И вот слова и ноты нового псалма были напечатаны. В одно из воскресений состоялось первое его исполнение. У его преподобия, Арабеллы и Заккеса в глазах стояли слезы.
Все думали, что слезы Заккеса — это слезы благочестия и гордости. Но это было не совсем так. Впервые его труд нашел отклик и в собственной душе, и в душах других людей. Но трепетное радостное чувство подавляла мысль о том, что рядом не было родных, чтобы разделить с ним его торжество. А ведь день первого исполнения псалма был самым важным днем его жизни. Но и в это воскресенье Натаниэл отказался идти в церковь — нужно было работать. Летиция имела свою семью, от Зака теперь не было той помощи, что раньше, и Натаниэл считал, что не может позволить себе попусту тратить время. Летиция и Теодерик также были далеки от церкви. Первый раз в жизни в церковь хотела пойти Сью Эллен, но утром проснулась в сильнейшем жару: ее свалил грипп, и она проболела целую неделю.
Начиная с того воскресенья псалом «Величественные златые райские врата» исполнялся не реже двух раз в месяц. Его преподобие и Арабелла отослали копии псалма в другие города, и скоро он стал самым любимым во всем округе. За короткий срок Заккес неизмеримо вырос в глазах жителей Мадди-Лейк. Он нашел свое призвание. Это была поэзия.
Из скромности Арабелла молчала о том, что именно она помогла Заккесу найти себя, но каждый раз при виде юноши ее глаза светились гордостью.
Даже Фиби стала почаще посматривать в его сторону. Община методистов раскрыла Заку свои объятия.
5
Арабелла Флэттс вытерла губы салфеткой и отодвинула стул со спинкой в форме лиры от овального обеденного стола из красного дерева. Фиби поднялась вслед за тетей, за Фиби отец Флэттс, Заккес и гость из Селема отец Тилтон также коснулись губ салфетками. В этот день в церкви служил преподобный Тилтон.
— Настоящий праздничный обед, — громоподобным голосом провозгласил отец Тилтон. Прошел год, как он овдовел. Был он высок ростом, значительно выше Арабеллы. — Вы прекрасно готовите, миссис Арабелла, — сказал он, нависая над ней как скала, — завидую его преподобию.
— Навещайте нас почаще, — покраснев от удовольствия, пригласила Арабелла.
— Спасибо, обязательно.
— Давайте перейдем в кабинет, — предложил отец Флэттс, похлопав гостя по плечу, затем он повернулся и кивнул Заку: — Пойдем, Заккес, мы хотели бы поговорить с тобой об одном деле.
Зак был сильно удивлен. Никогда раньше его не приглашали в кабинет, куда обычно удалялись гости после обеда. Он по очереди вопросительно посмотрел на отца Флэттса, отца Тилтона и, наконец, на миссис Арабеллу. Она ободряюще улыбалась, в глазах ее вспыхивали искорки.
Мужчины вышли в коридор, за ними последовал Зак, и все трое направились в кабинет, находившийся рядом со столовой. Когда дверь кабинета закрылась, Арабелла и Фиби стали убирать со стола.
— Преподобный Тилтон произнес прекрасную проповедь, правда? — довольно заметила Арабелла, составляя тарелки горкой.
Фиби взглянула на тетю и согласно кивнула.
— Закончим с посудой и пойдем посидим на веранде, — продолжала Арабелла. — Ты ведь знаешь пословицу: мужчины работают от зари до зари, а женской работе нет конца. Но по воскресеньям, я считаю, должен быть и отдых. От кухни никуда не денешься, но потом можно позволить себе отдохнуть, как и предполагал Господь.
Фиби снова кивнула, лицо ее при этом оставалось равнодушным. Ей не нравилось возиться с посудой, но и просто сидеть без дела она не любила. В Натчезе у нее остались друзья. Фиби все до слез надоело.
Со стороны кабинета до них долетали смутные мужские голоса. Фиби разговор не интересовал, но Арабелла прислушивалась и согласно кивала. Она знала, о чем шла речь. Месяцем раньше она обсуждала этот вопрос с мужем, и он специально ездил к преподобному Тилтону. Теперь отец Тилтон приехал к ним, чтобы вместе принять решение.
— Пришла пора подумать о будущем, — сказал отец Флэттс, меряя шагами кабинет, стены которого почти целиком были заняты рядами книжных полок. На одной из стен висели написанные маслом овальные портреты предков преподобного Флэттса. Они взирали на присутствующих торжественно и строго. — Ты уже строил какие-нибудь планы? — обратился он к Заккесу.
— Не понял, сэр, — растерялся Заккес. Он сидел на самом краешке потертого дивана, а напротив с чашкой в руке восседал отец Тилтон.
Отец Флэттс засунул кончики толстых красных пальцев в карман жилета, глубоко вздохнул и опустил голову, уткнувшись подбородком в массивную шею. Сдвинул брови, выпятил нижнюю губу и задумчиво встретил устремленный на него взгляд юноши.
— Тебе уже четырнадцать лет, — проговорил его преподобие.
Зак согласно кивнул.
— Я все еще не понимаю вас, сэр.
— Мне не нужно повторять, что ты способный юноша, — продолжал отец Флэттс, глядя на Зака своими маленькими глазками. — Все мы гордимся тобой.
Заккес в смущении отвел глаза, чувствуя ком в горле. Он освоил некоторые правила хорошего тона, но с достоинством принимать похвалу еще не научился.
— Никогда не рано строить планы на будущее, — продолжал его преподобие. — У тебя впереди еще два года, чтобы определиться, выбрать свой дальнейший путь в жизни.
— Что же мне делать? — вырвалось у Зака.
Отец Флэттс улыбнулся и бросил взгляд на преподобного Тилтона, который сразу принял этот безмолвный сигнал. Он отставил чашку, встал и, откашлявшись, мягко спросил:
— Не думал ли ты о духовном сане?
— Духовном сане? — Голос Зака сорвался.
— Именно так, — кивнул преподобный Тилтон и продолжал, сделав жест в сторону отца Флэттса. — Мы оба считаем, что Господь отметил тебя печатью таланта, несколько необычного для столь молодого человека. Мы думаем, этот талант должен послужить Господу.
— Но я не знаю, смогу ли…
— У тебя ведь есть призвание? — спросил отец Тилтон тихим голосом.
Заккес кивнул. Говорить он не мог: в голове у него все смешалось.
— Многие из тех, кто был наделен божественным призванием, вначале не сознавали этого, — решительно заметил отец Флэттс, затем доброжелательно улыбнулся Заккесу. — Бог все знает. Он выделил тебя, чтобы ты служил ему. Выполнять волю Господа — святое дело. Это очень достойное поприще. Принятие духовного сана раскрывает большие возможности.
Заккес обернулся к отцу Флэттсу.
— Священники не только совершают церковную службу. Мы врачуем души, заботимся о духовных потребностях людей, облегчаем страдания.
— Но я… я… — Зак был в полном смятении и говорил с трудом. — Я ничего не знаю о таких вещах.
— Напротив, — мягко заметил отец Тилтон, — твой псалом говорит о другом. У тебя великий дар выражать словами и доносить до людей то, что с трудом поддается пониманию.
— Сейчас тебе не обязательно давать ответ, — сказал, откашлявшись, отец Флэттс. — Но если тебя заинтересовало наше предложение, сообщи нам об этом. Нужно начать готовиться заранее: с тобой будут беседовать, тебе предстоит выдержать экзамены, учиться в колледже.
— В колледже?!
— Да, в колледже, — торжественно произнес отец Флэттс. — Большинство священников учатся в колледже, после окончания учебы их посвящают в сан и дают приход. Возможно, тебе придется поехать миссионером в дальние страны.
— Дальние страны! — встрепенулся Зак. Он не решался верить своим ушам. Словно лукавые сирены манили его своими сладкими голосами.
— Конечно, если ты решишь избрать этот путь, мы должны будем выбрать для тебя достойную супругу, которая приняла бы на себя заботу о тебе и всех прихожанах. Как это делает миссис Арабелла. Есть много прекрасных молодых набожных женщин, таких, например, как наша Фиби.
Заккес вспыхнул.
Преподобный Флэттс деликатно кашлянул, отвел глаза в сторону и слегка покраснел. Арабелла заблуждалась, думая, что от его глаз укрылось повышенное внимание Заккеса к Фиби. И разве он не поклялся у смертного одра родителей своей племянницы, что будет заботиться о ней, поможет найти достойного мужа, а это была задача не из легких.
Конечно, время еще было, но ведь нужно готовить почву постепенно. И прежде всего требовалось определить, можно ли рассчитывать на Заккеса.
— Подумай обо всем как следует, — быстро сказал отец Флэттс. — Сейчас ничего решать не надо. Пока все останется между нами.
Заккес пытался проглотить стоявший в горле ком. Неожиданно кабинет со множеством книжных полок стал медленно кружиться перед его глазами. Он все еще не мог поверить в то, что слышал. Слишком удачно все складывалось. Образование. Карьера, пусть и не такая, о которой он думал. Возможность путешествовать по свету, увидеть дальние страны, о которых он так долго грезил. И, может быть, Фиби станет его женой. Могло осуществиться все, чего он так страстно желал, к чему так стремился.
Зак ощутил, как в его душе шевельнулось новое, не испытанное ранее чувство всеобъемлющей любви. И это случилось с ним, никогда не отличавшимся особой религиозностью. Случайно ли это или судьба? А может, это была воля Господня? Возможно, очень возможно.
Перед тем как проводить Заккеса, отец Флэттс отвел его в сторону.
— Запомни, — его голос звучал доверительно и в то же время в нем слышалось наставление, — в спешке ничего не решают. Обдумай все хорошенько, прежде чем дать окончательный ответ. А сейчас иди домой и постарайся как следует выспаться.
На следующий день преподобный Флэттс приехал на ферму Хоувов, чтобы поговорить с Ната-ниэлом.
Натаниэл прекрасно понял причину приезда святого отца. Он сделал знак маленькому толстяку следовать за собой и увел его от яркого солнечного дня в душный и сырой полумрак дома. Единственную комнату перегораживала ветхая занавеска, воздух был спертый, тяжелый.
Натаниэл полез в буфет, достал фаянсовый кувшин с муншайном и поставил его на грубо сколоченный кухонный стол. Он стал открывать кувшин, и пробка громко хлопнула. Натаниэл налил до краев две глиняные кружки и сел к столу. Его преподобие тоже сел. Снаружи доносился стук топора: это Зак колол дрова у сарая.
Натаниэл почти осушил свою кружку, когда заметил, что гость не отпил ни глотка.
— Не доверяю тем, кто не пьет, — сказал он коротко, указывая на кружку священника.
Его преподобие видел, что Натаниэл буквально сверлил его взглядом. Отец Флэттс поднял свою кружку и, поморщившись, отхлебнул из нее немного. Его передернуло. Напиток был очень крепок, прямо обжигал. Его преподобие никогда не пил крепких напитков, но тут он побоялся обидеть хозяина. Кроме того, он хотел расположить к себе Натаниэла, чтобы миссия, с которой он приехал, завершилась успешно.
«Прости меня, Господи», — каждый раз повторял про себя священник, делая глоток.
Некоторое время они сидели молча. Натаниэл пил большими глотками, отец Флэттс отхлебывал понемногу из своей кружки, Натаниэл заметил, что жидкость в кружке гостя совсем не убавляется, и нахмурил брови.
— Вы совсем не пьете, — укоризненно сказал Натаниэл. — Смелее, святой отец, пейте, как подобает мужчине. Не бойтесь, ничего не случится.
Отец Флэттс закрыл глаза и допил кружку до дна. Он поперхнулся и зашелся в кашле, так что глаза выкатились из орбит.
Натаниэл похлопал его преподобие по спине, отчего глаза у того выпучились еще больше, и снова наполнил кружки.
— До дна, — приказал Натаниэл и сделал глоток.
Отец Флэттс завороженно следил, как Натаниэл одним духом осушил свою кружку. Потом он с ужасом понял, что ему нужно сделать то же самое.
«Прости, Господи», — снова сказал про себя священник и залпом выпил огненную жидкость. Во рту осталась неприятная горечь, в животе забурлило. Хозяин снова налил.
Его преподобие ощутил необычную легкость во всем теле. Никогда раньше не испытывал он ничего подобного. Неожиданно его прошиб пот. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног. Комната медленно закружилась вокруг него, чего, однако, нельзя было сказать о Натаниэле: чем больше он пил, тем становился трезвее.
Наконец Натаниэл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, словно уснул. Но это только казалось: он был весь натянут, как струна.
— Значит, вы приехали, чтобы забрать у меня мальчика?
Его преподобие не сразу нашелся, что ответить. Его учили владеть собой в любой ситуации, но в доме Хоувов он чувствовал себя как рыба, вынутая из воды. Никогда раньше не заходил он к ним в дом, поэтому сама атмосфера жилища подействовала на него удручающе. Все вокруг свидетельствовало, буквально кричало о крайней нужде, об отчаянных попытках удержаться на плаву. Отец Флэттс был просто подавлен этой печальной картиной, поэтому чувствовал себя еще более неловко. Одновременно он ощущал в себе решимость выполнить свою задачу. Изменив к лучшему жизнь хотя бы одного члена этой семьи, дав возможность Заку избежать нищенского существования, в конечном итоге можно было помочь всей семье вырваться из нужды. На это была воля Господа, в это свято верил отец Флэттс.
Неожиданно Натаниэл резко отодвинул стул и вскочил. Он прошел по заскрипевшим половицам к двери и, распахнув ее, громко крикнул:
— Сью Эллен!
Она не заставила себя долго ждать. Войдя, нервно вытерла красные, огрубевшие руки о грязный передник. Глаза у нее были тусклые, без блеска, а морщинистое лицо измученным.
— Его преподобие хочет есть!
Сью Эллен вымученно улыбнулась и вошла в комнату, протиснувшись мимо застывшего в дверях мужа.
— Не беспокойтесь, мадам, — слабо запротестовал отец Флэттс, язык у него заплетался. Его начинало мутить от одной мысли о еде. А когда он увидел, какую засаленную сковородку взяла Сью Эллен, он даже содрогнулся.
— Вы пришли к нам в гости и не должны отказываться поесть с нами, — упрямо буркнул Натаниэл. — Мой мальчик много раз обедал у вас в доме, теперь вы будете есть здесь, с нами.
Отец Флэттс кивнул и попытался изобразить на лице подобие улыбки. Он был бледен и отвратительно себя чувствовал, но пренебречь гостеприимством не мог, чего бы это ему ни стоило.
— Зак! — проревел в дверь Натаниэл.
Стук топора прекратился, и через минуту Зак появился в дверях, вид у него был взволнованный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47