Но я не буду тебя учить сейчас генетике… тебя и лун
у. Однако знай, что число 7 Ц решающее для хромосом розы и что при скрещива
нии роз женское начало доминирует в форме, а мужское начало в окраске.
Он умолк. Мартина ровно дышала рядом с ним: наверно, она давно уже заснула,
так бывает всегда, когда он говорит с ней о том, что для него главное в жизн
и, тут уж ничего не поделаешь.
Ц Ты спишь? Ц спросил он тихонько.
Ц Нет… Если у нас будет дочь, мы назовем ее Хромосома.
Даниель был счастлив, ему немного было нужно для счастья. Как хорошо она е
го знает, как она умеет его успокоить!
Ц Теперь я тебе открою секрет…
Ц Скажи скорее, Ц Мартина сгорала от любопытства, она совсем проснулас
ь.
Ц У меня здесь есть сообщник: кузен Пьеро. И я не потерял даром год! Он собр
ал одновременно со мной такую же пыльцу, как и я, подобную той, что Бернар в
ыбросил в окно. Он приготовил для опыления розы того же сорта, что выбрал я
, когда Бернар снял с них колпачки. Он не доверял Бернару. Я все делал у всех
на виду, он же действовал своей кисточкой, таясь ото всех, а после моего от
ъезда собрал в октябре плоды и посеял их семена под фальшивыми этикеткам
и, как будто бы это были те сорта, которые выращивают здесь для продажи. А к
огда семена взошли, мой Пьеро отобрал лучшие экземпляры и в феврале пере
садил их. И тогда, слушай внимательно, Мартина… Ц Даниель поднялся и торж
ественно повысил голос: Ц Тогда…
Мартина оперлась локтем на подушку, вся Ц внимание.
Ц На одном из молодых розовых кустов, Ц сказал Даниель, Ц выросших в ре
зультате тайных опылений, которыми Пьеро занимался в начале июля 1949 года,
в мае 1950 года расцвела роза! И какая роза! Она была, как негритенок, родивший
ся у белой женщины, Ц никак не скроешь срама! Это был новый гибрид, порази
тельный гибрид! И, Мартина, Ц какой аромат! Непохожий ни на один из четырн
адцати запахов роз: не лимонный, не гвоздичный, не миртовый, не чайный… У э
той розы был удивительный, непревзойденный запах Ц запах розы!…
Даниель ходил взад и вперед по неровным доскам пола.
Ц Когда Бернар обнаружил этот «срам», он пришел, говорят, в невероятную я
рость. Что это такое? Откуда это? Он побежал к отцу и, наверно, такого ему наг
оворил… Пьеро притворился, что он тут ни при чем, но отец тоже хитер, он при
жал Пьеро к стенке и обозвал его всеми именами… И это из-за каких-то неско
льких десятков розовых кустов… Просто позор! Но теперь отец не хочет упу
стить и своей выгоды. Гибрид может оказаться интересным, он это прекрасн
о видит. И вот в августе Пьеро уже с отцовского благословения привьет нов
ый гибрид к шиповнику. Окончательно будет видно, что из этого получится…
через три-четыре года. Когда имеешь дело с природой, не приходится спешит
ь. Но вдруг Бернар опять все уничтожит? Меня дрожь пробирает… и не знаю отч
его Ц от страха за розы или от ненависти к этому зловещему типу.
И верно, он дрожал, и Мартина тоже…
Ц Неужели ты думаешь, что он способен выдернуть привитые шиповники?
Ц Если он это сделает, я его убью! Ц Вдруг Даниель расхохотался. Предста
вляю себе, как я объяснял бы на суде, что я его убил из-за истории с хромосом
ами… Что это борьба за прогресс… Что Бернар Ц подлый реакционер. Для них
я был бы, наверно, сумасшедшим, который убил человека из-за двух десятков
погубленных розовых кустов. Им ни за что не понять, что это убийство Ц рез
ультат преступной страсти. Они отрубили бы мне голову. И все-таки я бы его
убил… Пойдем к окну, любимая, мне не хватает воздуха, я задыхаюсь…
Мартина подбежала к нему, они сели на подоконник открытого окна и вместе
вдыхали сочный, свежий аромат, доносившийся к ним с плантаций, словно охл
ажденный в огромном чане ночи, посеребренном луной.
Даниель декламировал:

Хафиз, стремишься к розе ты с
о страстью соловьиной,
Ты жизнью оплатить готов пыль под ногами стража роз…

Ц Я жизнью оплатить готов… любовь моя, моя красавица, моя роза…
Какая ночь, какая ночь…

XIV. Киноприключения на дому

Их насквозь пронизанный солнечными лучами медовый месяц вклинился в по
вседневную жизнь фермы, монотонную и однообразную, как само круговращен
ие солнца. Все работали, кроме них… Они жили в стороне ото всех, питались о
тдельно, и это как будто всех устраивало, на ферме все чувствовали себя ку
да свободнее без молодой мадам Даниель. «Собачья мамаша» приготовляла д
ля молодоженов лакомые блюда, считая, что обычная пища, которая готовила
сь для остальных, им не подходит. После ужина рабочие уходили Ц они не ноч
евали на ферме, Ц и дом сразу погружался на дно неподвижной безмолвной н
очи: после ухода рабочих домашние тоже куда-то исчезали.
Даниель и Мартина заполняли время любовью Ц спали, гуляли, катались на с
воей машине. Никто не вмешивался в их времяпрепровождение, не навязывал
им своего общества, не задавал вопросов. Казалось, все здесь подчинялись
раз и навсегда установленному порядку. Ни дать ни взять, пастушеская иди
ллия где у всех овечек шелковые ленточки на шейке. Однако под этой спокой
ной гладью были скрыты невидимые и неосязаемые столкновения чувств, бор
ьба страстей и противоречивых желаний. Все это придавало медовому месяц
у Мартины и Даниеля особую остроту.
Они были на страже очередного нового гибрида, пристально наблюдая за ним
, тайком посещая его под видом прогулок… Пора было заняться и новым скрещ
иванием: собрать пыльцу, подготовить розы соответствующего вида. Сообщн
ичество с Пьеро, система фальшивых этикеток… Иногда Мартине поручалось
задержать Бернара, например в воскресенье, после общей трапезы, когда по
давали кофе. Она принималась болтать о своей деревне, где они оба родилис
ь и куда Мартина и не думала заглянуть, хотя отсюда до деревни было всего к
аких-нибудь двадцать километров, и она легко могла бы съездить повидать
ся с матерью, братьями и сестрой. Но у нее не было в этом никакой потребнос
ти, да и зачем ворошить то, что уже навсегда отошло в прошлое, и кто знает, чт
о взбредет в голову Мари, когда та ее увидит… Она переслала через нотариу
са согласие на брак дочери, больше ведь от нее ничего и не требовалось. Мар
тина вспомнила ночь, когда она заблудилась в лесу, вспомнила, как продава
ла на шоссе букетики нарциссов… Бернар пожирал ее глазами, забыв про коф
е, про свидание, назначенное им в соседнем городке. Мартина, полузакрыв гл
аза, с ненавистью смотрела на него, отмечая про себя, что он, как видно, сове
ршенно оправился от того страха, который охватил его после ухода немцев,
ведь никто его и пальцем не тронул, ну обругали раз, другой и все тут Ц фра
нцузы удивительно незлопамятны. С каким-то злорадством Мартина томно не
жилась на солнце под жадным взглядом Бернара: она ему мстила. Какой дурак!
Когда Даниель вышел из тюрьмы и обнаружил Бернара на отцовской ферме, от
ец сказал ему: «Лично мне наплевать… Он работает, розы на него не жалуются
. Оставь и ты его в покое». И Даниель оставил Бернара в покое. После всего пе
режитого он торопился наверстать потерянное время, дышать, жить, учиться
… Ему было не до Бернара, он его просто не замечал. Из них двоих скорее Берн
ар был похож на человека, вышедшего из тюрьмы. «У него и до сих пор такой ви
д», Ц думала Мартина, кокетничая. с Бернаром. Среди всех работавших на фе
рме Бернар выделялся своей странной бледностью, волосы у него были корот
кие, как будто только что отросли после бритья наголо, в глазах было что-т
о пугающее, а непропорционально большие руки, казалось, так и просятся в н
аручники… Вот как рисовался Бернар ненавидящему взору Мартины. Едва пок
азался Даниель, проделавший множество тайных опытов с розами, Бернар тот
час же ушел. «Тебе незачем ходить в кино, сказала Мартина Даниелю, Ц со вс
еми этими делами у тебя и дома захватывающих приключений вполне достато
чно».
В конце концов, без этих захватывающих приключений Мартина, может быть, и
соскучилась бы от безделья, живя среди людей, трудившихся не покладая ру
к, может быть, Даниелю с Мартиной очень скоро не о чем было бы говорить нас
только разные у них интересы. Монотонная жизнь Мартины обогащалась борь
бой за осуществление мечты: уж если она вышла замуж за Даниеля, значит и не
сбыточные мечты сбываются. Душистая роза, которую Даниель стремился выв
ести, придавала остроту однообразию повседневности. Мартина мечтала… Р
оза получит первую премию на конкурсе в Лионе, в Багателе, в Риме или в Жен
еве. Роза будет носить ее имя: «Мартина Донель». По всему миру будут цвести
миллионы роз «Мартина Донель», а тот, кто вывел эту розу, будет купаться в
деньгах и славе.
Она мечтала, раскинувшись в шезлонге, который Даниель поставил для нее у
стены фермы с той стороны, откуда открывался вид на плантации и за ними Ц
на необозримые поля. Они купили этот шезлонг в соседнем городке, где были
узкие, как щели, улочки, красивые дома с резными балконами и полуразрушен
ная башня XIII века, между камнями которой проросла трава и даже пробились к
усты. Там на площади находились романская церковь, аптека, скобяная лавк
а и магазин, где наряду с семенами и садовым инвентарем продавались шезл
онги, обтянутые оранжевым холстом. Мартина выбрала себе шезлонг с дутой
металлической рамой, необыкновенно удобной Ц он в точности следовал из
гибам тела, и его можно было опускать и поднимать легким движением ноги и
ли плеч. Каждый день она принимала, лежа в нем, солнечную ванну. Она проход
ила вдоль стены, держа в руках маленький радиоприемник, работающий без в
ключения в сеть Ц свадебный подарок мадам Денизы, Ц и музыка тянулась з
а ней, как аромат духов; она знает, что никого не встретит Ц ведь все занят
ы своим делом. И она шла своей особой походкой, держа голову высоко и непод
вижно, будто несла на ней сосуд с водой, и далеко выбрасывая вперед длинны
е ноги, отчего юбка кружилась вокруг нее, когда она была в юбке; здесь же он
а шла совсем обнаженная, в одних плавках, перекинув через руку большое мо
хнатое полотенце на тот случай Ц совершенно невероятный, Ц если кто-ни
будь забредет сюда.
И все-таки однажды совсем неожиданно приехал клиент, и мсье Донель повел
его на плантации. Они прямо наткнулись на Мартину, которая подставила со
лнцу всю красу своих двадцати лет. Рядом с ней тихонечко заливалось ради
о, а с плантаций доносился сильный и нежный аромат.
Ц Из всех пяти чувств неудовлетворенными остаются лишь вкус и осязание
! сказал клиент.
Ц Перед вами жена моего сына, Ц ответил мсье Донель, Ц вашим чувствам н
е суждено получить удовлетворения… В другой раз попрошу предупреждать
о приезде.
Это был старый клиент фирмы, страстный любитель роз, вот уже двадцать лет
регулярно приезжавший к мсье Донелю поглядеть на розы и приобрести новы
е сорта. Мартина не шелохнулась, она притворилась спящей Ц это было лучш
ее, что она могла сделать. Они прошли мимо.
Странный человек Ц папа Донель, думала Мартина. Часто его совсем не пойм
ешь… Почему он вдруг выписал дамасские розы? Он не обязан никому давать о
тчет, но тут вдруг сообщил, как бы между прочим, что в моду входят старинны
е сорта роз, так же, как в меблировке Ц стиль Карла X. Мартина тогда же сказа
ла Даниелю, что старик сделал это неспроста, он, конечно, осведомлен о прод
елках Даниеля и хочет ему помочь. Иначе зачем бы он выписал именно те сорт
а, которые нужны Даниелю для новых скрещиваний? Даниель пожал плечами: от
ец хочет ему помочь? Но разве она не слышала, как старик говорил, что чем за
ниматься опытами, лучше бы уж Даниель содержал танцовщиц. А Мартина все ж
е думала, что папа Донель просто не хотел, чтобы Даниель очень уж зарвался
и пустил бы на ветер всю его ферму. Он ворчал и все же исподтишка помогал с
ыну. Но она ничего не сказала об этом Даниелю, он бы только рассердился на
нее. И ты против меня! А ведь Даниель очень уважал отца. «Такие люди, как мой
отец, Ц говорил он, Ц в прежние времена выражали дух Франции: толковые, н
еутомимые, терпеливые. Солдаты четырнадцатого Ц восемнадцатого годов.
Но, черт возьми, времена переменились! Куда теперь только не вторглась на
ука! С окопной войной покончено! Сейчас требуется терпение иного рода. Ес
ли грянет война, человек в ней будет играть еще меньшую роль, чем пехотине
ц четырнадцатого восемнадцатого годов. А Сопротивление… Это же средние
века, кустарная война холодным оружием. Я сам теперь представитель мирно
й армии ученых-искателей. Хотя я стремлюсь открыть не средство от рака и н
е пенициллин… Но, если я сумею научным способом вывести розу, современну
ю по форме, но с древним ароматом, генетика сделает хотя бы крохотный шаг в
перед. И если бы мой отец не был человеком пассивным, не приспособленным к
XX веку, он не мешал бы мне работать… Подумать только, какие здесь у нас идеа
льные условия Ц сочетание лабораторных опытов с практикой. Мой отец зна
ет о розах все, чему может научить жизненный опыт. Но беда в том, что я-то пр
изнаю значение практики, а он не хочет признать значения науки. Правда, я е
ще не ученый, но ты ведь знаешь, я работаю, я стараюсь изо всех сил, уверяю те
бя…» У Мартины и сейчас звучит в ушах его голос. Как он это сказал, бедняга!
С какой скромностью… Нет, он не воображал о себе бог знает что, как некотор
ые. Проклятый Бернар! Потому что папа Донель… Мартина не спорила, она не хо
тела зря раздражать Даниеля, но подозревала, что мсье Донель просто-напр
осто верит в науку не меньше, чем Даниель. Только он все-таки оставался кр
естьянином Ц этот мсье Донель, говорящий по-английски, среди клиентов к
оторого были крупные капиталисты и кинозвезды, весьма его уважавшие, и, к
ак все крестьяне, он был недоверчив и упрям. Ясно, что он хочет помочь Дани
елю, но без излишних убытков. «Чтобы член семьи Донелей не интересовался
розами да это немыслимо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33