- Что... - пробормотал он дрожащим голосом. - Что случится, если тебя
и Алярика арестуют, отец?
- Хм, это зависит от того, кто и когда, - уклончиво
ответил Дункан.
- Предположим, Лорис.
- Сначала я предстану перед духовным судом, - после недолгого молча-
ния сказал Дункан. - Если они могут что-то доказать, то они лишат меня
сана, а может даже и отлучат от церкви.
- А если обнаружат, что ты наполовину Дерини, они убьют тебя?
Дункан задумчиво поднял брови.
Даже трудно предположить, что произойдет, если они раскроют мою тай-
ну, - сказал он. - Поэтому я бы лучше согласился на отлучение, чем на
это. Вот первая причина, почему я не хочу, чтобы меня арестовали. Это
будет ужасно.
Келсон улыбнулся сквозь слезы.
- Ужасно... Да, я согласен. А ты можешь убить их, если это произой-
дет?
- Скорее всего, нет, - ответил Дункан. - И это вторая причина, почему
я не хочу попасть к ним в руки.
- А Алярик?
- Алярик? - Дункан пожал плечами. - Трудно сказать, Келсон. КАжется,
Лорис просто хочет, чтобы Морган ему подчинялся. Если Морган отречется
от своего могущества и даст клятву не пользоваться никогда им, Лорис от-
менит интердикт.
- Алярик так не поступит, - горячо воскликнул Келсон.
- О, я в этом уверен, - согласился Дункан. - Тогда интердикт обрушит-
ся на Корвин, и мы будем втянуты как в политические, так и религиозные
столкновения.
Келсон удивленно посмотрел на него.
- Почему политические? Что случится?
- Так как Алярик - это основная причина интердикта, все люди Корвина
откажутся идти на летнюю кампанию под его знаменем, таким образом, ты
лишишься пятой части своей армии. Алярик будет отлучен, так же как и я.
Ну, а дальнейшее ты можешь представить и сам.
- Я? Как?
- Все очень просто. Так как я и Алярик будем преданы анафеме, то мы
будем, словно прокаженные. Любой, кто осмелится с нами общаться, тоже
подвергнется наказанию. Так что перед тобой будет альтернатива. Или ты
подчинишься диктату архиепископа и отречешься от меня и Алярика, потеряв
лучшего генерала перед самой войной, или же ты пошлешь к дьяволу архие-
пископов и примешь Алярика - тогда весь Гвинед подвергнется интердикту.
- Они не посмеют.
- О, они посмеют. Пока сан короля тебя защищает, Келсон, но боюсь,
этому может прийти конец. Твоя мать предвидела это.
Келсон опустил голову, вспоминая случившееся неделю назад - как его
мать, может, случайно - описала все, что теперь происходило...
- Но я не понимаю, почему ты хочешь уехать так далеко? - спросил Кел-
сон. - Почему Святой Киль? Ты же знаешь - от него всего несколько часов
езды до Истмарта, а там через несколько месяцев начнется война.
Дженана спокойно продолжала собираться, передавая платья из гардероба
девушке-служанке, которая складывала их в обитый кожей дорожный сундук.
Она была в трауре по мужу, так как прошло всего четыре месяца со дня
смерти Бриона: голова непокрыта, каштановые волосы красно-золотым каска-
дом струились по спине, схваченные у шеи одной единственной золотой бу-
лавкой. Она повернулась к Келсону, а Нигель предостерегающе нахмурился у
нее за спиной.
- Почему Святой Киль? - переспросила она. - Потому что я жила там
несколько месяцев много лет назад, еще до твоего рождения. Мне нужно уе-
хать, если я хочу еще жить.
- Есть же тысячи более безопасных мест, если уж ты решила уехать, -
сказал Нигель, нервно комкая края голубого плаща. - У нас много других
забот, кроме беспокойства о том, что на монастырь могут напасть разбой-
ники и похитить тебя - если не хуже.
Дженана нахмурилась и покачала головой.
- Дорогой Нигель, брат, как ты не можешь понять? Мне нужно уехать.
Если я останусь и буду знать, что Келсон в любой момент может прибегнуть
к своему могуществу, я буду вынуждена использовать свое, чтобы его оста-
новить. Я разумом понимаю, что если я хочу, чтобы он жил, мешать ему
нельзя. Но сердце, душа, все говорит мне: я не должна позволять ему
пользоваться его могуществом ни при каких обстоятельствах. Это могущест-
во - святотатство, страшный грех. - Она повернулась к Келсону. - Если я
останусь, Келсон, я буду вынуждена уничтожить тебя.
- Неужели ты сможешь сделать это, мать? - прошептал Келсон. - Неужели
ты, Дерини, несмотря на то, что отреклась от своих предков, неужели ты
сможешь уничтожить своего сына только за то, что он будет вынужден ис-
пользовать свое могущество, которое ты сама дала ему?
Дженана вздрогнула, как будто ее ударили. Она отвернулась, тяжело
оперлась о стул, наклонила голову, как бы сдерживая дрожь.
- Келсон, - сказала она слабым, почти детским голосом, - неужели ты
не видишь, может, я и Дерини, но я не чувствую себя Дерини. Я - человек.
Всю жизнь меня мучили, учили, что Дерини - это грех, это зло. - Она по-
вернулась к Келсону. Глаза ее расширились, в них был страх. - А если те
люди, которых я люблю - Дерини, используют могущество Дерини, запрещен-
ное святой церковью, я этого не смогу пережить, это разрывает меня на
части. Я с ужасом жду того, что опять начнутся гонения на Дерини, как
было двести лет назад. Я не перенесу этого, если окажусь в самом центре
событий.
- Ты уже в самом центре, - сказал Нигель, - хочешь ты этого или нет.
И если случится то, чего ты боишься, то ты все равно не сможешь оказать-
ся в стороне.
- Я знаю, - прошептала она.
- Тогда почему же Святой Киль? - сердито продолжал Нигель. - Это ведь
владения архиепископа Лориса. Или ты думаешь, что он поможет тебе разре-
шить твой душевный разлад? Ведь этот Лорис - самый яростный гонитель Де-
рини на севере. Он скоро начнет действовать, Дженана. Он не может забыть
о том, что произошло на коронации. А когда он начнет свой крестовый по-
ход против Дерини, я сомневаюсь, что даже положение Келсона сможет защи-
тить тебя.
- Вам меня не переубедить, - упрямо сказала Дженана. - Я поеду к
сестрам в Святой Киль, я буду там молиться, чтобы меня наставили на ис-
тинный путь. Так будет, Нигель. И пока я не уехала, я не смогу никому
приносить пользу.
- Ты мне нужна, мать, - сказал спокойно Келсон, глядя на нее нежным
взглядом серых глаз. - Оставайся, пожалуйста.
- Я не могу, - подавляя рыдания прошептала Дженана.
- А если... если я прикажу как король, - звенящим голосом спросил
Келсон. - Ты - останешься?
Дженана застыла на мгновение, глаза подернулись дымкой боли, а затем
она отвернулась.
- Не спрашивай меня об этом, Келсон, - прошептала она. - Пожалуйста,
не спрашивай и не заставляй отвечать.
Келсон попытался двинуться к ней, намереваясь все-таки уговорить, но
Нигель приложил палец к губам, призывая к молчанию, и покачал головой.
Пригласив Келсона следовать за собой, он пошел к двери. Они вышли мед-
ленными тяжелыми шагами, а приглушенные рыдания Дженаны еще долго звуча-
ли в ушах Келсона.

Келсон продолжал внимательно смотреть на огонь в камине.
- Значит, ты считаешь, что архиепископ нападет на меня?
- Может, попозже. Пока что они решили закрыть глаза на то, что ты то-
же Дерини. Но если ты пренебрежешь интердиктом, они вспомнят об этом.
- Я могу уничтожить их! - прошептал Келсон. Его глаза сузились, кула-
ки сжались: он вспомнил о своем могуществе.
- Но ты этого не сделаешь, - сказал Дункан. - Потому что если ты ис-
пользуешь свое могущество против архиепископов, независимо от того, пра-
вы они или нет, то это будет последним доказательством того, что Дерини
действительно хотят уничтожить церковь и установить новую диктатуру. Те-
бе любыми путями следует избегать прямой конфронтации.
- Значит, церковь загнала меня в тупик?
- Не церковь, мой принц.
- Пусть так. Люди, которые ей управляют. Разве это не одно и то же?
- Не совсем. - Дункан покачал головой. - Мы не с церковью боремся,
хотя с первого взгляда может показаться, что именно с ней. Мы боремся с
идеологией, основным постулатом которой является то, что то, что необыч-
но - то грешно. Поэтому люди, родившиеся с экстраординарными талантами и
могуществом, грешны от рождения, независимо от того, для каких целей они
пользуются своей силой.
Мы боремся с идиотской точкой зрения, что человек ответственен за
случайность своего рождения. И все это потому, что какие-то люди совер-
шили ошибку более трехсот лет назад, назвав целую расу людей другим име-
нем. И эта раса с тех пор проклята и страдает от несправедливости, одно
поколение за другим.
Вот с чем мы боремся, Келсон. Корриган, Лорис, даже Венсит из Торен-
та - все они просто пешки в большой игре, целью которой является дока-
зать, что человек ценен тем, что с помощью своих способностей делает в
жизни - добро или зло, независимо от того, кто он. Разве это имеет зна-
чение?
Келсон улыбнулся и опустил глаза.
- Ты говоришь совсем как Алярик. Или отец. Он часто говорил со мной
так.
- Он бы гордился тобой, Келсон. Он был бы счастлив, если бы видел,
каким ты стал. Если бы я имел сына... - Он посмотрел на Келсона, и их
взгляды встретились. Затем Дункан ласково потрепал мальчика по плечу и
подошел к столу.
- Мне пора, мой принц. Алярик и я постараемся держать тебя в курсе
всех наших успехов и неудач. А ты во всем доверься Нигелю. Советуйся с
ним. И не запугивай архиепископов, пока я и Алярик готовим почву.
- Не беспокойся, отец, - засмеялся Келсон. - Я не буду спешить. Я
больше не боюсь.
- Да, постарайся удерживать свой темперамент Халданов, - увещевающе
произнес Дункан. - Через неделю увидимся в Кулди, храни тебя Господь.
- И тебя тоже, отец, - прошептал Келсон, когда священник исчез за
дверью.
Глава 3
Лорд Роберт Тендель монотонно читал счета арендаторов Лорда Алярика
Моргана. Закончив абзац, он поднял глаза от документа и, нахмурившись,
посмотрел на своего хозяина. Дюк смотрел через окно соляриума на пустын-
ный луг внизу, мысли его были где-то далеко. Ноги покоились на низенькой
скамеечке, обитой зеленым бархатом, а голова лежала на спинке высокого
кресла. По выражению его лица было ясно, что он ничего не слышит.
Лорд Роберт осторожно кашлянул, но ответа не последовало. Он поджал
губы и снова посмотрел на Дюка, затем поднял свиток, который читал, и
сбросил его со стола. Звук от удара гулко разнесся по тесной комнате, и
падение свитка вывело Дюка из состояния полной отрешенности: лорд Морган
встрепенулся и попытался смущенной улыбкой оправдаться в том, что его
застали за таким недостойным занятием, как сон днем.
- Ваша милость, вы же не слышали ни слова из того, что я читал, - с
укором сказал Роберт.
Морган покачал головой и, лениво проведя по лицу рукой, улыбнулся.
- Прошу прощения, Роберт. Я просто задумался.
- Конечно.
Когда Роберт снова привел в порядок документы, Морган встал и потя-
нулся. Он пригладил волосы, осмотрел комнату и снова сел.
- Хорошо, - он вздохнул, склонился к столу и постучал по документам
согнутым пальцем. - Мы рассмотрели счета Доннореля, да? Кажется, они в
полном порядке.
Роберт отодвинул на несколько дюймов свое кресло и опустил перо.
- Конечно, они в порядке, Алярик. Но мы должны были выполнить эту
формальность. Ведь эти счета касаются части ваших владений - и довольно
большой части, - которую вы скоро потеряете, так как она войдет в прида-
ное леди Бронвин. И даже если вы с лордом Кевином думаете как-то догово-
риться, то отец Кевина хочет, чтобы все было по закону.
- Но ведь не отец Кевина женится на моей сестре, - возразил Морган.
Он искоса посмотрел на Роберта, а затем позволил себе улыбнуться. - Пос-
лушай, Робби, будь добрым парнем, дай мне отдохнуть остаток дня. Мы ведь
знаем, что все счета и документы в полном порядке. И если ты не хочешь
избавить меня от просмотра, то давай хотя бы отложим на завтра.
Роберт, как бы осуждая поведение Моргана, постарался придать своему
лицу суровое выражение, но затем сдался и поднял руки вверх.
- Хорошо, ваша милость, - сказал он, собирая свитки. - Но как ваш
секретарь, я должен указать, что до свадьбы осталось менее двух недель.
И что у вас завтра приемный день, и что завтра прибудет посол из Хотра
Орсаля, и что лорд Генри де Вера хочет знать, что вы намерены делать с
этим Барином де Греем, и...
- Да, Роберт, завтра, - невинно сказал Морган и с трудом сдержал тор-
жествующую улыбку. - Ну, а теперь я надеюсь, что ты меня извинишь, Ро-
берт?
Роберт, как бы призывая Бога в свидетели, поднял глаза к небу, затем
махнул рукой в жесте отчаяния. Морган вскочил, с шутливым почтением пок-
лонился и выбежал из соляриума в большой холл. Роберт посмотрел ему
вслед, вспомнив тощего вихрастого мальчика, который стал этим мужчиной -
Дюком Аляриком - Дюком Корвином и - колдуном Дерини.
Роберт истово перекрестился при этой последней мысли, так как кровь
Дерини в жилах Моргана была тем единственным, о чем он не хотел вспоми-
нать, он, который служил семье Корвинов всю жизнь. Корвины всегда отно-
сились к нему хорошо. Его семья, лорды Тендели, были секретарями Корви-
нов уже в течение двухсот лет, со времени Реставрации этот пост переда-
вался по наследству. И все эти годы Корвины, несмотря на то, что они бы-
ли Дерини, правили честно и справедливо, и Роберт не имел к ним никаких
претензий.
Конечно, временами ему приходилось считаться с капризами Моргана. Но
это было лишь частью игры, в которую они играли: у Дюка наверняка есть
серьезные причины настаивать на том, чтобы не заниматься сегодня разбо-
ром документов.
Роберт собрал бумаги и запер их в ящик у окна. В действительности,
было совсем неплохо, что Дюк отменил работу еще до полудня: видимо Мор-
ган совершенно забыл о назначенном на сегодняшний вечер большом обеде. И
если Роберт не отдаст необходимых распоряжений, то может случиться боль-
шой конфуз. Морган всегда старался уклоняться от выполнения формальных
обязанностей, если, конечно, они не были абсолютно необходимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61