— Когда Финн узнает, что ему не удалось отведать ваших клецек, мэм, он будет в отчаянии!Каролина проронила жеманное «спасибо» и продолжала есть. Еда придает силы. А они ей еще понадобятся в течение дня. К тому же куриные яйца хоть и не были изысканной пищей, имели одно преимущество — они выгодно отличались от вяленой говядины.— Вам и Финн следовало бы завести жен, — произнес Гатри будничным тоном. В том же тоне он мог бы предложить купить проволоку для куриного загона или занавески для окна.Фиск рассмеялся кудахтающим смехом.— Полагаю, одной жены будет достаточно для нас обоих. Один из нас почти прожил свою жизнь.Каролина поперхнулась, услышав эти слова; Гатри снисходительно похлопал ее по спине.— С двумя женщинами вдвое больше хлопот, — согласился он рассудительно. Однако Каролина заметила, как в его глазах пляшут озорные искорки.Каролина окинула Гатри критическим взглядом Ему нужно научиться вести себя прилично. Каролина не завидовала Адабель Роджерс.Когда завтрак закончился, Каролина принялась мыть посуду, а Гатри отправился в амбар седлать лошадей.— Мы прекрасно выспались в вашем амбаре, мистер Фиск. — Каролина была тронута гостеприимством старика и решила быть с ним любезной напоследок. — Мы вам так обязаны!Впервые за время их пребывания на ранчо Фиск снял шляпу, обнажив на макушке лысину, усеянную веснушками.— Заезжайте на обратном пути, мэм.В его словах Каролина почувствовала искренность.Повинуясь порыву, она поцеловала старческую, поросшую седой щетиной щеку Фиска. Тот был явно растроган поступком девушки.Когда они отъехали на приличное расстояние от ранчо, Гатри, сидя в седле, повернулся и улыбнулся Каролине.— Ты сделала доброе дело. Старина Фиск наверняка забыл уже, когда в последний раз его целовали.Каролина была смущена его похвалой, но в то же время выслушала ее не без удовольствия.— Эти слова Фиска о том, что он готов разделить жену с братом, чуть ли не заставили меня бежать на край света, — призналась она. — Мне кажется, я никогда не слышала ничего подобного.Гатри ухмыльнулся и достал сигару из кармана рубашки. Он ответил только после того, как закурил и сделал глубокую затяжку.— Ты смотришь на жизнь слишком серьезно, учительница. Понимаешь, старик вовсе не собирался бросаться на поиски жены.Каролина не могла не улыбнуться мысли, которая пришла ей в голову. Каковы бы ни были ее угрызения совести после занятий любовью с Гатри, сейчас ее переполняли радость и счастье. Она сделает все возможное, чтобы продлить это состояние.
Ночь они провели на берегу речки. Гатри наловил форели на ужин. В который раз она поклялась себе, что не позволит ему заниматься с ней любовью. Все было напрасно. Он перегнул ее через небольшой валун и плавно вошел в нее сзади. Каролина приняла его в себя, оглашая ночную тишину сладострастным стоном.
К полудню они прибыли в Ларами.Теперь встреча с Ситоном Флинном, парнем, которого, как казалось Каролине, она когда-то любила, могла произойти в любой момент. При этой мысли в Каролине пробудились угрызения совести. Она оказалась ничуть не лучше своей распутной матери. Через несколько лет, возможно, она привыкнет потреблять крепкие напитки и водить чужих мужчин в какую-нибудь дрянную комнатенку, точно так же, как это делала Кэтлин. Станет ли она бросать своих детей только потому, что какой-то мужчина, удовлетворяющий ее порочные страсти, потребует этого?— О чем ты, черт побери, думаешь? — раздраженно вмешался Гатри, прервав мрачный ход ее мыслей. — Ты выглядишь так, будто тебя только что вываляли в муке.Шумная, энергичная жизнь Ларами отвлекла молодую женщину. Она слышала вокруг себя выстрелы, звуки фортепьяно, смех мужчин и женщин в многочисленных салунах города.— Что, если у нас будет ребенок, Гатри? — робко спросила Каролина, едва выговаривая слова. Она любила Гатри и готова была на все ради него. Однако сейчас, похоже, время грез заканчивалось, приходилось думать о реальности.Гатри не ответил на ее вопрос. Может, потому что не расслышал, может, не знал что сказать. Он чуть опередил лошадь Каролины, пришпорив свою, и спешился у офиса шерифа.Ситон похудел с того времени, когда его видела Каролина. Он глядел на нее, сжимая прутья решетки своей камеры так крепко, что суставы его пальцев побелели Каролина со страхом глядела ему в глаза: теперь сомнений не было, она не испытывала к этому человеку никаких чувств.— Я знал, что ты приедешь, — сказал Ситон, протянув из-за решетки к ней руку. Его темные глаза, такие выразительные и блестящие, казалось, ласкали ее.Каролина вела себя сдержанно, лишь на лице ее блуждала улыбка. Повинуясь первому порыву, она хотела было сознаться, что отдалась Гатри, но отказалась от своего намерения. Сейчас не время и не место для таких признаний. Однако нельзя было откладывать расторжение помолвки на другое время. Ее совесть не позволяла сделать это.— Вот что я хочу тебе сказать, — нерешительно вымолвила она на одном дыхании, — мы не можем пожениться.Позади себя, в кабинете шерифа, она слышала, как Гатри спокойно беседует с блюстителем закона.Ситон явно опечалился и побледнел.— Что случилось?— Я все равно буду помогать тебе, — торопливо прошептала Каролина. Она приблизилась к решетке, полная искреннего желания расплатиться за грехи, в которых решила сознаться.Неожиданно Ситон протянул руку и схватил ее за косу. Он прижал голову Каролины к прутьям решетки и довольно грубо повернул ее лицом к себе. Все это произошло в одно мгновение. Каролина не успела опомниться, как с какой-то отчаянной решимостью Ситон впился своими губами в ее. Его язык грубо вторгся в ее рот, но Каролина осталась безучастна к этому; Ситон не мог заменить ей Гатри. Каролина уперлась обеими руками в его грудь и оттолкнула его.Оскорбленный в своих лучших чувствах, он смотрел на нее глазами, полными гнева.— Нет, мистер Флинн, — обратилась к нему Каролина не терпящим возражений тоном, к которому она часто прибегала. — Отныне наши отношения будут строиться иначе.Она понимала, что Ситон расценивает ее негодование как реакцию девственницы, чья невинность была оскорблена. Если бы он знал, с каким упоением она распутничает с Гатри, то, конечно, не простил бы ей этого.Дверь из кабинета шерифа открылась, в помещение вошел Гатри.— Флинн, — произнес он. Это единственное слово прозвучало как вопрос, оценка и вывод одновременно.Красивые темные глаза Ситона прищурились.— Кто вы? — потребовал он ответа.Каролина приготовилась к бурной сцене.С ледяной вежливостью Гатри назвал свое имя.— Что вам от меня нужно, мистер Хэйес? — спросил Флинн.— Мы обсудим это наедине, — ответил Гатри, бросив взгляд на Каролину.Но та не обратила на это внимания:— Вы не поверите, — начала она, положив для убедительности руку на грудь, — но это я придумала план…— Выйди! — потребовал Гатри.Каролина помедлила. Но вспомнив, что судьба Ситона, по существу, зависит от Гатри и что ей придется пока повиноваться приказам налетчика, она приняла гордый вид и, стараясь не встречаться взглядами с обоими мужчинами, с царственным видом покинула тюрьму. Но как только Каролина вышла на тротуар, она бегом пустилась во внутренний двор тюрьмы.Окно камеры Ситона не было застеклено. Сквозь прутья решетки Каролина могла хорошо слышать происходящий там разговор.— …доказывать, почему я невиновен, — послышался голос Ситона. Он звучал вальяжно и жестко в одно и то же время.— Боюсь, одного вашего слова будет мало, — спокойно возразил Гатри. — Власти штата располагают вескими доказательствами против вас.Каролине показалось, что она слышит, как грохочет железная перегородка камеры Флинна внутри тюремного помещения. Она представила, как сильные руки Ситона трясут прутья перегородки.— К черту все это! — выругался Ситон. — Лучше расскажите, как вы проводили время, путешествуя с Каролиной.Сердце молодой женщины перестало биться в ожидании ответа Гатри.— Скажем, я оказываю услугу леди, — сказал после продолжительного молчания Гатри, вызвав вздох облегчения Каролины. — Она видит в вас потенциального супруга.Когда раздался голос Ситона, в нем звучали нотки недоверия.— И все же, мужчина и женщина, всю дорогу одни…— Каролина — порядочная женщина, — сказал Гатри спокойно.Каролина закрыла глаза. Она вспомнила стоны, которые она издавала прошлой ночью, когда опиралась грудью и животом на гладкую поверхность валуна, а сзади Гатри яростными толчками приводил ее в экстаз.— Если выяснится, что вы прикасались к ней, я убью вас, — сказал Ситон.Гатри откликнулся дерзким, насмешливым голосом.— Вам следует быть со мной более дипломатичным — ведь именно я пытаюсь спасти вас от петли.Как раз в это время к Каролине подбежал Тоб и уткнулся носом в ее бедро. Очевидно, он просил виски, бессовестный пьяница.— Будь что будет, — продолжил Ситон мрачно, — я сделаю то, что сказал.Гатри сопроводил угрозу беззаботным смешком.— Не волнуйтесь, Флинн. Тощие школьные мамзель с языками острыми, как бритва, не в моем вкусе. Мне нравятся сдобные, ласковые и теплые женщины.Уязвленная, Каролина бросилась бежать обратно. Она как раз собиралась ступить на тротуар, когда из здания тюрьмы вышел Гатри. Он немедленно устремил на нее свой взгляд и, заметив ее возбужденное лицо и горящие глаза, скривил губы в усмешке.— Чтобы не слышать обескураживающие вещи, дикая кошка, — сказал он резко, — тебе не следует слоняться под окнами тюрьмы.После этого Гатри хлопнул шляпой по бедру и скрылся вместе с Тобом за дверью ближайшего салуна.Каролина сделала несколько шагов в направлении двустворчатых дверей салуна и остановилась. Во многих городах женщинам было запрещено посещать такие заведения.Она пересекла улицу и стала ходить взад и вперед по деревянному тротуару, не обращая внимания на посторонние взгляды.Тем временем Гатри, прислонившись спиной к стойке бара, рассматривал помещение салуна. Посетителей почти не было. За карточным столом сидели два ковбоя, вдоль перил лестницы, ведущей на антресоли, выстроились экзотические девицы в ярких цветных платьях.Гатри поманил одну из них, рыжую. Та плавной походкой спустилась по лестнице. У нее была короткая стрижка. Плюмаж цвета зеленого горошка свешивался на ее накрашенное лицо. Ее платье всех оттенков синего цвета в сочетании с плюмажем производило странное впечатление.Подойдя к Гатри, эта обитательница салуна прижалась к нему и промурлыкала:— Меня зовут Кози. А тебя как?Гатри не мог не улыбнуться, услышав имя женщины, означающее «удобная».— Тебя назвала так мама, или ты сама придумала себе такое имя? — спросил он нараспев.Она продолжала прижиматься к нему.— Так меня назвали. Мне нравится это имя, потому я его ношу, — сказала девица. — Разве я не удобная?Гатри все еще находился под впечатлением ночи, проведенной с Каролиной, и слегка отстранился от девицы.— Ты удобна, как черт, — сказал он.Гатри искренне хотел, чтобы Каролина оставалась с ним и оберегала его от толстушек приемами, известными только диким кошкам.— Послушай, дорогуша, сейчас мне нужна только получить от тебя ответы на несколько вопросов.Она взяла его под руку и повела за занавеску в затененное помещение, где находились кресло, шезлонги и комнатная пальма в горшке.— Спрашивай, милый, — сказала она, усаживаясь в шезлонг и освобождая ему место рядом с собой.Гатри снял шляпу и наклонился вперед, положив руки на колени. Он повернул к ней голову и спросил с доброжелательной улыбкой:— Ты знаешь парня по имени Ситон Флинн?Кози повела полными белоснежными плечами, обнаженными благодаря глубокому вырезу на платье.— Это тот самый смазливый негодяй с темными глазами, который убил кучера дилижанса?— Ты так уверена в том, что он совершил это убийство?— Да, вполне. И я убеждена также в том, что он подонок.Гатри перевернул шляпу, взяв ее за поля. Перед тем как пойти под венец с Адабель, ему придется приобрести новую шляпу. Он вытащил из кармана жилета серебряный доллар и бросил в широкий подол Кози.— Расскажи мне о нем.— Ни одна из девушек салуна не пойдет с ним, — сказала Кози вздохнув. Она поправила свою сатиновую юбку и повертела в руке доллар. Согрев в ладони серебряную монету, она запихнула ее в корсаж своего платья. — Он подлец. Любит, чтобы женщина мучилась, но не потому, что она требует невозможного. Совсем не поэтому.Гатри поежился, когда представил, как Флинн мучает Каролину. Однако его успокоила мысль о том, что многие мужчины бывают нежными со своими женами и жестокими с проститутками.Кози не смутило его молчание.— Ясно, что Флинн убил кучера. Часть награбленных денег он проиграл здесь, в салуне «Молодая коза».Гатри нахмурился.— У него была адвокатская контора в Болтоне. Но он такой же адвокат, как я, — продолжала Кози. — Он был знаком в Болтоне с какой-то девушкой. Заставлял нас откликаться на ее имя, когда проводил с нами время.Спрашивать об этом имени не было необходимости. Гатри знал его слишком хорошо. Он похлопал Кози по руке, пальцы которой были унизаны крупными дешевыми кольцами.Гатри поднялся с кресла-шезлонга и надел шляпу. Он поблагодарил Кози.Выйдя в зал, он внимательно огляделся: у него было подозрение, что где-то здесь прячется Каролина.Но, увидев из окна, как она прохаживается взад и вперед по тротуару на противоположной стороне улицы, он невольно улыбнулся.Что-то было в этой женщине такое, что заставляло его улыбаться. Затем он принял серьезное выражение лица, хлопнул рукой по бедру, подзывая пса, и вышел из салуна «Молодая коза».Увидев Гатри, Каролина остановилась и, скрестив руки на груди, бросила с вызовом:— Я вам плачу не за то, чтобы вы таскались по салунам!— Я уже говорил тебе, учительница, — ответил ей Гатри назидательным тоном, — ты вообще ничего мне не платишь и не должна платить.Каролине показалось, будто деревянный тротуар поплыл у нее под ногами.— Вы покидаете меня?Гатри выпрямился и уперся руками в бока:— Я говорил тебе, что приму свое решение после беседы с шерифом и самим Флинном. Теперь это все позади. Он виновен, понимаешь, Каролина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43