Все же я это заслужил.— Да подожди ты со своим гонораром! — Даша отвела его руку. — Конкуренция Титаевским была не страшна — остались бы Скуратовы в живых или нет, значения не имело. Для них важнее всего было подчистить документы. Нет, здесь что-то другое. Существовал какой-то иной мотив.Полетаев не выдержал.— Ты меня уже умотала с этими мотивами! Я слышать о них больше не могу! Ощущение такое, что я все время на работе: там мотивы, здесь мотивы… Мне расслабиться негде! И зачем я с тобой связался… — Невзирая на табло, он полез в портфель за сигаретами. — Одна нервотрепка и убытки. Вон, экспертизу за свой счет провел. Зачем, спрашивается? Кстати, тебе результаты еще нужны или теперь можно их выбросить?Даша оторвалась от иллюминатора.— Результаты? Ну давай их сюда… Приложу к делу. Что, много потратил?Полетаев махнул рукой.— Ерунда. Привезу ребятам по паре сувениров и…— Я сама куплю: моя же просьба.— На, держи. — Подполковник достал из портфеля прозрачную папку. — Кстати, ты так мне и не рассказала: у кого зуб-то вырвала?— Какая теперь разница?— Просто интересно, где ты за полчаса столько родственников для анализа умудрилась откопать. В Москве-то у тебя, практически, никого не осталось.Не переставая удивляться занудству подполковника, Даша дернула плечом:— По-твоему двое — это много?— Двое? — Рука Полетаева застыла на папке. — Как это — двое?— Ну так. Я и папа. А что?Подполковник смотрел на папку, будто опасаясь, что из нее сейчас полезут змеи.— Странно… Эксперт утверждает, что тут несколько больше.— Ну да, — сообразила Даша. — Богдан-то формально тоже мне родственник.— Да не в Богдане дело. Вас тут не трое родственников. Четверо.— А?Самолет загудел и медленно покатился по взлетной полосе. Даша почувствовала, как ослабли ноги. Она протянула руку к папке.— Сколько ты сказал?— Четверо. — Полетаев по-прежнему придерживал папку рукой. — А ты сколько думала?— Я же сказала — трое. Это вместе с Богданом.— Кто были остальные двое?— Ты… — Даша сглотнула. Полетаев изменился в лице.— Забудь об этом. Кто еще?— И… Филипп.— Филипп?!Некоторое время попутчики ошарашенно смотрели друг на друга. Неожиданно подполковник рассмеялся.— Вот тебе и мотив! — Он хлопнул себя по колену. — Я так и знал, что это он. Только после покушения засомневался. Нет, вы посмотрите, какой артист! Получается, он сам в себя стрелял как только сообразил, что я его подозреваю. Ну и родственнички у тебя — сплошь жулики и убийцы!— Так ты и вправду его подозревал? — тихо спросила Даша.— Да с самого начала! И, как мог, пытался от тебя изолировать. Теперь тебе понятно, почему наследники погибали именно в такой последовательности? Ты их находила, а он их убивал.— Но… это не возможно. Филипп совершенно не такой человек. — Даша подняла полные слез глаза. — Я никогда не поверю, что он может кого-то убить.— Как видишь, смог.— А я не верю! — Даша упрямо тряхнула рыжими кудрями. — Зачем ему это было надо?— Ты насчет мотива? — злорадно прищурился Полетаев. — Так здесь он такой, что и сомневаться-то грех. Этот мотив посильнее всякой корысти будет. — Сунув сигарету в рот, он принялся искать по карманам зажигалку. — Твой милый Фи-фи, судя по всему, прекрасно знал тайну своего происхождения. Знал, но никак не мог понять, почему же родная мать выдает его за приемного. Так бы он и мучился этим вопросом всю оставшуюся жизнь, да только напоролся на фотографию брата своей мамаши. Ту самую, которую подсунули через Белова Гончарук-Маневичи. Он, дурачок, обрадовался, побежал с радостной вестью к мамаше, и тут вдруг оказалось, что сиятельная баронесса не просто не хочет признавать его своим сыном, а напротив — готова немедленно отдать все свое состояние и любовь первому попавшемуся, но законному Вельбаху. Как только Кервель это понял, он пошел на убийство. И ты знаешь, по-своему он прав.— Не может быть. — Даша кусала губы. — Этого не может быть. Почему же тогда он не убил Богдана?— Потому что ты же сообщила ему, что Богдан не законный наследник. И, стало быть, ему не конкурент. Более того, сейчас месье Кервель потирает руки и с не меньшей радостью, чем ты, предвкушает сцену их разоблачения.Бледный лоб племянницы француза перерезала глубокая морщинка.— Ты в самом деле так думаешь?— Я в этом просто уверен. — Полетаев, наконец, дождался, пока погаснет табло, и щелкнул зажигалкой. — Хотя лично мне будет интересно наблюдать за тем, как поведет себя твоя бабуля. Интересно, как дворяне выкручиваются из таких ситуаций?Даша раздраженно откинула волосы назад.— Лицемерка. Всю жизнь корчила из себя благородную барышню! А сама нагуляла ребенка и даже ему признаться в этом не смогла. Бедный Филипп, как же он должен был себя все это время чувствовать!— Полагаю, не лучшим образом. — Полетаев с наслаждением выдохнул густую струю дыма. — Вот она — благодатная почва для преступления. Не зря говорили: семья — первичная ячейка общества. Все начинается именно с семьи.— Бедный Фи-фи, — бормотала молодая женщина. — Какая страшная трагедия… Но кто мог быть его отцом?— Да какая теперь разница? — Подполковник сунул папку к себе в сумку. — Твоя бабка и сама может этого не знать. Не доверяю я этим женским пансионам…— Ты уж совсем… — Даша посмотрела с укоризной. — Не думаю, что баронесса тайком вела разгульную жизнь. Кроме того, мне не дает покоя фотография. Послушай, а что если…Договорить ей не удалось. Ладонь подполковника закрыла ей рот.— Еще одно слово, и я самолично сниму тебя с рейса. Еще одно открытие и — конец путешествию.Даша попыталась промычать:— Но…— Никаких «но». Еще одна попытка, и мы возвращаемся. Она притихла.— Ты будешь хорошо себя вести? Рыжая голова утвердительно закивала.— Вот и умница.Отпустив ее, Полетаев откинул кресло назад, устраиваясь поудобнее.— Моя дорогая, твоя миссия закончена. — Он закрыл глаза. — Мы прилетаем к твоей бабуле, вручаем ей отчет о проделанной работе и, не дожидаясь начала драки, первым же рейсом обратно. В Москве я в последний раз делаю тебе предложение и, если ты соглашаешься, беру отпуск и везу тебя в Антарктику, если нет — то отправляю в Прагу и…— Почему в Антарктику? — пробормотала недовольная Даша, оттирая размазанную по лицу помаду. — Что это за странное свадебное путешествие? Тебе в Москве недостаточно холодно?— Просто на Южном полюсе очень мало народу. И, насколько мне известно, не зарегистрировано ни одного убийства. Пингвиньи бои не в счет.— Но там, говорят, до минус восьмидесяти доходит!— М-м-м! Божественная погода. — Не открывая глаз, подполковник мечтательно улыбнулся. — Выпить коньячку с молодой женой, потом залезть под теплое одеяло и…— Ты маньяк, — печально констатировала Даша. — Сексуальный маньяк. Если бы я с самого начала знала, что тебе для настоящего счастья не хватает пингвинов…Полетаев не выдержал и открыл глаза.— Мне для полного счастья не хватает покоя. Обыкновенного человеческого покоя. Чтобы женщина, которую я люблю, не гонялась за преступниками, подвергая мою жизнь опасности, а…— Ты сказал «свою» или «мою»?— Мою, мою. То, что тебе жизнь не дорога, это я уже давно понял. Речь идет о моей жизни. Так вот…— Слушай, Полетаев, дай поспать. — Даша опустила шторку иллюминатора. — Мне сегодня предстоит тяжелый день.— Ты сказала «тебе» или «мне»?Даша закрыла глаза и тихонько пробормотала:— Нам всем предстоит чертовски тяжелый день… Глава 45 1 Баронесса фон Вельбах сидела в высоком деревянном кресле. Сухие скрученные артритом руки, словно две крабовые клешни, неподвижно лежали на вощеной поверхности длинного стола. По левую сторону от нее сидели Богдан и Оксана. По правую — Филипп.Даша остановилась в дверях. От волнения у нее подкашивались ноги, но она старалась ни чем не выдавать своего душевного состояния.— Добрый день, дамы и господа. Рада видеть вас всех живыми и здоровыми.Мария Андреевна поднесла к глазам очки.— А, Дашенька, проходи. Вовремя.Даша вошла в зал, вытаскивая из-за спины подполковника.— Позвольте представить вам: Сергей Павлович Полетаев. Мой жених. Любезно согласился сопровождать меня.Подполковник споткнулся, но все же выступил вперед с вежливой улыбкой.— Добрый день, баронесса. Для меня большая честь быть представленным вам.— Ну-ка, пойди сюда, красавец. — Старуха поманила его рукой.Склонив голову, подполковник приблизился.— Из военных?— Так точно, мадам.— Хороший выбор. — Мария Андреевна указала па стулья по правую руку от себя. — Присаживайтесь рядом с месье Кервелем.Даша и Полетаев сели.— Ну что ж, Дарьюшка, — баронесса дождалась пока в зале станет тихо, — работу ты свою выполнила. Я горжусь тобой и…— Простите, бабушка, — Даша кашлянула, — но я хотела перед вами извиниться.Все переглянулись. Мария Андреевна снова поднесла очки к глазам.— Извиниться? За что же?— Дело в том, что я поторопилась, объявив Богдана последним законным наследником вашей… нашей семьи.Щеки Богдана вспыхнули ярким румянцем. Лицо Оксаны, напротив, залила смертельная бледность. Она прикрыла глаза, губы ее шевельнулись.— Чего-то я не пойму, о чем ты говоришь, — медленно произнесла баронесса. — Объясни уж, будь добра.— Да, конечно. — Даша провела пальцами по пересохшим губам, но попросить воды не решилась. — Скажу сразу. Дело в том, что Богдан не может считаться законным наследником, так как его дед никогда не был официально женат на его бабушке.— Да как же не был? — зашипела Оксана. — У его отца в свидетельстве о рождении…— Свидетельство здесь ни при чем, — перебила Даша. — Николай Вельбах женился на его бабушке как Николай Титаевский. В ЗАГСе он воспользовался документами постороннего человека, и потому их брак не может считаться законным.— Ах ты ж дрянь какая! — Оксана готова была броситься на противницу.— Тихо! — Мария Андреевна приподняла руку и посмотрела на метра Дюпри. — Это так?Сушеный стряпчий кивнул с такой готовностью, словно ожидал этого вопроса всю жизнь:— Да, баронесса. Если Николай Вельбах женился, использовав чужие или поддельные документы, то ни его брак, ни родившиеся в этом браке дети не могу быть признаны законными.— Это все не правда! — Оксана перешла на визг. — Его дед взял фамилию жены!— Вы сможете это доказать? — с усмешкой поинтересовалась Даша.— А ты попробуй это опровергнуть! — Хохлушка выставила вперед дулю.— Без особых усилий. — Даша пожала плечами. — Вы ведь полагали, что, спалив архив, замели все следы? Увы. Копии метрических книг хранятся в областных архивах, Вы, конечно, об этом не знали? Или думали, что проверка и в голову никому не придет?Оксана сидела не шелохнувшись, взгляд ее, тяжелый и влажный, был устремлен в стену.— Так, значит, это вы с крестной всех убили? — тихо, не поворачивая головы, спросил Богдан.Оксану заколотило. Схватив мужа за рукав, она прошептана пересохшими губами:— Богданушка, я клянусь тебе… Тетка Мария, она не могла… Я на детях наших побожиться могу…Богдан, брезгливо сморщившись, отодвинул ее руку.— Сейчас хотя бы не ври, что дети мои. Ты же видишь, все кончено.— Нет!!! — заметался по гулкому пространству отчаянный вопль. — Нет! Я не позволю! Ты, только ты имеешь право на эти деньги! Послушайте, — Оксана подскочила к старухе, упала на колени, — Мария Андреевна, баронесса, миленькая, да ты сама подумай — это ж кровиночка твоя, внучек твой. Тогда же просто время другое было, тогда даже гражданские браки законными признавали. Да разве…— Совершенно верно, — оборвал причитания сухой, жесткий, как наждак, голос метра Дюпри. — В случае гражданского брака вы может быть и имели шанс попытаться отстоять свои права, как раз исходя из того посыла, что в определенный период такой брак имел равные права с браком юридически оформленным. Это спорный пункт, но он хотя бы имеет право быть оспоренным. В вашем же случае подобные дискуссии полностью исключены: предъявляя в органах регистрации чужие документы, Николай Николаевич Вельбах показал, что в отношении данной женщины его намерения не были честны. Говоря попросту, он не хотел и потому не вступил с ней в законный брак.— Но у него не было выбора, — продолжала настаивать Оксана.— И это не так. Они могли обвенчаться в церкви тайно.— А может, они так и сделали?— У вас есть соответствующие документы?— Да где ж я их найду!— В таком случае — увы.— И кто же получит теперь все деньги? — Пышная грудь Оксаны тяжело вздымалась: она не могла признать поражения. — Больше ведь все равно никого не осталось. Ну давайте поделим… Дашка, ну уговори ты ее, пропадет же все!..— Пардон, но вы, кажется, забываете об отце мадмуазель Быстрофф, — произнес метр Дюпри. — Да, месье Кунцефф, отец Дарьи Николаевны, в отличие от вашего мужа, не имеет наследников мужского род, и, тем не менее, является законным представителем…— Ах, вот оно что! — Сунув руки в бока Оксана развернулась на острых каблучках. — Так вот ради чего ты старалась! Ну ты и… жучка! — Темно-вишневые глаза вспыхнули бессильной злобой. Выпрямившись, она бесцеремонно ткнула баронессу в плечо. — Слышь, вот тебе и убийца! Даже не думай — она это. Всех, гадина, перебила, чтобы деньги себе захапать. А уж какой чистенькой прикидывалась!Баронесса сделала вид, что не обратила внимание на тычок. Или, может, сообщение ее действительно потрясло.— О чем она говорит? — строго посмотрела она на Дашу.Та, опустив голову, молчала. Ей было страшно встретиться глазами с Филиппом.Возникшей паузой немедленно воспользовалась Титаевская.— Я вам сейчас все расскажу. А ну, передвинься, Богдан. — Заставив мужа пересесть, Оксана придвинула стул ближе к баронессе. — Вы на самом деле пустили козу в огород: поручили Дашке наследников искать. Найти-то она их нашла, да тут же и ухайдокала.— Что она с ними сделала? — недовольно переспросила баронесса.— Убила их всех. А теперь пытается на нас свалить. Полетаев с силой наступил Даше на ногу, очевидно опасаясь, что та вмешается. Но Даша и не собиралась этого делать, она не отрываясь смотрела на портрет Белова, висевший на противоположной стене. Подполковник проследил за направлением ее взгляда и переменился в лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65