Боб принялся торопливо сбрасывать ботинки и куртку. Он бросился к аппарату, но поскользнулся (как и я) и чуть не упал. В этот момент включился автоответчик.– «Меня нет дома, оставьте сообщение».– Боб? – Это был голос Джейн.Я взвизгнул от радости и часто задышал, вывалив язык.– Где ты? Чем ты занят? – В голосе хозяйки звучало беспокойство, почти паника. – Эй, три часа ночи, ты собирался вернуться в половине третьего. Где тебя носит?Боб наконец схватил трубку.– Привет, детка… – задыхающимся голосом сказал он.Его голос разнесся по комнате эхом, усиленный громкоговорителем.– Черт! – Он принялся давить на кнопки телефона. – Погоди, отключу эту чертову машину…Наконец ему это удалось.– Прости, что сразу не взял трубку. Мы с собакой гуляли… Что? Запыхавшийся голос? У меня? Не заметил… С кем? С Тони, ты же знаешь, надо было закончить пару… я же говорил, у нас проблемы с клиентом… Что значит, он плохо на меня влияет? Да, ему нравятся хорошенькие девушки, но это отнюдь не… Кто, я? Что ты, милая, как ты могла подумать! Я никогда не смотрю ни на кого, кроме тебя! Слушай, малышка, я зверски хочу спать. У меня еще в девять завтрак с женщиной-драконом. Надеюсь, у нее лопнут золотые нити в лице и ей придется отменить встречу. – Боб рассмеялся и сел на кровать. – Конечно, скучаю. И Майлс скучает по тебе. Нам тебя не хватает. Правда, Майлсик?Он даже не представлял себе, как сильно. Глава 8 Это еще кто, подумал я раздраженно и разразился лаем.Боб поймал меня раньше, чем я налетел на лысого маленького мужчинку, появившегося из лифта. По форме парень напоминал квадрат.– Тише ты, малявка, – загрохотал незнакомец гулким голосом. – Почему низкорослым природа дает такой громкий пронзительный голос?У меня еще и много острых зубов!– Уверен, окружающие то же самое думают и на твой счет, Тони, – усмехнулся Боб.Квадрат показал моему хозяину средний палец, а затем положил на кухонный стол большую плоскую коробку.Запах рассказал мне о ее содержимом все.Пицца! С колбасой и двумя видами сыра. Сыра!Я прикинул свои шансы. Кротко глянул на Боба. Затрепетал ресницами и ушами.– И тебе достанется, шалопай. Куда ж без тебя?Я довольно вздохнул.– Только веди себя хорошо, – добавил Боб. – Подойди и поздоровайся с моим другом Тони.Почему бы и нет? Раз Бобу нравился этот квадратный, значит, он не мог быть совсем плохим.Я осторожно приблизился к Тони. Он распространял вокруг себя такой сильный запах, словно купался в одеколоне. А когда он улыбался, на щеке появлялась здоровенная яма. Может, еще одна дырка задницы?Тони присел на корточки, его коленки хрустнули.– Ну, Годзилла, что скажешь? Может, прекратим ругаться и станем друзьями?Я чуть отступил назад, размышляя над этим предложением. Мне не нравится, когда меня к чему-то принуждают.– Майлс, дай моему другу шанс. Тони – отличный парень, что бы ни говорили о нем покинутые дамы.– А еще я умный и предусмотрительный. Я принес тебе подарок.Я заинтересовался.Тони что-то достал из кармана. Мой чуткий нос уловил милый сердцу аромат.– Ты принес ему свиное ухо?– Угу. Мой пес сходил по этому лакомству с ума.В общем, от пса Тони я не слишком отличался. Я засеменил на своих коротких лапах к гостю и принялся поскуливать. И пусть я выглядел глупо! Кому какое дело, когда вот-вот получишь свиное ухо?– Похоже, Майлсу твой подарок пришелся по душе. Ну-ка, малыш, покажи моему другу пару трюков. Сидеть!Я сел, хотя вовсе не для Квадратного, а для своего хозяина. Какая разница, что думал гость?Свиное ухо полетело мне в пасть. Вцепившись в него зубами, я бросился искать место, чтобы припрятать лакомство на потом. Кровать подходила лучше всего. Я скользнул под нее. Пол оказался таким пыльным, что я удовлетворенно чихнул: ясно, что никто не найдет мою заначку в столь труднодоступном месте.Спрятав свиное ухо в уголке у стены, я вернулся к ребятам, сидевшим на диване.Они жизнерадостно уплетали пиццу, причем с такой скоростью, что я забеспокоился. Они запросто могли обо мне забыть.Парни обсуждали что-то непонятное.– Ну и сколько берешь? – спросил Боб.– Около двухсот.– Ни фига себе! Ты хорошо раскачался за последние месяцы.Я глянул на одного, на другого. Меня не замечали.– Кстати, на днях в качалке я видел твою старую знакомую, – заметил Тони.– Кого это?– Похотливую Линду. Оба расхохотались.– Слышал, она недавно родила. Как сейчас выглядит?Я снова глянул на одного, на другого. Парни притворялись или действительно позабыли о моих нуждах?– Ее здорово разнесло. Набери она еще немного, и вполне могла бы участвовать в женском сумо. В легком весе, конечно.– Боже! А ведь у нее было отличное тело.– Она…– Сукин ты сын! Неужели ты с ней трахался?– Нет. Она просто брала у меня в рот. Она знала свое дело. Сосала так, словно всю жизнь только этим и жила.Они чокнулись бутылками с пивом и довольно рыгнули.– Чего я до сих пор не понимаю, это как после брака со стервой вроде Кэти ты мог снова решиться на постоянные отношения с женщиной. Нью-Йорк кишит хорошенькими кисками, готовыми раздвинуть для тебя ноги. Неужели тебе не хочется снова броситься в омут с головой?Лично я был готов броситься с головой в омут пиццы, которая становилась все меньше и меньше.– Разве в этом деле можно испробовать что-то новое? Пройденный этап, приятель, – ответил Боб. – Не забудь, первый раз меня захомутали почти в тридцать, когда я уже прилично нагулялся. К тому же у меня самая лучшая девушка Нью-Йорка. Ради чего мне размениваться на других?– Все верно, но отношения выпивают из мужчин все соки. Это слишком трудная работа.– Неужто? Тебе почем знать, дружище? Тебе сорок четыре, а ты больше двух дней ни с одной девицей не провел.– Я предпочитаю ориентироваться на чужой опыт, чем набивать собственные шишки. Уж лучше завести собаку. – Тони улыбнулся мне. – Ее можно любить, о ней можно заботиться, ей можно доверять свои мысли, а в ответ тебя не пилят и не требуют невозможного. Собака не потащит тебя в «Тиффани» «просто поглядеть» на кольца. И не обидится, если ты не принесешь цветы на трехмесячную годовщину отношений.– Зато собака все уделает, если не выведешь вовремя гулять. И со скуки сгрызет твои любимые ботинки.– Мелочи! Слушай, это же так здорово – иметь собаку. Мне нравилось…– Так кончай скулить и купи себе щенка.– Очень умно! С моим образом жизни только брать на себя ответственность за живое существо! Но мне бы очень хотелось иметь золотистого ретривера. Такого, как мой Хоган…– Хоган? Почему твоего пса звали Хоган?– Один из лучших гольфистов двадцатого века. Кстати о гольфе, слышал недавно свежую шутку. Знаешь, что такое удар Рокфеллера?Боб пожал плечами и выжидающе уставился на Тони.– Это такой удар, при котором надо попасть точно в лунку, а затем умереть от сердечного приступа.Оба приятеля засмеялись.– Дурацкая шутка, – одобрительно сказал Боб. – Как раз для парней, у которых кризис среднего возраста.– Ха-ха! Не такие уж мы и старые. Мы пока в обойме, – доверительно сказал Бобу Тони. – И в форме.– Кстати, о форме. Вот-вот начнется матч.– Да, я забыл о времени. Включай телик, мы же сделали ставки.И оба развалились на диване, почесывая набитые животы (вот эгоисты!). Боб похлопал по кожаной обивке, приглашая меня устроиться рядом. Уже сообразив, что пицца сожрана окончательно и бесповоротно, я поставил лапы на диван, виляя хвостом и надеясь, что хозяин угостит меня последним куском, который он держал в руке. Мой хвост задел коробку из-под пиццы, стоявшую на журнальном столе. Она упала на пол, и я влез в нее задними лапами. Выяснилось, что к ее дну прилипло немного сыра, который немедленно оказался на подушечках моих лап. Я был готов облизать собственные лапы.Тони грубо выдернул из-под меня коробку.Я рявкнул на него. А ну убери руки!– Эй, до чего ж ты нервный, приятель.– Майлс, хочешь, чтобы Тони забрал назад свиное ухо, которое он тебе принес?Испугавшись этой угрозы, я не стал ждать, пока квадратный приятель хозяина отнимет у меня подарок. Я бросился под кровать и залег там, высунув морду. Тем самым я давал понять, что готов охранять свое богатство. Затем, решив, что безопаснее будет все-таки съесть ухо, я достал его из пыли и принялся торопливо жевать.– Что ты творишь, урод?! – завопил Боб с дивана. Я настороженно поднял уши и стал жевать еще быстрее.– Нет! Идиот! Что ты делаешь?!Я испуганно покосился на Боба и вздохнул с облегчением. Хозяин лаял не на меня. Он общался с телевизором.– Да! Да-да-да! – рявкнул Тони. – Отличный бросок. Я уже чувствую шуршание денег в кармане!– Не так быстро, Тони. Ха, мяч снова у Коннора. Беги! Беги, сволочь! Ублюдок! Кровопийца! Ну же… а-ааа! Молодец! Кто теперь посмеет сказать, что белые плохо прыгают?Я вылез из-под кровати и заинтересованно слушал. Боб и Тони перегавкивались, словно две сварливые собаки. Они орали. Вопили. Топали ногами и махали кулаками. Если бы у них были хвосты, то и те бы пошли, наверное, в ход.Несмотря на все эти вопли, Боб проиграл спор.Как потом выяснилось, это была лишь капля в море ожидавших нас неприятностей. Глава 9 Я обежал все комнаты в поисках Джейн. Ее запах, пусть и не очень свежий, был повсюду – на кровати, на диване, на ковре, на кресле у компьютера, на полу кухни. Не было только самой Джейн.Боб между тем продолжал поливать цветы. Его движения были такими спокойными и размеренными, что захотелось подбежать сзади и громко гавкнуть. Он вел себя так, словно отсутствие Джейн было вполне нормальным.– Вот и все. – Он поставил в угол бутылку с водой и направился к двери. – Идем.Уходить я не собирался.– Что я сказал? Идем.Я упрямо расставил лапы и повесил уши. В такие моменты Джейн говорила, что я превращался в «упрямого осла».– Идем, Майлс.Я сделал вид, что заинтересовался пылинкой на полу. Наклонил голову, понюхал ее, чихнул.– Так, кажется, я понял, в чем дело, – озарило Боба. – Ты думал, Джейн окажется дома?Да, я всегда считал, что мой хозяин – гений. Догадаться было ведь очень тяжело!– Но ее не будет дома еще несколько дней, малыш. Мы же не будешь сидеть в пустой квартире и ждать ее, а?Боба не интересовал мой ответ. Он просто поднял меня с пола, взял под мышку и вынес из квартиры. Я чувствовал себя совершенно несчастным.– Эй, ушан, на улице такой хороший день, а ты грустишь.Я вышел из подъезда и демонстративно повернулся к Бобу задом.– Ух ты! Какая дырка в попе! – засмеялся хозяин. – Не надо дуться, мордашка! У меня есть идея. Давай сходим в Центральный парк. Ты ведь там раньше не был.Удивил – Центральный парк! Очень надо! Ты мне Джейн подавай.– Эй, не будь таким упрямым. – Боб потянул меня за поводок. – Все собаки любят Центральный парк.Похоже, он забыл, что я не «все». Я особенный. Самый лучший на свете.Поскольку хозяин очень настойчиво тянул за поводок, мне пришлось покориться неизбежному. Я побежал сзади, понурив голову, прижав уши и уныло повесив хвост. Я еле передвигал лапами, тащился, словно тяжелая поклажа, останавливался у каждого угла или куста, стараясь сделать нашу прогулку как можно более утомительной для бессердечного Боба.– Так, мне надоела эта комедия. Вернее, трагедия. Предлагаю ускориться, иначе в парк мы попадем к вечеру.Однако я продолжал еле плестись, квартал за кварталом. Наконец мы пересекли Пятую авеню и оказались…Боб не солгал. Неудивительно, что собаки без ума от Центрального парка! Я просто не знал, куда смотреть. Никогда раньше я не видел так много деревьев вместе! Некоторые были выше зданий! Не те чахлые, покрытые пылью деревца, что росли вдоль городских улиц, а настоящие деревья с жирными стволами и могучими кронами. Большие, полные жизни деревья! И отовсюду неслись тысячи запахов, совершенно новых для меня и удивительных. Я напряженно нюхал воздух, у меня встала на загривке шерсть дыбом, глаза увлажнились от восторга, в животе затрепетало. В общем, я испытал настоящий культурный шок!Большая часть парка была покрыта мягким зеленым ковром. Боб назвал его «травой». Уж не знаю, не соврал ли он, обычно трава жестче, темнее и пахнет грязью. Здесь же трава пахла свежестью и влагой. Охваченный почти священным благоговением, я принялся радостно драть зеленые травинки зубами и с наслаждением их жевать. Наевшись травой до отвала, я смачно срыгнул ее обратно.А еще в Центральном парке было множество собак.Всех мастей. Парней, девчонок и щенков. Всех размеров, всех видов и пород. Со стоячими ушами, ушами, висящими на хрящах, и упавшими ушами. С длинными и короткими хвостами, прямыми, как палка, и загнутыми колечком. С длинными и короткими лапами. С плотными мускулистыми торсами и щупленькими трясущимися тельцами. Лохматые, гладкошерстные и даже лысые. Раздраженные, восторженные, спокойные и не очень. Умные и бестолковые…И весь парк был неоднократно ими помечен.Господи, это был мой Центральный парк!Мы прошли по тропинке к довольно широкой улице, по которой ходили люди, и на которой не было ни единой машины. Здесь были бегуны, велосипедисты, роллеры, скейтеры и те, кто просто прогуливался.– Нам придется перейти эту дорогу, – сказал Боб. – Не зевай, а то затопчут.«Это точно», – подумал я настороженно.Мы стали пробираться на ту сторону улицы, причем меня дважды чуть не задавили велосипедом, а один раз я запутал поводком какого-то мужчину. Когда, наконец, мы оказались на противоположной стороне, Бобу пришла в голову новая идея. Он решил дойти до озера, которое оказалось самой огромной лужей из всех, когда-либо мной виденных.Заметив так много темной воды, я остановился, охваченный ужасом. Ну уж нет!– Чего боишься, глупый?Воды, разумеется.Боб или притворялся, или намеренно забыл, до чего я не люблю мыться. Он продолжал тянуть меня к озеру. Как раз в разгар нашего перетягивания поводка мимо торпедой пронеслась сука черного Лабрадора.– Вернись на место, Люси! – надрывным голосом завопил ее хозяин. – Не смей лезть в воду!Но собака немедленно нарушила приказ. «Что ж, хоть кому-то нравится быть мокрым», – подумал я с отвращением.– Не надо было спускать ее с поводка, – расстроено запричитал хозяин Лабрадора. – Она просто жить не может без купаний. Люси!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27