Генрих расцеловал сына в обе щеки, оба заплакали.
– Мой дорогой отец, неужто вы могли подумать, что я выступлю против вашей воли?
– Простите меня, Эдуард. Простите, я доверился клеветникам.
– Я и в самом деле встречался с Монфором. Отец, он – человек чести и зла вам не желает.
– Монфор соблазнил вас красивыми речами, сын мой. Мы с ним противники. Он не может считаться моим другом до тех пор, пока не будет мне повиноваться. Но это неважно, главное, что вы со мной. Вы пришли ко мне, вы меня любите, и мне этого довольно.
– Никому не верьте! Никогда не стану я вашим врагом.
– Не поверю, да и не верил… в глубине души.
– Просто мне показалось, что Симон де Монфор говорит вещи разумные. Однако, если он выступит против вас, я буду на вашей стороне. Что бы ни случилось, отец, я всегда с вами.
– Какой счастливый день! Я даже рад этой размолвке, ибо примирение доставило мне столько счастья.
– Давайте скажем матушке, что нас больше ничто не разделяет. Она так тревожилась! Она и сейчас здесь. Вы не представляете, отец, как матушка обрадовалась, когда вы согласились меня принять. Я сейчас ее приведу.
Эдуард вернулся с матерью, и та воскликнула:
– Это больше никогда не должно повториться! Ничто не может нарушить нашего единства. Мы – единое целое. Умоляю вас, сын мой и муж мой, не забывайте об этом.
В глазах Генриха стояли слезы.
– Кто возвел на меня напраслину? – спросил принц. – Этот человек враг и вам, и мне.
– Граф Глостер.
– Отныне он мой недруг, и примирит нас только смерть, – объявил наследник.
После примирения отец и сын были неразлучны, а вскоре принц уехал во Францию, ибо при тамошнем дворе должен был состояться пышный турнир, в котором Эдуард непременно хотел принять участие.
ЗАГОВОР В ОПОЧИВАЛЬНЕ
Королева грустила: сын уехал во Францию, сестра тоже покинула страну. Народ Англии ворчал, недовольный расходами на сицилийскую авантюру. Чтобы хоть как-то развеселить жену, Генрих разработал план особого свойства.
Он не стал сообщать о своих приготовлениях Элеаноре, боясь, что из затеи ничего не выйдет, и королева расстроится еще больше. Втайне от супруги Генрих послал в Шотландию гонца, который должен был доставить Александру и Маргарет приглашение посетить Англию.
Генрих знал, что Маргарет сразу же ухватится за такую возможность, и он оказался прав. Гонец доставил письмо от дочери, которая сообщала, что она и ее супруг готовы хоть немедленно отправиться в путь.
И лишь тогда король явился с радостной вестью к жене.
– У меня есть новости из Шотландии, – небрежным тоном начал он.
– Все ли в порядке с Маргарет? – встревожилась Элеанора.
– Кажется, у нее все хорошо.
– Благодарение Господу.
– Она очень хочет увидеть свою мать… да и, надеюсь, отца тоже.
– Что вы хотите этим сказать, Генрих?
– Всего лишь то, любимая, что наша дочь вскоре нас навестит. Думаю, она уже в пути.
– Ах, Генрих!
– Я знал, что вас это обрадует. Видите, как ловко я все устроил.
– И мне – ни слова!
– Я боялся, что ничего не получится. Не хотелось вас разочаровывать.
– Генрих, вы так добры ко мне.
– Не более, чем вы того заслуживаете, любовь моя.
* * *
Домой! При одной этой мысли сердце Маргарет билось от счастья. Хоть на время покинуть угрюмый Эдинбург и вернуться в любимый Виндзор, Вестминстер или хотя бы Йорк. Неважно куда – лишь бы в Англию. Хотя, конечно, лучше бы на юг, подальше от Шотландии.
Ах, как это было бы чудесно! Вновь свидеться с родителями, поговорить с матерью – обо всем на свете…
Поговорить с матерью! Очень кстати, что Маргарет еще никому не сказала о самом главном, иначе ее никуда бы не отпустили.
Был момент, когда она чуть не проговорилась мужу, но не стала торопиться – вдруг ошибка? Не хотелось разочаровывать Александра. Теперь Маргарет окончательно уверилась, что ошибки нет, но у нее появилась новая причина помалкивать.
Можно себе представить, что сказали бы мрачные шотландские лорды: «Королевские дети должны появляться в Шотландии. Раз королева в положении, путешествовать ей нельзя». Эти варвары, не задумываясь, отравили бы ей всю радость. Маргарет успела хорошо изучить своих приближенных. Какая удача, что они ничего не знают!
Лорды и так неодобрительно качали головами, говоря о предстоящем визите. Охотнее всего они заперли бы Александра и его супругу в почетном заточении, как это было прежде. Но Генрих и Элеанора преподали шотландцам хороший урок. Родители не оставят свою дочь в беде. Зная об этом, шотландские лорды теперь вели себя осторожнее, дабы не портить отношений с могущественным соседом.
Маргарет с радостью ехала верхом впереди кавалькады, двигаясь на юг. Миновав границу, она рассмеялась от счастья. Скоро отчий дом.
Маргарет надеялась, что родители встретят ее уже в Йорке, но там их не оказалось. Ничего страшного – видимо, короля и королеву задержали государственные дела. Скоро Маргарет увидит своих родителей.
Когда до Виндзора оставалось совсем недалеко, Александр послал вперед герольдов, чтобы известить тестя и тещу о своим приближении. Генрих и Элеанора в сопровождении свиты тут же выехали навстречу гостям.
Сколько счастливых слез было пролито в момент встречи! Королева внимательно осмотрела дочь со всех сторон, желая убедиться, что та здорова, не слишком худа, что никто ее не обижает.
Маргарет смеялась:
– Госпожа матушка, никто не может меня обидеть, когда я с вами!
Все вместе они ехали лесом по направлению к замку. Юной королеве отцовский дворец показался необычайно красивым – Генрих недавно перестроил его и обставил заново.
Обе королевские четы проследовали в большой зал.
– Все совсем как раньше! – воскликнула Маргарет. – Батюшка, где ваш любимый газон? – Она подбежала к окну, выглянула наружу. Со стороны фасада располагался ровный квадрат зеленой травы, последнее новшество, которым Генрих так гордился. Маргарет бросилась отцу на шею. – Ах, только бы мы были всегда так счастливы, как сегодня!
Александр поглядывал на свою жену с некоторым удивлением, но Маргарет ничуть не смущалась. Она знала, что шотландцы не любят открыто выказывать свои чувства, однако муж отлично знал, как Маргарет любит своих родителей и с каким восторгом вспоминает о детстве.
– Милый дом! – все повторяла она.
Генрих не мог скрыть счастливой улыбки, хоть и понимал, что шотландскому королю все эти восторги вряд ли по нраву. Что поделаешь, пусть знает, что под родительским кровом Маргарет была куда счастливее, чем в Шотландии.
Молодой женщине не терпелось остаться наедине с матерью, чтобы поведать ей о своем секрете. То-то посмеются они над мужчинами. Но сначала, разумеется, требовалось соблюсти церемониал. В конце концов, Александр и Маргарет – не просто молодые супруги, а венценосцы, и отношения с их державой значат для Англии немало.
Как обычно, состоялись роскошные празднества, которые так любил Генрих и которые так дорого обходились его подданным. Королевская семья не желала ни в чем себе отказывать, не обращая внимание на ширящееся недовольство.
– Они просто завидуют нашему счастью, – говорила Элеанора.
* * *
– Наконец-то мы наедине, госпожа матушка, – сказала Маргарет.
– Я очень довольна тем, что вы приехали, моя милая.
– С самого отъезда я только и жила надеждой на эту встречу. – Добр ли к вам Александр?
– Да.
– Он хороший муж?
– Наверное, хороший, но, когда я сравниваю его с нашим дорогим отцом, сравнение не в пользу Александра.
С этим Элеанора охотно согласилась.
– Видите, что вы делаете с нами, вашими детьми, – продолжила Маргарет. – Вы внушаете нам такую любовь, что ее уже не остается для наших супругов.
Элеанора была безмерно польщена этим откровением, однако сказала дочери, что все же желает ей обрести еще большее счастье в семейной жизни.
– Все будет по-другому, моя милая, когда у вас появятся собственные дети.
– Матушка, я как раз хотела вам кое-что сообщить…
Элеанора обхватила лицо дочери ладонями и заглянула ей прямо в глаза. Маргарет кивнула, ее глаза смеялись.
– Вы только что об этом узнали? – ахнула королева.
– Я знаю уже давно, но вы первая, кому я об этом говорю.
– Маргарет! А как же Александр?
– Узнает в свое время. – Но к чему такая таинственность?
– Вы не представляете, что за люди шотландцы. Если б они узнали, что я беременна, меня бы сюда не отпустили.
Элеанора звонко расхохоталась, но тут же посерьезнела.
– Нам нужно беречь вас. Сколько остается времени?
– Ребенок должен родиться в феврале.
– Еще не скоро. Надо сказать, что ваши шотландцы были бы правы. Нужно поскорее отправлять вас в обратный путь. Тут необходима осторожность.
– Я буду очень осторожна, матушка. Именно поэтому я собираюсь потянуть время. Когда я объявлю о своем состоянии, путешествовать будет уже поздно. Вы ведь мне поможете, не правда ли? Это будет наш с вами секрет. Не говорите об этом никому… Разве что нашему отцу. Ему можно. Мы объявим новость, когда ничего изменить уже будет нельзя.
– Мое милое дитя, как вы коварны!
– Если б вы только знали, как я соскучилась. Ни за что не допущу, чтобы мой визит по какой-либо причине оказался недолгим. Пожалуйста, матушка, помогите мне.
Элеанора обняла дочь и рассмеялась. Вместе они закатывались смехом, и Маргарет развеселилась чуть ли не до истерики.
– Немедленно скажем обо всем королю, – объявила Элеанора. – Его это позабавит. У Генриха в последнее время было слишком много поводов для огорчения. Неплохо было бы его развеселить.
И они вместе отправились к королю. Элеанора подала мужу знак, что хочет поговорить с ним наедине, и Генрих тут же велел приближенным удалиться. Когда рядом не осталось посторонних, Элеанора спросила:
– Кто ему скажет – вы или я?
Женщины снова начали смеяться, а Генрих смотрел на них с веселым недоумением.
– В чем дело, мои дорогие? Я тоже хочу посмеяться.
– Хорошо, Маргарет, говорите вы.
– Нет, миледи, лучше вы.
– Маргарет ожидает ребенка. Это наш секрет. Шотландцы ничего не знают. Маргарет боялась, что ее к нам не отпустят. Она хочет, чтобы о ребенке узнали тогда, когда возвращаться в Шотландию будет уже поздно.
Король нерешительно улыбнулся, потом тоже рассмеялся.
Он чувствовал себя совершенно счастливым. Как приятно находиться в кругу родных, не думая о смутьянах и заговорщиках!
Все устроится, все образуется, пока же можно насладиться этим маленьким веселым заговором.
* * *
Маргарет и Александр с приятностью проводили время при английском дворе.
– Это очень полезно для добрых отношений между нашими странами, – говорила молодая королева.
Александр не спорил, признавая, что в Англии шотландских гостей и в самом деле принимают весьма радушно.
– Однако пора бы нам в обратный путь, – сказал он.
– Не будем торопиться, это обидит моего отца.
– Что ж, погостим еще.
Когда Александр вновь завел разговор на эту тему, жена пожаловалась на недомогание, и к ней вызвали королевского лекаря.
Затем Генрих и Элеанора призвали Александра и разыграли заранее подготовленный спектакль.
– Александр, ваша жена беременна, – объявила Элеанора. – Беременность стала очевидна только теперь. Врач говорит, что дитя должно родиться в феврале, а это означает, что вашей супруге уже поздно двигаться в обратный путь.
Шотландский король был ошарашен.
– Я вижу, что вы удивлены, – подхватил Генрих, – но признайтесь, что сюрприз весьма приятен. Лекарь говорит, что Маргарет нуждается в хорошем уходе, а уж я позабочусь о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. Мать все время будет рядом с ней.
Все еще не пришедший в себя Александр пробормотал:
– По нашей традиции наследник престола должен родиться в Шотландии.
– Разумеется, но ведь лучше, чтобы наследник престола родился в Англии, чем если бы с его будущей матерью случилось несчастье. Не забывайте к тому же, что мы говорим о моей дочери.
На это Александру возразить было нечего. Он обнял Маргарет, сказал, что счастлив вести. Только вот не уверен, следует ли жене задерживаться в Англии.
Генрих покровительственно положил зятю руку на плечо:
– Ни о чем не тревожьтесь, сын мой. Предоставьте все нам с королевой.
В конце концов Александр понял, что спорить бессмысленно и вернулся в Шотландию, оставив жену на попечении тещи.
* * *
Маргарет блаженствовала. Рождество королевская семья отметила в Виндзоре. Элеанора сказала, что в этом году праздник будет особенно торжественный, ибо при дворе гостит шотландская королева.
Мать и дочь все время были вместе, и Элеанора не уставала хвалить Маргарет за проявленное хитроумие. Вот уж поистине достойная дочь своей матери!
Александр писал из Эдинбурга, что шотландские лорды раздражены. Некоторые из них даже намекали, что королева наверняка знала о своей беременности еще до отъезда и скрывала это обстоятельство намеренно.
Маргарет показала матери письмо, и они вместе посмеялись.
– Значит, шотландцы не так уж глупы, – сказала Элеанора. – Но какая теперь разница? Пусть думают, что хотят. Главное, что ваш ребенок родится здесь, и я буду рядом с вами.
– Эта мысль несказанно меня утешает, – ответила Маргарет.
Снежным февральским днем Маргарет разрешилась от бремени своим первым ребенком. Это была девочка, и назвали ее так же, как мать – Маргарет.
В Виндзорском замке воцарилось радостное оживление.
– Назад в Шотландию вы сможете вернуться не раньше, чем поздней весной, а то и летом, – объявила дочери Элеанора. – Такова воля вашего отца.
Маргарет и не думала возражать.
КОНЕЦ ИДИЛЛИИ
Пришла пора, и Маргарет вернулась в Шотландию. Расставание было грустным, и королева после отъезда дочери погрузилась в глубокую меланхолию. А тут еще из замка Беркхэмстед прибыли гонцы, принесшие известие о том, что заболела Санча.
Элеанора немедленно отправилась к сестре и была потрясена тем, как плохо выглядит Санча. Та давно уже прихварывала, но Элеанора и не подозревала, что недуг настолько опасен.
– Слава Богу, что вы за мной послали! – воскликнула королева. – Нужно было сделать это раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39