Пусть отец позволит мне уехать за море, думал Генрих. Дальнейшее общение с Эдуардом невозможно – перед глазами у Генриха будет постоянно возникать окровавленное лицо крестьянского мальчишки.
После того памятного происшествия Эдуард вернулся в замок мрачнее тучи. Оставшись один, он сел на кровать и закрыл лицо руками.
В чем дело, спросил себя принц. Какая безделица – отрубленное ухо крестьянина, презрительный взгляд Генриха. Стоит ли из-за этого так расстраиваться?
Эдуард подумал об искалеченном мальчишке. На всю жизнь он останется уродом, люди будут смотреть на него и говорить: это сделал Эдуард.
Генрих прав. Тупая, бессмысленная жестокость. Пострадал мальчишка, пострадала его семья, и все ради чего? Чтобы Эдуард возвысился в глазах кузенов Монфоров? Неужто он испугался, что они обзовут его трусом и неженкой?
Монфоры ненавидят Генриха, потому что ревнуют к нему. Ведь его отец – великий Ричард Корнуэлльский, брат короля, один из самых могущественных людей страны. Юные Монфоры готовы на что угодно, лишь бы дискредитировать Генриха, но сделать это непросто, ибо Генрих – юноша нравственный и в гнусных затеях не участвует.
Эдуард подумал, что он всегда смотрел на старшего кузена как бы снизу вверх, мечтал заслужить его одобрение. С самого раннего детства Генрих был ему старшим братом, а теперь все испорчено.
Нужно объясниться с Генрихом, оправдаться перед ним. Крестьянского мальчишку можно разыскать, выплатить ему компенсацию. У Эдуарда было такое чувство, будто он внезапно повзрослел и смотрит на себя со стороны. Разве может бесчинствовать тот, кто готовится стать великим государем?
Принц решил немедленно отправиться к кузену, однако Генриха на месте не оказалось.
– Где мой кузен? – спросил принц у слуг.
– Милорд, он уехал рано утром.
– Уехал? Ничего мне не сказав?
Эдуард совсем пал духом. Он знал, что не успокоится, пока не увидится с Генрихом.
* * *
Генрих же отправился в Вестминстер к отцу, которого не видел с того самого дня, как король уехал в Гасконь. Ричард теперь был регентом, и государственные дела отнимали у него все время.
Увидев сына, принц несказанно обрадовался. Он больше всего на свете любил этого мальчика – больше, чем власть, больше, чем богатство, больше, чем жену. И своим сыном Ричард мог гордиться. Всякий раз, глядя на высокого, сильного юношу, Ричард поневоле вспоминал его мать. В юности бедняжка Изабелла была знаменитой красавицей. Вообще-то Ричарду не очень хотелось вспоминать свою первую супругу, ибо обошелся он с ней довольно жестоко. Брак с самого начала был обречен. Но благодаря этой женитьбе у Ричарда был сын – такой сын, о котором можно только мечтать.
Хороший мальчик – добрый, храбрый, мужественный. За таким люди пойдут в огонь и в воду, потому что он честен и целен. Еще бы, ведь его дедом по материнской линии был великий Вильям Маршал, достойнейший и мудрейший из рыцарей. Ни разу за всю свою долгую жизнь Вильям Маршал не уклонился с пути чести и долга. Да, Генрих пошел в деда. Есть за что благодарить покойную Изабеллу. А по отцовской линии Генрих – потомок короля Джона, Генриха Второго и Вильгельма Завоевателя.
Отец и сын крепко обнялись.
– Добро пожаловать, сын мой. Рад вас видеть.
– Как поживаете, батюшка?
– Неплохо. Очень много дел, ведь мы с королевой теперь регенты. Не так-то просто иметь с ней дело. Мне было бы легче, если бы я занимался делами один. Однако я вижу, вы чем-то расстроены.
– Мне нужен ваш совет.
Ричард был счастлив. Как приятно сознавать, что сын в трудную минуту обращается именно к нему, а не к кому-нибудь другому.
– Что случилось, сын мой?
– Я не хочу больше служить Эдуарду.
– А что такое? Вы поссорились?
– Мне невыносимо видеть, что он вытворяет.
– Вы имеете в виду его выходки в провинции? Мальчик ведет себя преглупо.
Генрих рассказал отцу историю с отрубленным ухом.
– О господи, – вздохнул принц, – какая глупость! Он очень похож на свою мать, никак не возьмет в толк, что именно от народа зависит, удержится ли король на троне. Так вы были при этой сцене?
– Я пытался заступиться за несчастного, но мои уговоры лишь подливали масла в огонь. Так было и прежде. Потом я доставил подростка домой и дал его семье денег.
Ричард кивнул, он знал, что в такой ситуации Генрих поступит как подобает.
– Я больше не могу ему служить, – повторил юноша. – Хочу уехать за границу.
– За границу? Вы хотите сказать, в Гасконь, к королю? – Ричард нахмурился. – Не согласен. Нельзя оставлять Эдуарда. Ведь в один прекрасный день он станет королем.
– Если он станет таким же королем, как наш дед, я не желаю иметь с ним ничего общего.
– Отлично вас понимаю. Однако, если он пойдет по стопам деда, долго ему на троне не усидеть. Генрих, оставайтесь у меня. Я буду этому очень рад. А Эдуард наверняка пришлет справиться, почему вы его покинули.
– Он и так это знает. Я не скрывал своего отвращения. Отец, я больше не стану сопровождать его в этих поездках, не желаю быть свидетелем чудовищных, жестоких выходок. Ни за что!
– А вы и не обязаны ему служить. Вы такой же принц, как и он. Если б его отец не появился на свет на несколько месяцев раньше меня, наследником престола были бы вы. Англия об этом может только мечтать. Если вы не захотите служить вашему кузену, сын мой, это ваше право. Но за границу я вас не отпущу. – Ричард замялся. – Вы ведь уже не мальчик, вы знаете, что происходит в стране. Королева становится все более и более непопулярной, короля народ тоже не любит. Бароны внимательно следят за тем, как усугубляется конфликт между королем и Симоном де Монфором. Скоро наступит день, когда страна разделится на два лагеря, как во времена вашего деда. И в этот день, Генрих, вы должны быть здесь. Нужно быть в курсе событий.
– Я и так уже многое знаю, – ответил Генрих. – Я вижу, какими взглядами смотрят простолюдины на королеву, когда она следует куда-нибудь со своей свитой. Я слышу ропот, а иногда и крики.
– Положение скверное. Послушайте, поживите у меня. Мы с вами слишком мало видимся. Если не хотите жить при дворе – не живите. Это ваше право.
Однако через несколько дней в Вестминстер приехал сам Эдуард. Он сказал, что хочет поговорить со своим кузеном.
Когда они остались наедине, наследник схватил Генриха за руки:
– Генрих, вы покинули меня! – воскликнул он с упреком.
– Да, – кивнул Генрих.
– Из-за того проклятого мальчишки?
– Мальчишка теперь и в самом деле проклятый – на всю жизнь. Подумайте только, что вы с ним сделали.
– Я только об этом все время и думаю. Никогда не забуду, как вы уносили его на руках.
– Я останусь жить у отца, – отрезал Генрих.
– А я хочу, чтобы вы вернулись со мной.
– Нет, предпочитаю остаться здесь.
– Не забывайтесь, Генрих. Ведь я ваш сюзерен.
– И что же вы со мной сделаете? Уши отрежете?
– Генрих, мы всегда были добрыми друзьями. Нас ведь двое – вы и я. Я хочу, чтобы так и было впредь. Помните, как мы вместе мечтали о будущем, как хорошо нам было вдвоем?
– Тогда мы были детьми. Теперь же вы стали взрослым, и вам нравится грабить деревни и истязать простых людей.
– Я положу этому конец.
– Как так? Вы откажетесь от своих забав?
– Какие там забавы… Потому-то я и хочу, чтобы вы вернулись. Давайте вместе съездим к тому мальчишке. Я докажу, что раскаиваюсь в содеянном. Дам ему денег…
– Вряд ли деньгами можно откупиться за увечье.
– Ну, я придумаю что-нибудь другое. Даю вам клятву, Генрих. Если вы вернетесь, я переменюсь. Честное слово. Я уже не мальчик. Внезапно я понял, как безрассудно себя вел. Ведь мне суждено быть королем, и я хочу быть хорошим королем, как великий Завоеватель. Он-то не разъезжал по стране, глумясь над своими подданными.
– Да, если бы он вел себя подобным образом, он не стал бы великим государем.
– Вы правы, Генрих. Вы всегда правы. Я пошел на поводу у Генриха, Симона и Ги де Монфоров. Уверен, что они нарочно подзуживали меня, чтобы испортить мою репутацию. Я был глупцом. Больше этого не повторится. Вот увидите. Возвращайтесь, и мы первым же делом исправим зло, причиненное мальчишке.
Генрих заколебался.
– Вы и в самом деле так думаете, Эдуард?
Эдуард поднял правую руку, словно давая торжественную клятву.
– Клянусь. Отныне я стану другим. Мне нужно готовиться к тому, чтобы стать великим королем. Мой час настанет, и тогда я хочу, чтобы обо мне говорили, как о моих великих предках.
Генрих протянул кузену руку:
– Хорошо, я возвращаюсь с вами.
А два дня спустя к Эдуарду явилась взволнованная королева и сообщила:
– Пришло письмо от короля! Мы едем к нему. Эдуард, он нашел вам невесту.
* * *
Королева и ее спутники покинули Портсмут теплым майским днем. Элеанора пребывала в радостном возбуждении, предвкушая скорую встречу с мужем. Эдуард же испытывал смешанные чувства. Мысль о женитьбе его не пугала, тем более что невеста, судя по описаниям, была красавицей. Но Генрих, лучший друг принца, остался в Англии, с отцом – ведь теперь, после отъезда королевы, единственным регентом стал Ричард.
Зато жена Ричарда, Санча, тоже отправилась в плавание. Ей не хотелось расставаться с мужем, но слишком велико было искушение посетить родные места и повидаться с матерью.
Король в Бордо с нетерпением ждал прибытия своего семейства и очень боялся, не случилось бы по дороге какого-нибудь несчастья. Когда же встреча наконец состоялась, Генрих чуть не обезумел от счастья.
Он сказал Элеаноре, что безмерно рад, и супруги страстно обнялись. Потом Генрих сердечно приветствовал остальных.
В замке состоялся роскошный пир. Король сказал, что давно уже у него не было такого достойного повода для веселья. Он засыпал Элеанору вопросами о малютке Катарине. Бедняжка, как жаль, что ее не взяли с собой!
Затем, уединившись с королевой и наследником, Генрих объяснил им, как обстоят дела с женитьбой.
Этот брак – необходимое условие, без соблюдения которого гасконские земли будут безвозвратно утрачены. Король Альфонсо, взошедший на престол после смерти своего отца Фердинанда III, выдвинул очень жесткие требования.
Элеанора Кастильская еще совсем девочка. Она – дочь той самой Жанны де Понть, на которой Генрих намеревался жениться перед тем, как посвататься к Элеаноре Прованской. Впоследствии Жанна вышла замуж за кастильского короля Фердинанда. Нынешний король, дон Альфонсо, – сын Фердинанда от предыдущего брака. Таким образом, юная Элеанора Кастильская приходится новому королю сводной сестрой, и он вправе распоряжаться ее судьбой по собственному усмотрению.
Когда дон Альфонсо предложил выдать свою дочь за Эдуарда, Генрих сразу же согласился. Это предложение было для него настоящим спасением.
После женитьбы Гасконь останется во владении британской короны.
Однако Генрих не скрывал, что дон Альфонсо ведет себя по отношению к англичанам весьма недоверчиво.
Впрочем, кастильца трудно было за это винить. Ведь Генрих в свое время скверно обошелся с матерью юной Элеаноры – сначала обручился с ней, потом разорвал всяческие отношения. Помнили в Кастилии и о бабушке юной Элеаноры, принцессе Алисе, которую некогда отправили в Англию, дабы выдать замуж за Ричарда Львиное Сердце. Этот брак так и не состоялся, потому что отец Ричарда соблазнил невесту своего сына и забрал ее к себе в любовницы.
На сей раз ничего подобного произойти не должно, прямо заявил дон Альфонсо. Вот почему невеста не поедет в Англию, а, наоборот, сам жених должен явиться в Кастилию, где и состоится свадьба. Более того, Эдуард должен прибыть в Бургос не позже заранее условленного дня, иначе дон Альфонсо объявляет Англии войну и вторгается в Гасконь.
– Сами видите, в каком мы положении, – подытожил Генрих.
– Каков наглец этот Альфонсо! – возмутилась королева.
– Увы, дорогая, так оно и есть. Но мы всецело от него зависим. Если мы хотим сохранить Гасконь, Эдуард должен прибыть в Бургос не позднее назначенного дня.
– Должен – значит, прибудет, – отрезала Элеанора.
Не теряя времени, королева и наследник отправились в Бургос, а Генрих остался в Бордо, чтобы управлять провинцией.
Путешествие через Пиренеи было тяжелым и опасным, но, слава Богу, стояли погожие дни. А тягот и трудностей королева никогда не боялась.
В качестве крайнего срока дон Альфонсо назначил Михайлов день.
Пятого августа неутомимая Элеанора и ее спутники прибыли в Бургос, где сразу же начались шумные празднества.
* * *
Юная инфанта Элеанора еще издалека увидела пышную кавалькаду, а впереди нее английскую королеву и ее сына.
Так вот он какой, Эдуард, будущий супруг инфанты.
У юной Элеаноры взволнованно забилось сердце, ибо принц оказался необычайно красив. Она сразу же узнала его, так как много слышала о его знаменитых золотых кудрях. Эдуард резко выделялся в любой толпе – и это несмотря на юный возраст. Вряд ли он был намного старше самой Элеаноры. Девушка облегченно вздохнула. Раз уж ей суждено покинуть отчий дом, то лучше с таким женихом, чем с каким-нибудь иным.
Впрочем, родительский дом никогда не был для нее таким уж раем. Ее мать была не первой женой дона Фердинанда. Король, естественно, отдавал предпочтение не дочери от второго брака, а своему сыну Альфонсо. Тот же, став королем, сразу дал понять, что не намерен придавать своей сводной сестре какое-либо значение.
Альфонсо рассматривал Элеанору как пешку в политической игре. На сей раз пешка пришлась как нельзя более кстати. К тому же невредно будет иметь столь близкую родственницу на английском престоле.
Дон Альфонсо интересовался двумя вещами: политикой и астрономией.
Короля считали человеком умным и ученым. Он изобрел таблицу небесных счислений, известную под названием Альфонсовой астрономической таблицы. Король получил прозвище Мудрый, все глубоко чтили его за знание небесных сфер.
Однако на свою мачеху Жанну и сестру Элеанору у короля времени не хватало.
Жанна, которая должна была стать королевой Английской, а стала королевой Кастильской, с детства внушила дочери, что инфанта не вольна распоряжаться своей судьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39