– Согласна, – ответила наставница.
Дирсинил сначала была сбита с толку тем, что Квентл намерена проводить какой-то эксперимент, а потом бедняжку охватил ужас, что все это может затянуться на много часов. Противоядие необходимо получить раньше, чем гулко стучащее сердце разорвется на части! Но она ничем не могла ускорить дело.
Вся компания, явно озадаченная, послушно замолчала. Созерцание было знакомой и обычной практикой, хотя теперь и казалось бесполезным занятием.
Довольно долго казалось, что ничего не происходит. Веко правого глаза Дирсинил не переставая дергалось, и некоторые из тех, кого она тайно предала, искоса поглядывали на нее, в глубине души клянясь отомстить. Что-то крошечное суетливо пронеслось по полу. А может быть, почудилось. Она попробовала сосредоточиться на этом существе, но оно исчезло.
Минуты медленно текли. Глот зашипел, когда кто-то попытался изменить положение, еще кто-то чуть не задохнулся, сдерживая желание чихнуть. Дирсинил казалось, что в воздухе витает запах траурных благовоний, которые Лирдноулу возжигала, читая лекции о черной магии.
Еще одно крошечное существо торопилось куда-то. На этот раз Дирсинил рассмотрела его, это был паук. Ничего необычного. Весь Арак-Тинилит обжили священные создания. Тем не менее, что-то в этом экземпляре притягивало к себе взгляд. Она пристально вглядывалась и сумела разглядеть голубое брюшко, украшенное красными отметинами.
Странно выглядело и то, что эти всеобщие любимцы, обычно проводящие свое время притаившись в паутине, пустились в странствования. Но почему такое, пусть даже необычное, поведение вызывает сильнейшую тревогу? Должно быть, это яд выводит из строя нервы.
Время тянулось медленно. Жрица на самом нижнем ярусе тихо, себе под нос, пела гимн, она была невозмутима. Одна послушница, с изуродованными руками, украдкой проверяла нож, спрятанный в рукаве. Незаметно оглядываясь, Дирсинил заметила огромное количество черных точек, бесшумно ползающих по стенам и полу. Их явно было слишком много даже для заброшенного храма. Она взглянула на Квентл, жрица стояла неподвижно со склоненной головой, полностью погруженная в молитву.
Одна из послушниц вдруг вскрикнула от боли. Оттянув сорочку и обнажив правое плечо, она обнаружила там укусившего ее паука. Отчаянные попытки сбросить арахнида, не причинив ему вреда, выглядели довольно комично, но смеяться никто не посмел. Заговорщицы, глядя на нее, начали перешептываться, и глаза их раскрывались все шире.
Что-то скользнуло по руке Дирсинил. Она вскрикнула и резко обернулась. Оказалось, что к ней прикоснулась одна из гадюк Квентл.
– Встань ближе ко мне! – тихо приказала наставница.
Количество пауков все увеличивалось. Целые полчища их носились по телам заговорщиц, забираясь под одежды и кусая их. Пронзительно визжа, не думая больше о том, что существа священны, послушницы стряхивали и давили их, но справиться со всеми не могли. Несколько изменниц попытались пустить в ход защитные талисманы, но магия не помогла.
Свободным от пауков оставался только верхний ярус. Расположившиеся там приверженцы Квентл, сообразив, что они в безопасности, стали насмехаться над несчастными заговорщицами, сбивая их булавой или плеткой, когда одна из них пыталась подняться наверх. А некоторые из охраны даже стреляли вниз из легких арбалетов, если кто-то пытался добраться до двери.
Дирсинил оставалась возле Квентл, и пауки ползали по ее ногам, не причиняя, впрочем, ей вреда. Не избегали они и Бэнр, но также не кусая. Засмеявшись, наставница стала подбирать их горстями и осыпать ими голову. Они облепили ее всю, лишь ярко-красные глаза Квентл сияли из-под этой шевелящейся маски.
Наконец, визг прекратился, и стало слышно, как Влондрил исступленно бормочет какую-то жалобную молитву, в то время как пауки добивают ее. Через мгновение и эти звуки прекратились. Дирсинил заметила, как тело ее тетушки бесформенной массой тяжело осело на пол. Впрочем, тетушку она опознала только по одежде; залитое кровью лицо Молвайяс распухло до неузнаваемости.
Квентл обвела взглядом оставшихся в живых и объявила:
– Мы просили у Ллос знака, и она нам его подала. Мои противники умерли, а я осталась жива. Никто из подчиненных больше не может сомневаться в моем праве возглавлять Арак-Тинилит, любой же, кто осмелится на это, тоже умрет в муках.
Выжившие жрицы и послушницы поторопились выразить ей свое почтение.
– Хорошо, – сказала Бэнр. – Я вам торжественно обещаю, что мы положим конец этим ночным нападениям, восстановим нашу магию, снова услышим голос Ллос. Наш храм станет еще величественнее, чем был прежде. Теперь уберите эту грязь.
Пауки начали куда-то пропадать из комнаты. Дирсинил не могла бы сказать точно, убирались они сами или исчезали с помощью чьей-то воли.
– Я сделала то, что вы приказали, – сказала ученица. – Я собрала всю группу вместе. Теперь, пожалуйста, дайте мне противоядие.
Квентл улыбнулась и сказала:
– Это ни к чему, оно бесполезно.
– Как?
– Я не отравила тебя. Это тонизирующее средство. Доза была большой, поэтому появилось чувство тревоги, но это скоро пройдет.
– Вы солгали!
– Я вполне могла бы применить медленный яд, который обычно ношу с собой.
Дирсинил почувствовала всю унизительность своего положения и решила за оскорбление разоблачить жрицу.
– Ну что ж, – выпалила она, – а сейчас вы обвели вокруг пальца всех вокруг. Я знаю, что Ллос не управляет этими пауками. Они подчиняются вам. Вы использовали какую-то магию перед тем, как вошли в помещение.
– А если и так, то что же? – Желтый арахнид вылез из снежно-белых волос Квентл и переполз на ее плечо. Она не обратила на него внимания. – Ллос учит, что хитрость и сила должны побеждать глупость и слабость. Однако ты сама видела результат, он является выражением ее воли. А теперь давай поговорим о твоем будущем.
Дирсинил проглотила комок в горле:
– Вы обещали пощадить меня.
– Обещала, я помню, – улыбаясь, отозвалась Квентл. – В отличие от некоторых, мы, Бэнры, обычно держим свое слово. Честная репутация, безусловно, способствует пониманию. Однако я никогда не говорила, что не накажу тебя.
– Я понимаю. Конечно, я приму любое наказание, какое вы посчитаете соответствующим моему проступку.
– А точнее, твоему преступлению. Тогда как насчет этого? Мы тебе отрубим еще восемь пальцев и отрежем язык.
Дирсинил решила, что ослышалась:
– Вы шутите?!
– О нет. Я точно знаю, что заговор против меня организовала ты, и хочу быть уверена, что впредь ты не сможешь строить козни, или творить магию, или хвататься за оружие. Разумеется, это не позволит тебе продолжать обучение в Арак-Тинилите, хотя и по возвращении домой я на твоем месте не стала бы рассчитывать на очень горячий прием. Вряд ли Мез'Баррис Армго заинтересуется увечной и совершенно бесполезной дочерью. Она может даже посчитать тебя обузой и приказать убить или держать под замком.
Взбешенная, перепуганная Дирсинил бросилась вперед, но удар нанести не сумела. Сильные руки схватили ее сзади, и что-то очень тяжелое опустилось на ее голову.
– Мы забираем ее, наставница, – доложила Квейв.
– Благодарю вас. Отведите ее в палату искуплений и надежно охраняйте.
– Да, наставница, – поклонилась жрица, – я полагаю, вы сами исполните наказание.
– Я бы с удовольствием, – с сожалением произнесла Бэнр, – но у меня есть неотложное дело. Так что можешь сделать это сама. Повеселись, потренируйся. Только смотри, чтобы она не умерла. Когда у наказываемого удаляют язык, он может захлебнуться собственной кровью.
Фарон развалился в кресле, наслаждаясь тем, как цирюльник массирует ему голову, втирая укрепляющее средство. Конечно, это не полный массаж тела, но все же успокаивает неплохо.
Цирюльник без умолку болтал, а маг время от времени откликался общими фразами: «В самом деле? Несомненно» – или просто хмыкал, по сути не слушая его. Впрочем, он подозревал, что так всегда вели себя все клиенты парикмахерских.
Палатка цирюльника, благоухающая мазями, притираниями, стояла с открытой дверью, и было гораздо интереснее наблюдать за происходящим на базаре. Квохчущая кура, каких доставляли из Верхнего Мира, пробежала мимо, а за ней несся простолюдин. Наверное, лавочник, продавший парню эту птицу, обещал, что она будет нестись долгие годы, хотя на самом деле в Подземье этого не происходило. Художник-портретист с изумительной скоростью заполнял холст волшебной кистью. Мастер-оружейник тыкал рапирой в костлявого кобольда с заткнутым ртом, демонстрируя заказчику остроту клинка.
Через дорогу у палатки с играми околачивался Рилд. Плотно завернувшись в плащ с низко надвинутым капюшоном, с Дровоколом, прикрытым волшебством Фарона, Мастер стоял над доской с игрой сава, размышляя, как лучше расставить ониксовые и сердоликовые фишки.
Вдруг за порогом цирюльни стало что-то происходить. Народ начал толкаться, прижимаясь к стенам, освобождая середину прохода. Все взгляды были обращены на север, а вороватого вида простолюдин в лохмотьях заспешил в южном направлении.
Рилд медленно прохаживался у самой палатки, поглядывая туда же, куда смотрели все, а потом еле заметно кивнул Фарону. Сюда направлялся патруль.
Фарону хотелось бы, чтобы стражники появились минут на пять позже, тогда цирюльник закончил бы свою работу. Трагедия, конечно, но ничего не поделаешь.
Через мгновение бесшумно, благодаря заколдованной обуви, мимо промаршировал патруль, бросая внимательные взгляды по сторонам. В небольшую команду входила жрица Арак-Тинилита, вооруженная волшебной палочкой из полированного дерева, ее помощники – преподаватель из Мили-Магтира и Джелрус Зафрез, один из молодых сослуживцев Фарона по Магике. Вот уж неудача! С легким нравом и большим запасом шуток и коротких, забавных песенок Джелрус был очень хорош в компании.
Кроме них патруль включал в себя мальчиков, только еще готовящихся стать воинами, каждого из которых Рилд, вероятно, тренировал в то или иное время. О них Фарон не особенно беспокоился, а вот преподаватели представляли настоящую опасность.
Мастер Магики подождал, пока стражники пройдут мимо, затем, отбросив в сторону полотенце с груди, быстро встал. Вручив удивленному цирюльнику золотую монету, он жестом приказал ему молчать, тем самым объясняя, за что на самом деле платит. Маг набросил пивафви на плечи, подошел к двери палатки и выглянул из нее.
Патруль отошел уже примерно на двадцать ярдов, еще немного, и он повернет за угол; это расстояние устраивало Фарона. Он изящно задрапировался в плащ, сделал шаг наружу и, вытянув руку со стеклянными шариками и щепоткой ржавчины вперед, стал декламировать наизусть магическую формулу. Его недостриженные волосы встали дыбом, а вокруг запахло озоном. Мерцающие бело-голубые искры с треском появились в воздухе перед ним, затем внезапно исчезли.
Когда он нагнал патруль, короткая вспышка излучения словно взорвалась, выбросив острые лучи света во все стороны. Многие из неопытных молодых солдат не владели ни магической силой, ни оберегающими талисманами, поэтому падали, охваченные пламенем. К несчастью, от огня страдали и продавцы, и покупатели. Фарону этого не хотелось, но проход был слишком узкий.
Остальные члены патруля начали поворачиваться. Мастер из Мили-Магтира дымился и покрывался пузырями, но если он хоть немного похож на Рилда, то ожоги не должны его остановить. Джелрус и жрица выглядели так, словно молнии их даже не коснулись. Женщина поворачиваясь поднимала жезл. Благодаря своему серебряному кольцу Фарон знал, что это паучий жезл, оружие, способное поймать его в ловушку липкой и клейкой лентой.
Он не собирался сносить подобного унижения, поэтому хрипло выкрикнул целую вереницу магических слов и простер руки. Пять таинственных серебряных стрел скользнуло с его пальцев, со свистом преодолев расстояние, ударили в жрицу, она пошатнулась и рухнула.
Слегка сутулый мужчина с глубоко посаженными глазами осмотрел улицу и позвал:
– Мастер Миззрим!
– Вот и раскрыта моя тайна, – усмехнувшись, отозвался Фарон, – но зато мы довольно хорошо знаем друг друга.
– Вам позволено убить другого Мастера Магики, – сказал Джелрус. – И это совершенно правильно. Но, сразив тех юношей, вы превысили это право и поступили глупо. Их матери не поблагодарят вас за пустой расход. А я, возможно, получу награду, если убью вас.
– Изменится ли ваше мнение, если вы узнаете, что все это я делаю во имя Мензоберранзана, для того, чтобы избавить его от двойной катастрофы? – спросил Фарон.
Джелрус поднял руки, готовясь произнести заклинание, а оставшиеся невредимыми воины зарядили оружие.
– Ага, думаю, нет. – Фарон тоже начал шептать магическую формулу.
Джелрус закончил на мгновение раньше. С грохотом и треском камни вырывало из мостовой. Это было похоже на гейзер, но только взлетающие глыбы не падали обратно на землю. Вместо этого они перемещались в воздухе, притягиваясь и соединяясь друг с другом, а в результате сложились в высокую, массивную и похожую на дроу форму. Она напоминала статую, которую скульптор не захотел закончить. Создание, раскачиваясь, нетвердой походкой пошло по проходу между палатками, от его шагов затряслась земля.
Фарон знал, что отразить нападение духа земли нелегко, и все же сохранял поразительную сосредоточенность. Он поднялся в воздух, чтобы уклониться от мечей бросившихся в атаку воинов, и без ошибок продолжал свой речитатив.
Маг договорил последние слова заклинания, и ледяной кинжал вылетел из его руки. Джелрус увернулся от оружия, но заколдованный клинок взорвался и забросал свою цель осколками льда, к сожалению не причинив серьезного вреда.
Некоторые из воинов приготовили арбалеты. Другие начали сами подниматься в воздух. Из палатки с играми выскочил Рилд. Получасом раньше он приобрел ятаган и собирался опробовать его в этом сражении, но Дровокол каким-то образом сам оказался у него в руке.
Двуручный меч замелькал из стороны в сторону, каждым ударом валя на землю очередного противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47