– В этих остатках небось уже завелись долгоносики, – пробурчал он.– Только не в моем амбаре! – возмутилась Матильда. – Я храню зерно в железных контейнерах с непроницаемыми крышками. – Она выпрямилась во весь рост для солидности и спросила: – Ну что, мы в расчете?Наконец Хэл кивнул, и Матильда облегченно улыбнулась. Хэл всегда восхищался искусно расшитым кожаным седлом Мервина, и она знала, что ему будет трудно от него отказаться.Джо Такер несмело выступил вперед, протягивая какие-то бумажки дрожащей рукой.– Это долговые расписки твоего отца, девочка. Некоторые из них уже давно просрочены.Сердце Матильды ёкнуло. Только об этих долгах, сделанных в пивной, она ничего не знала и не могла подсчитать их заранее. Просмотрев бумажки с подписью отца, она ужаснулась. Так много выпито и съедено! Такая огромная сумма денег! Она не сможет с этим расплатиться, все кончено…– Прости, Матильда, но мне тоже нужно платить по счетам. Дела сейчас идут неважно, к сожалению…Матильда жалко улыбнулась дрожащими губами. Бедный Джо! Он никогда не мог отказать Мервину, жалея его как инвалида и героя войны. И расстроен он не меньше, чем она. Взгляд девочки упал на выгон, где паслись лошади. Так… У нее есть два еще не объезженных жеребца и отцовская серая кобыла.Напряжение на веранде росло, в тишине только поскрипывало кресло-качалка, в которое сел банкир Симмонс. Матильду передернуло – ей вдруг показалось, что это вернулся отец и поджидает, когда можно будет наброситься на нее.Она тряхнула головой и снова повернулась к Джо:– Предлагаю вот что – вы заберете двух моих жеребцов и продадите их. Цена повысится, если их сначала объездить. Они будут хорошими производителями, так что ими может заинтересоваться Чалки Лонгхорн из Нулла-Нулла. Он ищет свежую кровь для своего табуна.Джо был явно расстроен.– Я ничего не смыслю в том, как объезжать лошадей, Матильда! Но если ты прибавишь свою гнедую к жеребцам, мне кажется, долг можно будет полностью покрыть.Матильда посмотрела на гнедую. Она была хорошей скаковой лошадью, быстрой и прыгучей; Мервин загреб хорошие деньги, сделав ставки на последних скачках. Матильда понимала, что не может отдать ее. Леди уже стара, и, если она умрет, на ферме не останется ни одной лошади.– Гнедая или жеребцы, – заявила она твердо.Джо нахмурился.– Твой отец задолжал мне очень давно и очень много, девочка, только из уважения к твоей матери я не продал его долговые расписки Этану Сквайрзу. Он хотел купить их втридорога, можешь себе представить? Ждет не дождется, когда доберется до твоей Чуринги!Матильда заметила, как вспыхнули от жадности его глаза, и поняла, что проиграла.– Спасибо, что приехали ко мне первой, – сказала она с достоинством. – Вы можете забрать этих лошадей, лишь бы Этан Сквайрз держался подальше от моей земли.Симмонс решительно поднялся с кресла-качалки и направился к ней. Под его внушительным весом доски прогибались и скрипели.– С банком, девочка, все эти обмены не пройдут! – важно сказал он. – Банк не может принимать долги лошадьми, овцами, зерном или седлами. Если ты не сможешь оплатить заем, который взял твой отец, нам придется немедленно вызвать казначеев и все здесь оценить. Проблем с продажей, думаю, не возникнет. У нас уже есть выгодные предложения от клиентов.Матильда не сомневалась, что Этан Сквайрз давно переманил его на свою сторону и стоит первым в списке заинтересованных клиентов. Но Симмонс был ей не страшен. У нее имелось против него мощное оружие: она нашла после похорон отца все его бумаги.– Нам лучше пройти в дом и обсудить эту проблему наедине, – твердо сказала девочка. – Не хочу, чтобы остальные слышали, о чем мы будем с вами говорить.Симмонс вопросительно посмотрел на нее, но проследовал за ней без возражений. Матильда предложила ему присесть и сама села за стол напротив, сложив руки перед собой.– Покажите мне документы о займе, мистер Симмонс, – спокойно попросила она.Он открыл кожаный портфель, вытащил документы и положил их перед ней на стол. Матильда внимательно прочла бумаги, а затем швырнула их по столу назад мистеру Симмонсу.– Эта сделка была незаконной. Я не должна вам ничего, кроме маленького займа, который сделала у вас моя мать пять лет назад.Симмонс возмутился.– Что за чушь ты несешь? – пророкотал он, начиная заводиться. – Я составлял этот договор с помощью собственного адвоката!– Вам лучше избавиться от него, – ядовито сказала Матильда. – Он плохой специалист и подвел вас.– Не думаю, что твоего ума хватит, чтобы оспаривать мнение одного из лучших адвокатов Австралии! – крикнул он, теряя самообладание.– Не волнуйтесь, хватит. Тут все очень просто: этот заем сделан под мою собственность без моего ведома и согласия, мистер Симмонс, – ответила она, не повышая голоса.Симмонс растерялся, вся важность вдруг слетела с него, гнев постепенно испарялся.– Но я видел документы… – сказал он неуверенно. – Твой отец был владельцем земли на момент подписания этого договора.Матильда покачала головой.– Он имел пожизненное право проживать здесь и обрабатывать землю. И ничего больше! Вот здесь другие, законные документы, – спокойно сказала Матильда и протянула ему заранее приготовленную папку с документами. – Прочитайте и убедитесь сами. А если у вас возникнут вопросы, обращайтесь к адвокату мистера Сквайрза. Это он составлял их по просьбе моей матери.Симмонс достал белый носовой платок и все время вытирал лысину, пока читал документы. Руки его тряслись, рубашка на груди стала мокрой. Матильда терпеливо ждала, пока он дочитает. Ее пульс участился, когда она вспоминала о важности этих бумаг. Мать тщательно объяснила ей в свое время задуманный план и сообщила дату, когда все было сделано по закону и документы подписаны.– Я должен посоветоваться по этому поводу со своим адвокатом, – пробормотал он наконец. – Кажется, твой отец действительно не совсем честно с нами поступил…– Он обвел вокруг пальца целую толпу идиотов, мистер Симмонс, – успокоила его Матильда, язвительно улыбаясь.– Но в любом случае долг должен быть уплачен! – взвился уязвленный банкир. – Это слишком внушительная сумма, чтобы просто так ее списать!– В таком случае решать дело будет суд, – ответила Матильда, вставая. – Я не отдам Чурингу без борьбы, мистер Симмонс!– Сколько тебе лет? – спросил он, немного остыв и задумчиво разглядывая ее.– Почти пятнадцать. Но пусть это не вводит вас в заблуждение.– О, совсем взрослая! Так как же ты собираешься поступить с заемом своей матушки? Или он тоже незаконный?Матильда расслышала сарказм в его голосе, но промолчала и достала жестяную коробочку, которую так тщательно прятала от Мервина. Стоило почти целый год шарить ночью по его карманам, дрожа от страха, экономить, утаивать и лгать ради этого единственного момента!Она высыпала монеты на стол, и они сразу заблестели на солнце.– Здесь половина того, что мы с мамой вам должны. Другая половина, как это и записано в документах, будет вам выплачена в этом году после стрижки, когда поступит плата за шерсть.Симмонс нахмурился, глядя на монеты.– Я видел твое стадо и сомневаюсь, что ты сможешь много выручить в этом году. – Он хотел взять деньги, но ему явно было не по себе. – И как же ты продержишься до конца стрижки? Ведь это, наверное, все, что у тебя осталось, девочка?Матильда не нуждалась в его сочувствии.– Это мое дело, мистер Симмонс! А теперь, если это все, до свидания. Мне пора работать.Она проводила его до конца веранды и стояла там, пока четверо мужчин наполняли свои бурдюки свежей питьевой водой и седлали лошадей. Джо ехал впереди, ведя на веревке двух жеребцов и ее гнедую кобылу. Ягнята и овцы в деревянной тачке ехали за ними. Матильда дождалась, когда пыль за ними улеглась, а затем вернулась к лестнице.Габриэль развалился на крыше, прислонившись к трубе с той стороны, где была тень. Матильда заметила, что он ничего не сделал с тех пор, как приехали кредиторы.Она перевела дыхание, чтобы переждать боль в спине, потом упрямо поднялась по лестнице. Ей становилось все труднее быстро двигаться: ребенок лежал низко и тянул ее к земле.– Давай закончим поскорее, Габриэль, а потом поедим.Он улыбнулся:– Здесь нет гвоздей, миссюс.– Так спусти вниз свою задницу, бездельник, и найди их, черт побери! – закричала она в бешенстве. Глава 8 Матильда знала, что время поджимает, – скоро ей уже не удастся скрывать свое положение. Спустя неделю после того, как она разделалась с кредиторами, девочка запрягла Леди в повозку и вместе с Блю отравилась в Уэллаби-Флатс. Запасы угрожающе уменьшались, и был только один способ пополнить их.Пока она ехала к городку, ей вспомнился неудачный побег из Чуринги. Каким же она была тогда ребенком! Сейчас все изменилось. Теперь она женщина, уверенно строящая свое будущее. Долги уплачены, Чуринга по-прежнему принадлежит ей, а овцы жиреют на весенних пастбищах. Именно такой она и представляла себе счастливую жизнь.Матильда переночевала под повозкой, расстелив одеяло. Блю сторожил ее покой, а колокольчик пасущейся рядом Леди напевал колыбельную. Затем, когда на горизонте занялась заря, она вскипятила чай и позавтракала отсыревшим за ночь хлебом и двинулась дальше.Ей было жарко в отцовском пастушеском плаще, но он прикрывал ее, как тент. Хотя это никого не касалось, ей не хотелось вызывать лишние сплетни и объяснять кому-нибудь, кто отец ребенка. Если эта поездка окажется удачной, ей больше не надо будет появляться в Уэллаби-Флатс до его рождения. Что будет дальше, она не знала, но оставила решение на потом, когда придет время.Городок не изменился с тех пор, как мать привозила ее сюда. Здесь было так же пыльно, воняло серой и высились кучи земли возле шахт, где когда-то добывали опалы. Дома покосились, открытая дверь пивной темнела в глубине веранды отеля, на которой по-прежнему сидели как будто те же самые люди.Матильда привязала Леди к коновязи с поилкой возле магазина, вытащила из повозки мешок с ружьями и ступила на деревянную дорожку. Колокольчик тоже звякнул, как в детстве, когда она толкнула в дверь. В нос ударила тяжелая смесь запахов кофе, чая, кожи и керосина, так что ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы унять подкатившую волну тошноты.Матильда запахнула плащ на животе и пошла к стойке, где уже ждал хозяин.– Сколько дадите за ружья? – в лоб спросила она.Она не знала хозяина лично: Мервин всегда сам пополнял их запасы. Это был худой мужчина, с угреватой кожей и обвисшими усами. Он внимательно присмотрелся к ней, затем стал разглядывать ружья одно за другим, щелкать затворами, прицеливаться, спускать курки.– У нас уже есть ружья для продажи. Так что не могу заплатить дорого, дорогуша.Матильда холодно взглянула на него. Она знала настоящую цену – Мервин прожужжал ей все уши про их стоимость, когда чистил и смазывал свои любимые ружья. Она отобрала из его коллекции три самые дорогие.– Эти два – «винчестеры», а это «энфилд». Сами видите: они сохранились, как новые!Глаза продавца горели, щеки разрумянились, он облизывал пересохшие губы, мельком поглядывая на нее. Матильда знала, что он лихорадочно прикидывает в уме, как не упустить такую удачу и насколько можно ее нагреть.– У меня здесь список продуктов, – сказала она твердо, не давая ему назвать смехотворную сумму. – Стоимость этих ружей перекрывает их стоимость.Он взял длинный список и, пока читал, задумчиво тер подбородок и теребил усы.– Знаете, обычно я так не торгую, – сказал он наконец. – Но думаю, стоимость этих ружей действительно покрывает стоимость продуктов вашего списка. – Он присмотрелся к ней более внимательно. – Вы не дочь Мервина Томаса?Матильда кивнула, и выражение лица хозяина стало трогательно-соболезнующим.– То-то мне показался знакомым этот «энфилд»… Сочувствую вам всем сердцем. Говорил ему в тот раз, что ехать не стоит! Но разве он послушается? Вы же знали Мерва. – Он неожиданно улыбнулся. – Старый вояка никогда никого не слушал. Упрямый, чертяка! Хороший был мужик. Нам всем здесь его очень не хватает…Матильда вымученно улыбнулась. Не хватало еще терять время, выслушивая истории про «старину Мерва»!– Так я могу получить продукты? Повозка ждет на улице возле двери.– Кстати, девочка, меня зовут Фред Патридж. Всегда к твоим услугам. Как ты справляешься там одна, в Чуринге?– Со мной Габ, – быстро ответила она. – А в сезон стрижки подъедут стригали.– Хочешь, вывешу объявление? Сколько ты собираешься нанять на этот сезон?Матильда замешкалась с ответом, прикидывая в уме, скольким людям сможет заплатить.– Надо торопиться, милочка, – сказал хозяин, доставая бумагу и начиная писать. – Я напишу для начала, что тебе требуются десять стригалей и повариха.– Переправьте на девять, пожалуйста. Пег Райли приезжает кухарить каждый год, а ее муж Берт по-прежнему стрижет, – сказала она, чувствуя новый прилив тошноты и холодный пот на лбу.Фред присмотрелся к ней:– Тебе плохо, девочка? Присядь, я скажу жене, чтобы приготовила тебе чай.Матильда собралась с силами и подавила в себе приступ тошноты.– Со мной все в порядке, – сказала она, улыбаясь. – Не беспокойтесь, пожалуйста. А сейчас мне надо бежать: у меня еще куча дел в городе. Я вернусь за продуктами.Матильда пулей выскочила из магазина и свернула к маленькой церквушке на углу улицы. Забежав туда, она с облегчением опустилась на одну из боковых полированных скамей. Спина раскалывалась, ребенок бунтовал. Она пересидит здесь приступ в прохладе, пока ее никто не видит.– Это не Матильда Томас? Очень хорошо, что ты зашла, девочка. Что-то ты выглядишь нездоровой…Матильда огорченно вздохнула. Она так надеялась, что отец Райан сейчас находится где-то в поездке по отдаленным фермам! Они были довольно близко знакомы: отец Райан часто заезжал в Чурингу, когда мать была жива. Последний раз они виделись, когда два месяца назад он приезжал прочесть молитвы над могилой Мервина.– Здравствуйте, святой отец.– Как ты справляешься там совсем одна? Ведь Чуринга – очень большая ферма. Ты, наверное, собираешься продать ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56