— Значит, ты и есть тот человечек, который доставал кредитки, делал запись и работает президентом крупной нефтяной компании?Миранда рассмеялась:— Тебя что-то удивляет? Да, я стажировалась в английском банке по системам безопасности, и ты об этом знал.— Да нет, теперь уже ничего. Ты знаешь, пока тебя не было, в моей жизни многое изменилось. Я устроился на работу, нашел другую женщину — в общем…— Кто бы сомневался! — сказала Миранда презрительно. — Впрочем, больно ты мне нужен! Читал мое последнее письмо? Ну вот то-то! На мой век мужиков хватит. Я, собственно не за этим. Просто надо решить, какова моя доля.— Какая еще, к черту, доля, что ты гонишь?— Ну, процентов тридцать, я думаю, мои.— Раз вы с папой, пускай он с тобой поделится.— Ну уж нет, мои деньги — это мои деньги! Интересно, что бы вы делали без моих кредиток?— Да уж как-нибудь обошлись бы.— А ты не думал, что я могу снять все деньги? У меня уже и билет до Гибралтара есть!Лобстер развернулся и зашагал назад к дому.— Лобстер, ты куда?— Никуда. Домой. Писать хочу.— Ты что задумал? — Миранда бросилась за ним следом, схватила за рукав, развернула к себе. — Через час мы должны быть у отца.— Ну так поезжай, я тебя не держу. — Лобстер резким движением оторвал от рукава ее пальцы и двинулся дальше.— А как же взлом?— Взлома не будет!— То есть как не будет? — Миранда замерла на мгновение, снова бросилась за ним.— Молча. Достали вы все меня!— Нет-нет, погоди, так нельзя! Мы столько работали!— Ну так ломайте без меня, если работали! — закричал Лобстер и прибавил шаг.Так они дошли до подъезда. Лобстер нажал на кнопки кодового замка, открыл дверь и вошел внутрь.— Лобстер, ты сволочь! — Миранда кинулась за ним.Лобстер, не разуваясь, прошел в комнату, включил свет, сел за компьютеры, щелкнул мышкой. На экране появилась голова отца. Теперь она уже полностью обросла кожей, в глазницах появились пока что бесцветные глазные яблоки, не хватало только шевелюры. Лобстер с любопытством рассматривал портрет, потом пошел в ванную, глянул в зеркало на собственное отражение.— Ну что, если я ему такие же, как у меня, глаза сделаю, не обидится? — спросил он самого себя.Миранда встала в дверном проеме. По всему было видно, что она нервничает.— Лобстер, поехали, а? Нельзя так. Отец ждет!— То есть накалывать меня по полной программе можно, а так, видите ли, нельзя! — зло сказал Лобстер и снова уселся за компьютер. Он защелкал мышкой, и глаза обрели серый, с зелеными вкраплениями, цвет. Занялся волосами. В «базе» не было торчащей, как у него, в разные стороны, шевелюры, пришлось «рисовать» приглаженные.— Тебя никто не накалывал. Просто так совпало. Ты познакомился сначала с ним, потом со мной. Мы с матерью с ним тыщу лет не живем. А потом он меня на это дело подбил. Просил никому ни слова. Бывают в жизни совпадения. Мир тесен.— Не бывает, — мотнул головой Лобстер.— Боже мой, какой страшный! Кто это? — кивнула Миранда на монитор.— У тебя свой отец, у меня свой, — сказал Лобстер. — Ну вот и все! — Он сохранил изображение, вышел из программы. — У тебя от снега тушь потекла.— Да ладно врать, она не смывается!— Посмотрись!Миранда недоверчиво посмотрела на него, направилась в ванную. Он вскочил, бросился за ней следом, захлопнул дверь ванной, задвинул шпингалет.Миранда стукнула кулаком в дверь.— Эй, Лобстер, открой немедленно!Он вернулся в комнату за рюкзаком и побежал к входной двери.— Сволочь, подонок! Лобстер, открой! — Миранда отчаянно колотила кулаками в дверь ванной.
— Ты чего опаздываешь? — такими словами встретил Лобстера Никотиныч.— Да так, проспал немного, — неопределенно пожал плечами Лобстер.Он прошел в комнату, отодвинул створку шкафа-купе, сел за машину. Компьютер уже был включен. Лобстер нажал на кнопку сидирома, с жужжанием выехала панель с гнездом для «компашки». Он аккуратно положил компакт-диск в гнездо. Пальцы подрагивали.— Предстартовая лихорадка? — поинтересовался Никотиныч, садясь на стул рядом.— Поехали, — просто сказал Лобстер и забарабанил по клавишам.Некоторое время оба молчали. Лобстер стучал по клавишам, загружая программы, ждал, пока установится связь, снова стучал по клавишам. Жужжал сидиром, шуршал жесткий диск, стрекотала в дисководе дискета.Через девять минут Лобстер вышел на банковский терминал. Обернулся к Никотинычу.— Ну что, парень запрашивает шифры. Делаем?Никотиныч шумно сглотнул слюну и кивнул:— Делаем!Лобстер снова застучал по клавишам. Напряжение возрастало. Никотиныч не выдержал, вскочил со стула, нервно заходил по комнате. Щелчком выбил из пачки сигарету.— Иди на кухню кури! — грозно сказал Лобстер.Никотиныч послушно убежал на кухню. Когда он вернулся, Лобстер слегка повернул к нему монитор, чтобы было видно изображение.— Пожалуйста, открытый счет. На счету находится пятьдесят шесть тысяч фунтов стерлингов. Он запрашивает, будем ли мы снимать?— Конечно, будем, — нервно сказал Никотиныч.— Нет, не будем, — помотал головой Лобстер и повернул монитор к себе.— Ты что, рехнулся? — оторопел Никотиныч. — Вот же они, бабки! За ночь можно сто, тысячу счетов вскрыть!— В том-то и дело, что нельзя. — Лобстер тяжело вздохнул.— Почему, почему нельзя? — Никотиныч смотрел на него, как на сумасшедшего.— Потому что мы всех их подставим. Начальника нашего, Хэ, охрану — весь отдел, себя.— Да, ну и что? Пока все вскроется, мы уже свалим. Лобстер, не дури! Давай уже бабки переводить — время идет!— Ну и пусть идет! Скоро нас засекут и… — Лобстер встал из-за компьютера, пошел на кухню. — Пиво есть?— В холодильнике, — автоматически ответил Никотиныч. — Нет, ты что, серьезно? А зачем же тогда ломали? — закричал он.Лобстер вернулся в комнату с бутылкой пива в руке.— Манифест хакеров знаешь?— Нет, — вздохнул Никотиныч.— Взломать взломай, но не вреди. Я не буду гадить там, где живу!— С каких это ты пор стал таким законопослушным? — зло усмехнулся Никотиныч.— С недавних. — Лобстер поставил на стол недопитую бутылку и направился в прихожую, стал одеваться. — Когда встретил ее.— Кого ее? — не понял Никотиныч.— Нашу маленькую Хэ. — Лобстер повязал на шее шарф.— Да при чем тут Хэ, черт возьми! Мы же целый год на этот взлом убили! Денег кучу истратили, нервов! — Никотиныч был готов наброситься на Лобстера с кулаками.— А при том, дорогой мой Никотиныч, что я ее люблю. Я тебе банк взломал? Взломал. Деньги вон лежат. — Лобстер кивнул на монитор. — А уж брать их или не брать на свою искусственную лабораторию — это как тебе совесть подскажет, — сказал он и вышел за дверь.Никотиныч некоторое время ошарашено смотрел на закрывшуюся дверь, потом выматерился, подошел к компьютеру, опустился на стул. В окошечке призывно светилась сумма — 56427.00.
Лобстер открыл дверь квартиры и сразу увидел полоску света, струящегося из ванной комнаты. Шпингалет был выдран с мясом. «Выбралась», — подумал Лобстер. Он заглянул на кухню, в комнату — Миранды не было. «Убежала, — подумал он. — Ну что ж, скатертью дорога!» Проснулся Триллер, стал, мяукая, тереться об его ноги.Он покормил котенка, разделся и лег спать.
Охранник фирмы «Галатея» увидел у входной двери парня в вязаной шапочке. Он сразу узнал Лобстера и, не дожидаясь, пока он надавит на кнопку звонка, открыл ему дверь.— Здрасте, — приветливо кивнул Лобстеру охранник. — Татьяна Борисовна у себя.— Здрасте, спасибо, — в свою очередь улыбнулся Лобстер.Он надавил на дверную ручку и вошел в кабинет.Мать сидела за столом, обложившись бумагами. Подняла на него взгляд, улыбнулась.— Олежек! Ну наконец-то!Он подошел к ней, обнял, поцеловал.— Хоть оделся поприличней, — заметила мать. — Минут пятнадцать можешь подождать? И поедем обедать. На компьютере пока поиграй.— Мама, можно мне опять одну штуку распечатать? — спросил Лобстер.— Конечно, можно. Зачем спрашиваешь?Лобстер подошел к принтеру, нажал на кнопку. Загорелись зеленые лампочки, показывая, что он готов к работе. Лобстер проверил бумагу в лотке и нажал на клавиатуре «Enter». Принтер зашумел. Лобстер наблюдал за тем, как выползает, скользя по резиновым валикам, бумажный лист. Оглянулся на мать. Татьяна Борисовна была поглощена бумагами.Лобстер взял отпечатанный лист, подошел к столу.— Мам, он так выглядел? — спросил Лобстер и выложил перед матерью на стол лист с портретом отца.Татьяна Борисовна побледнела.— Где ты это взял? — спросила она упавшим голосом.— По черепу восстановил.— Как это по черепу? — Мать подняла на него испуганный взгляд.— Как обычно — на компьютере. Герасимовский метод. — Лобстер сказал об этом как о чем-то само собой разумеющемся.Ее губы мелко задрожали, из глаз потекли слезы.— Олег… что… это? — Она не могла найти слов, выдвинула нижний ящик стола, приподняла стопку бумаги и вынула из-под нее большую черно-белую фотографию. На фотографии была она и отец. Они сидели в обнимку на бабушкином диване и улыбались в объектив. Отец на фотографии как две капли воды походил на портрет, отпечатанный принтером.— Ну вот, а ты мне врала — фотографий нет! — укоризненно покачал головой Лобстер. Он взял отпечатанный портрет, полюбовался своей работой. — Я же говорил, наши технологии — самые совершенные в мире!Мать, часто хватая ртом воздух, медленно сползала со стула.
Охранник собирался заварить в кружке чай, когда дверь кабинета Татьяны Борисовны распахнулась, из нее высунулся лохматый Лобстер и закричал:— Маме плохо! Вызовите «скорую»!
…Лобстер вышел из дверей приемного отделения больницы и растерянно огляделся по сторонам, не зная, куда идти. Увидел людей, которые неторопливо прогуливались по дорожкам, направился в их сторону. На ходу достал из кармана сотовый, набрал номер Никотиныча. В трубке раздались длинные гудки. Ждал Лобстер долго, но к телефону так никто и не подошел.Он вышел из ворот больницы и вскинул руку, голосуя. Пять легковушек прошли мимо, даже не притормозив, шестая причалила к тротуару.— На «Сходненскую», — сказал Лобстер, садясь в машину.
Лобстер несколько раз надавил на кнопку звонка и припал ухом к двери, прислушиваясь. В квартире было тихо. Он подумал, что Никотиныч пошел в магазин и скоро вернется, спустился вниз, уселся на скамейку возле подъезда и стал ждать.Прошло полчаса, но Никотиныч не возвращался. «Суббота. Куда он мог деться? Может, спит?» — подумал Лобстер. Снова поднялся на площадку, снова несколько раз позвонил, потом принялся стучать.Нечаянно задел дверную ручку, ручка металлически звякнула, и дверь приоткрылась. «Надо же, открыто!» — удивился Лобстер. Он вошел в квартиру, прикрыл за собой дверь.— Никотиныч! — позвал он громко. Никто не отозвался. Лобстер заглянул на кухню, в комнату. Все было, как вчера, и постель не тронута. Только на полу валялись осколки разбитой чашки. Медведь! Лобстер опустился на стул посреди комнаты, огляделся. «Железа» за последнее время у Никотиныча поубавилось — некогда чинить. Как-никак скоро главным киберпанком страны будет!Лобстер взял со стола пачку сигарет, покрутил ее в руках, поднес к носу, понюхал. Пачка была почти полная. Куда же он пропал? Может, у соседей? Ну ничего, сейчас вернется, они и про дочурку поговорят, и про то, как друзей «греть»! Интересно, взял он вчера бабки или нет?Лобстер вспомнил о матери, нахмурился. С ней в больнице остался ее водитель — Андрей. Смотрел на него, как волк на поросенка. Он-то в чем виноват? Подумаешь, портрет папаши восстановил! А вот пожалуйста — микроинфаркт! А еще говорят, что женщины выносливей мужчин. Все ее чертов бизнес — на работе сутками торчит! Зато он теперь точно знает, как выглядел его отец. Да, он на него очень похож, и ничего в этом удивительного нет.Лобстер зевнул, потянулся. Делать было нечего. Решил «размяться» на компьютере. Подошел к шкафу, потянул в сторону зеркальную дверцу и тут же отпрянул… На стуле перед компьютером, запрокинув голову, сидел Никотиныч. Его руки были связаны сзади ремнем. Компьютер тихонько работал, на экране монитора неторопливо вращались цветные замысловатые фигуры заставки. Еще не веря, что Никотиныч мертв, Лобстер осторожно подошел и заглянул ему в лицо. Его глаза были широко открыты. На лице застыла гримаса боли, а в уголке рта запеклась кроваво-розовая пена.Лобстер прикрыл ладонью рот и бросился к туалету. Его вырвало. Потом он проверил, закрыта ли входная дверь, умылся, прикрыл створку шкафа, чтобы не видеть покойника, снял трубку телефона и набрал номер.— Хэ, я у Никотиныча. Он… здесь… он… мертв! ENTER Лобстер сидел в машине Хэ, закрыв лицо руками. Китаянка смотрела на него сочувственно.— Я уходил, я ему сказал… если совесть есть, пускай берет…. и он мертвый, — глухо сказал Лобстер, не отрывая рук от лица, и тяжело, со стоном, вздохнул.— Его пытали, — произнесла Хэ тихо. — Если бы ты мне сказал вчера…Лобстер отнял руки от лица, посмотрел на Хэ безумным взглядом.— Это не просто так. Нужно узнать, снял он деньги или нет. Когда я уходил, терминал был открыт и коды взломаны.— Хорошо, узнаю, — кивнула китаянка. — Я отвезу тебя домой. Тебе сейчас нужно обязательно поспать. И больше ни шагу без охраны.Лобстер обреченно кивнул. Хэ тронула машину с места.Китаянка вставила в автомагнитолу кассету, из динамиков полилась красивая плавная мелодия.— А теперь закрой глаза и как следует подумай, кто еще мог знать о готовящемся взломе.— Миранда, — не задумываясь, ответил Лобстер. — Это дочь Никотиныча.— Юля?— Да, я запер ее в ванной, перед тем как уехать к Никотинычу. Вернулся — ее не было.— Нужно ее обязательно найти, — сказала Хэ. — Какая она из себя?— Куртка дутая, сапоги или ботинки — не помню, джинсы — в общем, обычная. Раньше она другая была. — Лобстер грустно улыбнулся.Хэ посмотрела на него подозрительно.— Где она могла остановиться?— У матери, наверное. В Тушине. Да, точно, в Тушине, — кивнул Лобстер.— Хорошо, мы ее разыщем, если, конечно…— Что «конечно»? — спросил Лобстер.— Ничего. Кто еще?— Ты. Больше никого.— Я и больше никого, — задумчиво произнесла Хэ. Они подъехали к его дому на «Бабушкинской».— Ничего, если я поднимусь к тебе на пять минут? — спросила Хэ.— Странный вопрос, — пожал плечами Лобстер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31