Она смотрела на закрывшуюся дверь, думая, что сейчас она откроется, Олег вернется, обнимет ее, поцелует в губы, попросит прощения за столь неожиданный уход, назначит свидание на завтра, но дверь не открылась… Она вернулась за стол, села, подперев подбородок рукой, посмотрела на полупустую бутылку, потом встала, подошла к подоконнику, на котором лежали подаренные Лобстером пурпурные розы, неожиданно разрыдалась, схватила их и стала остервенело рвать бутоны, ломать стебли. Несколько раз укололась о шипы.
…Лобстер шел, не оборачиваясь. Не первый раз случалось с ним такое, когда срывался, уходил, стараясь обойтись без долгих объяснений, хлопал дверью. Уходил от женщин, от друзей. Чувствовал ли он себя в этих ситуациях подлецом? Нет! Все было тихо, мирно, он никуда не собирался, шутил и радовался чужим шуткам, но потом вдруг в сознание, как немецкая «свинья» в войско Александра Невского, вклинивалась идея, которую нужно было немедленно реализовать. И тогда он вставал и шел, как зомби, зацикленный на одной функции, на одном поступке, пер как танк, и никто не мог его остановить. Окружающий мир видоизменялся, мутировал, превращаясь в узкий коридор, ведущий его к намеченной цели, но вот цель была достигнута, и тогда пространство резко распахивалось перед ним, как раскрывается автоматический зонтик, если надавить на кнопку, и все было так же, как раньше: те же краски, те же звуки, те же прекрасные девушки, которых опять хотелось любить.Лобстер заехал домой за деньгами, затем направился в ближайший магазин видеотехники. Те цифровые камеры, которые там продавались, его категорически не устраивали. Пришлось взять машину и болтаться по городу в поисках нужной вещи. В конце концов нашел то, что искал, на «Преображенской».Лобстер поставил череп на крутящуюся подставку, закрепил камеру на маленьком штативе, включил компьютеры. Пока сворованная программа перекачивалась на жесткий диск, он установил настольные лампы так, чтобы череп почти не отбрасывал тени.«Внимание, съемка! Мотор!» — шепотом произнес Лобстер и включил камеру.
… — Добрый день. — Высокий мужчина средних лет пожал Лобстеру с Никотинычем руки и указал на кресла. Это был их непосредственный начальник — куратор проекта. — Садитесь, пожалуйста. Я пригласил вас, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся нашей дальнейшей работы. Тесты, на которые вам пришлось потратить столько времени, были тщательно проанализированы специалистами. Результатами я могу поделиться. Тут у нас никаких секретов нет. Олег Витальевич, — обратился он к Лобстеру, — к сожалению, должен констатировать, что с хакерами вы работать не будете. У вас, так сказать, психотип…— Да оно мне и не надо, — проворчал Лобстер.— Вот и прекрасно, что это известие вас не огорчает. Я попросил бы вас заняться анализом недавно созданных вирусов. Пожалуйста, — начальник передал Лобстеру папку с бумагами, дискетами и «компашками». — За пределы учреждения информацию не выносить.— Знаю, — кивнул Лобстер. Вирусы — это, конечно, тоска. Каждый день их создают десятками. Для одних хакеров написание вирусной программы — это просто самоутверждение, для других — решение компьютерной задачки, для третьих, злобных, — месть. Вирусы этих, третьих, оснащены всеми «боевыми» атрибутами, предназначаются конкретным людям, фирмам, а то и всему миру, как «Ай лав ю» <Вирус, замаскированный под электронное письмо и разосланный по произвольным адресам в Интернете несколько лет назад>, — попробуй полечись! Одни из них абсолютно безвредны и только «сжирают» свободное пространство на диске, другие приводят к сбоям, третьи могут уничтожить данные, стереть информацию, записанную в системных областях, и даже ввести в резонанс головки «винта», разрушая его. А потом приходит системный программист и говорит: «Товарищи, ваш жесткий диск „убит“, почтите его память минутой молчания. А потом я вам поставлю другой, свеженький, и стоить он будет всего ничего — сто тридцать долларов. Пожалуйста, берегите жесткие диски от злобных и страшных вирусов..» Что ж они, его за «чайника» держат, такую дешевую работу дают? Подумаешь — анализ! Или проверки еще не окончены? Лобстер вынул из папки бумаги и стал читать список вирусов. Уже по названию видно, кто его писал: студент, прикалывающийся над дружками, очкастый программист или крутой хакер, у которого за плечами сотни сложных взломов. Лобстер поднял глаза на начальника. Начальник смотрел на него выжидающе: мол, скоро ты?— Я могу идти? — спросил Лобстер.— Да-да, конечно, работайте, — кивнул начальник. — Когда вы сможете предоставить аналитический отчет?— Я думаю, недели через две, не раньше, — сказал Лобстер.— Не торопитесь, даю вам срок до девятнадцатого.— Хорошо. — Лобстер кивнул и вышел.— А вот вас, Сергей Дмитриевич, будем внедрять — Начальник подсел поближе к Никотинычу. — Дело в том, что хакерское сообщество практически обезглавлено и грозит расползтись по углам и норам, а этого допустить ни в коем случае нельзя. Поэтому именно вам предстоит эта важная миссия.— Борис Андреевич, но я ведь в хакинге мало понимаю. У меня даже рейтинга среди их тусовки никакого нет. Я больше по «железу».— А вам не надо ничего понимать, Сергей Дмитриевич. Несколько сленговых словечек, пару сломанных программ. В данном случае лучше казаться, а не быть. Солидную пиаровскую раскрутку мы вам обеспечим. Гоша, например, не знал, как дискету сжать.— Не может быть! — удивился Никотиныч.— У нас — все может, — кивнул начальник. — Вы должны возглавить организацию и взять контроль над взломами в свои руки. Ну что, коней на переправе менять не будем? — неожиданно спросил он.— Не будем, — подтвердил Никотиныч, еще не понимая неожиданного перехода.— В таком случае, Хэ вам поможет. Работать с ней будете у себя на квартире. Изучите пока вот эти бумаги. — Начальник протянул Никотинычу толстую папку. — Да, вам придется переехать со «Сходненской» в центр.— Почему? — спросил Никотиныч, быстро перелистывая бумаги.— Представьте себе, что ваш хакер живет где-нибудь в Солнцеве или на Каширке. Один, упертый, конечно, поедет на другой конец города, чтобы потусоваться, но другой, скажем так, слабый, которого путают длинные расстояния, туннели метро, закрытые пространства, останется дома, и вы его в конечном счете потеряете Но именно слабые — те, которые не любят шумные тусовки, — чаще всего и создают что-нибудь стоящее. Поэтому вы получите служебную квартиру в центре, которая будет надлежащим образом оборудована. Все, даю вам три дня на отработку документов, после чего вы должны появиться «в свете» вместе с Хэ.Никотиныч кивнул — а что ему еще оставалось делать?
В комнате было сумрачно. Тусклый свет едва пробивался сквозь плотные шторы. Компьютеры бесшумно работали. На экране одного монитора плавали, помахивая хвостами, рыбки, на экране другого было объемное изображение черепа на голубом фоне. Череп словно висел в безвоздушном пространстве. Триллер сидел на столе и невнимательно следил за неторопливыми рыбами. Потом ему это надоело, он спрыгнул со стола, пробежал к окну и, обхватив лапами штору, стал ловко карабкаться вверх. Один зажим не выдержал, раздался треск, правый край шторы оборвался и безжизненно повис, как стяг на флагштоке в безветрие. Триллеру надоела и эта забава, он кувыркнулся в воздухе, приземлился на лапы и побежал на кухню посмотреть, что там у него в миске.Череп медленно поворачивался на экране, словно стоял на крутящемся круге. На костях уже появились первые багрово-белые волокна мышечной ткани. PAUSE / BREAK Двигатели самолета завыли надрывнее, пронзительней. Миранда почувствовала, как все оборвалось внутри, словно они начали падать в бездонную яму, инстинктивно вжалась в кресло и закрыла глаза. Она никогда не перестанет бояться — это врожденное!Самолет вынырнул из низких облаков, и земля стала стремительно приближаться. Миранда вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели пальцы.Самолет слегка тряхнуло, и он покатился по полосе, быстро сбрасывая скорость. «Слава богу, что здесь сейчас нет Лобстера. Иначе он опять придумал бы какую-нибудь каверзу», — почему-то подумала Миранда.Таможенный контроль она прошла быстро — из вещей у нее была только одна дорожная сумка, — таксисты и частники чуть не за руки хватали, предлагая отвезти на другой конец Москвы «за копейки», но ока на их провокации не поддалась отрицательно помотала головой в ответ и побежала на рейсовый автобус.На «Речном вокзале» Миранда купила телефонную карту, влезла в кабину, набрала номер.— Ну, вот я и приехала. У меня кое-что есть для вас, — сказала она скороговоркой и повесила трубку.
Никотиныч несколько побаивался предстоящей встречи с юными хакерами. Все-таки разница в возрасте — ему больше сорока, им — по двадцать, а некоторым и того меньше. Впрочем, инструкции у него было четкие. За короткий срок стать неформальным лидером хакерской тусовки, и тогда молодежь должна потянуться в его новый дом, как ночные мотыльки на свет электрической лампы. Для раскрутки Никотиныча Хэ и людьми, пользующимися у хакеров непререкаемым авторитетом, должна быть проведена пиаровская акция. Разрекламировать его должны так, чтобы ни у кого даже тени сомнения не осталось — вот он, главный киберпанк! А разница в возрасте в данном случае должна сыграть на руку — вызвать любопытство и неподдельный интерес: "Неужели этот старый замшелый пенек еще может ломать софты, коннектиться в чатах и прикалываться над «игрушками?» Может, может, он все может, дай только срок! Служебную квартиру Никотинычу выделили в самом центре, на Поварской. Квартира была довольно сильно запущена, но ему дали деньги и велели нанять мастеров. Деньги они с Лобстером истратили на считыватель смарт-карт ценой в пятьсот баксов, какие стоят в любом банкомате или на кассах в супермаркетах, и цифровой сканер для определения удаленного радиосигнала. Если покупка считывателя никаких возражений у Никотиныча не вызвала, то сканер был принят в штыки.— На хрен он тебе сдался? Как ты с ним будешь банк ломать? — горячился Никотиныч, расхаживая по комнате.— Банк — никак, зато я всегда буду знать, где находится мой собеседник с сотовым телефоном! Как ты не поймешь, это все в целях собственной безопасности! Мы начали очень крутую игру, в которой не может быть проколов!— Ну, не знаю, не знаю, — качал головой Никотиныч. — Деньги казенные, мне за них потом отчитываться.— Вот тоже проблема! Мы что, обои в комнатах поклеить не можем?В общем, все деньги были истрачены на аппаратуру, и пришлось им возиться с клеем и побелкой, чтобы придать квартире мало-мальски жилой вид.Сегодня на Поварской появилась Хэ. Маленькая, изящная, хрупкая, как фарфоровая статуэтка, она ходила по-кошачьи неслышно, и Никотиныч всегда вздрагивал, неожиданно заметив ее в комнате.Они клеили обои в гостиной, когда она пришла.— Красиво, — кивнула китаянка.— Сам выбирал, — гордо сказал Лобстер.— Ну, как дела, мальчики? — поинтересовалась Хэ, наблюдая за тем, как Никотиныч пытается оторвать от стены неровно легшую полосу обоев.— Видишь, трудимся на благо московских хакеров, — пошутил Лобстер. — Скоро будем тусоваться.— Начальник доволен — ты сдал работу на неделю раньше срока, — сказала Хэ.— Плевое дело, — пожал плечами Лобстер. На самом деле с программами вирусов ему пришлось немало повозиться. Он наивно полагал, что расколет алгоритмы в пару дней, как орешки. Не тут-то было! Некоторые программы были легкими, как он называл их — «студенческими», другие — «стелсы», а особенно «полиморфики» <Полиморфы (изменяющиеся вирусы)> заставили поломать голову. Вся беда в том, что вирусы «полиморфики» очень трудно обнаружить, потому что они не имеют ни одного постоянного участка кода, «мутируют». Обычный вирус можно определить по длине файла. Допустим, написал ты сказку величиной в сто пятьдесят килобайт, и вдруг начала она «пухнуть» как на дрожжах, стала больше на две сотни единиц информации, будто попала в волшебный горшочек, который постоянно варит. Откуда эти двести единиц взялись? Просто твоя сказка вирусом заразилась, который, как известно из медицины, очень быстро размножается. Теперь только тип вируса определить — и ату его! С «полиморфиками» такой фокус не пройдет: компьютер покажет тебе правильную величину файла и скажет, что он здоров как бык, а на самом деле он уже давно на ладан дышит… В общем, за три бессонных ночи справился Лобстер с «полиморфикамк», «стелсами» и прочей нечистью, созданной хакерами мира за прошлую неделю. Если за работу эту он принимался с чувством злости на начальство, заставившего его, крутого хакера, заниматься какими-то детскими игрушками, то сейчас испытывал профессиональное удовлетворение и гордость оттого, что сумел раскусить все секреты чужих вирусов.Поди, не глупее его люди работали?— Завтра получишь новое задание — 168-разрядный ключ.Лобстер с Никотинычем переглянулись. 168-разрядный ключ — это круто! А главное — по теме их исследовательской работы!— Это что, пентагоновский? — намеренно безразлично поинтересовался Лобстер.— А я откуда знаю? — пожала плечами китаянка. — Мне сказали — я передала. Немецкая пословица, Лобстер: «Знают двое — знает и свинья».— Ну, в таком случае, не только свинья, но даже поросята знают, что завтра Лобстер будет ломать секретную программку, — рассмеялся Никотиныч.Хэ покачала головой.— Ну а что там слышно по поводу нашего дела? — поинтересовался Лобстер. После того как в отделе всплыли два покушения, ему пришлось писать длинную объяснительную, в которой он должен был изложить содержание всех его взломов за последние три года, вплоть до невинных, «игрушечных». Половину взломов он, конечно, скрыл, справедливо полагая, что из-за них могут начаться неприятности по службе.— Люди работают, след есть, но пока я ничего не могу вам сказать, — произнесла Хэ. — Заметили что-нибудь подозрительное или просто чувство беспокойства?— Беспокойство, — кивнул Лобстер и подумал о том, что до сих пор его ни разу не допросили по поводу убийства Гоши, будто никакого Лобстера нет на белом свете, будто он ушел в виртуальный мир, растворился в цифрах и значках, стал невидимым для «следаков».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31