Фрэн проводит рукой по спутанной шерсти. Если бы он был ее собакой, она бы
его вычесывала как следует. Она наклоняется к самой морде. И мыла бы. Фрэн
смотрит в щель на сестер: еще минута Ц и они обязательно на нее набросятс
я. Это ты во всем виновата Ц такие слова она слышит чаще всего, а ведь это с
ущая неправда. Фрэн сует перо, которое дала ей Селеста, в рот, делает вид, бу
дто курит, втягивает воздух, выдыхает. Потом водит пером по розовой пасти
пса, но он трясет головой, опять рычит и снова укладывается ей на колени. Ф
рэн отворачивает его обвислое ухо и шепчет в него:
Горит Лондон! Горит Лондон! Горит Лондон… Горит Лондон…

* * *

Селеста стоит на ступенях и зябнет под дождем. Роза с Мариной затеяли нов
ую игру: они скачут на мокрых креслах и ныряют в сорняки.
Раз-два! Сбросить бомбы!
Ноги у них в грязи и траве. Селеста пытается сообразить, что они будут есть
на ужин, где будут спать. В доме, в столовой, толкутся дети Джексонов: взрос
лые мальчишки развалились на диванах, они смотрят оценивающе и с подозре
нием; девчонки тяжеловесные и неуклюжие, с жидкими волосенками; чумазая
малышня ревет. Детей бесконечное количество Ц Селесте не сосчитать, Ц
но и нас не меньше.

Чтоб тебя, Донни! Заноси давай!
Калитка распахивается: с работы вернулся мистер Джексон. Пятясь спиной,
он затаскивает здоровенный кусок железа, бывший некогда чьей-то каминно
й решеткой; ему помогает напарник Донни. Марина с Розой прыгают вдвоем на
одном кресле и молча наблюдают, как мужчины, пыхтя и ругаясь, волокут желе
зяку по двору.
Черт, Дон! Уй, нога! Повыше держи! Эй, гляди уронишь!
Каминная решетка с лязгом валится на дорожку, мужчины стоят, уставившись
на нее. Дело сделано, и Артур Джексон утирает ладонью лоб. По лицу ползут р
жавые ручейки. Он обращает свои голубые глаза на Селесту.
Привет! Ты из дома напротив?
Селеста пытается ему улыбнуться, но не получается: теперь у него голос ла
сковый, чего Селеста никак не ожидала. К глазам подступают слезы.
Зашли чайку попить? Ц говорит он и, поднимаясь на крыльцо, легонько трепл
ет ее по плечу. Он проходит в дом, Донни за ним. Оба вытирают ноги о коврик у
двери, Артур топчется, как жеребец в стойле, а Донни держится руками за кос
як, словно перед ним разверзлась бездна. Но башмаки его чище не становятс
я. Селеста слышит у себя за спиной голос Артура Джексона, гулко разносящи
йся по пустому холлу.
Элис, у нас гости?
Из столовой выходит Элис. Следует череда шепотков и жестов. Донни ковыля
ет на кухню, крутит крысиным личиком, поглядывая то на Селесту, то на Элис,
которая продолжает рассказывать. Селесте становится не по себе. Она так
и стоит к ним всем спиной, но до нее доносится нудный голос Элис, и слова вп
иваются в позвоночник.
С каким-то типом… бросила ребенка… сам он бог зна
ет где… Селеста вдруг вспоминает про Карлотту и Сальваторе. Зовет сестер
и велит им взять пальтишки.

* * *

Они обернули мою руку бинтами Ц почти до подмышки, еще одна марлевая пау
тина обволакивает мое лицо. Под этой пеленой мне хорошо Ц тепло и сонно. Ж
алко, у мамы ничего такого нет: она такая твердая, острая, сидит, вся на виду
, на пластиковом стуле. Она держит меня за руку Ц за ту, которую впредь буд
ут называть «хорошей рукой», будто другая совершила что-то отвратительн
ое и ее за это наказали, Ц и пытается слушать доктора. Волос я тоже потеря
ла немало, но, поскольку их и так было не очень-то, это пока никого не волнуе
т. Говорят, у новорожденного первые волосы все равно выпадают через меся
ц-два. То, что осталось от моих, тоже выпадет, это уж точно.
Мама окидывает взглядом палату: здесь одни детишки, но до всех прочих ей д
ела нет, в том числе и до Люки, которая играет в коридоре с золотым медальо
ном Евы. Ева пока что равнодушна к малышам (и уж точно не представляет, как
ими они бывают сильными: вскоре она обнаружит на шее багровую полоску, ко
торая появится после того, как Люке наконец удастся сорвать цепочку и за
сунуть медальон в рот).
Мамины глаза Ц как две звезды на зимнем небе: она словно глядит в будущее
. Она смотрит прямо в душу сидящего на краешке моей кровати доктора и реша
ет ему довериться. Он говорит про третью степень, про пересадку кожи, про п
ластическую операцию.
Прогноз благоприятный, сообщает он маме. На нем белый халат, на груди стет
оскоп, волосы аккуратно зачесаны на левый пробор. Чем-то напоминает парн
я, которого она когда-то знала. Доктор покрывает своими чудесными длинны
ми пальцами стиснутые кулачки мамы.
Просто поразительно, что теперь научились делать. Новые протезы Ц это ч
удо, ласково говорит он. Мама кивает Ц будто понимает, о чем он. Она безумн
о устала. Я не умру, а остальное ее сейчас не волнует.
Однако нельзя забывать о шоке, продолжает он.
Да со мной все в порядке, отвечает она.
Он имеет в виду мое шоковое состояние, но потом долго на нее смотрит и пони
мает, что я не единственная причина ее беспокойства.
Вы здесь сейчас мало чем поможете, произносит он. Вам есть у кого переноче
вать?
У меня еще пятеро детей, говорит мама.
Он смотрит ей в лицо. Выглядит не так уж старо, думает он; ей же едва за тридц
ать.
Они у соседей, начинает было она, но тут медсестра отодвигает занавеску, з
а которой стоит женщина в плаще. Новая мамина проницательность, совсем к
ак рентген, уже предупредила ее, что такой человек появится. Из-за плеча ж
енщины выглядывает Ева, одними губами шепчущая что-то невнятное. Мама бр
осает на нее взгляд, и Ева тут же подхватывает Люку, выносит из палаты, иде
т с ней по коридору к вращающимся дверям.
Вы, как я полагаю, социальный работник, говорит мама, одаривая ее ледяной у
лыбкой. Женщина достает из сумки блокнот.

Они с соседкой. Джексон, кажется… или Джонсон. Мы там живем всего месяц. Пр
едставления не имею, дорогуша. Он сейчас выбивает пособие. Моряк на торго
вом судне. Нет, имя не испанское. Гаучи. Не через «о», а через «а». Да не остав
ляла я ее! Ну, валяйте, записывайте. Я же вам сказала! Вы что, глухая? Мои дети
в полной безопасности. Огромное вам СПАСИБО. Они у соседки.

Но они не у соседки.
Селеста сказала миссис Джексон Ц взрослым голосом, как она умеет, Ц что
они пойдут на ужин к тете Карлотте.
Да вы не стесняйтесь, говорит Артур Джексон. Еды у нас достаточно, правда,
радость моя? Он оборачивается к жене, которая деловито чистит над мойкой
картошку. Кожура плюхается в воду.
Это всего лишь жареная картошка, предупреждает Элис Джексон, махнув ножо
м в сторону Селесты. Вы едите картошку?
Селеста берет Фрэн за руку и ведет к двери.
Обычно нет, миссис Джексон. Спасибо вам большое за гостеприимство. Перед
айте маме, что мы у Карлотты, хорошо?
Мистер Джексон боится, что забудет имя. Он вынимает из кармана рубашки ко
нверт, похлопывает себя по другим карманам в поисках ручки.
Запиши нам адрес, деточка, говорит он.
Не беспокойтесь, мама знает, где это, кричит с крыльца Селеста.
Мистер Джексон стоит посредине кухни. Он все-таки нашел ручку, которую дл
я надежности заложил за ухо. Облизнув губы, он склоняется над конвертом. К
арла? Шарлотта? Селина? Ц проносятся в голове имена.
Как ее зовут, Элис?
Селеста, твердо отвечает она.
Ах, да. Селестия.
Мистер Джексон большими буквами записывает имя.

Сел, ну мы же едим картошку! Едим! Ц твердит Марина.
Заткнись, шипит Селеста и крепче сжимает руку Фрэн.
Я тоже хочу картошки! Ц верещит Роза.
Все заткнитесь! Ц рычит Селеста, их нытье мешает ей сосредоточиться. Она
пытается вспомнить, где живут Сальваторе и Карлотта. Надо представить се
бе, где это. За углом от церкви.
Она ведет сестер (но не пса, который трусит за ними, пока Роза не швыряет в н
его камнем) через двор Джексонов, на улицу. Они не могут удержаться и перех
одят дорогу, чтобы взглянуть на свой дом. Селеста заглядывает в щель почт
ового ящика: столовая выглядит как обычно. Она прижимается лицом к двери,
приподнимает пальцем железную крышку, в глаз дует ветер. За столовой все
темно; дверь на кухню будто выкрасили черной краской. В нос ударяет запах
сырости и гари Ц как в Ночь Гая Фокса
Вечером 5 ноября, в память о раскрытии «поро
хового заговора», пускают фейерверки и сжигают чучело Гая Фокса. (Здесь и
далее прим, пер.)
.
На заднем дворе покачивается на ветру сорванная с петель калитка, кто-то
прислонил ее к ограде. Девочки одна за другой проходят во двор и изумленн
о смотрят на устроенную во дворе свалку.
Это все ты виновата, говорит Роза, ткнув пальцем в сторону Фрэн.
Ну заткнитесь же, стонет Селеста так тихо, что они от удивления замолкают.
Стулья, стол, ковер, сундук Ц все это так и валяется под дождем. Вход на кух
ню заколотили доской, а дверь брошена на траву в самом конце сада. На окне
висят опаленные занавески; по стеклу ползет кривая трещина. Селеста загл
ядывает в сарай: на пороге груда горшков и мисок, а на сиденье унитаза кто-
то Ц может, один из мальчиков Джексонов Ц положил аккуратной стопкой м
амины кулинарные книги. Селеста протягивает руку, берет ту, которая свер
ху Ц «Духовка „Новый мир“ Ц чудеса на вашей кухне», и переплет тут же отр
ывается. Она смотрит на картинку с улыбающейся женщиной в кружевном фарт
уке и на каблуках и думает, как странно, что все здесь такое горелое и одно
временно мокрое.
Слышен скрип Ц это качаются на ветру почерневшие стулья. На выложенной
плиткой дорожке лужа, в которой плавают островки угольков. Девочки в пла
щах, подвязанных поясками, стоят и смотрят на нее.
Ну все, устало говорит Селеста, уходим.

* * *

Фрэнки не верит своим ушам. Это просто невероятно. Услышав такую глупост
ь, он смеется. Смех его отзывается зловещим эхом в коридоре, и ему хочется
расхохотаться снова, что он и делает, на сей раз уже нарочно: звук получает
ся высоким и гулким. Фрэнки видит, как поднимается по лестнице Илья, сжима
я в руке стакан, за которым его послали, и отец едва сдерживает накатившее
желание выбросить вперед ногу и стукнуть его со всей силы в живот. С каким
бы удовольствием он поглядел, как тот летит вниз, желательно Ц в рапиде. Н
а площадке Илья останавливается, что-то говорит проходящему мимо него Ф
рэнки, но так тихо, что Фрэнки не разбирает слов.
Ты чего? Ц переспрашивает он, обернувшись к Илье. Илья протягивает ему пу
стой стакан, Фрэнки берет его двумя пальцами за край, тянет на себя.
Говорю, лети домой, жучок, повторяет Илья и смеется, щелкает в воздухе паль
цами, отпустив наконец стакан.
Фрэнки стискивает стакан, он уже дозрел окончательно, но Илья отворачива
ется и взбегает по последнему пролету наверх. Ушел, и ладно, Фрэнки много о
чем надо поразмыслить. Он распахивает дверь в бар. Отец не ответил на пред
ложение Джо ни да, ни нет: прежде чем принять решение, надо все с кем-нибудь
обсудить.
В кафе полутьма, и за стойкой стоит не Сальваторе, но Фрэнки знает этого че
ловека: Мартино наливает себе щедрую порцию бренди. Фрэнки смотрит на не
го, потом замечает на стойке Жестянку и снова смотрит на Мартино. Тот прип
однимает бутылку, кивает на стакан в руке Фрэнки.
Тебе не помешает, говорит он.
Из кухни выходит Сальваторе. Он сует на ходу руку в рукав пиджака, для толс
тяка он движется слишком быстро.
Фрэнки! Илья тебе сказал? Ц кричит он, выбегая из-за стойки. Ииченди
о! Твой дом!
Мартино залпом опорожняет рюмку, ловит на себе горящий взгляд Фрэнки, по
днимает руки.
Это не я, друг. Я бы никогда… Никогда…
Фрэнки кажется, что стены вокруг него сжимаются. И впервые за день х
очет подумать о маме. Хочет знать, где она. Он смотрит на Мартино.
Мэри?
Она в больнице. С ней все в порядке, Фрэнки! Ц окликает Мартино отца. Но не
находит слов, чтобы рассказать обо мне.
Фрэнки выбегает из кафе, на улицу, под дождь. На стойке бара остается лежат
ь его шляпа. Сальваторе хватает ее и бежит следом за Фрэнки в больницу.

* * *

Джо Медора поглаживает конторскую книгу, на ощупь она приятная, чуточку
шершавая. Как мирно воспринял Фрэнки его предложение! Ни один мускул на л
ице не дрогнул Ц жаль, что в покере он не так хорош, думает Джо. Он дал Фрэнк
и денек-другой на размышление Ц дело-то ведь тонкое.
Желание Джо простое: ему нужна Марина. В конце концов, размышляет он, Марин
а ведь моя дочь. Думать-то думает, но до конца не уверен. Нет, уверен: он виде
л ее, в ней его кровь. Он сидит, уставившись на бумаги, мысленно представля
ет себе Мэри и не обращает внимания на тихо вошедшего в комнату Илью. Одна
ко короткого презрительного смешка Ильи пропустить мимо ушей не может.

Ты не поверишь, говорит Илья, лицо которого сияет, до чего же не везет Фрэн
ки!
Джо поднимает голову.
Что еще?
Илья чмокает кончиками пальцев, дует вслед взлетевшему в воздух поцелую.

Пожар, босс. Случился пожар. Его дом сгорел.
Мой дом, говорит Джо. Это мой дом.

* * *

Артуру Джексону стыдно, что он в нижней рубахе. Он стоит, забыв о приличиях
, в дверях и смотрит на маму. В тусклом свете уличного фонаря она выглядит
очаровательно Ц с кудряшками вокруг лица и огромными карими глазами, ко
торые от волнения кажутся еще больше. Он вспоминает, как положено себя ве
сти.
Простите, миссис, проходите же, на улице дождь. Еще раз простите! А, миссис А
миль! Ц говорит он, заметив Еву, которая держит на руках спящую Люку. Вы то
же проходите.
Я не желаю видеть эту женщину в своем доме, раздается голос из столовой.
Мама, не понимая, что она сделала не так, поднимает глаза на мистера Джексо
на. В разговор тут же вступает Ева.
Все в порядке, радость моя, это она обо мне, говорит Ева со злобным смешком.

Она наклоняется к маме и говорит, подражая голосу миссис Джексон: Э
та женщина! Никакого понятия о том, как ведут себя приличные люди! Ма
ма глядит на нее с удивлением: разве Джексоны сами в этом что-нибудь смысл
ят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32