Итак, вот что мне видится: в том, что
познаваемо, идея блага - это предел, и она с трудом различи-
ма, но стоит только ее там различить, как отсюда напрашивает-
ся вывод, что именно она - причина всего правильного и пре-
красного. В области видимого она порождает свет и его впады-
ку, а в области умопостигаемого она сама - владычица, от
которой зависят истина и разумение, и на нее должен взирать
тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в
общественной жизни.
{Платон, 428-347 гг. до н.э.,
древнегреческий философ)
Аристокл Широкоплечий
(Платон)
428-347 гг. до н.э.
/Древнегреческий философ/
( Формулы
hh
расхожего
мнения
тт
1ФОРМУЛЫ СМЫСЛА>
Они занимают промежуточное положение
между формулами-"трюизмами" и формулами-
"правилами", являя собой суждения, верные в ос-
нове и важные до безусловности, но столь привыч-
ные попроизводимому в душе ощущению, что не
замечаемы как формулировки, практическая цен-
ность которых выше их первой (и любой последу-
ющей тоже!) впечатляемости.
Я бы объяснение этому дал такое: чем значи-
мее что-то, тем меньше, значит, оно способно
значить. Удобное потому и удобно, что не за-
мечаемо.
Если долго мучиться, что-нибудь получится.
Собака бывает кусачей
Только от жизни собачей.
(Из песни)
Ты рядом, ты рядом со мной, дорогая,
Но все ж далека, как звезда.
(Из песни)
И даже пень
В весенний день
Березкой стройной стать желает!
(Из песни)
Полупобеда тем страшна,
Что в ней лукавство утешенья.
Хоть завтрашнее пораженье
Уже таит в себе она.
{Н. к. Доризо)
.. .А если б не было дуэли?
А если б не было дуэли,
А если б не было дуэли...
Чтож!
Было всё предрешено, -
И пуля та достигла б цели,
Достигла б цели всё равно!
{н. к. доризо.
России первая любовь...
Мой Пушкин)
Я знаю, что если не радость
В основе событий и снов,
То крик - это попросту слабость,
Бессильный о помощи зов.
(О. А. Фокина)
Неизбежен, видимо, вопрос: почему же "мне-
ние" и отчего оно "расхожее"?
Да оттого, что уровень закона здесь ЕЩЕ не
приемлем (точно так же, как бабочками нельзя
забивать гвозди: просто это дело для исполнения
другой сущностью, в данном случае более ударо-
способным предметом - молотком), а уровень
одиночного мыслителя-владельца УЖЕ превзой-
ден (как, к примеру, нельзя удержать при себе и
спрятать вес: в любом сокрытии он давительно -
следом, тяжестью, воздействием - проявится). То
есть пол расхожим подразумевается такое мне-
ние, которое способно к расходимости, будучи се-
рьезным, истинепричастным наблюдением.
Любовь выклянчивать - наивность,
Что на беду обречена.
Любовь - она и есть взаимность,
Но до чего ж редка она!
(н. к. Доризо)
ФОРМУЛЫ СМЫСЛА,
Не торопись
восславить
миг,
Когда чего-то ты достиг.
Счастливец тот, кто
достигает,
Не тот счастливец, кто
достиг.
(Он же)
Популярность шумна и изменчива.
По натуре она такова.
Только слава - надежная женщина,
Но она
нежена,
а вдова.
(Он же)
И это мука без вины, -
Решать: ну что там, что там, что там,
Затем недальним поворотом,
Куда мы двигаться должны?
(Н. М. Грибачев, советский поэт)
Я знаю теперь, что любовь убивает,
не ходет состраданья, не делится властью,
Покуда прекрасна, покуда живая.
Покуда она не утеха, а - счастье.
(О. Ф. Берггольц, 1910-1975)
И некогда опомниться,
Книжку почитать -
Едва мечта исполнится,
Опять изволь мечтать!
Ольга Федоровна Берггольц
1910-1975
/Советская поэтесса/
Едва найдется выход,
Как он уже не тот!
Вчера всё было тихо -
С утра наоборот!
(ю. ч. Ким)
Скажи, мой друг, зачем мы так беспечны
В потоке дней и суматохе дел?
Не помним мы, что век не будет вечным,
И всем путям положен свой предел.
{Андрей Макаревич)
Ч
Проблемные
формулы
вФОРМУЛЫ СМЫСЛА}
В этих формулах, а их еще - дополнительно -
можно назвать "казуистическими", преобладают
запутанность, хитросплетения, изысканная изощ-
ренность ума.
Существует старая заповедь: не укради. Есть и возраже-
ние: а если я умираю с голоду, а рядом лежит, хотя и чужой, но
никому не нужный кусок хлеба, неужели и тогда "не укради"?
/Вот одна из попыток решения этой проблемы. Ее приво-
дит А. Гулыга в своей книге "Уроки классики и современ-
ность" (М., 1990): <Возьми чужой хлеб, только не назы-
вай свой поступок моральным. Мораль есть мораль, а
воровство есть воровство, в определениях следует быть
точным>./
Рассказывают: как-то раз во дворике Парижского универси-
тета у "ангелического доктора" Фомы Аквинского и "универсаль-
ного доктора" Альберта Великого (род. между 1193-1207,
ум. 1280) вышел спор о том, есть ли у крота глаза. Несколько
часов длился этот изматывающий словесный турнир - и всё
безрезультатно. Каждый неуступно стоял на своем. Но случи-
лось так, что этот ученый спор нечаянно подслушал садовник.
Простой человек, по доброте своей, взял да и предложил этим
двум знаменитым преподавателям: "Хотите, я вам сей же миг
принесу настоящего живого крота? При взгляде на него все
сомнения разрешатся". "Ни в коем случае, - воскликнули в
один голос оба спорщика. - Ни в коем случае. Никогда! Мы
ведь спорим в принципе: насколько обязательно должны быть
именно у крота именно глаза?"
Аптекарь Лефебюр рассказал однажды о своем разговоре с
королём Карлом II (1630-1685):
Карп: Из чего состоят тела?
""ПРОБЛЕМНЫЕ" ФОРМУ/
Лефебюр: Если субстанция есть тело, то она должна
обладать количеством и потому должна быть делима. Тепа же
должны состоять илиизделимых или из неделимых вещей -
из точек или частей. Но тело не может состоять из точек, ибо
точка неделима и не обладает количеством. Она не может по-
этому сообщать телу количество, ибо она сама его не имеет.
Отсюда следует, что тела состоят из частей. Но на это можно
возразить: все эти части должны быть делимы или неделимы.
Если верно первое, то одна часть не может быть наивозможно
меньшей, ибо она может быть разделена на еще меньшие ча-
сти. Если же эта самая меньшая часть со своей стороны неде-
лима, то мы наталкиваемся на то же затруднение, ибо она не
может обладать количеством и потому не может сообщить та-
кового телу, ибо делимость есть существенное свойство вся-
кого количества.
Вошь ли я, как все, или человек?.. Тварь ли я дрожащая
или право имею...
(Идея, занимавшая ум Родиона Раскольйикова,
героя романа Ф. М. Достоевского
"Преступление и наказание". 1866 г.)
/Родион раскольников убил человека - пожилую женщину,
старуху-процентщицу Алену Ивановну. Но убил не на бытовой
почве - с целью ограбления, или в пылу гнева, или вслед-
ствие необходимости защитить себя или кого-то другого, - а в
силу сложившейся в нем идеологии: теории права на убийство.
Основу своих взглядов Раскольников излагает своей пас-
сии Соне Мармеладовой, и у нас, благодаря этому, есть воз-
можность отследить его мысль, чтобы убедиться, что формула
"Вошь ли я и тварь... или право на любой поступок имею" мо-
жет в определенный период жизни человека становиться для
него проблемой. То, что через тернии к звездам, - это понят-
но. А к нравственности как? Через безнравственность?! Это что,
ФОРМУЛЫ СМЫСЛА]
закон или частный эпизод чьей-то там неправедной жизни? Кто
ответит? И есть ли ответ?!?!
<Вот что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил...
Ну, понятно теперь?
- Н-нет, - наивно и робко прошептала Соня, - только...
говори, говори! Я пойму, я про себя все пойму! -упрашивала
она его.
- Поймешь? Ну хорошо, посмотрим!
Он замолчал и долго обдумывал.
- Штука в том: я задал себе один раз такой вопрос: что,
если бы, например, на моем месте случился Наполеон и не
было бы у него, чтобы карьеру начать, ни Тулона, ни Египта, ни
перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих краси-
вых и монументальных вещей просто-запросто одна какая-ни-
будь смешная старушонка, легистраторша, которую еще вдо-
бавок надо убить, чтоб из сундука у ней деньги стащить (для
карьеры-то, понимаешь?), ну, так решился ли бы он на это, если
бы другого выхода не было? Не покоробился ли бы оттого, что
это уж слишком не монументально и... и грешно? Ну, так я тебе
говорю, что на этом "вопросе" я промучился ужасно долго, так
что ужасно стыдно мне стало, когда я наконец догадался (вдруг
как-то), что не только его не покоробило бы, но даже и в голову
бы ему не пришло, что это не монументально... и даже не по-
нял бы он совсем: чего тут коробиться? И уж если бы только не
было ему другой дороги, то задушил бы так, что и пикнуть бы
не дал, без всякой задумчивости!.. Ну и я... вышел из задумчи-
вости... задушил... по примеру авторитета... И это точь-в-точь
так и было! Тебе смешно? Да, Соня, тут всего смешнее то, что,
может, именно оно так и было...
Соне вовсе не было смешно.
- Вы лучше говорите мне прямо... без примеров,-еще
робче и чуть слышно попросила она. -
Он поворотился к ней, грустно посмотрел на нее и взял
ее за руки.
<ПРОБАЕМНЫ1Е> <КЯ/>!>
- Ты опять права, Соня. Это всё ведь вздор, почти одна
болтовня! Видишь: ты ведь знаешь, что у матери моей почти
ничего нет. Сестра получила воспитание случайно, и осужде-
на таскаться в гувернантках. Все их надежды были на одного
меня. Я учился, но содержать себя в университете не мог и
на время принужден был выйти. Если бы даже и так тянулось,
то лет через десять, через двенадцать (если б обернулись
хорошо обстоятельства) я все-таки мог надеяться стать ка-
ким-нибудь учителем или чиновником, с тысячью рублями
жалованья... (Он говорил как будто заученное.) А к тому вре-
мени мать высохла бы от забот и от горя, и мне все-таки не
удалось бы успокоить ее, а сестра... ну, с сестрой могло бы
еще и хуже случиться!.. Да и что за охота всю жизнь мимо
всего проходить и от всего отвертываться, про мать забыть, а
сестрину обиду, например, почтительно перенесть? Для чего?
Для того ль, чтоб, их схоронив, новых нажить - жену да де-
тей, и тоже потом без гроша и без куска оставить? Ну... ну, вот
я и решил, завладев старухиными деньгами, употребить их
на мои первые годы, не мучая мать, на обеспечение себя в
университете, на первые шаги после университета, - и сде-
лать всё это широко, радикально, так чтоб уж совершенно
всю новую карьеру устроить и на новую, независимую доро-
гу стать... Ну... ну, вот и всё... Ну, разумеется, что я убил
старуху, - это я худо сделал... ну, и довольно!
В каком-то бессилии дотащился он до конца рассказа и по-
ник головой.
- Ох, это не то, не то,-в тоске восклицала Соня, - и
разве можно так... нет, это не так, не так!
- Сама видишь, что не так!.. А я ведь искренно рассказал,
правду!
-Да какая ж это правда! О, господи!
- Я ведь только вошь убил. Соня, бесполезную, гадкую,
зловредную.
- Это человек-то вошь!
ФОРМУЛЫ СМЫСЛА)
-Да и я знаю, что не вошь, -ответил он, странно смотря
на нее. - А впрочем я вру, Соня, - прибавил он, - давно
уже вру... Это всё не то; ты справедливо говоришь. Совсем,
совсем, совсем тут другие причины"... Я давно ни с кем не гово-
рил, Соня... Голова у меня теперь очень болит.
Глаза его горели лихорадочным огнем. Он почти начинал
бредить; беспокойная улыбка бродила на его губах. Сквозь
возбужденное состояние духа уже проглядывало страшное
бессилие. Соня поняла, как он мучается. У ней тоже голова
начинала кружиться. И странно он так говорил: как будто и по-
нятно что-то, но... "но какже! Какже! О господи!" И она ломала
руки в отчаянии.
- Нет, Соня, это не то! - начал он опять, вдруг поднимая
голову, как будто внезапный поворот мыслей поразил и вновь
возбудил его, - это не то! А лучше... предположи (да! этак
действительно лучше!), предположи, что я самолюб, завист-
лив, зол, мерзок, мстителен, ну... и, пожалуй, еще наклонен к
сумасшествию. (Уж пусть всё зараз! Про сумасшествие-то го-
ворили прежде, я заметил!) Я вот тебе сказал давеча, что в
университете себя содержать не мог. А знаешь ли ты, что я,
может, и мог? Мать прислала бы, чтобы внести что надо, а на
сапоги, платье и на хлеб я бы и сам заработал; наверно! Уроки
выходили; по полтиннику предлагали. Работает же Разуми-
хин! Да я озлился и не захотел. Именно озлился (это слово
хорошее!). Я тогда, как паук, к себе в угол забился. Ты ведь
была в моей конуре, видела...А знаешь ли, Соня, что низкие
потолки и тесные комнаты душу и ум теснят! О, как ненавидел
я эту конуру! А всё-таки выходить из нее не хотел. Нарочно не
хотел! По суткам не выходил и работать не хотел, и даже есть
не хотел, всё лежал. Принесет Настасья - поем, не прине-
сет - так и день пройдет; нарочно со зла не спрашивал! Но-
чью огня нет, лежу в темноте, а на свечи не хочу заработать.
Надо было учиться, я книги распродал; а на столе у меня, на
записках, да на тетрадях, на палец и теперь пыли лежит. Я
ПРОЙЛВНЫЕ" ФОРМУЛЫ,
лучше любил лежать и думать. И всё думал... И всё такие у
меня были сны, странные, разные сны, нечего говорить какие!
Но только тогда начало мне тоже мерещиться, что... Нет, это
не так! Я опять не так рассказываю! Видишь, я тогда всё себя
спрашивал: зачем я так глуп, что если другие глупы и коли я
знаю уж наверно, что они глупы, то сам не хочу быть умнее?
Потом я узнал, Соня, что если ждать, пока все станут умны-
ми, то слишком уж долго будет... Потом я еще узнал, что ни-
когда этого и не будет, что не переменятся люди, и не переде-
лать их никому, и труда не стоит тратить! Да, это так! Это их
закон... Закон, Соня! Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто
крепок и силен умом и духом, тот над ними и влаетелин! Кто
много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плю-
нуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может по-
сметь, тот и всех правее! Так доселе велось и так всегда бу-
дет! Только слепой не разглядит!
Раскольников, говоря это, хоть и смотрел на Соню, но уж не
заботился более: поймет она или нет. Лихорадка вполне охва-
тила его. Он был в каком-то мрачном восторге. (Действительно,
он слишком долго ни с кем не говорил!) Соня поняла, что этот
мрачный катехизис стал его верой и законом.
- Я догадался тогда, Соня, - продолжал он восторжен-
но, - что впасть дается только тому, кто посмеет наклониться
и взять ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31