Именно Эдмунд выступил против главного интригана Питера де Роша, епископа Винчестерского, который приобрел слишком большое влияние на короля. Заручившись поддержкой могущественных баронов, Эдмунд пригрозил Генриху отлучением от церкви, если де Рош не будет удален от двора.
Богобоязненный Генрих, свято чтивший архиепископа, велел Питеру де Рошу удалиться, а вскоре Хьюберт был прощен.
Однако между королем и его первым министром сохранилась напряженность. Де Бург не мог забыть, что еще недавно находился на волосок от гибели. Генрих же помнил, какие слухи ходят о де Бурге. О взаимном доверии теперь не могло быть и речи.
Питер де Рош покинул Англию, прихватив с собой основную часть своих богатств. Прелат отправился служить папе римскому, который в ту пору вел войну с городом Римом. Однако зловещая тень де Роша по-прежнему витала над Англией, и Хьюберт понимал, что причиненное ему зло уже неисправимо.
Оба собеседника помнили все это, но ни словом не упоминали о прошлом.
– Что-то посланцы из Понть задерживаются, – сказал король.
– Милорд, они ведут непростые переговоры. Нужно согласовать условия брачного договора, подготовить переезд невесты в Англию.
– Надеюсь, Хьюберт, меня не обманули, когда сказали, что она хороша собой.
– Она юна и наверняка привлекательна.
– На сей раз я твердо уверен довести дело до конца.
– Конечно, милорд. Так и будет.
Генрих, подозрительно прищурившись, взглянул на министра. Неужто правду говорят, будто Хьюберт всячески препятствует браку короля? Маловероятно. Да и с какой стати?
– Граф Понть по-прежнему мечтает стать вашим тестем, – продолжил Хьюберт, – да и его дочь тоже рада. Мне известно из верных источников, милорд, что в Понть до сих пор не верят своему счастью.
– Неудивительно, – снисходительно обронил Генрих. – Что такое графство Понть по сравнению с английским королевством? Поистине девице повезло.
Он улыбнулся, представив, как обласкает милостью свою юную невесту. Пусть знает, какое ей выпало счастье. О, как она будет любить своего короля за щедрость и великодушие!
– Хьюберт, я хочу, чтобы вы ускорили приготовления. Больше никаких отсрочек.
– И я того же мнения, милорд. Будьте уверены, через несколько недель невеста прибудет к вам.
* * *
Вернувшись в Англию, Ричард первым же делом отправился к брату. Король и принц приветствовали друг друга любезно, но без сердечности. Былое доверие меж братьями исчезло бесследно. Согласию и миру меж ними наступил конец, когда Генрих разозлился на брата и задумал упечь его в тюрьму. Ричард не подчинился, призвал на свою сторону могущественных баронов, и с тех пор Генрих стал относиться к брату с опаской. С самого первого дня царствования английские бароны не давали Генриху забыть об участи его отца, короля Иоанна Безземельного. Раннимед! Проклятое слово! Именно там король Джон был вынужден принять все условия своих подданных и подписать «Хартию Вольностей». Отныне английский король должен был считаться с лордами. А тут еще честолюбивый братец, однажды уже проявивший строптивость и непокорство.
Ричард, в свою очередь, не мог простить венценосному брату обиду. Поддавшись увещеваниям верховного судьи де Бурга, Генрих чуть было не засадил принца в темницу. Если бы не преданные слуги да собственная решительность, сидеть бы сейчас Ричарду в тюрьме. Но он сумел вовремя расшевелить баронов, и те заступились за него перед королем. Ссора была улажена, но не забыта.
Всю жизнь Ричард считал Генриха своим соперником. Родись он чуть раньше, и все сложилось бы иначе. Принц считал, что из него получился бы куда более достойный король. Генрих догадывался о мыслях братца и сильно его за это недолюбливал.
И все же родственные узы связывали их столь крепко, что до открытой враждебности дело не доходило.
Генриха уязвляло, что его неоднократные попытки найти жену до сих пор не увенчались успехом. Утешением королю служила лишь одна мысль: семейная жизнь Ричарда сложилась тоже не слишком удачно.
– Ну, как прошла поездка? – спросил король.
– Неплохо.
– Как идут приготовления? Когда вы отправляетесь в Святую Землю?
– Еще многое нужно сделать. Раньше, чем года через два, не получится.
– Неужто так долго? Что ж, у вас будет возможность спокойно наслаждаться обществом жены.
Ехидная улыбка, скользнувшая по лицу короля, безмерно разозлила Ричарда. Непонятно, с чего это Генрих так уж злорадствует. Да, Ричард совершил ошибку, но по крайней мере у него есть сын, а у Генриха – увы.
– Мальчик растет не по дням, а по часам, – мстительно сказал принц, и король поморщился. О, как бы он хотел иметь наследника!
– Пора бы вам познакомиться с племянником, Генрих. Ведь его назвали в вашу честь.
– Я рад, что ваш сын здоров. Надеюсь, в скором времени у него появится кузен.
– Значит, сватовство идет удачно?
– Послы еще не вернулись. Как только они прибудут, я начну приготовления к свадьбе.
– Понимаю. Вы слишком долго ждали.
– Вы были в Понть? Видели Жанну?
– Видел.
– Ну и как она? Хороша?
Ричард заколебался, и лицо короля тут же омрачилось.
– Жанна довольно мила, – как бы нехотя обронил Ричард.
– Мила?! Что значит «мила»?
– В конце концов, когда речь идет о государственном браке, нельзя ожидать от невесты слишком многого, – сказал Ричард. – Главное, чтобы условия брачного договора были выгодные. А невеста… Происхождение – вот что важно, а вовсе не внешность.
Наступила пауза, Генрих насупился.
Ричард, не выдержав, расхохотался:
– Ах, брат мой, я всего лишь пошутил. Жанна вполне хороша собой.
– В самом деле? – оживился Генрих.
– Да. Но, честно говоря, ей далеко до другой девицы, с которой меня свел случай.
– Так вы снова влюбились?
– Был недалек от этого. Я говорю о дочери графа Прованского. Во-первых, она необычайно умна. Пишет стихи, музыку, прекрасно образована. Это чувствуется в каждом слове, в каждом жесте… Ну, и, прежде всего, разумеется, в ее стихах.
– Вы говорите о королеве Франции?
– Нет, французскую королеву я не видел. Сами понимаете, при французском дворе мне вряд ли оказали бы радушный прием. Я говорю о ее сестре Элеаноре. Двор графа Прованского пришелся бы вам по вкусу. Там очень любят музыку, блестящую беседу, со всей Франции туда съезжаются трубадуры. Истинный рай, ей-богу! У графа четыре дочери, и все писаные красавицы. Старшая, как вам известно, стала французской королевой. Трое остальных – Элеанора, Санча и Беатриса – пока не замужем.
– И кто же из них вас очаровал?
– Все три. Особенно старшая, тринадцатилетняя Элеанора. Чудесный возраст, особенно если девица так талантлива.
– А кто лучше, она или Жанна де Понть?
Ричард пожал плечами и потупил взор.
– Ну же, – поторопил его король. – Я хочу знать.
– Жанна очень мила… Очаровательна…
– Но Элеанора лучше, да?
– Их даже сравнивать нельзя. С Элеанорой не сравнится никто. Когда я прочитал ее поэму, я не поверил, что автору всего тринадцать лет. Мне захотелось посмотреть на поэтессу, а когда я ее увидел…
– О какой поэме вы говорите?
– Я покажу вам. Элеанора написала большую поэму, действие которой происходит в Корнуэлле. Именно поэтому она и сочла возможным послать мне свои стихи. Прелестный жест. Так и вышло, что я провел несколько чудесных дней при Прованском дворе.
– Покажите мне стихи.
– Вот. Я специально принес их вам. Читайте и наслаждайтесь. Вы знаете толк в поэзии и сумеете по достоинству оценить талант автора.
– Когда вы говорите об этой девице, у вас голос дрожит от волнения. Похоже, вы в нее влюбились.
Ричард грустно вздохнул:
– Вы знаете, в каком я положении.
– Сами виноваты, – напомнил Генрих. – Вините свое безрассудство в том, что женились на старухе. Я предупреждал вас, что вы пожалеете. А теперь его святейшество не дает вам развода.
– Может быть, когда-нибудь мне удастся настоять на своем.
– Ладно, – нетерпеливо отмахнулся Генрих. – Лучше расскажите мне о Провансе.
– Граф очень гордится своими дочерьми, это и неудивительно. Старшую он выдал замуж за французского короля, да и остальным наверняка подыщет самых лучших женихов.
– А кто лучше, Элеанора или Маргарита?
– В замке я слышал, что Элеанора еще прекрасней, чем старшая сестра. В Провансе ее называют Элеанора ля Бель – Элеанора Прекрасная.
– Надо будет мне прочитать поэму.
– Я оставлю ее вам. Будет интересно узнать ваше мнение.
– Вы узнаете его.
Оставшись в одиночестве, король тут же углубился в чтение поэмы. Почерк был красивый, но еще детский. Поэма была написана на провансальском диалекте, которому Генриха, а также его брата и сестер в свое время научила мать.
Стихи были чудесными – свежими, мелодичными, прочувствованными. Девочка и в самом деле обладала поэтическим даром.
Ричарда дочь графа Прованского привела в восхищение. Можно представить, как проклинал принц свою злосчастную женитьбу. Будь девушка менее знатного рода, Ричард наверняка попытался бы заполучить ее в любовницы. Генрих хорошо знал повадки своего брата. Но дочь графа Прованского в любовницы не возьмешь…
Король представлял себе девицу такой: золотоволосая, с карими глазами, с нежной кожей, тонкими чертами лица, со стройным, гибким станом. Ричард знал толк в женщинах, удивить его девичьей красотой было непросто. Любопытно, что старшая сестра девицы – королева Франции. Тут возможны и политические выгоды…
Ну почему он не слышал об Элеаноре раньше, еще до того, как вступил в переговоры с графом Понть?
Впрочем, вопрос с Жанной еще остается открытым. Не поздно переменить решение.
Эта мысль не давала королю покоя. Элеанора ля Бель. Прекрасная тринадцатилетняя девица. Очень хорошо, что она так юна – это значит, что можно будет воспитать ее по своему вкусу. Генрих с некоторой опаской относился к женщинам зрелым и опытным. В его возрасте у монарха обычно имелся уже целый выводок бастардов, но Генрих был не таков. Он стеснялся женщин, страшился любовных безумств. Ему хотелось иметь жену, которая обожала бы его, смотрела бы на него снизу вверх. Лучше всего для этой цели подходила совсем молоденькая девушка. От брака королю прежде всего нужны были дети – здоровые и сильные сыновья. Это необходимо для блага страны. Ричард, возможно, воображает себя наследником престола, но Генриха такой наследник не устраивает. После него корона должна достаться его сыну. Сыну, которого родит ему прекрасная юная жена.
Генрих уже думал о Жанне с неприязнью, а в Элеанору был наполовину влюблен.
Еще не поздно, напомнил он себе, сватовство можно и аннулировать.
Король послал за Хьюбертом де Бургом.
– Я передумал, – объявил он. – Послы из Понть вернулись?
– Еще нет, милорд.
– Женитьбы не будет.
– Но милорд! – ахнул Хьюберт.
– Меня этот союз не устраивает. Я подыскал себе невесту получше. Это Элеанора, дочь графа Прованского.
Хьюберт дипломатично молчал. Он думал о том, что переговоры с графом Понть зашли слишком далеко, теперь прервать их будет непросто. Однако, памятуя о недавней опале, предпочел воздержаться от упреков. Упаси Боже перечить воле короля.
– Она красавица и великолепно образована. Ее сестра – королева Франции. Сами понимаете, Хьюберт, уже одно это говорит в пользу брака.
– Весьма интересная мысль, милорд.
– И политический выигрыш налицо.
– Да, это помогло бы наладить отношения с Францией.
– Так я и подумал. Немедленно отправьте послов к графу Прованскому.
Хьюберт кивнул.
– А как быть с графом Понть?
– Это может и подождать. Пока же давайте попробуем сговориться с графом Прованским.
– Мы сообщим ему о желании вашего величества и спросим, каково приданое девицы.
– Но это долгая история!
– Подобные вещи быстро не устраиваются.
– Можете мне об этом не напоминать. Я отлично помню, сколько было проволочек во время каждого предыдущего сватовства.
– Радуйтесь, милорд, что вы еще не женаты.
Генрих рассмеялся, сменив гнев на милость.
– Вы правы, Хьюберт. Рассказывают, что Элеанора Прованская – само совершенство. Приступайте к переговорам и поспешите. Вы меня поняли?
– Безусловно, милорд.
Послы отправились в Прованс в тот же день, а король приготовился к долгому ожиданию, изнывая от нетерпения.
Он надеялся, что на сей раз сватовство будет удачным.
Ему нужна такая жена, как Элеанора, – красивая, талантливая, истинный идеал супруги. Все будут завидовать Генриху, и в первую очередь его брат Ричард.
Замечательная невеста, с какой стороны ни посмотри. Не последнюю роль играло и то обстоятельство, что Ричард столь явно выражал интерес к прекрасной Элеаноре.
* * *
Никто не спорил, что брак Генриха с сестрой французской королевы пошел бы Англии на благо, и склонить министров в пользу этого союза оказалось нетрудно. Правда, переговоры с графом Понть зашли слишком далеко. Генрих даже успел отправить к папе письмо с просьбой о благословении. Это было необходимо, ибо лишь папа мог решить, какой брак является кровосмесительным, а какой нет.
Но невзирая на все эти осложнения, Генрих был непреклонен. Он отправил гонцов и в Понть, и в Рим, дабы известить о прекращении сватовства. Своими официальными представителями Генрих послал в Прованс епископа Элайского и епископа Линкольнского. Сопровождали прелатов магистр ордена тамплиеров и приор Херлский.
Епископы понимали всю важность своей миссии и готовы были немедленно отправиться в путь, однако, когда они узнали, что король рассчитывает получить за невестой богатое приданое, выразили некоторое сомнение:
– Граф Прованский очень беден, милорд. Ему не собрать такого приданого.
– Если отец хочет выгодно выдать замуж свою дочь, он что-нибудь придумает, – небрежно заметил король.
– Но если это свыше его сил, милорд…
– Ничего, как-нибудь выкрутится. Представляю, как осчастливило его мое предложение.
– Разумеется, милорд, граф будет рад. Но, если мы потребуем от него слишком большого приданого, он будет вынужден ответить отказом.
– Элеанора должна стать моей невестой, но это не освобождает ее отца от обычных в таких случаях обязательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39