– Полагаю, это Майлс?– Да, он у нас очень бдительный.– Но ты же говорила, что он маленький. А лает, как огромный сторожевой пес.– Да, Майлс думает, что он ротвейлер.– Наверное, страдает комплексом Наполеона.– Как твой отец.– Мама, прекрати, – засмеялась девушка.Я неистово вертелся под дверью, ожидая, когда она откроется.Когда это все же случилось, я разлаялся так сильно, что едва не подавился слюной.– Хватит, малыш, хватит. Это я, – смеясь сказала Джейн и втащила в квартиру два больших чемодана.Тебя я видел. А вот кто пришел вместе с тобой?Юная девушка, обвешанная тремя сумками сразу, вошла за хозяйкой.– Майлс, помолчи. Познакомься с Мией. Это твоя… сестра.– Боже, мам! Что за чушь ты несешь? Какая я ему сестра? Он же пес, а я человек. Мы совершенно разные, правда, Майлс? Хотя и произошли оба от простейших. Привет, короткие лапки!– Ну, я говорила в переносном смысле…– Надеюсь, что так.– Ладно, давай попробуем… – Джейн хлопнула в ладоши. – Майлс?Я настороженно поднял уши.– Я хочу представить тебе свою дочь. Это Миа. Дочь? Миа? А что это означает? Я все еще тупо смотрел на незнакомку.– Привет, короткие лапки, – повторила, смеясь, Миа.Я таращил на нее глаза.Миа присела на корточки и попробовала меня погладить.Убери руки! Девушка отпрыгнула.– Ух! Ну и характер! Внешне он очень мил, но манеры…Я насупился.– Он очень ранимый и ласковый, – бросилась на мою защиту Джейн. – Но как я и сказала, немного недоверчивый. Ему надо дать возможность привыкнуть к новому, а уж потом протягивать руки.Я насупился еще больше. Мне не нравилось, что я кажусь людям таким предсказуемым.– Ладно, короткие лапки, – сказа Миа, садясь прямо на ковер и стягивая кроссовки, – привыкай к новому.Я настороженно приблизился к ней и понюхал ногу. Девчонка пахла иначе, чем Джейн, но что-то неуловимо общее в их запахе было. Внешне они были довольно похожи. Глубоко посаженные глаза, носик-пуговка, текстура волос (хотя длина и цвет были разными) – сходство было удивительным. Кстати, держалась Миа очень похоже на Джейн и даже морщила лоб и кусала губы так же.В общем, эти женщины были похожи внешне, и это меня нервировало.Я подошел к Мие вплотную и понюхал ее щеку.– Ты ведь не собираешься откусить мне нос?Что за глупая мысль? Сиди тихо и не трепи языком. Мой язык осторожно коснулся теплой кожи. Даже на вкус девчонка была похожа на Джейн. И, наконец, до меня дошло! Они были родными людьми, а это сильно меняло дело.– Мам, что у тебя со спальней? Там вся мебель переставлена!– Я знаю, что переставлена. Я же и переставила, – гордо сказала Джейн. – Мне нужен был новый старт, и я начала со спальни.– Жаль, что вы расстались. Боб мне нравился. Ты расскажешь, какая кошка между вами пробежала?О, я бы мог многое поведать об этой кошке! Джейн ушла от ответа, просто подошла и обняла Мию.– Рада, что ты дома, дочка.Я смотрел на них, и почему-то мной овладело нехорошее чувство… словно я чужой в этой квартире.– Майлс свистит носом, мам.– Ревнует, я полагаю. – Хозяйка обернулась ко мне. – Не волнуйся, милый, ты всегда останешься мужчиной номер один в моей жизни.Миа, прищурившись, посмотрела на нее:– У меня складывается впечатление, что ты слишком много времени проводишь в компании этой собаки.Что значит «слишком много времени»? Когда речь идет об общении с любимцем, времени всегда слишком мало! К счастью, Джейн видела ситуацию моими глазами.– С Майлсом легко. Я могу рассказать ему о том, что творится на сердце, поделиться своими надеждами и страхами. Я могу говорить часами, а он просто слушает. И никаких умных комментариев, которые так раздражают. Майлс у меня вроде исповедника.– На мой взгляд, это все равно странно, мам. Целыми днями общаться с собакой! Это же подмена настоящей жизни какой-то… фальшивкой.– О чем это ты? – Джейн поджала губы.Я понял, что она недовольна.– Вы расстались с Бобом. И что? Будешь одинокой до самой смерти? Ты должна встречаться с людьми, с мужчинами, понимаешь?– Да мне дурно от одной только мысли!– Переступи через нее.Миа нацепила красивые туфли и покружилась в них у зеркала. По ее лицу было ясно, что собственное отражение ей нравится.– Слушай, я займу у тебя эту пару, ладно? – спросила она у Джейн.– Как ты «заняла» синий кашемировый свитер?– Типа того. И не уходи от ответа. Ты должна жить дальше, мам. И лучше стряхнуть с себя дурные воспоминания, чем купаться в них еще много месяцев.– Ты только что приехала домой и уже полна идей насчет моей жизни. Впереди целое лето. Мы с тобой можем…– Ну… не совсем целое лето, – прервала Миа.– Как это?– Я буду снимать квартиру с Мариссой. На Томпсон-стрит, рядом с колледжем.– Но почему ты об этом молчала?– Ну, ты недавно рассталась с мужчиной… у тебя что-то вроде депрессии. Я не могла тебя бросить. Если бы я сообщила о переезде с порога, ты бы расстроилась.– Я и так расстроилась. Сначала Лондон, теперь это.Улыбка Джейн померкла. По мне, это дурной знак.– Мам, расслабься. Ну же, улыбнись!– А что думает об этом отец?– Он не против.– А разве снимать квартиру не дороже, чем жить в общежитии?– Немного дороже. Но папа не возражает. Кстати, семья Мариссы – тоже. Мы потянем ренту, честно! Мам, очнись! Где ты витаешь? В облаках, что ли?– Извини. Я просто… разочарована.– О, только не надо порождать во мне чувство вины, мам! Это нечестно!– Но для меня так тяжело…– Слушай, мам, я уже не маленькая девочка. Я выросла, если ты не заметила.– Миа, детка, для меня ты всегда будешь маленькой девочкой.Я вздохнул. А что я мог сделать?Миа зевнула.– Прости. – Она прикрыла рот. – Неожиданно ужасно захотелось спать.– Ну, еще бы! Уже три часа ночи, а у тебя еще организм не перестроился после перелета. Иди-ка в постель.В какую, интересно, постель? Неужели эта приятная, но совершенно чужая мне девица будет спать со мной на одной кровати? Не слишком ли это?– Да, меня плющит от усталости.– Чего?– Ну, британские ребята так говорят, если хотят спать.– Вот оно что…Я был почти счастлив, когда Миа устроилась на диване.– Спокойной ночи, – сказала Джейн, укрывая свою взрослую дочь одеялом. – Я говорила тебе, что люблю тебя сильнее всех на свете?У меня обмякли и упали уши. А как же я? Меня пора сдавать в утиль?На другое утро обе мои сожительницы завтракали на кухне. Они смеялись и уминали бутерброды. Меня не замечали, словно я вообще не существовал.– Майлс, чего тебе? – спросила Джейн, когда я, устав свистеть, «случайно» отдавил ей ногу.Мне хотелось знать, почему мне не уделяют внимания.Джейн несколько секунд смотрела на меня, а затем вернулась к прерванному разговору.Я опять засвистел и опять наступил ей на ногу.– Эй, не будь занудой.Я посидел еще немного у ног Джейн, сообразил наконец, что все мои надежды тщетны, и решил найти себе занятие поинтереснее.– О Боже! Что это он делает? – воскликнула Миа.Я не обратил на нее внимания.– Он… ну… это…– Но это же гадко! Почему ты разрешаешь?– А как я должна ему запретить? Сказав: «Прекрати мастурбировать, или ослепнешь, а ладони твои станут волосатыми»? – Джейн рассмеялась. – Он и так весь покрыт шерстью, Миа.Девушка закатила глаза.– Это ужасно, мама. А ты извращенка, раз допускаешь такое.Я продолжал облизывать свою штуку, которая росла на глазах.– Боже, какой у него здоровенный! А это нормально? Может, это какое-то отклонение?Джейн расхохоталась.– Рада, что повеселила тебя, мама.– Ты бы видела свое лицо, детка. – И она снова захохотала.– Очень смешно! Я возвращаюсь домой из чопорной Европы и застаю свою извращенку мать в компании извращенного пса! Вы заслуживаете друг друга.И тут Миа сама принялась хохотать, да так, что слезы полились из глаз. Я не люблю становиться поводом для насмешек, так что моя штука сразу сжалась и стала жалкой. Засмущавшись, я вышел из кухни.В гостиной всюду были вещи Мии. Они были разбросаны на диване, лежали на кресле и даже на полу. Я пришел к выводу, что в отличие от матери Миа не любила пользоваться шкафами и полками.Мой нос учуял запах женских трусов. Обиженный на весь мир, я последовал зову предков и моего сердца.Видимо, мое долгое отсутствие взволновало Джейн.– Майлс! – позвала она из кухни. – Ты что, обиделся?Я затравленно посмотрел на кучку жеваных тряпочек передо мной.– Где ты?Я немедленно слинял с места преступления в спальню.– Да где же ты? Иди сюда.С тоской на морде я поплелся в кухню. Женщины еще не обнаружили моих проделок, поэтому я принял самый милый вид на свете.– Чем занимался в гостиной?Ничем. Ничем-ничем-ничем!– Почему у тебя такой взгляд? Ты делал что-то плохое?Кто? Я?– Мистер Майлс, что-то у вас больно виноватая морда.– Ой, ладно тебе, мам, обычная морда. Ты преувеличиваешь.О, хозяйка знала меня куда лучше, чем ее дочь.– Поверь мне, он что-то натворил. Этот пес любит делать маленькие гадости хозяевам. К примеру, жевать хозяйские…– Туфли?! – взвизгнула Миа. – Папа купил мне босоножки от Джимми Чу! Боже, только не мои босоножки!– Поверь, Майлса не интересуют новые дизайнерские туфли.Секундой спустя мать и дочь одновременно бросились в гостиную, причем Джейн жестом велела мне оставаться на месте.Затем я услышал визг Мии. Видимо, она уже нашла неопровержимые улики моей вины.– Он погрыз мои джинсы! Прямо между ног! И почти съел две пары трусов!– Майлсу нравятся вещи, от которых исходит… м-м-м… женский запах.– Он ненормальный, мама.– Нет, это вполне нормально. Ненормально разбрасывать по всей квартире свои вещи, дочка.– Но я только приехала и не успела их убрать! К тому же по большей части они нуждаются в стирке.– Два чемодана и три сумки вещей нуждаются в стирке? Что, в Англии нет стиральных машин? Люди все еще стирают вещи в Темзе?– Очень смешно, мама, ха-ха, – мрачно сказала Миа. – Ты же знаешь, как это бывает. Я закрутилась перед отъездом, а ведь вещи необходимо не только запустить в машинку, но и достать, развесить и многое другое. А услуги прачечной слишком дороги. – Она насупилась. – Ты ушла от темы, мама! Майлс испортил мои любимые джинсы! Я купила их на Карнаби-стрит, это винтаж. И их теперь не восстановишь.Она так злилась, что я всерьез испугался, что меня отлупят.– Давай попробуем сделать интересную аппликацию или вставку, – предложила Джейн.– На причинном месте?Миа рвала и метала. Я выглянул из кухни и тотчас снова спрятался. Я сидел под столом и уныло ждал, кого выберет моя хозяйка – своего любимого пса или родную дочь.Миа вошла на кухню и села на корточки, заглянув под стол. От ужаса я присвистнул носом.– Ты очень дурной пес, Майлс. И твоя выходка тебе даром не пройдет.Неужели это означало, что меня немедленно отвезут обратно в приют?! Глава 21 Несмотря на неудачное начало, мы с Мией скоро поладили. Оказалось, у нас куда больше общего, чем просто любовь к Джейн.Как и я, Миа терпеть не могла рано вставать.Она, как и я, устраивала в постели кавардак и брала туда еду.Она, как и я, ела много и с удовольствием.Посуду, как и я, она не мыла. Даже не убирала ее в раковину.Ей постоянно хотелось, чтобы ее развлекали.Она была куда активнее на ночь глядя, чем с утра. Как и я, разумеется.Кстати, из-за этого Миа и Джейн постоянно выясняли отношения.Например…– Уже половина второго. Где ее носит?Я и сам хотел знать ответ на этот вопрос.Джейн не могла уснуть, не могла читать, не могла смотреть телевизор. Она слонялась по квартире, а я ходил следом за ней.– Черт! Ожидание невыносимо!Добро пожаловать в мой мир! Вы, люди, постоянно выходите из квартиры и исчезаете в неизвестном направлении, оставляя своих безутешных питомцев изводиться от тоски.Когда Миа все-таки заявилась домой, мы с Джейн таращились в телик, лежа на диване.– Боже, ма, уже половина пятого! Только не говори, что ждала моего возвращения домой.Я поднял голову и посмотрел на Мию с осуждением.– А чего ты хотела? Я не привыкла к тому, что ты приходишь в такое время.– Эй, я со школы не отчитываюсь, во сколько приду домой.– Может, и так. Но я все равно волнуюсь.– Спасибо за заботу, но мне не хочется, чтобы ближайшие несколько недель меня постоянно контролировали, чтобы из-за меня нервничали и сходили с ума. Так что сделай одолжение, мам, перестань думать обо мне и займись собственной жизнью.Миа и я стояли у входа в Центральный парк. Я с наслаждением тянул носом его запах.Не знаю почему, но Миа не разрешала мне погулять парке. Чего мы ждем?– Майлс, остынь. Клер сейчас подойдет.Она повторяла эту фразу каждую минуту. Легче мне не становилось.Когда появилась-таки подруга Мии, мое терпение почти лопнуло. Она была похожа на грейхаунда – длинное, обтянутое кожей лицо, длинные тощие ноги, экстракороткая стрижка, как у мужчины.Судя по тому, как тепло девчонки поздоровались и как тесно обнялись, не виделись они довольно давно. Это означало только одно: в парк мы войдем еще не скоро. Эй, вы! Долго будем стоять?– Прости, – сказала грейхаунд. – Ты злишься, что мы о тебе забыли, да?Типа того, ага.– Мама ужасно его избаловала. Но знаешь, он милый и очень, очень сообразительный. Не то что большинство этих породистых шавок!– У моей матери йоркширский терьер. Все, что он умеет, – это брехать без перерыва. И гадит в каждой комнате.Кстати, я бы тоже не отказался погадить. Я потянул за поводок.– Хочешь в парк? – спросила грейхаунд.За последние минут двадцать это желание стало маниакальным.Но стоило нам войти в парк, как меня заметила знакомая длинношерстная такса. Она бросилась ко мне, как будто увидела утраченного возлюбленного.– Это твоя подружка? – спросила Миа.Бывшая подружка, если быть точнее. Между мной и Хлоей все было кончено.– Хлоя! – рявкнула блондинка. – Стоять! Нельзя! Мы не дружим с Майлсом.И она потащила свою таксу прочь.– Ого! Да тут целая «Санта-Барбара», – удивилась Миа.– Какая знакомая женщина, – протянула Грейхаунд, она же Клер. – Уверена, что видела ее раньше.Я тоже видел ее раньше, и не единожды. И предпочел бы, чтобы эта встреча стала последней.
– В общем, – рассказывала Миа, – она повела себя гадко. Совершенно без причины. Ведь Майлс ничем не обидел ни ее, ни ее собаку. Он просто стоял, был хорошим мальчиком, а она…– Погоди! У нее, случайно, не светлые волосы? – прервала Джейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27