— Вы, конечно, не ожидали встретить меня здесь, господин де Коарасс? — спросил он.
— Признаюсь, нет, — ответил Генрих. — Я думал, что вы все еще сидите в погребе.
— Мне удалось выбраться оттуда.
— Я не прочь был бы узнать, как это случилось.
— Вы непременно хотите узнать?
— Да.
— Ну, так я расскажу вам.
— Я слушаю.
— Трактирщик, связавший меня против своего желания и посадивший меня в погреб, подождал, пока вы уехали.
— И он освободил вас.
— Совершенно верно. Он бросился мне в ноги и умолял простить его за то, что он принужден был так поступить со мною.
— Бьюсь об заклад, что вы простили его.
— Без сомнения.
— Безусловно?
— Конечно.
— А меня вы прощаете? — спросил по-прежнему с насмешкой Генрих.
— Человек, находящийся в таких прекрасных отношениях с королем, не нуждается в прощении бедного парфюмера, — ответил флорентиец.
— Признаюсь, что я очень дорожу дружбой короля, но...
Генрих остановился и хитро посмотрел на Ренэ.
— Но когда имеешь своим противником такого человека, как вы, господин Ренэ, — продолжал он, — то самое верное искать средство к обороне в самом себе.
— Вот как!
— И я нашел это средство.
— В самом деле?
— Как я только что имел честь сказать вам.
— Клянусь вам, дорогой господин де Коарасс, — с иронией сказал парфюмер, — мне очень хотелось бы узнать его.
— Вы этого желаете?
— Страшно.
Генрих взял флорентийца за руку и сказал ему:
— Пойдемте в амбразуру окна, там никто не помешает нам.
— Хорошо, — сказал Ренэ.
Генрих внимательно посмотрел на флорентийца и спросил:
— Вы по-прежнему читаете по звездам?
— К чему вы об этом спрашиваете?
— Потому что я ехал в Париж нарочно для того, чтобы поговорить с вами о некромантии, когда несчастный случай столкнул нас. Я много занимался оккультными науками.
— Вы шутите, — сказал флорентиец.
— Нисколько. И я сейчас постараюсь доказать вам это. Вы не единственный колдун в королевстве, господин Ренэ. Я родился у подошвы Пиренеев, и старый пастух, воспитавший меня, посвятил меня в таинственную науку — узнавать будущее.
Генрих говорил так серьезно, с таким убеждением, что произвел сильное впечатление на флорентийца.
— Дайте мне вашу руку, — сказал он, — и я прочту по ней как по книге.
— Возьмите, — сказал Ренэ, протягивая правую руку. Генрих взял ее с серьезным видом, старательно рассмотрел, долго думал и, наконец, сказал:
— Вы боитесь умереть. Флорентиец вздрогнул.
— Будьте откровенны, господин Ренэ.
— Все более или менее этого боятся.
— Да, но этот страх подтачивает вашу жизнь.
— Продолжайте.
— Женщина предсказала вам, что вы умрете по милости другой женщины.
Ренэ сделал шаг назад и в остолбенении посмотрел на принца.
— Откуда вы это узнали?
— Я не знал этого несколько минут назад. Я узнал об этом только сейчас.
И принц с невозмутимой серьезностью продолжал рассматривать руку флорентийца.
— Предсказание может скоро исполниться, — продолжал он. — Женщина, предсказавшая вам, была цыганка. Это случилось тридцать лет назад, во Флоренции, на улице, недалеко от церкви.
— А другая? — спросил Ренэ, немного взволнованный.
— Кто другая?
— Женщина, которая причинит смерть.
— Она обязана вам жизнью — это ваша дочь.
Ренэ побледнел. Он никогда никому не поверял тайны
предсказания. Его дочь узнала о нем час назад, и флорентийцу и в голову не могло прийти, что его дочь и Генрих виделись. Генрих продолжал:
— Таким образом, смерть ваша предрешена, но ее можно отдалить, и эта поперечная линия говорит мне, что влияние одного мужчины может уничтожить вредное влияние этой женщины.
— И кто он?
Генрих продолжал рассматривать руку. Вдруг у него вырвалось движение удивления.
— Ах! Как это странно! — воскликнул он. — Этот человек — я!
Флорентиец смотрел на него со все возрастающим удивлением, и капли холодного пота выступили у него на лбу.
— Да, это я, — повторил принц.
XIV
Флорентиец Ренэ был суеверен, как большинство его соотечественников, живших в эпоху, когда изучение магии и других оккультных наук было сильно распространено во Франции и Италии.
Читая по звездам для других, Ренэ, хотя сам мало верил в свои знания, мало-помалу убедился, что эта наука непреложна.
Встретив человека, который рассказал ему тайну его жизни, флорентиец испугался не на шутку и ни на минуту не усомнился в том, что принц Наваррский может приподнять таинственную завесу его будущего.
— Ну, что, господин, — продолжал принц, помолчав немного, — правду я сказал вам?
— Да, касательно прошедшего, но...
— А вы не верите тому, что я сказал о будущем?
— Я не знаю.
— Послушайте, — сказал принц, — я дам вам добрый совет.
— Говорите.
— Я не знаю, какую роль предстоит мне сыграть в вашей жизни, но мне кажется, жизни наши связаны, потому что я читаю по линиям вашей руки, что мое влияние-долго может нейтрализовать вредное влияние, угрожающее вам, но это влияние я могу оказывать только до тех пор, пока я жив.
Принц с улыбкой посмотрел на Ренэ и добавил:
— Ваш первый взгляд, брошенный на меня в то время, когда я сидел рядом с королем,— доказал мне...
— Что? — спросил Ренэ.
— ... что вы мой смертельный враг и поклялись погубить меня.
Ренэ молчал.
Слушайте, — сказал Генрих, — будьте откровенны хотя бы раз в жизни.
— Хорошо,— ответил флорентиец,— я ненавижу вас. Я ненавижу вас за то, что вы унизили меня, и я поклялся рано или поздно отомстить вам.
— Это ваше право,— беспечно заметил принц.— Но только позвольте мне вам заметить, что я уверен в истине моего предсказания и вполне спокоен. Если вы прикажете убить меня, то я умру в уверенности, что смерть моя скоро будет отомщена. Вы умрете вслед за мною.
Это рассуждение, построенное вполне логично, произвело сильное впечатление на Ренэ.
В эту минуту оркестр заиграл ритурнель испанского танца, и Генрих вздрогнул.
— Извините,— сказал он Ренэ,— мы возобновим наш разговор немного позже. Я танцую с принцессой Маргаритой.
Генрих с покровительственным видом поклонился флорентийцу, пробрался сквозь толпу и поклонился принцессе Маргарите, разговаривавшей в это время с де Пардальяном.
Принцесса встала и, не сказав ни слова, подала руку Генриху.
Генрих танцевал превосходно, и Маргарита так же. Оба танцевали испанский танец так грациозно и с таким совершенством, что около них образовался круг и им пришлось танцевать только вдвоем.
Во время танца они обменялись несколькими словами.
— Вы давно в Париже? — спросила принцесса.
— Я приехал вчера, ваше высочество.
— Вы намерены остаться здесь?
— Я приехал сюда искать счастья.
— В таком случае, по-видимому, вы начали уже,— заметила Маргарита, смеясь.
— Настолько, что, мне кажется, я вижу все это во сне.
— Сны сбываются иногда.
— Но есть такие, которые не могут сбыться,— прошептал принц и посмотрел на принцессу так, что она вздрогнула от его взгляда.
«Этот гасконец смел»,— подумала она, и так как танец кончился, то она снова взглянула на принца и оперлась на его руку.
Генрих был очарователен.
Таково было, по всей вероятности, мнение Маргариты, потому что она не нахмурила бровей и не сделала вид, будто не поняла его смелого намека.
— Господин Коарасс,— обратилась она к нему,— я очень люблю дворян вашей страны.
— Ваше высочество слишком милостивы.
— У них мало денег, но зато много ума.
— Это плохая доля, ваше высочество.
— Может быть, у трактирщиков, но не у принцев...— сказала Маргарита и немного спустя добавила:— Не находите ли вы, что здесь душно? Пойдемте в кабинет короля, в котором, вероятно, не так тесно, и мы можем там поболтать.
Генрих прошел залы посреди завистливых взоров придворных, находивших, что этот юный провинциал слишком счастлив, сделавшись сразу фаворитом короля и кавалером принцессы.
Маргарита провела Генриха в кабинет короля и, усадив его рядом с собою, сказала:
— Извините меня, господин де Коарасс, но я любопытна, как простая мещанка, и потому именно привела вас сюда.
— Я к услугам вашего высочества.
— Вы из Беарна?
— Да, ваше высочество.
— Из По или Нерака?
— Из По.
— Бьюсь об заклад, что вы можете ответить мне на вопрос, который очень меня интересует.
Генрих принял простодушный вид и посмотрел на принцессу, которая продолжала:
— Вы знаете, что меня хотят выдать за принца Наваррского?
Принц посмотрел на нее с таким удивлением, что можно было бы поклясться, что он слышит новость, которую никогда не ожидал услышать.
Но нежность, с которой он смотрел на Маргариту, по-видимому, не была ей неприятна.
— Неужели моя бедная родина будет так счастлива, что ей достанется такая прекрасная молодая королева?
— Вы льстец, господин де Коарасс,— с улыбкой заметила Маргарита.
— Нельзя удержать свой язык, принцесса, когда его заставляет говорить сердце.
И он снова взглянул на принцессу. Женщинам всегда нравится быть предметом восторга.
— Мне очень хотелось бы получить, господин де Коарасс, кое-какие сведения о неракском дворе,— сказала, слегка нахмурившись, Маргарита.
— Там очень скучно, принцесса.
— Значит, совершенно так же, как и в Лувре. А каков принц?
— Принц Генрих, должен я, к сожалению, сказать, неотесанный медведь.
Маргарита вздрогнула.
— Я, значит, верно угадала?
— Он проводит все время на охоте в обществе самых ничтожных людей, погонщиков мулов и пастухов.
— Фи! — вырвалось у Маргариты.
— Он гугенот,— продолжал Генрих.
— Как он обыкновенно одевается?
— Как горец: он носит куртку из саржи и сапоги из воловьей кожи.
— О ужас! — воскликнула Маргарита.
— Белье у него всегда смято, борода нечесана. Волосы он носит так, как пуритане-гугеноты, то есть бреет их на макушке.
— А умен он?
— Ум у него грубый, язвительный.
— Были у него какие-нибудь интрижки в Нераке или в По?
— С горничными, с кухарками, с дочерьми пастухов.
— Однако я слышала об его интриге с графиней Грамон.
— Ах, ваше высочество, я подробно знаю эту историю. Она очень смешная.
— Расскажите ее мне.
— С удовольствием.
Хитрый принц хотел продолжать, когда Екатерина Медичи вошла в кабинет короля.
— Моя мать,— сказала принцесса, движимая ужасом.— Вы мне расскажете позже историю графини де Грамон. Отойдите от меня. Королева не в духе.
Маргарита встала и пошла навстречу Екатерине Медичи, но, пройдя несколько шагов, она обернулась и еще раз взглянула на принца. Это взгляд заставил его вздрогнуть.
— Черт возьми,— прошептал он,— неужели я успел понравиться принцессе Маргарите и тем повредить самому себе? Недурно. Человек, обманутый самим собой.
Когда принцесса ушла, Ноэ, разговаривавший до этого со многими дворянами, которых он не знал, но которые, увидев его играющим с королем, стали с ним чрезвычайно любезны, подошел к Генриху Наваррскому.
— Ну что? — спросил он.
— Я описал принцессе ее будущего мужа.
— Вот как! — воскликнул Ноэ.
— И притом описал его не в особенно привлекательном свете. Ей и без того не хотелось выходить за него, а теперь она просто в отчаянии.
— Вы шутите, Генрих.
—- Нет, я не шучу.
Принц передал Ноэ содержание своего разговора с принцессой.
— Но вы наделали много больших глупостей, Генрих!
— Ты думаешь?
— Конечно! Принцесса, и без того не сочувствующая вам, все пустит в ход.
— Чтобы не выйти за меня замуж?
— Да.
— Ах! Мне в голову пришла пресмешная мысль.
— Какая же?
— Заранее обмануть принца Наваррского.
— Вы говорите загадками,— сказал Ноэ.— Я ровно ничего не понимаю.
— Принц Наваррский в Нераке, а сир де Коарасс в Париже.
— Хорошо!
— Сир де Коарасс, обладающий недурной наружностью и очень понравившийся принцессе, выбрал для своего приезда чрезвычайно удачный момент. Герцог Гиз уехал, принцесса старается развлечься. Сир Коарасс ухаживает за принцессой и, в угоду ей, чернит ее будущего супруга, которого она так сильно ненавидит.
— Странный план!
— Но он удастся.
— Значит, ваше высочество хочет добиться любви принцессы?
— Конечно.
— А Сара?
— Ах, черт возьми,— пробормотал Генрих,— я о ней совсем забыл.
— Однако...
— Успокойся, друг мой Ноэ,— возразил принц,— сын своего отца способен вести две интриги сразу.
— А можно узнать теперь, Генрих, что сказал вам Ренэ?
— Это я расскажу тебе после.
Генрих посмотрел на песочные часы.
— Пойдем,— сказал он,— кажется, теперь уже четыре часа утра. Не пора ли идти спать?
— Я того же мнения.
— Мы проскользнем в толпе и исчезнем.
И когда молодые люди собрались выполнить свое намерение, они снова очутились лицом к лицу с Ренэ.
— Не хотите ли вы еще раз дать мне вашу руку погадать?
— Может быть,— сказал Ренэ.
— Что же вы хотите узнать?
— Сколько еще времени я проживу, если отделаюсь от вас? — самоуверенно спросил флорентиец.— Вот вам моя рука.
Генрих начал рассматривать ее с величественным спокойствием.
— Вы умрете через неделю после меня,— сказал он.
— Непременно?
— Подождите,— сказал принц,— вот линия, которую я раньше не заметил, но она разъяснит мне все.
— А,— протянул Ренэ,— посмотрим!
— В книге судеб начертано, что я должен умереть неделей раньше вас. Вот влияние, какое я имею на вас. Мне двадцать лет и я крепкого сложения; если я не совершу какую-нибудь неосторожность, то вы можете дожить до старости. Покойной ночи.
Принц оставил Ренэ, глубоко задумавшегося, и исчез. В это время вошло уже в моду уезжать с бала не простившись.
У дверей они встретили пажа Рауля.
— Добрый вечер, мой милый,— сказал ему принц.
Рауль поклонился, но не посторонился, чтобы пропустить принца Наваррского.
— Мы идем спать,— сказал Ноэ,— спокойной ночи, господин Рауль.
— Извините,— сказал паж,— но у меня есть к вам поручение, господин де Коарасс.
— Ко мне? — спросил Генрих с удивлением.
— Да, к вам.
— В чем же дело?
— Вас желает видеть мадемуазель Нанси, сударь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26