Но Кристин проехала мимо и завернула в небольшой парк. И тут он увидел ДОМ.
Вот это да! Алек уставился на каменный замок, увенчанный башенкой. Для ухода за клумбами, которые окружали дом, наверняка требовалась целая армия садовников. Рано он расслабился!
– Ты выросла здесь? – Голос его зазвучал на тон выше.
Кристин ехала по подъездной аллее к расположенной сбоку от центрального входа крытой стоянке.
– Нет. Родители переехали сюда, когда я заканчивала школу. До этого мы сменили несколько домов, постепенно переезжая в более крупные, а родилась я вообще в очень маленьком доме.
Он посмотрел на нее:
– Понятно.
– Черт возьми, – выругалась она, – мой брат уже здесь. Конечно. Ну почему он никогда не опаздывает?
Она остановила машину рядом с черным «БМВ», но продолжала сидеть, глядя на дом. Снова вполголоса выругавшись, Кристин открыла сумочку и начала судорожно рыться в ней.
– Крис, один вопрос, прежде чем мы войдем в дом.
– Какой?
– Ты ведь понимаешь, что я никогда не смогу обеспечить такой уровень жизни? А если бы даже и смог, то не захотел бы.
– На самом деле это не так, но по крайней мере мы пришли к единому мнению в том, что касается второй части.
– И что это должно значить?
– Алек, – в ее голосе слышалось раздражение, – как только мы поженимся, все мое станет твоим, и наоборот.
Его вдруг неожиданно осенило, что, возможно, она-то сможет себе позволить жить так. Если не сейчас, то когда-нибудь в будущем. Он знал, что она из обеспеченной семьи, но одно дело – знать, и совсем другое – увидеть своими глазами. Господи, да ведь у нее, вероятно, есть доверительные средства и паи в различных фондах и самые различные накопительные счета, которые плодятся как кролики?!
Даже если Кристин и не захочет так жить, ей захочется иметь гораздо лучший дом, чем может позволить себе парамедик.
Она достала из сумочки бутылочку с пилюлями и вытряхнула на ладонь маленькую белую капсулу.
– Что это? – спросил Алек, нахмурившись. Кристин забросила в рот таблетку и, не запивая, проглотила ее.
– Так, кое-что, что поможет мне пережить этот вечер без гипервентиляции.
– Успокоительное? – Узелки в желудке у него затянулись сильнее. – Тебе нужен транквилизатор, чтобы представить меня своим родителям?
– Алек... – Кристин тяжело вздохнула. – Я сейчас на грани полноценного приступа паники, только, пожалуйста, не принимай это на свой счет. Это не первый вечер, когда мне нужна помощь, чтобы выдержать вечер в семейном кругу.
– Эй! – Тревога Алека возросла еще больше, когда он взял Кристин за руку. – Посмотри на меня.
Когда она повернулась к нему, он увидел, что ее глаза открыты так же широко, как и во время их первых поездок на подъемнике.
– Почему мы сидим здесь?
– Потому что мы все равно уже опоздали.
– Я знаю, но поговори со мной. – Он придвинулся к ней. – Ты боишься представлять меня своей семье?
– Нет, – ответила Кристин решительно.
– Скажи мне правду, Крис, пожалуйста.
– Я не знаю. – Она потерла лоб. – Возможно, но дело здесь не в тебе. Это трудно объяснить. Я просто...
– Что?
– Я хочу, чтобы они уважали мое решение и радовались за меня. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Радовались, видя, что ты делаешь меня счастливой. Что ты идеально мне подходишь, даже... – Она умолкла.
– Даже несмотря на то, что я не соответствую их требованиям.
– Я этого не сказала. – Кристин отвела взгляд. – Давай прекратим этот разговор, ладно? Потому что все, что я говорю, я говорю неправильно. Пойдем в дом и покончим с этим делом.
– Хорошо. Но сначала... – Алек обнял ее свободной рукой и поцеловал долгим, страстным поцелуем. Потом отстранился и строго посмотрел ей в глаза – Я люблю тебя. Ты это понимаешь?
Она устало опустила плечи.
– Я тоже тебя люблю.
Почему ему послышалось зловещее «но» в конце фразы? Алек слегка встряхнул девушку.
– Я женюсь на тебе, а не на них. И меня волнует только твое мнение.
– Ты действительно делаешь меня счастливой. Еще одно молчаливое «но» повисло между ними. Алек решил не обращать на это внимания. Пока не обращать.
– Ну ладно. Тогда смело отправляемся в клетку со львами.
Он вышел из машины и подождал, пока Кристин подойдет к нему. Она одернула короткое нарядное платье серо-жемчужного цвета и пригладила волосы, которые закрутила узлом на затылке. Они прошли мимо боковой двери и направились по дорожке, окаймленной цветочным бордюром, к внушительному парадному входу. Алек нахмурился, когда Кристин позвонила в дверь, вместо того чтобы просто войти в дом.
– Ты звонишь в дверь, когда приходишь к родителям?
– Алек, это не рядовой визит.
Вот уже в третий раз за последние пять минут она начинала фразу, произнося его имя слегка раздраженным тоном. Но она нервничает, поэтому стоит сделать скидку. А может, нет, раздумывал Алек, в то время как Кристин туже затягивала ему галстук и разглаживала лацканы пиджака.
– Это обед в честь нашей помолвки, и нам нужно, чтобы он прошел хорошо.
– Ну конечно. – Алек подавил порыв ослабить узел галстука.
Невысокая темноволосая женщина в переднике горничной открыла дверь и, поздоровавшись, предложила им войти. – Добрый вечер, Роза. Алек осторожно оглядывал холл. От покрытой мрамором площадки размером с акр высоко вверх уходили стены. Сводчатые проемы поддерживались каменными колоннами, а на второй этаж вела изогнутая лестница с необычными перилами. У Алека было ощущение, что он вошел в какую-то старинную итальянскую виллу, в которой проводит лето какой-нибудь принц. Так говорят богачи. Они не посещают места, они проводят там лето.
– Мои родители в берлоге?
– Si. – Женщина кивнула, с любопытством глядя на Алека.
– Роза, это Алек Хантер, мой жених. Алек, это Роза.
– Рад познакомиться. – Он смущенно пошевелил рукой, не уверенный, что они должны обменяться рукопожатием. Что нужно делать в соответствии с правилами хорошего тона, когда тебя знакомят с горничной?
Женщина широко улыбнулась в ответ, ничего не сказала, но вид у нее был довольный. Ну, хоть служанка его одобрила.
– Готов? – Кристин взяла его под руку.
– Показывай дорогу.
Они прошли через парадную столовую, где в честь их помолвки был накрыт стол для праздничного обеда. Контрастируя с массивным темным столом, интерьер сверкал белым, золотым и серебряным. Когда они прошли еще один акр мрамора, до Алека донеслись гул мужских голосов и тихие звуки классической музыки. Наконец они достигли сводчатого проема, ведущего в «берлогу».
Алек остановился, а Кристин поспешила вперед, чтобы поздороваться с двумя женщинами, сидящими на обитом красным с золотом диване. Отец и брат Кристин стояли перед большим окном, из которого открывался вид на заднюю часть сада. Стоя лицом друг к другу, они выглядели словно зеркальные отражения: оба в серых костюмах, оба держали в руках стаканы с виски, в которых плавал уже порядком подтаявший лед.
– Привет, мама.
– Кристин. Наконец-то.
С остальными членами семейства Алек уже встречался, а вот мать Кристин он видел впервые. Женщина грациозно поднялась, на ней был шелковый брючный костюм, больше походивший на сверхмодную пижаму, но стоивший, вероятно, целое состояние.
Кристин поцеловала мать в щеку.
– Прости, мы опоздали.
– Ты всегда опаздываешь.
Миссис Эштон повернулась к Алеку. Она была так же красива, как Кристин: такие же серые глаза, точеные скулы и даже тот же надменный вид, который так хорошо умела принимать Кристин. Однако у матери не было лежащего в основе всего этого чувства юмора, которое смягчало этот вид и даже делало его забавным.
– А это, должно быть, Алек, тот самый молодой человек, с которым ты проводила так много времени на лыжном курорте?
– Да.
Кристин сделала ему знак подойти. Она взяла Алека за руку и представила его сначала матери, потом отцу и брату и наконец невестке.
Натали была единственным человеком в этой компании, от которого исходило искреннее тепло. Она была крошечного роста и выглядела очень хорошенькой в своем красном платье без рукавов, скорее классическом, чем модном. Она приветливо улыбнулась Алеку:
– Мы встречались на соревнованиях по сноубордингу.
– Да. – Он кивнул. – Рад снова видеть вас.
И тогда Натали держалась очень доброжелательно.
– Инструктор по лыжам? – Брат Кристин поднял бровь, потом взглянул на отца: – Ты припоминаешь, отец, не так ли?
– Смутно. – Роберт Эштон пристально смотрел на Алека холодными голубыми глазами.
– Я же говорила вам, – поправила его Кристин с натянутой улыбкой. – На самом деле Алек не инструктор. Он просто оказал услугу своему другу. Он координатор поисково-спасательной службы Силвер-Маунтин. Правда, здесь он будет работать парамедиком.
– Поисково-спасательная служба. Ну пожалуй, это... интересная работа.
Заминка Роберта была краткой, но выразительной. Его едва уловимая враждебность удивила Алека, потому что во время их первой и единственной встречи брат Кристин держался довольно приветливо.
Натали обняла мужа за талию и, как мог догадаться Алек, ущипнула за бок.
– Мы все очень рады вашей помолвке и горим желанием познакомиться с вами поближе.
– Спасибо. – Алек чувствовал, что галстук вот-вот задушит его.
– Могу я предложить вам выпить? – спросил доктор Эштон-старший. – Кристин, тебе, наверное, бокал шардонне?
– С удовольствием.
– Вам, Алек? – Доктор Эштон подошел к бару с освещенными полками, на которых стояли бутылки с самыми разнообразными напитками.
Алек смотрел на него, не имея ни малейшего представления, что попросить, поскольку совершенно не разбирался в дорогих напитках и при всем желании не смог бы должным образом оценить его вкус. Что там пил Крейгер, когда у него было желание повыпендриваться?
– У вас найдется скотч из солода?
Доктор Эштон с любопытством посмотрел на Алека:
– «Гленфиддих» вас устроит?
– Вполне. – Алек непринужденно пожал плечами. Насколько он понял, отец Кристин собирался угостить его каким-то напитком столетней выдержки и стоящим не меньше сотни баксов за глоток.
– Мы с Робби обсуждали преимущества долгосрочных займов, – сказал доктор Эштон, наливая янтарную жидкость в хрустальный стакан и подавая его Алеку. – Каково ваше мнение по этому вопросу?
Алек понюхал крепкий напиток в стакане, задаваясь вопросом: скотч это или какая-то сивуха. Доктор Эштон выжидающе смотрел на него, и Алек понял, что независимо от того, что он ответит, его дело «труба». Родители Кристин составили о нем мнение еще до того, как он вошел в дверь. Ну что ж, если неодобрения не избежать, пусть оно будет касаться его настоящего, а не этого приодетого варианта, который пыталась представить Кристин своим родителям.
– Долгосрочных займов? – Алек посмотрел доктору Эштону прямо в глаза. – Думаю, что как минимум нужно разбираться в разведении, чтобы вырастить «призового бычка».
Брат Кристин поперхнулся, потом рассмеялся:
– Неплохо сказано. «Бык», как я понимаю, это из выражения «быки и медведи».
Алек смутно помнил, что прозвищами «быки» и «медведи» называют игроков фондовой биржи, хотя он-то имел в виду совсем другое, считая, что все это чушь и ерунда. Не успел он войти в дом, а они уже задают ему вопросы о деньгах!
Доктор Эштон окинул Алека холодным взглядом, давая ему понять, что уловил смысл его ответа и юмора не оценил.
Натали недовольно посмотрела на мужчин:
– Все эти разговоры о финансах наводят скуку. Я бы предпочла послушать о свадебных планах. Кристин, вы уже определились с датой?
– Середина апреля.
– Так скоро? – Миссис Эштон нахмурилась. – Остается меньше семи недель. Хотя в загородном клубе персонал превосходный и все смогут организовать самым лучшим образом.
– Вообще-то... – Кристин посмотрела на мать. – Мы планировали двойную свадьбу вместе с моей подругой Мэдди. Алек и Джо уже занимаются подготовкой.
– Как романтично! – воскликнула Натали.
– Ты, должно быть, шутишь! – Миссис Эштон бросила на дочь ледяной взгляд.
Кристин поежилась.
– Ну, еще ничего не решено. Окончательно. – Она посмотрела на Алека умоляющим взглядом: – Мы могли бы подумать о загородном доме.
Он пристально посмотрел на нее, пораженный, что такого сильного человека, как Кристин, можно так быстро подчинить.
– Ты этого хочешь? Кристин опустила глаза:
– Думаю, мы обсудим это позже.
– Конечно. – Он натянул на лицо улыбку, которую так и не снимал до конца обеда.
– Ты не против сесть за руль? – спросила Кристин, когда они вышли из дома. Голова у нее просто раскалывалась.
– Конечно, нет, – ответил Алек таким же бесцветным голосом, каким говорил в течение последних трех часов.
Кристин покопалась в сумочке и протянула ему ключи, надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат у нее руки. Сжигавшее ее волнение оказалось настолько сильным, что на нее не подействовали ни ксанакс, ни вино и Кристин оставалась абсолютно трезвой. Но несмотря на это, она не имела права садиться за руль.
Когда они проезжали через Тэрритаун, мимо элегантных домов и тщательно ухоженных газонов, Кристин молча смотрела в окно.
– Все в общем-то прошло неплохо, – сказала она, когда они выехали на шоссе. – Ты понравился Робби и Натали. Отцу всегда требуется время, чтобы человек заинтересовал его, и то, что сегодня он держался несколько сухо, на самом деле не имеет никакого значения. Что же касается мамы... Надеюсь, она свыкнется с мыслью, что это ты занимаешься подготовкой к свадьбе. Если нет, то... Алек, мы позволим ей самой заняться этим. Она живет ради вещей, подобных этим, и у нее к этому просто талант. Все будет в порядке.
Алек промолчал.
– Сама свадебная церемония не столь уж важна, – торопливо продолжила Кристин, чувствуя, что ее нервы сплелись в тугой и жесткий клубок. – Важно лишь то, что мы с тобой поженимся. Поэтому если маме захочется, чтобы церемония была роскошной и торжественной, пусть так и будет, верно?
Алек по-прежнему продолжал хранить молчание.
Кристин несколько минут смотрела на меняющийся за стеклом пейзаж, потом начала твердить молитву, до самого дома повторяя ее на разные лады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32