– Великолепная идея! Бросить все на одного Марчелло, и особенно сейчас, когда Гортензия должна ожеребиться! Мама, неужели ты так и не поняла, что у нас много работы?
– Я поняла, что вам нужны как минимум два конюха, но у вас нет денег, чтобы позволить себе такую роскошь.
Скривив губы в иронической улыбке, Марчелло вышел на улицу, а Марта неожиданно спросила дочь:
– Ты часто видишься с отцом?
– Не слишком, он очень занят. Да и для меня, если честно, поездка в Милан – целое путешествие.
– А как там его писательница?
– Папа и Джулия любят друг друга, – уверенно сказала Теа.
– Это не мешает вашей хваленой Джулии путаться с Франко Вассалли, – зло усмехнувшись, бросила Марта.
– До чего же ты любишь сплетни, мама! – с укором заметила Теа.
– Если бы ты увидела этого Вассалли, ты бы сама в него влюбилась. Мужчина что надо, можешь мне поверить.
– Джулия любит папу, – с еще большей уверенностью повторила Теа. – Скоро они поженятся. И вообще, хватит об этом, вон подъехало твое такси.
– Жизнь непредсказуема, новый день – новые сюрпризы, – философски заметила Марта, выходя из дома.
Садясь в такси, она улыбнулась Марчелло ослепительной улыбкой и послала стоящей на пороге дочери воздушный поцелуй.
Ее мысли были уже далеко. Фантазии перенесли Марту в сверкающий мир светских приемов, вдали от которых она начала скучать. Нет, прозябание в глуши – это не для нее, так и зачахнуть можно. Вспышки фотокамер, репортеры, высшее общество – вот настоящая жизнь!
Глава 43
– Ах ты, шатун бездомный! – набросился на Джорджо крестьянин, который чуть не проткнул его вилами, поддевая пук соломы. – А ну, вон из хлева!
Джорджо вмиг проснулся и уставился на крестьянина круглыми от ужаса глазами.
Он забрел в этот сарай несколько часов назад и заснул как убитый, забыв об усталости и голоде. Ему снился кошмарный сон. Будто он голым едет в автобусе, и все на него глазеют. Вскочив на ноги с бьющимся сердцем, Джорджо понял, что реальность страшнее только что виденного сна.
– Вот отсюда! – наступая на мальчика с вилами наперевес, повторил крестьянин.
Он был огромный, как шкаф, и сильный, как буйвол, такому не составило бы труда расправиться с щуплым подростком. Джорджо прикинул, что ему никак не обойти этого силача, занявшего весь дверной проем, и он инстинктивно поднял руки в знак своей беспомощности.
Крестьянин расценил этот жест как угрожающий и рассвирепел еще больше. В деревне покоя не было от бродяг и наркоманов, среди которых попадались не только безобидные воришки, но и очень опасные типы. Как раз на днях два таких проходимца, угрожая женщине шприцем, отобрали у нее кошелек с деньгами и сорвали с шеи золотую цепочку. Полиция их поймала, но местных жителей это не успокоило. Здесь считали, что каждый наркоман болен СПИДом, а каждый африканец, живущий в Италии на птичьих правах, – потенциальный убийца.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти, – взмолился Джорджо. – Я ничего плохого не сделал.
Во дворе рвалась с цепи собака, захлебываясь злобным лаем. Джорджо заметил ее еще раньше, когда пробирался сюда. Убежав от отца, он долго блуждал по каким-то проселкам, пока не увидел вдалеке одиноко стоящий крестьянский дом. Решив, что в доме никого нет, он вошел во двор, где рядом с трактором стояла повозка, а вокруг гуляли куры. Неожиданно залаяла собака, и Джорджо спрятался за трактор. Из дома вышла женщина. Она огляделась по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, прикрикнула на собаку. Когда она ушла, Джорджо забрался в хлев – благо ворота не были заперты – и, упав на душистую солому, моментально заснул.
Сейчас, внезапно разбуженный, он не понимал, ни где находится, ни который сейчас час. За дверью было темно, но сообразить, утро на дворе или вечер, Джорджо спросонья не мог.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти, – сделал он новую попытку. – Даю слово, я не преступник.
Крестьянин посмотрел на подростка недоверчиво: грязный, измученный, глаза бегают… такой за дозу зелья и родную мать прирежет! Тем не менее он нехотя посторонился, освобождая небольшой проход, и Джорджо, осторожно протиснувшись между ним и дверным косяком, бросился в темноту навстречу свободе. Вслед ему неслись грубые проклятия и злобный собачий лай.
Джорджо бежал не разбирая дороги, спотыкаясь о замерзшие комья земли и дрожа всем телом от холода и страха. Встреча с полицией приводила его в ужас, он до сих пор не мог забыть, как два карабинера накинулись тогда на него в Милане и нашли в кармане дозу гашиша. Возвращение домой к матери пугало его не меньше: еще один разговор по душам он просто не выдержит. Почему так всегда бывает, если уж попадешь в черную полосу, то ей ни конца, ни края не видно?
Наконец вдалеке он увидел движущиеся огни, значит, там шоссе, можно будет спросить у кого-нибудь, где он находится. Джорджо бежал из последних сил, задыхаясь и кашляя. Болела грудь – результат курения сигарет и гашиша. Вдруг он оступился, не заметив в темноте небольшой канавки, и упал.
Сначала Джорджо не почувствовал боли, но, когда попытался подняться, понял, что наступить на ногу не может. Беспомощный и несчастный, один в темном холодном поле, Джорджо решил, что наступил его конец. Упав лицом вниз на ледяную землю, он заплакал.
Через некоторое время Джорджо взял себя в руки и, призывая на помощь мать, собрав остатки воли, смог кое-как подняться на ноги. Надо было во что бы то ни стало добраться до шоссе.
Хромая, он вышел на обочину и стал голосовать, но машины проносились мимо, даже не притормозив.
– Остановись же, умоляю! – в отчаянии кричал Джорджо, размазывая по грязному лицу слезы.
Наконец один грузовик остановился. Водитель, высунувшись в окошко, несколько секунд разглядывал его в свете фар.
– Похоже, сегодня не самый удачный день в твоей жизни, парень, – предположил он.
– Верно, – ответил Джорджо, с мольбой глядя на водителя, показавшегося ему человеком симпатичным.
– Видок у тебя еще тот. Куда тебе надо?
– В Милан, – несмело ответил Джорджо.
– Залезай! – Водитель открыл правую дверцу.
Поврежденная нога не слушалась, каждое движение доставляло нестерпимую боль. После нескольких неудачных попыток подняться по высоким ступенькам Джорджо сдался.
– Нет, не могу, – признался он.
Шофер протянул руку и втащил его в теплую кабину. Усевшись, Джорджо расшнуровал кроссовку на больной ноге и увидел, что нога распухла и почернела.
– Может, у тебя перелом, – предположил водитель. – Куда это ты так спешил? Из дома, что ли, сбежал?
– Да, – признался Джорджо.
Спокойный голос водителя располагал к доверию.
– Что же у тебя за проблемы?
– Всякие, – неопределенно ответил Джорджо.
– Из тебя и слова не вытянешь.
Некоторое время они ехали молча.
– Где мы сейчас? – спросил Джорджо.
– Недалеко от Модены. Часа через два будем в Милане. Ты хоть знаешь, куда едешь?
Нет, Джорджо этого не знал. Он хотел есть, пить, спать, хотел, чтобы перестала болеть нога, чтобы рядом оказалась мама, но какая-то неведомая сила удерживала его от возвращения домой. Он так ясно представил себе лицо матери, аромат ее духов, ее уверенный ясный голос, что почувствовал приступ злобы. Испытывая к ней бесконечную любовь и нежность, он одновременно чувствовал, что она подавляет его, повергает в отчаяние, лишает уверенности в жизни.
Можно было бы отправиться к Амбре или попросить пристанища у тети Изабеллы или у дяди Бенни, но Джорджо стыдно было посвящать их в свои неприятности. С одной стороны, ему было наплевать, что они о нем подумают, но, будучи болезненно самолюбивым, он не хотел, чтобы его поучали, воспитывали или, что еще ужаснее, – жалели.
– В Модене жил мой родственник Убальдо Милкович, – вдруг сказал Джорджо. – Мне он приходится прадедушкой. Он воевал с нацистами, партизанил в горах. У него здесь дом, только теперь в нем никто не живет.
– Отвезти тебя туда? – спросил шофер.
– Нет, все-таки я поеду в Милан.
– Решил вернуться домой?
Джорджо кивнул, хотя не принял еще окончательного решения. Водитель молча протянул ему термос и пластиковый стаканчик. Налив себе сладкого горячего кофе, мальчик с наслаждением сделал глоток.
– Когда ты последний раз ел?
– Не помню, – признался Джорджо.
Шофер протянул ему бутерброд с ветчиной.
– Почему вы так добры ко мне? – смутился Джорджо.
– Моей дочери сейчас было бы столько же, сколько тебе, – начал рассказывать шофер. – Она была красавица и такая смешливая… Потом ее мать ушла от меня к другому, бросила нас, а у меня, сам видишь, работа такая, что я сутками не бываю дома. Вот она и попала в плохую компанию. Ее нашли в туалете одного бара, она умерла, даже шприц из руки вынуть не успела. Когда я увидел ее на кафельном полу, она была все такая же красивая, только больше не улыбалась. Ее Кьярой звали. – И мужчина надолго замолчал.
У Джорджо мороз прошел по коже.
– Я не колюсь, – нарушил он тягостную тишину, наступившую в кабине.
Водитель кивнул в знак того, что верит ему.
– Я везу груз во Францию, – объяснил он мальчику. – Как ты доберешься до окружной автострады с такой ногой?
– Попрошу кого-нибудь меня подвезти.
– А деньги у тебя есть?
– Отец все отобрал, до последней лиры, – с обидой сказал Джорджо, – и даже сигарет не оставил.
– Правильно сделал, – с уверенностью заметил шофер. – Деньги до добра не доводят и сигареты тоже. Может, будь я с дочерью построже, она была бы сейчас жива.
Джорджо с этим был не согласен, но промолчал. Рассказ отца, потерявшего из-за наркотиков единственную дочь, произвел на него сильное впечатление.
Проехав Лоди, шофер припарковал машину у придорожного бара и помог мальчику выйти из машины. Подведя его к телефону-автомату, дал монету. Джорджо начал набирать домашний номер, но остановился и нажал на рычаг. После некоторого раздумья набрал другой и сказал:
– Извини, что так поздно, но мне нужна помощь, и я подумал о тебе.
Глава 44
Было уже за полночь, когда позвонил Лео.
– Джорджо видели за городом в районе Форли, – сообщил он Джулии.
– Что он там делал? – испуганно спросила она.
– Забрался в хлев и спал на соломе. Его обнаружил хозяин, когда пришел задать корм лошади. Он и позвонил в полицию. Сейчас мы по крайней мере знаем, что Джорджо жив и находится где-то поблизости.
– А сам ты где?
– Я в полицейском участке. Его уже ищут.
– Думаешь, они его найдут? – с замиранием сердца спросила Джулия.
– Уверяют, что найдут.
– Он не мог ведь далеко убежать, верно? – с надеждой спросила Джулия.
Она не находила себе места после неожиданного звонка Лео и металась по дому, не обращая внимания на попытки Гермеса успокоить ее.
– Может, он блуждает сейчас где-то в темноте, а может, проголосовал на автомагистрали и его подобрала какая-нибудь машина, – предположил Лео.
– А вдруг он вернулся в тот дом на побережье, где вы жили, а тебя там нет?
– Не беспокойся, я предупредил соседей. Если он вернется туда, они сообщат в полицию. Но почему-то я думаю, что он уже на пути в Милан.
– Держи меня в курсе, – попросила Джулия, – я с ума схожу от беспокойства.
– Потерпи немного. Вот увидишь, Джорджо скоро найдется. – В трубке послышались гудки.
Джулия обессиленно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Гермес нежно погладил ее по руке. Как бы ему хотелось хоть чем-то облегчить ее страдания.
– Вот увидишь, он скоро будет дома, здоровый и невредимый, – постарался он ее успокоить.
– Надеюсь. – Джулия с благодарностью посмотрела на Гермеса. – Хорошо, что ты со мной рядом. Ты понимаешь меня, ведь тебе все это знакомо.
– Ты имеешь в виду Теодолинду?
– Именно. Слава Богу, что она справилась со своими проблемами.
– Джорджо тоже справится, я в этом не сомневаюсь, хотя, как ты могла убедиться, даже взрослому человеку трудно принять верное решение, а для подростка выбор иногда превращается в неразрешимую проблему. Молодым еще труднее, чем нам.
Джулия порывисто притянула к себе Гермеса.
– Скажи, что все кончится благополучно! – попросила она.
– До утра все разрешится самым счастливым образом, – пообещал Гермес, не кривя душой: Джорджо казался ему не очень уравновешенным, но добрым и порядочным мальчиком. Такой не наделает глупостей.
Джулия немного успокоилась, возможно, подействовал транквилизатор, который Гермес заставил ее принять, но через некоторое время снова заволновалась:
– Я поеду туда! Мне надо быть поближе к сыну.
– Как ты хочешь, дорогая. Я могу тебя отвезти, но подумай – что, если Джорджо сейчас на пути домой? Он придет, и никого нет. А вдруг он позвонит с дороги?
– Он не придет, Гермес, и не позвонит. У меня дурное предчувствие. Как только я могла сделать такую глупость! Зачем доверила его Лео?
– Хватит об этом, Джулия, теперь бесполезно себя упрекать. Наберись терпения и жди. Все будет хорошо.
Джулия затихла в кресле, следя невидящим взглядом за стрелками на циферблате часов. В комнате воцарилось тяжелое молчание.
В два часа ночи телефон снова зазвонил. Испытывая одновременно страх и надежду, Джулия схватила трубку.
– Джулия, это Теа. Звонил Джорджо, он едет ко мне, – сказала она без всяких предисловий.
– Как к тебе? Почему к тебе? – Джулия не верила своим ушам.
– Он позвонил из телефона-автомата несколько минут назад. Марчелло уже за ним выехал.
– Куда?
– Джорджо ждет его у придорожного бара на выезде из Лоди.
– Я сейчас же к тебе выезжаю, – сказала Джулия. – Вместе с твоим отцом.
– Он у тебя? – спросила Теа. – Дай мне его на минуточку.
Джулия передала трубку Гермесу и разразилась слезами облегчения.
– Папа, Джорджо сказал, что подвернул ногу, а может быть, даже сломал. Он говорит, лодыжка у него распухла и вся черная, что делать?
– Это уж предоставь решать мне, – сказал дочери Гермес. – Мы сейчас же выезжаем.
Нажав на рычаг, он протянул трубку Джулии.
– Позвони Лео, пусть дает отбой полицейским.
Глава 45
Франко Вассалли надел на Волка намордник.
– Прости, дружок, но без этой штуки нас с тобой никуда не пустят, – извинился он перед собакой.
Когда они садились в такси, шофер недовольно посмотрел на овчарку, но, увидев, что она в наморднике, как того требуют правила, лишь сердито крякнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36