«Классный у матери принтер», — подумал Лобстер, пряча бумажку назад в карман.Это было свидетельство, которое сделал он сам, из бабушкиного. Свидетельство о смерти Швецова Виталия Всеволодовича.
Дорога, ведущая к воротам кладбища, утопала в грязи. Чуть поодаль от кладбищенского забора был вырыт огромный котлован, из которого торчали каркасы будущих железобетонных опор. Из котлована доносился грохот и рев, он то и дело освещался вспышками от сварочных работ. Одни самосвалы съезжали с дороги в котлован по грунтовке, другие, груженные землей, надсадно урча, выбирались наверх. Самосвалов было так много, что они выстроились в длинную колонну.В эту колонну, движущуюся в сторону кладбища, затесалась «восьмерка». В ней сидел Лобстер и поглядывал в окно на копошащихся на дне котлована людей. Вид у него был несколько испуганный.— Во дают, а! — покачал головой водитель. — Называется: мы не будем ждать милости от природы.— А побыстрее нельзя? — попросил Лобстер.— Да куда ж я тут? — пожал плечами водитель. — Дорога узкая, навстречу колонна идет. Если на обочину съедешь — утонешь к чертям. Зажали со всех сторон, как девку.— Тогда я лучше сам. — Лобстер приоткрыл дверцу машины.— Куда ты? Грязно там. Сиди, доедем уже скоро. Здесь мне все равно не развернуться, — попытался остановить его водитель.— Нет-нет, я сам! — решительно сказал Лобстер.— Ну, как хочешь, — пожал плечами водитель.Лобстер выбрался из машины, зашагал по грязи среди громко урчащих самосвалов. Ноги мгновенно промокли.
На крыльце кладбищенской конторы стояла дородная женщина в кожаной куртке. Она щелкала семечки и поглядывала на ревущий, грохочущий и лязгающий котлован.— Здрасте, — кивнул ей Лобстер. — Мне бы начальницу. Отца забрать надо.Женщина смерила его оценивающим взглядом. Усмехнулась про себя — ноги Лобстера по щиколотку были покрыты густым слоем блестящей грязи.— Пойдем, мальчик.Они вошли в контору. Женщина села за большой канцелярский стол, нацепила на нос очки.— Бумаги давай!Лобстер вынул из рюкзака пластиковую папку, протянул ее женщине. Начальница стала изучать документы.— Сносят, значит, вас? — спросил Лобстер, глядя в мутное окно.— Сносят-сносят, — недовольно произнесла женщина. — Покойники, они никому не нужны. Родственники тоже не торопятся.— Почему? В бумажке было написано — месяц.— Месяц! Строителям-то что! Пройдутся бульдозером по могилам — и вся недолга! Паспорт твой можно посмотреть?Лобстер протянул начальнице паспорт.— А фамилия-то у тебя другая.— Ну и что. Там доверенность в документах есть. Все в порядке.— Вижу. Разошлись, что ли, с матерью?— Разошлись, — вздохнул Лобстер.— А ты — молодец, — неожиданно сказала начальница, — не забыл отца.— Что, многие забыли? — спросил Лобстер.— Одни поумирали, другие уехали. Вот и некому. — Женщина открыла большую тетрадь и стала в нее что-то записывать. — Мужиков я тебе дам. Выкопать. Ты уж их не обижай, подкинь на пару бутылок. А то как закопать, так деньгами швыряются, а тут — жаба душит. Мужики мои, между прочим, не обязаны! Бирку с номером возьми, а то пораскопали все — не найдешь. Пятый ряд направо от дороги.— А машина? — напомнил Лобстер.— Машина прямо к могилке подойдет, — пообещала начальница.
Водитель фургона закинул тент на крышу, открыл задний борт. Один из могильщиков влез в кузов, еще трое подняли почерневший гроб. Днище гроба со скрежетом поехало по полу кузова. Могильщик выпрыгнул из машины, помог водителю закрыть борт.Лобстер протянул могильщикам несколько купюр. Главный взял деньги, кивнул. Могильщики закинули на плечи лопаты и отправились восвояси.— Лезь в кабину, парень, — сказал водитель.— А можно я в кузове, с отцом? — спросил Лобстер.— Как хочешь, конечно, — пожал плечами водитель. — Учти, дорога дальняя, всю задницу отобьешь.— Не отобью, — уверенно произнес Лобстер. Он влез внутрь, уселся на скамейку. Тент опустился. Теперь свет проникал в кузов только через небольшое полиэтиленовое окошко позади кабины. Лобстер испуганно смотрел на почерневший от времени гроб с кусками истлевшей материи на крышке.Машина тронулась. Медленно поползла по кладбищенской дороге. Ее тряхнуло на выбоине, гроб сдвинулся с места. Лобстер ухватился рукой за металлическую штангу. Страх прошел. Он развязал тесемки рюкзака, достал из него плотные резиновые перчатки…
Лобстер посмотрел в глазок, открыл дверь, впустил Никотиныча в прихожую. Никотиныч протянул ему два больших пакета с продуктами.— Помощь голодающим Поволжья. Сам-то не мог? Старика от дел отрываешь.— Понимаешь, некогда мне сейчас по магазинам ходить, — сказал Лобстер и унес пакеты на кухню.— Понимаю. Чего у тебя вид такой довольный? Получилось, что ли? — спросил Никотиныч, проходя в комнату.Оба компьютера работали. На экране одного монитора плавали разноцветные рыбки, на другом по черному полю медленно ползли вверх колонки цифр. Никотиныч вздрогнул: рядом с клавиатурой стоял череп. Он был странного желтовато-зеленого цвета, словно оброс мхом.В комнате появился Лобстер с двумя очищенными бананами в руках. Откусывал поочередно то от одного банана, то от другого.— Кто это? — кивнул на череп Никотиныч.— Отец, — просто сказал Лобстер.— Ты что, рехнулся? Где ты его откопал?— Известно где — на кладбище. — Лобстер нервно рассмеялся. Изо рта полетели крошки.— У тебя совсем ума нет! Это же зараза! Бактерии, черт знает что!— Не волнуйся, я его уже обработал, все как положено, — спокойно сказал Лобстер. — Мне теперь цифровая камера нужна.— Камера-то зачем?— Я его туда засуну. — Лобстер показал пальцем на монитор. — Потом обсчитаю. Тебе-то какая разница? Лучше баксов одолжи.— Занимаешься какой-то херней, вместо того чтобы над взломом работать! — возмутился Никотиныч.— Это не херня! Это, между прочим, отец мой! Поэтому — не надо! Кстати, — Лобстер подошел к столу, кликнул мышкой, — ключ готов. Я вот чего боюсь: столько раз уже эти гребаные банки ломали все кому не лень — они наверняка поставили другую защиту.— Можно подумать, раньше защиты не было! — усмехнулся Никотиныч.— Э, не понимаешь! — покачал головой Лобстер. Он выдвинул ящик стола, достал лист бумаги, ручку. — В любой защите есть дыры. Ошибки в системе, которые не приводят к зависанию. — Несколькими движениями он расчертил лист на крупные клетки. — Вот это дыра, — ткнул Лобстер ручкой в одну из клеток.— Все это я и без тебя знаю! — сказал Никотиныч.— Ни хрена ты не знаешь! Если у меня такая большая дыра, в которую могут влезть всякие сволочи вроде нас, я ее перекрою вот так — Лобстер прочертил несколько линий по диагонали.— Ну и что? Дыры-то остались, только чуть меньше стали, — заметил Никотиныч.— А если так, и так, и так? — Лобстер провел еще несколько линий. — Короче, я создам такую сеть многоуровневой защиты, что ты в ней завязнешь, как муха. Следов наоставляешь, то-се. Даже если цапнешь денежек, то немного, и потом я тебя вычислю в два счета. Теперь усек?— М-да, пожалуй, — мрачно кивнул Никотиныч. — Так что же, мы теперь даже не попробуем?— Почему не попробуем? Попробуем, — кивнул Лобстер. — Только не на том банке, который хотим «крякнуть». На другом, поменьше. Уедем с тобой куда-нибудь подальше от Москвы, взломаем и сразу рванем оттуда, чтоб не засекли. Если что и потеряем, так только время.— Толково, — кивнул Никотиныч.— Ну вот, а ты говоришь, я делом не занимаюсь! — сказал Лобстер. — А по поводу нашего банка — хорошо бы его кредитные карточки достать. Побольше. Будут карточки, будут деньги.— Кредитки ломать будешь? — поинтересовался Никотиныч.— Их, родимые, — усмехнулся Лобстер. — Есть у меня одна идейка… Чем вслепую по дыркам лазить, лучше уж наверняка…— Ладно, попробую, — пообещал Никотиныч. — И когда ты только все успеваешь? И девок снимать, и черепа копать, и…— Жрать мы сегодня будем?— Ты только что два банана съел, — заметил Никотиныч.— Бананы — это разве еда? — рассмеялся Лобстер.— Да, парень, теперь понятно, почему от тебя девушки сбегают. Лучше убить, чем прокормить.— Ты моих девушек не трожь! — Лобстер погрозил Никотинычу пальцем.
Они сидели на кухне за столом. Никотиныч курил в приоткрытое окно. Лобстер ковырялся спичкой в зубах. В чашках остывал крепкий чай.— Ты, Никотиныч, что со своими бабками делать будешь, когда банк возьмем?— Ты сначала возьми, а потом спрашивай!— И все-таки?Никотиныч задумался, посмотрел на затянутое облаками небо.— Тебе, наверное, не понять, Олег. Вам хочется все сразу: достаток, удовольствие, отсутствие забот. Вы видите мир таким, каким хотите видеть. А нашему поколению в свое время внушили, что его нужно обязательно переделать. Вот мы и пытались. Лукавили, конечно, врали. Давали ложные клятвы… Себе, другим. Но все равно пытались, потому что иначе не могли и презирали тех, кто этого не делал. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Институт мой развалился к чертям! А, между прочим, без фундаментальных исследований нам — никуда. Вон, видишь, как ты: раз-два, горе — не беда, штурм, натиск — влез в дыру, и вся проблема решена.— По-моему, это уже не штурм, а осада, — заметил Лобстер. Он удивился тому, что Никотиныч назвал его по имени, будто до сих пор не воспринимал его всерьез и разговаривал как с малолетним вундеркиндом, а теперь вдруг увидел в нем взрослого. — Почти год над взломом сидим.— Неважно! — досадливо махнул рукой Никотиныч. — Нет у нас глобальной цели. Мы видим не дальше собственного носа — «крякнуть» систему, хапнуть деньги и уйти безнаказанными. А дальше что?— Ну вот я и спрашиваю, что дальше? — усмехнулся Лобстер.— А дальше я хочу сделать классную лабораторию по искусственному интеллекту, такую, чтобы всем завидно стало. Набрать по миру талантливых парней типа тебя, создать им все условия, чтобы мозги были заняты только работой, и… Знаешь, что пообещали америкашки?— Что? — спросил Лобстер без интереса.— К тридцатому году они хотят выпустить машину, подобную человеческому мозгу. Компьютер, который будет не только обсчитывать, но и создавать. Программы, модели — все что угодно… Боюсь, он будет умнее нас.— А ты, конечно, хочешь опередить америкашек. Слава нобелевских лауреатов не дает спать спокойно?— Да при чем тут лауреаты! — Никотиныч щелчком отправил окурок в темноту. — Они же тупые! Мы умнее их раз в сто! Дай мне десять лет, всего десять лет, и я это сделаю! Я даже знаю — как! Честное слово, знаю! Мне приснилось решение проблемы искусственного интеллекта, как Менделееву его таблица!— Не дам! И вообще — скучно это все. — Лобстер встал, потянулся, зевнул. — Пойду поиграю в какую-нибудь «стрелялку». Пускай мой интеллект немного отдохнет!— Темный человек, — вздохнул Никотиныч. — Одно слово — хакер!Из комнаты раздался истошный вопль Лобстера. Через мгновение он влетел в кухню с перекошенным лицом.— Пленку, пленку давай! — закричал он, брызгая слюной.— Какую пленку?— А-а-ай! — Лобстер рванул на себя клеенку со стола. На пол со звоном посыпалась посуда, остатки еды, пластиковая бутылка упала и покатилась по полу, утробно булькая. Он убежал в комнату с клеенкой.— Ты что, совсем рехнулся? — крикнул Никотиныч ему вслед. Он побежал в комнату посмотреть, что случилось.Лобстер пытался укрыть клеенкой мониторы и системные блоки. С потолка, на котором расплылось большое темное пятно, капали мутные капли. Клеенки явно не хватало.— Блин! — Никотиныч бросился помогать Лобстеру. — Не замкнуло хоть?— Вроде не успело. Представляешь, я захожу, а оно прямо на монитор, в дырочки!— Погоди, я свою куртку принесу. Она не промокает. — Никотиныч бросился в прихожую. Вернулся с курткой, закрыл ею сверху монитор, посмотрел на потолок и произнес с чувством: — Подонки!— Надо стол в другой угол передвинуть. — Лобстер залез под клеенку и застучал по клавишам, «паркуя» системные блоки. Потом они отключили машины от сети, приподняли стол вместе с аппаратурой и аккуратно перетащили его к противоположной стене.— Ну вот, а теперь я пойду с ними разберусь! — грозно сказал Лобстер и направился к двери.— Слушай, может, лучше я? — с сомнением в голосе сказал Никотиныч. — А то еще в горячке…— Ничего-ничего, бой будет произведен согласно штатному расписанию!— Лобстер!В ответ пушечным выстрелом хлопнула входная дверь.Никотиныч подумал, что лучше бы им все-таки было подняться вместе, но потом решил, что Лобстер сам не маленький — за квартиру ему потом перед хозяйкой отчитываться… Нашел в ванной тряпку, тазы, стал затирать грязный от накапавшей побелки пол.
Звонок был сорван. Вместо звонка из стены около двери торчали два провода с оголенными концами. Лобстер аккуратно двумя пальцами взялся за один из проводков, поднес к другому. Проскочила синяя искра, за дверью раздался мелодичный перезвон. Никто не отозвался. Тогда он позвонил снова. Лобстер решил, что, если двери никто не откроет, он спустится вниз, возьмет плоскогубцы и скрутит проводки вместе, чтоб трезвонило непрерывно.— Иду-иду, — раздался наконец хриплый мужской голос. — Не терпится, что ли?— Вы нас топите! — крикнул Лобстер.Щелкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий, плотно сбитый усатый мужик лет сорока пяти. На нем была тельняшка, защитного цвета брюки, на ногах — десантные ботинки. От мужика несло перегаром.— Вы нас топите! — повторил Лобстер без прежнего энтузиазма.— Ладно, парень, не бухти, все уже! — недовольно произнес мужчина.Эта фраза взбесила Лобстера.— Что значит «все»? Вы мне чуть аппаратуру не замкнули! Знаете, сколько она стоит!— Сколько? — равнодушно спросил мужик.— Неважно. Это не моя квартира, съемная. Что я потом хозяйке скажу?— Так ты у кого, у Маринки снимаешь, что ли? — Мужик ткнул пальцем в пол.«Да, с мозгами у мужика туго», — усмехнулся про себя Лобстер и ответил:— У Марины Леонидовны. Будете за ремонт платить, если что!— Ладно, скажешь, дядя Паша виноват. Ты заходи — поговорим, — кивнул мужик и направился в глубь квартиры, задевая плечами о косяки.Лобстер помялся у двери: заходить, не заходить? Гнев неожиданно прошел. Поднимаясь по лестнице, он был готов убить чертовых соседей, но простоватый вид дяди Паши остудил его пыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31