Ее пальцы ухватились за его рубашку, и тогда он поцеловал ее еще раз, крепче прижав к себе и ощущая под тканью платья ее тугие соски.
Именно эта картина преследовала его в снах со дня их первой встречи, именно, этого так жаждало его тело. Все его существо было охвачено желанием, и у него уже имелся достаточный опыт по части женщин, чтобы понять, что она тоже желала его.
Когда он отступил, Элис тихо ахнула, и Лукас коротко усмехнулся, чтобы скрыть глубокое волнение, вызванное ее реакцией. Сколько он себя помнил, он неизменно пользовался успехом у женщин. Однако с ней почему-то все оказалось по-другому. Это не имело отношения ни к его громкому имени, ни к деньгам, ни к буйному нраву, который, как полагали некоторые из женщин, они могли укротить. Элис Кендалл не хотела иметь с ним ничего общего, однако ее все равно против воли влекло к нему.
Он медленно притянул ее к себе так, что ее ноги оказались между его бедер, и снова жадно припал к губам. Ее рот чуть приоткрылся, и тогда он коснулся ее языка. У нее вырвался изумленный возглас, но когда он успокаивающе провел ладонью по ее спине, она слабо простонала и обхватила руками его плечи.
– В вас столько страсти, – прошептал он, целуя ее в уголки губ.
Откровенно говоря, в этот миг она и не собиралась противиться соблазну. У нее промелькнула нелепая мысль, что ей в действительности хотелось, чтобы он ослабил галстук и расстегнул пуговицы рубашки. Ощущение было захватывающим – словно ты стоишь на краю обрыва, готовая вот-вот прыгнуть вниз. А позволить этому человеку дотрагиваться до себя было все равно, что прыгать вниз с обрыва – глупостью, граничившей с самоубийством. Однако его поцелуй стал для нее райским блаженством.
Она почувствовала сквозь ткань одежды его тело – грудь, бедра, его мужскую силу. Редкая, безупречная красота. У нее голова пошла кругом. Боже правый, и что только на нее нашло? Собрав последние остатки воли, Элис высвободилась из его объятий.
– Мистер Хоторн, прошу вас! – с трудом выдавила она из себя. Колени у нее подкашивались, когда она направилась обратно к своему креслу, забыв о кофе. Она уложила в пучок растрепавшиеся волосы, закрепив их неловкими движениями пальцев. – Нас с вами связывают чисто профессиональные отношения, и давайте не будем об этом забывать.
Он обернулся, оказавшись с ней лицом к лицу. Выражение его глаз было одновременно собственническим и сладострастным.
– Вам понравилось, не так ли?
– Я бы попросила вас вспомнить, для чего мы здесь. Ее ответ ничуть его не обескуражил. Более того, он выглядел чрезвычайно довольным собой.
– Вы, кажется, говорили мне, что единственный способ избежать суда – это доказать свое алиби, – произнес он наконец.
От волнения она едва расслышала его слова.
– Да.
– Тогда вам стоит связаться вот с этим лицом.
Лукас протянул ей листок бумаги. Едва она взяла у него листок, их пальцы соприкоснулись, и она почувствовала нечто вроде удара молнией.
– Что-нибудь не так? – осведомился он, явно подтрунивая над ней.
Элис перевела дух.
– Нет, ничего, – заявила она решительно, усилием воли разогнав туман в голове и сосредоточившись на записке.
Почерк был мелкий, но четкий. Без сомнения, его почерк. Как раз в духе этого человека.
– Кто это? – спросила она, прищурившись.
– Мое алиби.
– У вас вдруг появилось алиби?
Лукас пожал своими широкими плечами.
– Я не хотел впутывать в свое дело кого-нибудь еще. Увы, судя по всему, это невозможно.
На сей раз Элис внимательнее присмотрелась к имени на бумаге. Не Майкл Джеймс, как ей показалось при первом беглом прочтении, но Микаэла Джеймс. Женщина. А ведь Лукас уже говорил ей о том, что ту ночь провел в клубе. У себя в комнате. В постели.
Каким бы глупым и неуместным это ни казалось со стороны, она вдруг почувствовала себя преданной. Целовал ли он эту женщину так же, как только что целовал ее?
– Вы были с ней вдвоем в вашей спальне?
Он коротко кивнул, взгляд его явно должен был выражать раскаяние.
– Вы что, примеряли на себя эту благочестивую мину перед зеркалом? – язвительным тоном осведомилась Элис.
Ответа не последовало, да она его и не ждала. Она сложила записку и отвернулась. Ей до сих пор не верилось в то, что она позволила Лукасу себя поцеловать. И уж тем более не верилось в то, что она – о небо! – поцеловала его в ответ. Она не могла разобраться в собственных чувствах, и ей пришлось напомнить себе со всей твердостью, что ее нисколько не касается, с кем Лукас провел ту роковую ночь. Единственное, что имело для нее значение, – это то, каким образом она могла бы использовать данное обстоятельство для защиты.
Однако сейчас ее беспокоило и нечто другое. Мысль о том, чтобы провести ночь наедине с мужчиной в стенах его спальни. Суждено ли ей когда-нибудь в жизни испытать нечто подобное? Даже смутное представление о таких вещах, которое она уже получила, вызывало у нее слабость в коленях.
Тут Элис снова вспомнила о Кларке и с трудом подавила приступ вины. Правда состояла в том, что этот человек подходил ей как нельзя лучше. Он был умен, забавен и великодушен без особых к тому усилий. Но вот находил ли он ее когда-нибудь чертовски привлекательной?
Элис постаралась поскорее отбросить от себя эту мысль. Ни один порядочный мужчина не станет отзываться в подобных выражениях о женщине, на которой он собирается жениться. Был ли Кларк вообще склонен к романтике? Он никогда не дарил ей цветы, никогда не держал ее за руку и, уж конечно, ни разу не пытался ее поцеловать.
– Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, – обратился к ней Лукас. – Мне пора возвращаться в «Найтингейл-Гейт».
Элис резко обернулась.
– Ах да, хорошо. Я непременно свяжусь с мисс Джеймс.
– Как вам будет угодно.
Он открыл дверь, но прежде, чем она захлопнулась за ним, Элис вдруг спросила у него:
– Скажите, вы когда-нибудь покупали вашей мисс Джеймс розы?
Лукас остановился и посмотрел на нее так, словно она лишилась рассудка.
– Розы?
– Да.
– Во-первых, она не моя мисс Джеймс. Во-вторых, я не люблю дарить женщинам цветы. Я предпочитаю в таких случаях драгоценности.
– Цветы обошлись бы вам намного дешевле и, возможно, привели бы к лучшим результатам.
Лукас рассмеялся. Его голубые глаза блестели, как те самые драгоценности, которые он предпочитал дарить.
– Я преподношу им подарки не ради результата, мисс Кендалл. Кроме того, – добавил он с видом мрачного торжества, – вы явно не общались с теми женщинами, которых знаю я.
– Да, разумеется, – согласилась она, не понимая, зачем вообще затеяла этот разговор. – Я сообщу вам, как только переговорю с мисс Джеймс.
– Хорошо.
Однако ему не удалось покинуть контору – как раз в эту минуту на пороге неожиданно появился Кларк.
– Кларк! – Ее удивление при виде помощника отца, смешанное с чувством вины из-за того, что она поцеловала Лукаса Хоторна, привело к тому, что ее приветствие вышло чересчур восторженным.
Лукас вскинул голову и слегка приподнял брови.
Сожалея о том, что не может не обращать на него внимания, но вместе с тем понимая, что вежливость требовала от нее представить их друг другу, Элис произнесла:
– Вы уже знакомы с мистером Хоторном. Мистер Хоторн, это мистер Кларк Киттридж.
Кларк, который всегда вел себя как истинный джентльмен, но вместе с тем как человек твердых правил, стоял как вкопанный, не зная, на что решиться. Пожать руку преступнику? Или унизить сына одного из самых влиятельных людей в городе? Элис почувствовала прилив раздражения, однако быстро его подавила. В конце концов, чего еще она ожидала от Кларка? Он столкнулся лицом к лицу с человеком, которого намеревался привлечь к суду за убийство, а не встретился с приятелем где-нибудь на светской вечеринке.
Лукасу, как она уже успела заметить, все это доставляло какое-то мрачное удовлетворение. Более того, судя по тому, как он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди, он не собирался никуда уходить.
Не сводя взгляда с Лукаса, Кларк обратился к Элис:
– Я пришел к вам, чтобы поговорить о… – тут он еще больше замялся, – о празднике, который устраивают сегодня вечером Дарнеллы. Вы там будете?
– Непременно, – не задумываясь выпалила она в надежде, что Кларк попросит ее отправиться туда вместе с ним.
В ответ Лукас снова приподнял брови.
– Разве вы не собирались уходить? – осведомилась она у него многозначительно.
– Мне казалось, вы еще не закончили.
– Но вы уже закончили, – отозвалась она самым вежливым тоном, на какой только была способна.
Глаза Лукаса помрачнели, и он окинул ее с ног до головы настолько откровенным и всепонимающим взглядом, что Элис не сомневалась: Кларк наверняка догадался о том, что произошло в этой комнате перед самым его приходом. Спустя мгновение Лукас пожал плечами и произнес:
– Вы правы. Как бы мне ни хотелось остаться и присутствовать при вашем свидании, я не могу себе этого позволить.
Она бы с удовольствием дала ему пощечину, и Лукас, без сомнения, понял это по выражению ее лица. Однако он только посмотрел на нее со своей обычной самоуверенной ухмылкой, после чего покинул помещение.
Элис уставилась на закрытую дверь конторы.
– Мне очень жаль, что все так вышло, – пробормотала она рассеянно. – Пожалуйста, присядьте.
– Я не могу, – ответил Кларк. – У меня мало времени.
Она повернулась к нему:
– Но вы же только пришли.
– Я пришел сюда, как только узнал от вашего отца, что вы согласились представлять в суде Хоторна. – Тон его был строгим и озабоченным, словно он читал наставление непослушному ребенку.
– А мне казалось, вы собирались поговорить со мной о празднике.
– Ах, это. Нет, к сожалению, сейчас я так занят, что скорее всего мне не удастся туда попасть. Но мне не хотелось упоминать об этом в присутствии Хоторна.
В душе ее вспыхнуло разочарование, но она умело скрыла его под маской досады.
– Разумеется, – произнесла она с деланным равнодушием. – Вряд ли вы захотите, чтобы этот человек находился рядом, когда вы обсуждаете его дело.
Кларк как-то странно взглянул на нее, словно недоумевая, что на нее нашло, и продолжал:
– Речь сейчас не о нем, Элис. Я не могу поверить в то, что вы на это согласились.
– Почему?
Они смотрели друг на друга, разделенные письменным столом, который занимал почти все пространство ее маленькой тесной конторы. Окно было открыто, впуская столь желанный сейчас поток свежего воздуха. Экипажи один за другим проезжали мимо, и стук металлических колес вдоль булыжной мостовой далеко разносился по улице.
– Потому, что дело «Содружество против Лукаса Хоторна» имеет огромное значение для нашей конторы, – пояснил он.
– Судя по нашему разговору вчера за ленчем, я бы сказала, что оно имеет огромное значение для вас лично.
– Хорошо, пусть так. Оно имеет огромное значение для меня лично. Это моя первая возможность сделать себе имя. Разве вы не желаете мне удачи, Элис? Разве вы не хотите, чтобы я добился успеха?
– Конечно, хочу.
– Тогда откажитесь от этого дела, пока не поздно. Стоит репортерам узнать о том, что вы представляете в суде Хоторна, как они все на уши встанут. Только вообразите себе, какую вы дадите им пищу для сплетен – вы против конторы своего отца в одном из самых крупных судебных процессов за последние десятилетия! Вы против человека, которого он сам назначил своим преемником! Обстоятельства дела уйдут на второй план. Это будет фарс, а не процесс. – Морщины на его лбу несколько разгладились. – Вы сами знаете, скольких трудов мне все это стоило. Не надо сейчас портить мне карьеру.
Впервые после того памятного ленча с отцом Элис заколебалась. Как она могла выступить в суде против мужчины, к которому была неравнодушна, тем более, если этот мужчина нуждался в победе, чтобы на ней жениться? Это последнее соображение чуть было не остановило ее. Но тут Кларк добавил:
– И как я сам буду выглядеть, когда поставлю вас в суде в неловкое положение?
Элис сразу насторожилась:
– Поставите в неловкое положение? Меня?
– Извините. Я выразился слишком резко. Но давайте посмотрим фактам в лицо. Вы новичок в своем деле.
– Вы, похоже, забыли о том, что с тех пор, как открыла адвокатскую практику, я успешно выступила защитником в нескольких процессах.
Кларк воздел глаза к небу:
– Помилуйте, Элис. В трех из пяти случаев дело так и не дошло до обвинительного акта, а еще в двух вы добились согласованного признания вины.
– Те три случая легко могли закончиться вынесением обвинительного акта, и вы прекрасно это знаете. Однако мои клиенты явились в зал суда хорошо подготовленными, тогда как представители обвинения – нет. Что до согласованного признания вины, то мне удалось значительно снизить срок наказания для моих подзащитных. И вы забыли упомянуть о деле «Гарольд против Ченни», где я одержала чистую победу. Должна признать, для новичка не так уж плохо.
– Хорошо, – согласился он. – Допустим, в одном случае вы одержали победу. Однако вы забываете об одном обстоятельстве: для женщины участвовать в процессе «Содружество против Лукаса Хоторна» означает заведомо ставить себя в невыгодное положение.
Элис могла лишь изумляться тому, как этот человек, сам того не сознавая, с каждым словом увязал все глубже и глубже.
– Это просто нелепо.
– Вы так думаете? Но ведь мы с вами говорим об убийстве! Убийстве женщины, которая торговала своим телом. Настоящая леди не должна даже слышать о таких делах, а тем более защищать их в суде! Неужели вас это нисколько не волнует, Элис? Или вы считаете, что вам прилично об этом знать?
– В первую очередь я адвокат. И твердо намерена исполнить свой долг и защищать клиента в меру своих способностей, которые многие люди считают значительными.
Они стояли лицом друг к другу, словно противники. На обычно добродушном лице Кларка проступили досада и разочарование.
– Мне не удастся отговорить вас от этого, не так ли?
– Нет, Кларк.
Он тяжело вздохнул.
– Что ж, будь по-вашему. Вот список свидетелей.
Она взяла у него из рук папку и просмотрела ее содержимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45