— Хэ помолчала немного и сама же ответила на поставленные вопросы: — Он помешал тем людям, которые искали тебя. Его убрали, потому что почувствовали, что он может представлять опасность. Хороший хакер — мертвый хакер, так, кажется, говорят? Сейчас Лобстер почувствовал в этой миниатюрной кареглазой девушке такую силу, что даже слегка успокоился.— На меня тоже покушались. Дважды. Теперь я это точно знаю. Один раз у них что-то сорвалось, второй раз стрелял киллер. Покушение было рядом с домом, в котором я сейчас живу. — Лобстер не хотел рассказывать о трупе в арке. Если надо, они сами узнают.— Значит, ты тоже представляешь для них реальную опасность. Идет планомерный отстрел. Наши боятся утечки информации, поэтому Гошино дело поставлено на особый контроль. Давай проанализируем сложившуюся ситуацию, — предложила китаянка.— Извините, я могу в туалет сходить? — робко спросил протрезвевший от страха Никотиныч.— Конечно. Вы у себя дома. Это я — в гостях. — Хэ рассмеялась.Никотиныч вышел из комнаты боком, будто боялся повернуться к нежданной гостье спиной.— Итак, за твоей работой в последнее время следили с двух сторон. С одной — ФСБ. Все то, что ты делал во время натовских бомбардировок Югославии, им нравилось. Оценили мастерство. Хотели предложить работу в отделе защиты информации, Гоша сказал — рано. Он несколько раз подсовывал тебе заказы от ФАПСИ, и ты их легко выполнял. С другой стороны была некая темная сила, которая заинтересована избавиться от тебя любым способом, даже застрелив или подставив, и это теперь очевидно. Своей акцией они убивают сразу двух зайцев: хакерская тусовка на некоторое время становится неконтролируемой, а ты выбываешь из игры. Менты возьмут тебя в оборот, и; ты быстро сломаешься — подпишешь любые признания. Два против одного.— В смысле? — не понял Лобстер.— Против тебя сейчас уголовный розыск и те, кто тебя подставил, за тебя — ФСБ. Это та реальная сила, которая может защитить тебя и от тех, и от других. Они волоску с твоей головы упасть не дадут. Уголовный розыск начнет отрабатывать другую версию, а бандитов обезвредят. Я сама заинтересована в том, чтобы они были найдены.— Какой же интерес у ФСБ?— Во-первых, замена Гоше, контроль над организованными хакерами и привлечение неорганизованных, потому что ты знаешь почти всех, во-вторых, обычная ваша работа — будете, как раньше, взламывать программы… В связи с тем, что вы работаете в паре, предложение о сотрудничестве получите оба.— А почему, интересно знать, предложение исходит именно от вас, а не от начальника отдела, или как он там называется?— Потому что времени у нас, Лобстер, нет. Начальством было принято решение — если вы не вернетесь сегодня со своей Жабни, будет проведена специальная операция по захвату. Да и потом, проще — в неофициальной обстановке…— Да уж, куда проще, — усмехнулся Лобстер. — В три часа ночи!— Ночь — любимое время для работы хакеров, не правда ли? Я тоже «сова». Вернулся Никотиныч.— Может быть, чайку? — предложил он робко.— Спасибо, но мне уже пора. — Девушка поднялась, направилась в прихожую. Лобстер последовал за ней. Хэ вынула из кармана куртки визитную карточку, протянула ее Лобстеру. — Завтра они ждут вас. И не тяните с этим, иначе послезавтра будет поздно.— Извините, это правда, что Гоша привез вас в Россию в чемодане? — неожиданно спросил Лобстер. Девушка грустно рассмеялась:— Хотите проверить, влезу ли в чемодан?— Да нет, — смутился Лобстер. — Просто я думал — вранье.— У вас в стране самые фантастические истории оказываются правдой. Я тоже не верила, что когда-нибудь смогу так говорить по-русски… А познакомились мы с Гошей действительно в Китае. Всего доброго. — Китаянка выпорхнула за дверь. Щелкнул замок.Лобстер некоторое время стоял в прихожей, задумчиво глядя на дверной глазок.— Как она сюда вошла? — спросил за его спиной Никотиныч.— Хватит прикидываться идиотом! — неожиданно сорвался Лобстер. — Ты до сих пор не понял, что она из ФСБ?— То есть как? — Лицо Никотиныча вытянулось в удивлении.— А вот так! Пока ты в сортире сидел, она сказала, что у нас сейчас только один выход — пойти работать к ним.— У нас?— Ну хорошо, у меня. Ты можешь дальше в своем «железе» ковыряться.— Но почему?— Потому что иначе меня просто грохнут, а так — реальная «крыша». Безопасность, охрана… В общем, как хочешь, а я завтра иду.— Погоди! А как же наш взлом?— Взлом? — Лобстер на мгновение задумался. — А что, это идея! У них же высокоскоростные линии связи. Волоконная оптика. То есть как раз наоборот — все получится!— Ты уверен? — недоверчиво спросил Никотиныч.— Все, я спать хочу — отвянь!Лобстер быстро разделся и улегся под прохладное одеяло, а Никотиныч, тяжело вздыхая, стал копаться в «компашках» и дискетах.
Несмотря на усталость, сон не шел. Лобстер вспоминал о своих проделках во время войны в Югославии, когда он вступил в борьбу с НАТО через сеть: переполнял натовский почтовый ящик бредовой корреспонденцией, путал карты наводчикам, передавал югославам сроки вылетов бомбардировщиков, выуженные из взломанной военной сети. Да, это было настоящее мастерство, и, пожалуй, ему тогда не было равных… Ну что же, ФСБ так ФСБ, или как там у них это называется — агентство правительственной связи — ФАПСИ? Может быть, это единственный способ надежно защитить себя от тайных преследователей.«Добро пожаловать в органы, сынок!»
Лобстер с Никотинычем сидели за столами в просторном кабинете и усердно исписывали листы анкет. Начальник, к которому они попали на прием, был с ними любезен: предложил кофе, поинтересовался прежней работой, спросил, нет ли проблем со здоровьем, потому что предстоит пройти серьезную медицинскую комиссию. Понятно, спецназовцам или оперативникам необходимо крепкое физическое здоровье, а им-то зачем? Более-менее сносное зрение да башка на плечах! Интересно, что дадут им ломать? Сложные софты, на которые у государства нет денег, или секретные файлы потенциального противника? Конечно, всякая хакерская работа хороша, но одно дело, если ты занимаешься ею в свое удовольствие, испытывая кайф, когда загадочный виртуальный мир делается послушным тебе, другое — по принуждению, из-под палки, из-за безвыходной ситуации, потому что некуда бедному податься. Это две большие разницы, как говорят в Одессе.Лобстер наивно полагал, что их сразу же отведут в отдел, посадят за компьютеры, попросят взломать что-нибудь простенькое для проверки хакерских способностей. Не тут-то было. Пришлось оформлять какие-то допуски, пропуски, прикладывать вымазанные черной краской подушечки пальцев к листам бумаги. Потом была изнурительная медкомиссия, бесконечная череда специалистов, сдача каких-то анализов, мазков. Лобстер ходил из кабинета в кабинет и все никак не мог поверить в то, что скоро ему придется здесь работать. Вчерашний визит подруги Гоши, китаянки Хэ Дзян, не был галлюцинацией или сном. Вербовка «рекрутов» прошла в домашней неформальной обстановке, без шантажа, угроз и посулов. Никотиныч, конечно, при желании мог не «вестись», но вот теперь-то они в одной связке…Предложения послужить на благо Отечеству в структуре спецслужб поступали Лобстеру и раньше. От армии он был благополучно "откошен” любящей мамочкой. Сколько она заплатила, Лобстер не знал, однако после того, как он бросил институт, военкомат ни разу не побеспокоил. В заключении призывной медкомиссии значилось, что у него серьезные проблемы с сердцем, просто удивительно, как он до сих пор еще жив! Поэтому, когда начальник отдела стал интересоваться здоровьем, Лобстер занервничал, а вдруг всплывет его призывная липа? Не всплыла, хотя о ней наверняка знали… Здесь все начиналось с чистого листа, будто не было у него никакого прошлого.Чуть больше года назад ему второй раз пришлось встретиться с одним молодым человеком, из «этих». Подтянутый, коротко стриженный, в безупречно сидящем костюме. Предложил Лобстеру хороший оклад и продвижение по службе. Он, конечно, отказался. Небо над головой Лобстера тогда было безоблачным, карманы оттопыривались от денег, никто ничем не угрожал, да и вообще… Он — свободный хакер и привык работать, когда хочется ему, а не чужому дяде? Обижать образцового малого мгновенным отказом не стал, обещал позвонить позже, но, конечно, не позвонил. Плевать он хотел на спецслужбы! И вот тебе надо же — здрасте, мы к вам по крайней нужде!Утром, прежде чем пойти сдаваться, Лобстер еще раз проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что Хэ была абсолютно права — он оказался между двух огней: если ментам не удастся повесить на него убийство, те, другие, его просто грохнут. И в этот раз дяди Паши рядом не будет…Вечером, когда часть процедур по оформлению документов была окончена и они с Никотинычем оказались на улице, в голове Лобстера мелькнула сумасшедшая мысль, что вся эта кутерьма, вплоть до смерти Гоши, подстроена ФСБ; тогдашним своим отказом он только подзадорил их, и вот теперь приказ невидимого начальника выполнен — его заполучили с потрохами. «Коготок увяз — всей птичке пропасть». Но потом он отогнал от себя эту мысль — слишком уж все хитро.— Ну что, чувствуешь ли ты себя в безопасности, сынок? — спросил Никотиныч, оглядываясь по сторонам в поисках серого соглядатая с плоским незапоминающимся лицом.— Честно сказать — нет, — покачал головой Лобстер. — Ничего, привыкну. Единственное, что я теперь знаю точно, — банк мы с тобой взломаем.— Тихо ты — орешь! — сердито прошептал Никотиныч. — А что толку? Надо еще свалить отсюда, потом деньги за кордоном получить!— Ладно, не заморочивайся, получим! Отвези меня домой, пожалуйста, а Триллера я завтра заберу.И Никотиныч поплелся к СБОИМ стареньким «Жигулям».
…Лобстер внимательно оглядывал квартиру. Все стояло на своих местах, на мониторах, мебели, посуде лежал толстый слой нетронутой пыли. Он переоделся, помыл ванну, заткнул сливное отверстие пробкой, открутил оба крана до отказа. Наконец-то — после всех этих деревень, поселков, дорог, полей, автобусов, поездов, машин, — наконец-то он в своей родной стихии. Сейчас нырнет, уляжется на дно и будет думать только о хорошем. Например, о лаборантке из Музея антропологии, Ольге Геннадьевне. Нехорошо тогда получилось, кинул он ее, уехал, не сказав ни слова. Ну, ничего, она его простит, должна, если, конечно, не дура. Он ведь шкуру свою хитиновую спасал — не просто так.Пока наполнялась ванна, он включил компьютеры, проверил почту. Посланий было много: от Миранды, от матери и… от Гоши. Вот ведь как бывает: человека больше недели в живых нет, а письмецо его электронное — вот оно, и он ему, мертвому, тоже «на мыло» ответить может, если, конечно, оперативники его машину к себе в убойный отдел в качестве подарка к предстоящему Дню милиции не конфисковали, грустно подумал Лобстер.Ему было жалко главного киберпанка страны.
(18.55) Кому: Лобстеру. От: главного киберпанка страны Гоши. Тема: «О двоеженстве». «Долго я, Лобстрюша, размышлял, прежде чем отправить тебе это поучительное послание. Что же ты за бардак в прошлый раз у меня дома устроил? Нельзя двух баб зараз соблазнять. Не по-хакерски это, нечеловечно… („Теперь-то мы знаем, какой ты на самом деле был киберпанк. Казачок засланный, с красным, как знамя, хохолком“, — подумал Лобстер.) Я твою актрисочку потом-долго в чувство приводил. Утешил-таки, но осадок остался. И как-нибудь расскажу тебе по этому поводу очень поучительную историю, которая случилась со мной в Красном море возле Египетского побережья, куда ходили мы с нашим маленьким сухогрузом. Вообще-то дело у меня к тебе есть на сто мильонов, надо одну замечательную программку сломать. Денежки башляют хорошие, на всю оставшуюся жизнь в сладком шоколаде будешь, как вишня пьяная».
Лобстер посмотрел на дату. Да, как раз в этот день в него стреляли, после чего они с Никотинычем поспешно бежали из города на Жабню. Программку сломать — и денег на всю жизнь хватит? Такие большие деньги только за военные секреты башляют. Он в такие игры не играет, да и не мог ему Гоша такое предложить. А что, если кто другой его послание Лобстеру дописал? Из тех, кто его грохнул?У Лобстера перехватило дыхание, снова стало страшно, будто кто-то с крыши противоположного дома наставил на него вороненый ствол. Лобстер подскочил к окну, осторожно, из-за шторы, стал вглядываться в скат блестящей от дождя крыши. Слуховые окна сумрачно чернели. Внизу топорщились холодными дождевыми иголками большие лужи. Ни души — с деревьев тихо облетали листья. Совсем нервы ни к черту — лечиться ему надо! Наплевать бы на все да махнуть куда-нибудь в Шурышкары! Но нет, завтра опять комиссия, какие-то тесты, проверки, анализы. «Не состоял, не имел, не привлекался. Характер нордический. Морально неустойчив».Лобстер вспомнил о ванне, бросился из комнаты. Вовремя! Вода плескалась у самой кромки, собираясь политься на пол. Верхний слив не справился с мощным потоком. Лобстер закрутил краны, потрогал пальцем воду — не горяча ли, вернулся в комнату, чтобы дочитать сообщения.
(9.37) Кому: Лобстеру. От: Миранды. Тема: «Пивная радость». «Лобстер, можешь плясать от радости, я перестала на тебя сердиться. Живем мы тут хорошо, и здоровье у нас хорошее. Кушаем гамбургеры и пьем бочковое пиво „Гиннесс“. Бе-бе-бе, ты такого точно никогда не пил! Дорогое только очень — два фунта за пинту! Работаю, как вол, даже в театр сходить некогда. Проклятые капиталисты с меня тут три шкуры дерут. Зато с зарплаты смогу себе пятьдесят пор кроссовок купить или десять курточек, в какие папа Карло своего Буратино одевал. Вот так-то! Все, ты мне на этот адрес не пиши, а на домашний можешь, который в прошлый раз был, а то у нас начальник — дядька суровый — заругается!»
Лобстер включил настольную лампу, стал рыться в компьютерных журналах. Из «Хард энд софта» выскользнул компакт-диск, упал на пол. Лобстер чертыхнулся, поднял диск, поднес его к свету. Так и есть — тот самый, который они с Никотинычем потеряли — с шифрами! Как же он его мог забыть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31