OCR Angelbooks
«Рожденная в Техасе»: АСТ, Новости; Москва; 1998
ISBN 5-237-01057-1
Оригинал: Judith Gould, “Texas Born”
Перевод: В. Ф. Дюбина
Аннотация
Ее называли «техасской золушкой» гораздо чаще, чем настоящим именем — Элизабет-Энн. Она, рожденная в глухой провинциальной глубинке, стала основательницей могущественной гостиничной империи. На пути к осуществлению своей мечты ей довелось пережить многое — трагедии и утраты, боль потерянной любви и борьбу с безжалостными конкурентами. Но она знала, чего хочет, и не останавливалась ни перед чем…
Джудит Гулд
Рожденная в Техасе
Посвящается Этте Барритт и Гаю Доулену, матери и сыну

Обращаюсь к вам со словами искренней благодарности и признательности за то, что, перечитав вместе со мной книгу вашей жизни, вы разрешили использовать услышанное в качестве сюжета для моего романа.
В реальной жизни существовало такое кафе — «Вкусная еда».
И «тетя» тоже не выдумана автором.
Ваши откровенные рассказы стали тем источником, из которого, подобно реке, рождается каждая книга, хотя многое в романе, в том числе и личности Секстонов, являются художественным вымыслом, детищем моего воображения.
Но и вымысел в основе своей всегда имеет события реальной жизни, а вы щедро предоставили мне возможность изучить эту жизнь.
От автора
Роман «Рожденная в Техасе» охватывает период времени с 1890 по 1928 год. В нем нашли отражение события, предшествующие семейной хронике нескольких поколений, с 1928 по 1985 год, которая легла в основу романа «Творящие любовь». Таким образом, книга, вышедшая в 1985 году, является продолжением «Рожденной в Техасе». Однако, несмотря на тесную связь, это самостоятельные, законченные произведения.
Тем из читателей, кто уже познакомился с романом «Творящие любовь», предстоит вернуться назад и проследить с начала тот путь, которым прошла главная героиня Элизабет-Энн Хейл. Там истоки событий, повлиявших на ее судьбу, обусловивших процесс становления гостиничной империи Хейл.
Тем же, кто только знакомится с этой семейной хроникой, будет интересно следить за развитием событий в их естественном порядке и, начав с романа «Рожденная в Техасе», перейти к «Творящим любовь».
Но и это не конец. Завершит повествование книга «Вторая любовь», в основе которой лежат современные события, с 1986 по 1990 год. Последняя часть трилогии сейчас в работе. Надеюсь, что читатели двух первых романов проникнутся к их героям теми же чувствами, которые питаю к ним и я, а заключительная часть трилогии доставит им такое же наслаждение, какое испытала я, работая над этой книгой,
Джудит Гулд
Нью-Йорк, 1992 год
ПРОЛОГ
1924
Квебек, штат Техас
1
Первые лучи солнца еще не осветили землю, а Элизабет-Энн уже впрягла в коляску стареющую Бесси и взобралась на деревянную скамью. Она сидела, гордо выпрямившись, в позе, которая говорила об умении держаться с только ей присущим достоинством. Руки, скрытые перчатками из свиной кожи, тронули поводья, и коляска мягко покатила по Мейн-стрит — немощеной улице, которая пересекала город в центре и уходила в поля. Элизабет-Энн повернулась и посмотрела на кафе «Вкусная еда», мимо которого проезжала. Окна его светились мягким светом, и можно было различить внутри движущиеся силуэты. Это означало, что трое ее детей уже на ногах и принялись за дела.
Элизабет-Энн удовлетворенно кивнула. С тех пор как она осталась без мужа, детям пришлось помогать матери и взять часть работы на себя. Они были еще малы, но не жаловались, по крайней мере она от них жалоб не слышала.
Элизабет-Энн умело подхлестнула Бесси, и кобыла послушно прибавила шагу. Утренний воздух, свежий и чистый, холодил лицо, она сразу это почувствовала, когда лошадь потрусила быстрее.
Над городом висела бледная, словно покрытая оспинами луна, заливая все вокруг своим серебристым сиянием, рождая в душе какое-то смутное беспокойство. Элизабет-Энн любила утреннюю прохладу, ценить которую она научилась с детства. Когда взойдет солнце и день начнет разгораться, воздух потеряет свою свежесть, станет знойным и пыльным, затрудняя дыхание. Но в этот ранний час воздух бодрил. Женщина медленно вдохнула его полной грудью, наслаждаясь прохладой.
По обе стороны улицы, в глубине маленьких пыльных двориков, лежали неуклюжие тени домов, почтенный возраст которых скрывали красивые фасады. Элизабет-Энн держалась подальше от середины улицы, чтобы колеса ее коляски не попадали на рельсы, проложенные транспортной компанией. Случись такое, и коляску могло занести. Она вздохнула. В других городах уже были автобусы, но в Квебеке продолжала ходить допотопная конка — небольшой вагон с крышей, открытый по бокам. Рельсы тянулись от железнодорожной станции по Мейн-стрит, охватывая северную часть города. Почему маршрут был именно таким, Элизабет-Энн не понимала. В северной части города жили состоятельные люди — с добротными домами, украшенными витражами, с въездными воротами. У владельцев этих домов были лошади, коляски, а у некоторых и автомобили. Если разобраться, конка нужна была в южной части города, где жили мексиканцы, у которых не было денег даже на захудалого мула и жалкую повозку. Линия должна была проходить через Мексикана-Таун не как роскошь, а в силу необходимости. Об этом она говорила на многих городских собраниях, но ее не слышали. По правде говоря, мексиканцы на таких собраниях никогда не бывали. Собственно Квебек и Мексикана-Таун существовали отдельно друг от друга, как два разных поселения, в каждом были своя церковь, школа, магазины, действовали свои законы и обычаи. Жителям Квебека не было дела до того, что происходило в Мексикана-Таун, лишь бы бедняки из этой части города не мешали их жизни. Всем заправляли богатые белые. Несправедливость подобного рода вызывала у Элизабет-Энн чувство горечи и гнева. Однако все ее попытки изменить положение были пустыми.
В восточной части города главная улица Мейн-стрит переходила в узкую дорогу, которая шла через поля. По обочинам ее росла полынь, иногда встречались кактусы. Здесь Элизабет-Энн снова дернула поводья, заставляя Бесси поспешить. Она торопилась попасть на строительство до прихода рабочих. Ей нравилось без спешки и суеты пройтись по стройке, заглянуть во все уголки, поэтому приходилось приезжать очень рано. Рабочие-мексиканцы начинали работу на рассвете, задолго до полуденного жара, чтобы отдыхать в самый зной. Позднее, когда жара спадала, работа возобновлялась и продолжалась до темноты.
Горизонт постепенно светлел, на небе стали меркнуть звезды. Солнце уже взошло, когда Элизабет-Энн добралась до стройки. Она натянула поводья, и Бесси послушно остановилась.
С высоты коляски Элизабет-Энн оглядела окрестности. С юго-востока к ее стройке приближалась новая магистраль: две иссиня-черные асфальтовые полосы тянулись сюда от Браунсвилля, расположенного у устья Рио-Гранде. Недели через три дорога подойдет к ее владениям, а затем потянется дальше на северо-запад, к Ларедо. Она понимала, что пройдет не менее года, пока дорогу полностью закончат. Но интуиция подсказывала ей, что автомобили прочно войдут в жизнь людей даже в их малонаселенном районе юго-запада. Значит, много их появится на новой дороге, значит, нужна будет гостиница для проезжающих.
Элизабет-Энн доверяла своим чувствам, поэтому она и строила первую на юго-западе Техаса гостиницу для туристов.
Она прикрыла глаза цвета морской волны и погрузилась в размышления, кивая в такт головой. Затем она улыбнулась, что случалось с ней довольно редко. Это не была улыбка красивой женщины, скорее, свидетельство ее внутренней силы, целеустремленности, что порой ускользало от малознакомых с ней людей. Обстоятельства сделали ее решительной и сильной. У нее был тонкий прямой нос и чудесные, доходившие до пояса густые волосы цвета спелой пшеницы, однако их никто не видел. Чтобы волосы не мешали, она заплетала их в косу и закалывала. Она не знала, что такое прическа. Женщина гордая и в высшей степени практичная, обладавшая незаурядными способностями, Элизабет-Энн родилась и выросла в Техасе, просторы которого наложили свой отпечаток на глубину и силу обуревавших ее страстей, широту устремлений, мир мечтаний.
Почувствовав внутри себя движение, она оглядела свою фигуру. Она у нее всегда была отличная, с тонкой осиной талией, как у девушки из светского общества, однако сейчас Элизабет-Энн потеряла стройность, живот увеличился, груди налились молоком, готовые напоить дитя, которое скоро должно было появиться на свет.
— Как же плохо, что твой отец не мог остаться с нами подольше, — печально обратилась она к будущему ребенку и молча прикоснулась к животу, как бы стремясь передать ему свои мысли.
Она ждала дитя через пару месяцев и сейчас, закрыв глаза, слушала, как оно шевелится. Лицо ее озарила блаженная улыбка: ее малыш толкается и ворочается, давая знать, что все идет нормально, что близко время появления его на свет.
— А ну-ка успокойся, — шутливо проворчала она и легко вздохнула: пора было продолжать путь. Она тронула поводья, и Бесси снова затрусила по дороге. Строительная площадка находилась от города на расстоянии более двух миль, полем до нее оставалось еще с четверть мили. Отсюда уже можно было различить контуры будущей гостиницы: длинные, устремленные ввысь брусья каркаса, выделяясь на фоне утреннего неба, напоминали руины древнегреческих храмов. При виде этой картины сердце Элизабет-Энн преисполнилось гордости за начатое дело.
Она не смотрела по сторонам. Губы ее были плотно сжаты, а взор устремлен вперед, на стены новой гостиницы — предмет ее честолюбивых замыслов. Постепенно мысли Элизабет-Энн переключились на другое, приняли практическое направление, закружившись вокруг собственности. В Квебеке ей принадлежало кафе «Вкусная еда» и дом, где она сдавала внаем комнаты. Многого ожидать от них не приходилось, но при должном усердии доходы позволяли вести безбедную жизнь. А вскоре здесь, где пройдет автомобильная дорога, вырастет гостиница для туристов. Она станет началом, отправной точкой для движения вперед, к новым, еще более заманчивым проектам. Да, за плечами у нее был нелегкий путь.
Подъехав к строительной площадке, Элизабет-Энн остановила лошадь, тяжело и неловко сошла вниз — подол ее длинной серой юбки из миткаля почти касался земли. Она привязала лошадь к низкорослому кусту, достала из кармана кусок сахара, положила его на ладонь и протянула Бесси. Нежно коснувшись руки, лошадь взяла угощение, раздувая от удовольствия ноздри.
Постоянно бывая на стройке, Элизабет-Энн не переставала восхищаться ею. Размеры строящегося здания впечатляли: оно имело в длину около двух сотен футов и пятнадцать футов в ширину. Стены еще не были достроены, укладывали только третий ряд кирпичной кладки, но выше поднимался уже деревянный каркас, который она и видела издалека.
По плану квартира управляющего находилась непосредственно в центральной части здания и должна была состоять из трех помещений: конторы и примыкающих к ней маленькой спальни и кухни. По обе стороны от апартаментов управляющего будут комнаты для приезжих — всего восемнадцать. В каждом номере имелась закрытая веранда и туалетная комната с ванной и водопроводом. Номера отделялись друг от друга крытыми навесами для парковки автомобилей. О таких вещах здесь и не слыхали. Но Элизабет-Энн считала, что нужно позаботиться и об автомобилях. На юго-западе Техаса солнце нещадно палит почти круглый год, и владельцы автомобилей захотят укрыть их в тени. Они поступили бы так, если бы вместо машины была лошадь. Значит, укрытия для машин необходимы. Элизабет-Энн предусмотрительно строила их большими, полагая, что со временем увеличатся не только надежность автомобиля, но и его размеры.
В дополнение ко всему она решила установить на дороге два рекламных щита по обе стороны от гостиницы на расстоянии в четверть мили. На щитах будет написано: «Хейл, гостиница для туристов», а чтобы подчеркнуть высокое качество обслуживания, рядом с надписью следует поместить изображение золотой короны: пусть посетители знают, что их ждут комнаты, достойные королей. Может быть, со временем этот знак станет так же хорошо известен в штате, как эмблема «Кока-Колы» в универмаге в Квебеке. Она надеялась, что все будет именно так.
Предаваясь мечтам, Элизабет-Энн бодро зашагала по стройке в своих крепких черных, высоко зашнурованных ботинках. Ей исполнилось двадцать девять лет. Она никогда не задумывалась о том, что, по существу, является одной из первых в Америке женщин-предпринимателей. Ее жизнь была неотделима от работы. Когда нужно, она засучивала рукава и делала самую черную работу. Многие недоумевали, где эта соломенная вдова находит время и силы, чтобы воспитывать троих детей, руководить двумя процветающими предприятиями и вести строительство третьего. Секрет, который открыла для себя Элизабет-Энн, заключался в том, чтобы с пользой организовать время и решать задачи по степени их важности. Кроме того, выбора у нее не было. Рядом с ней не было мужа, а дети требовали внимания. Она очень тяжело переживала разлуку с Заккесом, но нужно было смириться с жестокой реальностью. Кто-то должен был заниматься кафе и домом, где сдавались комнаты. Она не могла нанять еще кого-либо, помимо работавшей у нее мексиканской девушки Розы. Кроме того, в банке была взята ссуда на строительство гостиницы, и, начав его, она не могла остановиться на полпути, если хотела вернуть ссуду и укрепить свое финансовое положение. Женщина любого возраста, которая вела свои дела самостоятельно, имела не много шансов на то, чтобы выстоять, особенно мало было их у соломенной вдовы на юго-западе Техаса. Элизабет-Энн была счастлива, что у нее свое дело, которое приносит прибыль. В противном случае…
«Нечего думать о том, что может произойти в противном случае! — резко одернула она себя. — Забивать голову разными домыслами — слишком непозволительная роскошь». И она постаралась переключиться на то, что было целью ее приезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47