке ее Ивара. И тогда волна ненависти окатывала истерзанное Любино сердечко.
Надеясь на какое-то чудо, она прождала его до ночи. В голове выстраивались картины, что вот, сейчас Ивар вернется, обнимет ее, и весь этот ужас как-нибудь сам по себе рассосется.
Полвторого усталая и обессиленная от бесконечных слез, Люба уснула.
Утро не принесло ничего нового: Ивар так и не появился.
"Застрял у какой-нибудь бабы, - окончательно поняла она. - Не может же он ничего не есть, ни пить, не менять одежды..."
За окном кипела солнечная летняя жизнь, а здесь, в заброшенной квартире с раскиданными по всем углам вещами, стояла какая-то мертвая тишина. От острого приступа одиночества Люба готова была завизжать. О, господи, еще никогда она не чувствовала себя такой несчастной!
Надо было все-таки собираться и ехать в Москву, но у нее не было сил даже пойти в ванную и умыться. Дотянувшись до валявшегося на полу пульта, Люба включила маленький телевизор. Везде шла какая-то ерунда: реклама, сериал, детский мультик...
Стоп! На одном из каналов показывали местные новости. Бойкая журналистка стояла на фоне бетонного забора, на котором красной краской было выведено: "Месть за Хобота".
- Ни одна из организаций до сих пор не взяла на себя ответственность за это варварство, - вещала она звенящим от возмущения голосом. - Весь город сплошь изрисован надписями вроде этой. Кандидат в губернаторы Хоботов категорически опроверг слухи о том, что подобная "наглядная агитация" дело рук его сторонников. Если нашим телезрителям что-либо известно о хулиганах, уродующих наш город своими лозунгами, то просим сообщить нам на пейджер...
Ожесточенно скривив рот, Люба кинулась к своей сумочке в поисках ручки...
* * *
В девять утра Ивар созвал совещание всех руководителей отдела негатива.
- Пришли новые рейтинги - мы впереди планеты всей... - сияя, объявил он. - Что у нас запланировано на сегодня?
- В двенадцать будет встреча Стольникова с молодежью и студентами, отозвалась Леденцова.
- Молодежь готова?
- Готова, - явно гордясь проделанной работой, сообщил Боголюб. Значит так, зал рассчитан примерно на триста человек, но мы подгоним около четырехсот, чтобы создалось впечатление, что народ валом валит встречаться со Стольниковым.
- А кто конкретно придет?
- Ну, два хоровых коллектива, все секции Дворца спорта и университетские активисты - команды КВН и всякая самодеятельность. Правда, половина студентов на каникулах, но кое-кого удалось собрать. В случае стопроцентной явки всем руководителям была обещана маленькая, но приятная материальная помощь.
- Хорошо, - кивнул Ивар. - А как Стольников? Готов?
- Готов! - воскликнула Леденцова.
- А что пресса?
- Прямой эфир выступления будет у трех местных телекомпаний, произнес Никитин.
- Ну что ж... Тогда с богом!
* * *
Скандал, произошедший в актовом зале Университета, был одним из самых громких за всю предвыборную кампанию.
В самый патетический момент, когда Стольников говорил о своих небывалых достижениях на ниве губернаторства, по рядам журналистов прошло смутное волнение. Кто-то даже воскликнул громче приличного: "Не может быть!"
Стольников покосился на журналистов и любезно разрешил задавать себе вопросы. Первым поднялся седенький патриарх - редактор газеты "Наш город". Именно из его уст прозвучали слова, которые, можно сказать, убили губернатора наповал:
- Василий Иванович! Вот вы нам только что говорили, что голову на рельсы положите ради процветания нашей области... А тут появилась информация, что работающие на вас люди исписали весь город лозунгами "Месть за Хобота", "Смерть за Хобота" и тому подобное...
Надо отдать должное Стольникову - он отбивался от нападок журналистов, как только мог. Но тут к потасовке присоединили и сидевшие в зале хористы, университетские активисты и прочие члены кружков и секций. Вопреки их ожиданиям встреча с кандидатом оказалась на редкость увлекательным мероприятием, на котором Стольникову можно было высказать все, что они о нем думали. В зале даже свистели.
В общем, позорище вышло знатное.
* * *
Как Кристина и обещала Синему, она позвонила Софронычу и отменила съемки на сегодня. Нужно было потерпеть до конца выборов... Пименов, конечно, ждет "пилот" передачи к концу недели, ну да ничего, перетопчется.
Оказалось, что за время работы на хоботовский штаб Кристина совершенно отвыкла от сидения дома. Она буквально измаялась от безделья. Ей хотелось свершений, в голове выстраивались планы насчет будущей программы, а ты тут сиди как пенек и жди у моря погоды!
- Все, завтра поеду к Елене Хоботовой и попробую поговорить с ней, решила про себя Кристина. Она, конечно, поклялась не предпринимать ничего до конца выборов, но ведь сбор материалов - это же не выпуск их в эфир, и это никак не может повредить Синему...
Ближе к вечеру Кристина набрала Ивара.
- Да!
- Привет, солнце! Я по тебе соскучилась, - проговорила она ласково.
Но оказалось, что ей ответил вовсе не Ивар, а какая-то женщина. Причем голос у нее был такой, что его впору было спутать с мужским.
- Ивар сейчас на совещании, - сказала она безо всякого выражения.
Кристина растерялась.
- А когда он освободится?
- Не знаю. Ему что-либо передать?
- Нет, спасибо.
Кристина смущенно нажала на отбой. Ну надо же - перепутала Ивара с какой-то бабой. И какого черта она берет чужой телефон?! Ведь это форменное свинство!
* * *
Ивар сидел у Пименова и обсуждал последние приготовления к голосованию, когда Стольников - весь пунцовый и тяжело дышащий, - ворвался в Борин кабинет.
- Сволочь! - завопил он, накидываясь на Ивара. - Я для чего тебя нанял? Для того, чтобы ты мне все выборы запорол?!
- Э-э, Василий Иванович, потише! - прикрикнул Боря, но Стольников и не подумал его слушать.
- На этой встрече были три телекомпании! - негодовал он. - Двадцать две газеты! Шесть радиостанций! Что теперь они, черт побери, обо мне скажут?!
Мало-помалу выяснилось, в чем дело: журналисты откуда-то прознали, что в появлении зловещих надписей на стенах города виновны выборщики губернатора.
Ивар тоже вспылил.
- Хватит орать! - бахнул он кулаком по столу. - Я вам сколько раз должен был говорить, что ваш Вайпенгольд вредит нам, как только может?! Мне вчера подтвердили, что он работает на Синего!
- Вайпенгольд тут вообще ни при чем! - еще больше разозлился Стольников. - Ты бы лучше за своей супругой следил! Она сегодня была на телевидении и все им рассказала!
Ивар осекся, не веря своим ушам. Как?! Люба донесла на него?! Но этого просто не могло быть!
- Если мы продуем выборы, я тебе лично башку скручу, понял? пригрозил Стольников и вышел, изо всех сил хватив дверью о косяк.
Некоторое время Ивар сидел неподвижно, совершенно оглушенный случившимся.
Пименов поднял на него разом потяжелевший взгляд.
- Так это твои ребята исписали все заборы в городе? - медленно произнес он. - Та-а-ак... Мы ведь с тобой, кажется, уже решили, что ты должен докладывать мне о каждой своей операции! Почему я был не в курсе?!
Алтаев молчал.
- Ив!
Ивар поднялся.
- Что ты хочешь услышать в ответ? "Извини, я не хотел"?
- Я за тебя ручался, а теперь ты всех нас подвел под монастырь! И черт с ним, со Стольниковым! Если мы проиграем выборы, мне придется отчитываться перед спонсорами. И что прикажешь им говорить? "Алтаев нечаянно облажался, и потому плакали ваши денежки"?
- Выборы еще не проиграны, - мрачно заметил Ивар. - Посмотрим, за кем останется поле боя.
* * *
- Ты забыл у меня на столе свой сотовый, - холодно произнесла Снежана, когда он вышел в приемную.
Ивар взглянул на нее, и внезапно ему на ум пришло полузабытое воспоминание: а ведь она, кажется, предупреждала о том, что кое-кто может иметь на него зуб. Тогда он отмахнулся, подумал, что все это не имеет никакого значения... И, как оказалось, напрасно...
Подойдя к секретарскому столу, он взял свой сотовый.
- Снежан, мы можем с тобой поговорить?
- Нет! - отрезала она. Лицо ее покрылось пятнами, ладони бесцельно шарили по столу.
- Господи! Ну а ты-то чего?! - не выдержал Ивар.
- Тебе звонили, - проговорила Снежана очень тихо. - Ее зовут Кристина Тарасевич. И у вас с ней роман.
Ивар почувствовал, как у него кровь отлила от щек.
- Ты с кем-то перепутала.
- Я никогда ничего не путаю! - сказала Снежана, и глаза ее при этом гневно сверкнули. - Я профессиональный секретарь-референт и помню все голоса, которые мне приходилось слышать. Это была Тарасевич.
Ивар уже не знал, что говорить и что думать.
- Помнишь, ты меня предупреждала, что у меня могут быть неприятности? - попытался взять он себя в руки.
Снежана сжала кулаки.
- Я тебя ни о чем не предупреждала! - произнесла она отрывисто. Впрочем, сейчас я вполне могу это сделать: Стольников будет очень недоволен, когда узнает, что ты якшаешься с девочками из хоботовского штаба.
Ивар не стал дослушивать и вышел на улицу.
Он еще долго сидел в машине и пытался собраться с мыслями. У него голова шла кругом. Любка предала его. Вернее, отомстила за свою боль...
А Кристина... Вот дурочка! Ну зачем она позвонила?!
"И угораздило же меня забыть сотовый у Снежаны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40