Веревка впивалась в горло. Он собрал все силы и закричал…Лобстер открыл глаза и почувствовал в горле ком, который мешал ему глотать. Он потер шею, еще не веря, что наяву, а не во сне повернул голову и увидел Хэ на стуле перед мониторами.— Ты кричал, Лобстер, — сказала Хэ.— Сколько времени?— Десять минут третьего.— Мне приснилось, что меня душат, — произнес Лобстер охрипшим голосом, сел на кровати, помолчал немного, думая, стоит ли рассказывать о Миранде, и соврал. — И еще, что я тебя убил.— Горло болит? — спросила Хэ.— Болит, — кивнул Лобстер.— У тебя самая обыкновенная ангина. Это бывает. Особенно сейчас, когда на улице слякоть. Я тоже долго не могла привыкнуть к вашей зиме. Мерзла, болела. Теперь привыкла. У меня в сумке есть порошок. Китайский, очень хороший.— Не надо, — мотнул головой Лобстер. — Я лучше содой пополощу.— Ты что, обиделся?— А как ты думаешь?Хэ подошла к нему, присела на корточки, взяла его руки в свои.— Лобстер, пойми одну простую вещь: есть работа, а есть наши с тобой отношения. Их не надо путать. Когда я на работе, я не могу с тобой разговаривать.— Ну да, конечно, ведь ты человек системы! — Лобстер спрятал руки за спину. — А тогда ночью ты тоже была на работе? Может, тебе приказали со мной спать?— Нет! — резко произнесла Хэ. — Ты не прав, так нельзя! Я с тобой абсолютно честна.— Ладно. — Лобстер встал и пошел на кухню.Он сделал себе полоскание с йодом, содой и солью, набрал в рот теплую жидкость, запрокинул голову… Мать оказалась права — заболел!Прополоскав горло, Лобстер вернулся в комнату, сел за компьютеры. Хэ все еще сидела на корточках перед кроватью.На экране правого монитора медленно крутилась голова отца. Теперь белесый подкожный жирок уже кое-где был покрыт глянцевой кожей. Лобстер щелкнул мышкой, и по экрану поплыли разноцветные рыбки.— Кто это у тебя? — тихо спросила Хэ.— Отец. Он умер, а я теперь его пытаюсь оживить. Метод Герасимова. Знаешь?— Знаю. Странный метод.— Какой уж есть. Других пока не придумали. — Лобстер не хотел разговаривать с китаянкой, он все еще злился.Хэ подошла к нему сзади, осторожно положила руки на плечи.— Ты хороший человек, Лобстер. Только странный.Лобстер перевел мышку на левый монитор, щелкнул по ярлыку «стрелялки».— Ты иди, я играть буду.— Знаешь, я поняла: ты боишься женщин. Думаешь, я могу причинить тебе вред?— Перестань, не боюсь я никого! — сказал Лобстер раздраженно.— Боишься, я знаю. — Хэ стала мягко массировать его плечи. — И бежишь от них, как от чумы.— По-моему, это они от меня бегут, — усмехнулся Лобстер.— Это тебе только кажется. Сегодня мы получили задание и аванс от тех, кто прикрывается Гошей, — сказала Хэ. — Ты не должен больше показываться на работе. Будешь ломать дома.— Какое задание?— Тактико-технические характеристики ракет. Задание простое, ты быстро справишься. При передаче информации мы возьмем их всех.Лобстер развернулся в кресле, посмотрел Хэ в глаза.— Я все-таки прав: когда говоришь о ракетах, ты настоящая. Когда о любви — нет!Неожиданно Хэ села ему на колени, крепко обняла, положив голову на грудь.— Дурак! Ты обыкновенный русский дурак! — произнесла она нежно. — Я одна и та же все время, просто у людей много масок и лиц. Неужели ты до сих пор этого не понял?Лобстер тут же вспомнил о своем сне, когда неожиданно нашел ключ к взлому кредиток. Двуликий Янус! Не в силах больше сопротивляться китаянке, он подставил губы для поцелуя — пусть пользуется, сука узкоглазая!
Лобстер набрал номер Никотиныча. Тот взял трубку не сразу — видно, спал.— Привет, ты прости меня за прошлый раз — сорвался, — сказал Лобстер, стараясь придать голосу извиняющийся тон. — Мне тут наши друзья работки подкинули, но я сегодня закончу, и можно будет продолжить. У нас, по существу, все готово. У тебя там как?— Угу, — коротко сказал Никотиныч, давая понять, что кассету с изображением он уже расшифровал.— Вот и замечательно — тогда в восемь я у тебя буду.Лобстер повесил трубку и подумал: «Если обе квартиры находятся под наблюдением, где же мы будем ломать?»Он не знал, что за наблюдение выставило ФАПСИ, но, вполне вероятно, где-нибудь недалеко от дома стоит небольшой фургон, напичканный аппаратурой. И ладно, если от него тянутся проводки к телефонным кабелям или вентиляционным отверстиям. Недавно в одном из западных журналов по хакингу он вычитал, что америкашки придумали способ считывания сигнала с монитора! Устройство ловит слабые радиочастоты монитора и переводит их в видеосигнал. Где уверенность, что наши не заимствовали у америкашек методику? Как говорится, что крестьяне, то и обезьяне! Тогда все… Тогда все их труды насмарку! Их повяжут раньше, чем они успеют влезть в терминал.Поразмыслив немного, Лобстер пришел к выводу, что на самом деле все не так страшно. Если бы квартиры прослушивались и просматривались, начальство давным-давно вызвало бы их на ковер — чем вы, ребята, занимаетесь в свободное от работы время? Банк ломаете? Да и китаянка скрывать не будет… Или будет?Лобстер подумал о том, что самый лучший вариант для взлома — использование высокоскоростной линии, тогда все дело можно провернуть минут за десять. Дело не в скорости работы его или Никотиныча пальцев — он загрузит в компьютер программу, которая сама будет набирать шифры со скоростью шестьсот знаков в минут) и, получив доступ, мгновенно переходить к следующему счету, — вся загвоздка в скорости передачи информации по линии. Из-за этой самой скорости чаще всего хакеров и ловят с поличным. Самые скоростные линии, конечно, в ФАПСИ. Но… В общем, надо обо всем переговорить с Никотинычем.
На этот раз «свидание» было назначено в магазине, напротив станции метро. Там тоже был кулинарный отдел, а рядом с витриной стояли два высоких стола, чтобы за ними можно было перекусить на скорую руку.Девочка стояла за одним из столов и неторопливо ела пирожное-"картошку", запивая его апельсиновым соком. На ней была все та же красная шапка, вязаный шарф поверх пальто. Народу в этот час в магазине было много.Хэ притормозила рядом с магазином, взглянула на напарника. Лис шмыгнул носом.— Ну что, пойдем в гости к Красной Шапочке, — усмехнулся он и спросил уже серьезно: — Все перекрыли?— Все. Мышь не проскочит, — сказала китаянка и, помолчав немного, добавила: — Впрочем, это не твоя забота.— Ну все, я пошел.— С Богом, — кивнула Хэ.Лис выбрался из машины и направился к дверям магазина. Он прошелся по залу, оценивая обстановку, купил в кулинарном отделе упаковку салата и бутылку пива. Встал за столик рядом с девочкой.— Привет.Девочка кивнула в ответ.Лис выложил на стол небольшую коробочку с надписью «Сливочная помадка». В коробке были дискеты. Девочка тут же сунула коробку в рюкзак, в свою очередь, выложила на стол школьный пенал.— Здесь все — расчет, — сказала она и, не допив сок, направилась к дверям.Лис сунул пенал за пазуху, проследил за девочкой взглядом, открыл упаковку, стал есть салат.Девочка вышла из магазина, поправила шапочку и неторопливо направилась в ближайший двор. Она пересекла двор, подошла к крайнему подъезду блочной девятиэтажки, набрала код.Девочка вызвала лифт и, достав из кармана пальто шоколадную конфету, сунула ее в рот.Она вышла на восьмом этаже, открыла своим ключом дверь, сделала шаг. В это мгновение сзади вдруг появились двое мужчин в черных масках с оружием на изготовку, толкнули ее в прихожую. Девочка упала, она попыталась поднять голову, но резкий голос приказал: «Лежать!» Снизу донесся топот ног — по лестнице бежало еще человек пять. Все они устремились в квартиру.Маленькая светловолосая женщина в стареньком халате и очках, сдвинутых на кончик носа, сидела за швейной машинкой. На столе лежали куски ткани, подушечка с иголками и булавками. Дешевое бра на стене освещало ее рабочее место. Дверь в коридор была закрыта.Послышался щелчок открываемого замка, затем в коридоре что-то мягко упало, будто оборвалось с вешалки пальто.— Лиза? — крикнула женщина. И тут в комнату ворвались вооруженные мужчины в масках. Очки упали с носа, женщина вскочила со стула и страшно закричала. В следующее мгновение она оказалась на полу, лицом вниз.— Молчать! — приказал ей строгий грубый голос.Люди в масках обследовали две комнаты, туалет, ванную, заглянули в шкафы, на балкон. Больше в квартире никого не было.— Только не убивайте! — попросила женщина слабым голосом, пытаясь сдержать сами собой льющиеся слезы.
…Лобстер подошел к окну, осторожно выглянул из-за шторы. Во дворе не было ничего подозрительного. Он вернулся к дивану, где сидел Никотиныч, включил телевизор, прибавил звук.— Итак, сопоставление ключей, добытых разными Способами, показало, что алгоритм шифрования один и тот же. Это значит, что мы у цели — можно входить в терминал.— Да, — кивнул Никотиныч и рассмеялся. — Зубы вставлю!— Кто-то хотел лабораторию по интеллекту создавать, — напомнил Лобстер.— Ну, это святое. Одно другому не мешает. Ты забыл одну важную вещь.— Какую еще вещь? — нахмурился Лобстер.— Счета, на которые мы переведем деньги.— Блин, как же я не подумал! — Лобстер сел на диван, растерянно посмотрел на Никотиныча.— Да, — улыбнулся Никотиныч. — Ты тоже иногда бываешь «чайником». Где же мы их откроем, позвольте осведомиться, молодой человек?Лобстер подавленно молчал.— То-то! Ладно, не грузись. — Никотиныч подтолкнул его плечом, постучал себя указательным пальцем по лбу. — Голова-то — вот она. Ситуация под контролем. Человечек, который достал нам карты и кассету, открыл и счета. Я решил использовать оффшорные зоны.— Нам надо будет их немедленно снять, пока Интерпол не наложил свою лапу! — сказал Лобстер.— Что суетишься, Лобстер? Все продумано. Деньги тут же, в соответствии с кредитными поручениями, уйдут дальше, а потом снова сольются в один поток и осядут на счетах фиктивной фирмы, якобы занимающейся поставкой нефти на их рынок. Президент компании — наш человечек. Когда обычный господин обналичивает несколько миллионов, это выглядит более чем подозрительно, но если солидная компания… Ни одна собака не найдет. А когда у нас лаборатория будет…— М-да, ну ты и жук! Когда только успеваешь! — подозрительно покосился на приятеля Лобстер.— Тебе — взломы, мне — деньги, — пошутил Никотиныч. — Вопрос — когда?— В пятницу вечером, — твердо сказал Лобстер. — Тогда в нашем распоряжении будет два дня.— Пятница уже завтра, — напомнил Никотиныч.— Ну и что, у нас все готово. Осталась только линия. Поскольку я сейчас должен работать дома, этим займешься ты. Когда все уйдут, подключишь «локалку» к внешней сети. А в понедельник вырубишь. Инструкции я тебе дам подробнейшие, не ошибешься.— Лобстер, ты что, охренел? Нас же за одно место повесят!— Не успеют. Никакой утечки не будет, я тебе обещаю. Мы будем сидеть здесь, а ломать оттуда. Просто попользуемся скоростной линией — и все!— Ну не знаю, — Никотиныч покачал головой. — Я своей башкой рисковать не хочу! Они ведь нас даже судить не будут! Зароют где-нибудь в лесу, и поминай как звали!— Хорошо, можем не ломать, — сказал Лобстер с издевкой.— Нет-нет, но почему же не ломать? — растерялся Никотиныч. — Давай без скоростной линии, по старинке, простенько так.— Вот тогда-то нас точно повесят за одно место! — твердо сказал Лобстер.Никотиныч тяжело вздохнул и задумался. Он ушел на кухню, хлопнул дверцей холодильника, стал возиться с ужином. Лобстер смотрел какую-то идиотскую американскую комедию про инопланетян.Неожиданно Никотиныч появился в дверном проеме. В одной руке у него был нож, в другом — очищенная луковица.— Ну смотри, если только из-за тебя весь взлом сорвется!..— Не сорвется, — уверенно сказал Лобстер.
На стуле сидела зареванная Лиза. На ней не было ни красной шапочки, ни пальто, ни шарфа. Растрепанные волосы стояли торчком. Напротив нее за письменным столом сидел усталый мужчина в штатском и что-то писал. На диване лежал выпотрошенный черный рюкзак: учебники, тетрадки, дневник, коробка «Сливочная помадка», несколько купюр среднего достоинства.В комнату бесшумно вошла Хэ.— Где? — спросила она у мужчины.— Говорит, в мусоропровод бросает. У них в ведре под мойкой одноразовый пакет. Она кладет контейнер в мусор, завязывает пакет — и в мусоропровод, поэтому никаких контактов и не выявлено.Хэ села на диван, внимательно оглядела девочку.— Хорошо, как ты получала задание и деньги?Лиза шмыгнула носом и тяжело вздохнула.— У нас в школе раздевалка охраняемая. Мне в пакет со «сменкой» совали.— Ну а с чего все началось? Тебе что, сразу в пакет дискеты с деньгами сунули, или как?— Нет, подошел дяденька во дворе, сказал — денег даст, если я посылку его жене отнесу. Поссорился он с ней, что ли? Ну я и отнесла. А потом он еще попросил. Только я его больше не видела.— Дворники когда мусор вынимают? — спросила Хэ у следователя.— Работаем, работаем, не волнуйтесь, — кивнул тот.— Помнишь, куда посылку относила? Сможешь показать?Лиза пожала плечами:— Он на машине меня подвез.— Понятно. Ну а платил-то много?— Пятьдесят рублей! — гордо сказала девочка.— Ладно, продолжайте. Нам нужны все связи. Все, без исключения, — повторила китаянка. — Эх ты, Красная Шапочка, Красная Шапочка. Выпороть бы тебя, как Сидорову козу! — Хэ взяла с дивана коробку «Сливочной помадки» и вышла.В соседней комнате следователь допрашивал мать девочки. Пахло лекарствами. На столе стояли пузырьки.— Денег я ей, что ли, не давала? — плакала женщина. — Накормлена, обута, одета не хуже других.— Вы шьете? — прервала ее бурную тираду Хэ, кивнув на швейную машинку.— В ателье шью, дома шью, — обреченно вздохнула женщина.— Заказчики к вам домой приходят?— Всяко бывает. Иногда я к ним, иногда они.— А подруг у дочери много?Женщина пожала плечами:— Да не так чтобы очень.— Заказчики, подруги — абсолютно всех. Все связи, — сказала Хэ второму следователю и вышла из комнаты.— Иди сюда! — строго позвала Хэ девочку.Они оказались на кухне. Хэ протянула Лизе коробку «Сливочной помадки».— Клади, завязывай — все, как обычно.Лиза сунула коробку в мусорный мешок, завязала концы мешка на двойной узел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31