Тут же путается под ногами милиция, не успевающая не только найти преступников, но даже оприходовать подобающим образом все прибывающие и прибывающие трупы. И кто-то еще, по всей видимости, очень могущественный, вмешивается в дела генерала Трофимова, раз перезванивает ему и давит ему на психику и на проводимое им негласное расследование через «вертушку» его вышестоящих начальников. И наконец, еще одно — совсем уж непонятно откуда взявшиеся блатари, которые в последнем бою устелили землю трупами своих «шестерок».Дурдом какой-то!И в центре всего этого дурдома, как ось, вокруг которой, перемешиваясь, перетасовываясь, сталкиваясь и отлетая друг от друга, вертятся десятки людей, торчит гражданин Иванов. Было совсем уже потерянный, но вновь, слава Богу, обретенный.Опять и в который уже раз гражданин Иванов! Которого теперь придется защищать и оберегать как зеницу ока. Майору придется.— Ну и что ты дальше делать думаешь? — спросил генерал Трофимов.— Думаю, что надо установить слежку. В полном объеме установить. Чтобы на этот раз без сюрпризов, — предложил свой вариант действий майор Проскурин. — Разрешите?В полном объеме — это значило с двумя дублирующими друг друга кольцами внешнего наблюдения, с использованием многочисленных филеров, транспорта и электронной и оптической техники слежения, за применение которых и связанные с этим дополнительные финансовые расходы надо будет отвечать. Перед высоким, не поощряющим инициативу начальством.— А без таких масштабов нельзя обойтись?— Можно. Но без гарантии успеха. Я не могу исключить, что имевшее место происшествие...— Называй все своими именами. Ты имеешь ввиду имевший место бой?— Ну да, бой. Так вот, нет гарантии, что этот бой не повторится вновь. И избежать его мы можем только отлично налаженной страховкой, основанной на массированной слежке и контрслежке. Которая без полномасштабного использования сил и техники невозможна.— Значит, в полном, говоришь?— В полном.— Добро. Составляй на мое имя заявку. На учения составляй. Я подпишу.— На какие учения?— На максимально приближенные к боевой обстановке. С целью повышения профессиональной выучки и уровня владения передовой техникой. По итогам проведенной проверки, показавшей неудовлетворительный уровень профессиональной подготовки личного состава вверенных тебе подразделений.— Какой проверки?.. Не было же никакой проверки?— Как не было? Если ты ее проводил. Сам лично. Остался недоволен результатами. Предложил для отработки взаимодействия различного рода служб и усиления трудовой дисциплины провести учения. И соответствующий рапорт мне представил. Сегодня к вечеру...— Ах рапорт. Насчет учений? Рапорт да, был... Сегодня к вечеру.— Вместе с заявкой.— Вместе с заявкой.— Ну а пока, до учений, пошли туда, в гостиницу, кого-нибудь за объектом присмотреть. И подстраховать в случае чего. Чую я, Иванов этот такой живец, на которого очень большая рыба сплывается. Ну чем-то привлекает он их. Сам не знаю чем. Но только бросаются они на него, как перезимовавший карась на весеннего червяка. Так что этого Иванова нам терять нельзя. Тем более что у нас теперь в отличие от всех прочих все козыри на руках.Так что следи за Ивановым. Был бы Иванов, а остальные сами объявятся. Непременно объявятся. Как и раньше...— Есть следить! Глава пятьдесят шестая Иван Иванович подошел к двери. И прислушался.— Ну я вас очень прошу, — тихо поскуливала горничная, — откройте дверь. Мне надо белье менять...— Вы же меняли, — громко сказал Иван Иванович. — Утром меняли.— Я неправильно поменяла! — радостно встрепенулась горничная, услышав ответ. — Я вашу постель в сто четвертый отдала. А их — вам.Как будто в сотом и сто четвертом люксах постели не одинаковые. Как будто какая-нибудь разница есть.— Ну откройте. Меня ругать будут. Меня с работы уволят...Горничную, которую должны были уволить, было жалко.Иван Иванович отодвинул задвижку и открыл дверь. И тут же в его удерживающую ручку кисть вцепилось разом несколько рук. И в другую несколько. И десяток свирепого вида головорезов ввалились в номер. Они действовали очень жестко, потому что боялись. Они хватали его за обе руки, за ноги, за волосы.— Руки держи...— Карманы проверь...— Под мышкой посмотри, там у него шпалер может быть...— Только не отпускай его. Не вздумай! Только не отпускай!..Ивана Ивановича повалили, навалились, насели сверху, повязали заранее принесенными веревками по рукам, по ногам, впихнули в рот кляп, сунули несколько раз кулаком в лицо и только тогда немного успокоились.— А говорили, крутой! Говорили, что он десяток положит, если его разозлить, — сказал один. — А он простой лох. Вот он, лежит.— Это не он лох. Это мы такие...— Какие такие?— Которым любого крутого как два пальца...— Кончайте базар! — перекрыл всеобщий оживленный шум начальственный голос. — Заворачивайте его и ходу. Пока шухер не поднялся.Ивана Ивановича закатали в какую-то ткань и поволокли по коридору к лифту. Лифт пришел быстро. Из лифта вышел человек в униформе вспомогательного персонала гостиницы.— Что это? — спросил он.— Где?— Да вот, тащите.— Палас меняем, — ответили братаны, вталкиваясь в лифт.— Ах палас, — все понял служитель гостиницы. — Паласы да. Паласы давно пора.Лифт закрылся. Служитель посмотрел какую-то бумажку, неспешным шагом прошел к номеру сотому и постучался. Потом приоткрыл по случайности незапертую дверь и увидел царящий в номере беспорядок.Он зашел внутрь, вытащил из кармана портативную рацию, переключился на передачу и сказал:— Второй. Говорит Третий. Объект из помещения выбыл. Подтвердите прием.— Прием подтверждаем. Когда выбыл объект?— Буквально только что. Объект и сопровождающие лица должны появиться с минуты на минуту. Сопровождающие лица идут груженые. Как поняли меня?— Понял тебя. Объект и сопровождающие лица встречаем.— Что делать мне?— Осмотреть помещение. И ждать указаний...Все, отбой. И тут же:— Второй вызывает Первого.— Первый слушает.— Объект покинул помещение с сопровождающими лицами. И собирается покидать здание «грузом».— Уточните количество сопровождающих лиц.Мы высылаем помощь...В это время «сопровождающие лица» подтащили «груз» к служебному входу, через который осуществлялось снабжение хозяйственных служб гостиницы. Через который вывозили грязное белье, мусор, сломанную мебель, а на этот раз выносили жильца сотого люкса гражданина Иванова.— Вы кто такие? Вы куда? Вы что несете? — грозно спросил охранник, высовываясь из дежурки.— Да свои мы, дядя, свои.— Все вы свои. А потом из гостиницы наволочки пропадают. Слышь, Серега, посмотри, что они там тащут.Молодой Серега, поигрывая резиновой дубинкой, приблизился к подошедшим.— Ну и где ваши пропуска? — нагло спросил он.— Вот они, наши пропуска, — ответили неизвестные, уставляя в глаза охраннику стволы взведенных «тэтэшников», револьверов и прочего огнестрельного оружия. — Ну что, в порядке они?— Пропуска? Пропуска в порядке, — выдавил из себя Серега.— Ты громче скажи, чтобы не одни только мы слышали.— Есть пропуска! В порядке пропуска! — крикнул Серега.— Пусть откроет ворота.— Открывай ворота. Ворота открылись.— Ты пока с нами пойдешь! — приказали неизвестные. И вышли на улицу...— Дополнительная информация Первому. Сопровождающих лиц четырнадцать. Нет, пятнадцать... шестнадцать... семнадцать. Сопровождающих лиц семнадцать!— Какова их принадлежность?Второй взглянул в бинокль на выходящих из гостиницы сопровождающих. Лица были никакие. Шли бесформенной толпой, громко разговаривали, хохотали, никто никого не прикрывал и не страховал. Типичные «чайники». Правда, очень уверенные в своих силах «чайники».— Принадлежность не установлена. Но судя по всему, это одна из местных преступных группировок. Разрешите проведение акции.Акция подразумевала использование силы, а возможно, и оружия, с целью немедленного освобождения похищенного объекта, который еще, возможно, был жив.— Ваши силы?— Девять человек.Девять против семнадцати было маловато. Но в принципе было небезнадежно. Потому что девять были высококвалифицированными профессионалами. А семнадцать — мелкой уголовной шантрапой, которая вряд ли смогла противостоять быстрым, жестким, слаженным действиям группы захвата.Но При раскладе девять против семнадцати неизбежно должно было использоваться оружие. И значит, могли случиться трупы. Вполне возможно, с двух сторон. А трупы не иголка, которая в стоге сена. Трупы — ниточка...— Отставить акцию. Ничего не предпринимать, в контакт с сопровождающими лицами не входить, продолжать наблюдение и сопровождение вплоть до поступления дальнейших распоряжений.— Но объект идет «грузом»...— Повторяю, ничего не предпринимать... Братва высыпала из ворот, подошла к поджидающим их двум микроавтобусам, закинула внутрь «груз», забралась сама.— Поехали давай, — скомандовали водителю. Микроавтобусы вырулили со двора.— Видал! — похвастался один из братанов, вытаскивая из кармана хрустальные стаканы от графина из номера.— Ну и что? Стаканы любой фраер взять может. Стаканы, они без надобности. А вот котлы... — и показал часы. Принадлежавшие охраннику.— А ты чего молчишь, Крендель? Ты что, пустой?Крендель вздохнул и потянул из-за пазухи добротные, с красивым узором наволочки. Которые так часто пропадают...Микроавтобусы влились в общий автотранспортный поток и совершенно растворились в нем. Для всех. Кроме неприметного серого «Москвича», прилепившегося к ним через две пропущенные вперед машины.— Первый? Говорит Второй. Сопровождаем объект. Два микроавтобуса, номерные знаки... Движемся по улице... В сторону... Предположительное направление...— Вас понял. Смена будет ждать на перекрестке улиц...На перекрестке указанных улиц неприметный «Москвич» свернул в сторону, и его место заняла неприметная «Волга». Чтобы еще через несколько улиц уступить свое место неприметным «Жигулям»... Глава пятьдесят седьмая Петр Семенович вызвал капитана Борца. Не в кабинет вызвал. На этот раз на дачу. Как особо приближенного к себе исполнителя.— Товарищ ге... Петр Семенович, капитан Борец по вашему приказанию прибыл... — И капитан привычно потянул руку к пустой, без привычной армейской фуражки, голове.— Заходи, капитан. Садись. И перестань есть меня глазами. Чай, не на службе.Капитан прошел и сел в указанное ему кресло. На самый краешек сел. Потому что хоть и не на службе, хоть и в гражданском, но, как известно, от перемены мест и униформ сумма присутствующих не меняется. Он, даже пусть и в смокинге, лишь капитан. А генерал хоть в парадном кителе, хоть в домашнем халате — один черт вышестоящее командование.— Пить будешь? — спросил Петр Семенович.— Нет. То есть да, — согласился капитан. Генерал разлил по хрустальным рюмкам коньяк, протянул его капитану.— Как же это ты, майор, порученное тебе дело прошляпил? Четырех бойцов потерял. Без толку.Капитан поднялся с кресла и выпрямился, прижав ладони к швам гражданских штанов.— Виноват!— Я знаю, что виноват. Я спрашиваю, как умудрился?— Не могу знать! Возможно, неверно оценил оперативную обстановку. Не распознал находящиеся в резерве силы противника...Этот капитан очень напоминал своего предшественника майора Сивашова. Вбитыми в голову общевойсковыми манерами напоминал.— Сядь, капитан. И расслабься. Я тебя не за тем к себе пригласил. За то я тебе буду вставлять в служебной обстановке. По самые... вставлять. Приготовься. А вот вне служебной скажу — с кем не бывает. Первый блин, он всегда комом...Первым блином были четыре убитых и искалеченных пулями в перестрелке под аркой бойца. Четыре живых человека.— За проигранный бой не спрошу. А вот за все остальное, за что — ты знаешь, непременно. Ну, что там у тебя с «остальным»?— Ваше приказание выполнено... Петр Семенович...Генерал внимательно посмотрел на подчиненного и налил еще по одной. Разговор с соблюдением субординации его не устраивал.— Прозит!После второй капитан порозовел и слегка расслабился.— Я сделал. То, что вы просили...Фраза «я сделал то, что вы просили» означала многое. Означала, что майор Сивашов мертв.— Как это произошло? — спросил Петр Семенович.— Несчастный случай. Взрыв бытового газового баллона на даче.— Насмерть?— Насмерть.— Жалко майора. Хороший был мужик, — вздохнул Петр Семенович.Капитан молчал и смотрел на не пустую еще бутылку коньяка.— Расследование было?— Было. Формальное.— И что?— Посчитали несчастным случаем.— Ну, тогда давай за майора, — встал и взял вновь наполненную рюмку Петр Семенович. И капитан встал.— Чтобы земля ему пухом! Генерал и капитан выпили и сели.— На, — сказал Петр Семенович и пододвинул капитану чистый лист бумаги и ручку. — Напиши, как там все это было.— Но это же...— Пиши, пиши. А ты как думал? Ты думал, так просто... Мы теперь с тобой одной ниточкой. Я приказал. Ты сделал. Ты меня за одно интересное место держишь, я — тебя. Так что пиши! Теперь отступать поздно. Теперь нам до конца идти. Вместе.— На чье имя писать? — спросил капитан.— На мое имя пиши.Капитан взял ручку и в левом верхнем углу начал писать: «Генералу...»— Ты что?! С ума спятил? — выдернул и смял бумагу генерал. — Я же на имя сказал, а не на звание и должность. Пиши по-простому. !«Петру Семеновичу», — написал капитан в углу, а посередине листа большими буквами — «Рапорт». Нет, все-таки благоприобретенные привычки — большое дело.Петр Семенович сидел, вертел в пальцах пустую рюмку и смотрел, как капитан убористым почерком заполняет лист. Затягивая тем на своей шее еще одну петлю. Впрочем, ему все равно деваться было некуда. Хоть с рапортом, хоть без него. Что он и сам прекрасно понимал. Бумага — это только бумага. До бумаги уже было дело. Убийство своего бывшего командира было...— Все! Написал, — сказал капитан. — Коньяку еще можно?Петр Семенович наполнил рюмку.— Ну вот, теперь мы вместе. Капитан обреченно кивнул.— Ну а теперь о деле. О следующем деле. О моем, а теперь уже и о твоем деле, — сказал генерал. И бросил на стол несколько иностранных паспортов. — На, посмотри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43