Губа собрал вычищенный пистолет, вставил в рукоятку обойму. Передернул затвор, придерживая большим пальцем курок, осторожно опустил его. Сунул «ТТ» под матрац, лег на спину. Закинув руки за голову, бездумно уставился в потолок.
– Эдик! – В комнату вошел Дед. – Слышал базар – Катькой Астаховой Глеб занялся.
Губа тут же сел. Глеб Птахин был серьезным человеком, и его имя многое значило. Никто не знал, чем именно он занимается. Предполагали, что наркотиками. Разговор был и о том, что его люди заняты драгоценными металлами.
Правды не знал никто, но Птахина опасались многие лидеры преступных группировок.
– На кой же ему Катька понадобилась? – вполголоса, скорее себя, чем Деда, спросил Губа.
– Черт его знает, – почесав седую бороду, отозвался тот.
– Твоя стерва жива, – вспомнил Губа, – так что можешь ходить с гордо поднятой головой. Только мой тебе совет – сбрей бороду. Потому что Арсен скорее всего устроит на тебя охоту. А без бороды ты будешь уже не тот Дед.
– А что? – Дед почесал затылок. – Идея неплохая. Я, кстати, уже давно собирался сбрить ее к едрене фене. Сейчас и займусь. – Он шагнул к двери, но остановился. – У тебя станка нет?
– Возьми в дипломате, – сказал Губа. – Ты вот что, – пока Дед возился с бритвенным станком, говорил Губа, – постарайся разузнать, что за дела у Глеба с Катькой. Может, Арсен в чем-то Птахину дорогу перешел? Хотя в этом случае Глеб не стал бы заниматься Катюхой. А почему бы и нет? Если нет виновника, запросто могут ударить и по слабому месту. Правда, Птахин – человек серьезный и детскими шалостями заниматься не станет. В чем же дело? Стоп! – Нахмурившись, дотронулся указательным пальцем до раздвоенной губы. – Может, все упирается в Розову? Ведь она какое-то время, до Арсена, была связана с Птахиным. Потом, когда спуталась с Арсеном, вроде успокоилась. А если только делала вид? В общем, это интересно.
– У него, похоже, затмение, – усмехнулся старший лейтенант милиции. – Видно, шарики за ролики заскочили, вот и прибил приятеля. У него плечо загнило.
Где-то пулю выловил, а к врачам боялся. И серебряных пластин почти пятнадцать килограммов. Но этого в шестом отделе вылечат.
Смотревший в глазок на железной двери камеры капитан, повернувшись, покачал головой:
– Это надолго. Его и дубиналом пытались в себя привести, и наручники затянули по самое некуда. У него же правая рука в локте выдернута. И плечо вывихнуто. Сначала вроде поскуливал. Потом перестал. Скалится в тридцать два зуба. Точно свихнулся мужик.
– За ним посматривать нужно, – строго проговорил подошедший майор. – Дурик он или нет, это медики разберутся. А серебро и ствол – это уже серьезно.
И у убитого пуля в плече. Так что глаз с него не спускать.

* * *

– Вот это да! – округлил глаза Астахов. – Ты не лапшу мне вешаешь?
– За лапшу ты такие бабки отстегивать не будешь, – хмыкнул собеседник.
– Я тебе сказал то, что уже известно. Только сейчас раскололи одного. Второй убит на месте. Его жених дочери Барсука сделал. Вроде и сам пулю получил.
– Надеюсь, менты на меня наезжать из-за этой хреновины не станут?
– Теперь нет.
– Слышь, – немного помолчав, спросил Астахов, – а может, Моисея Губа сделал? И обставил под ограбление?
– Наверное, нет. Там были двое. Так по крайней мере свидетели говорят.
Сначала один вышел, потом другой. Соседи слышали, как дверь два раза открывалась и разговор был на площадке. Так что не Губа это.
– А как замочили жида?
– Утюгом череп проломили и в ванну сунули. Ну а еще пару раз ножом по шее полоснули. Губа не стал бы такой спектакль разыгрывать.
– Кто знает, – буркнул Астахов. – Он на даче целое представление устроил. И участкового вызвал, сука. У вас на него данных нет?
– Были бы – сразу бы сообщил.
– А на Дедова ничего нет?
– На Деда? – спросил собеседник. – Он, похоже, втихую промышляет.
Пытались подцепить, но не смогли. Вроде как завязал или умнее стал.
– Через него можно на Губу выйти. Стоявшая за дверью Лиля тонко улыбнулась.
– А с Рыбаком что? – спросил Астахов.
– Тоже особо не вылазит, – ответил голос в телефоне. – Он потерял много. Это ты все права качал. Рыбаков…
– Все, – прервал его Астахов. Отключив телефон, потянулся.
«Зря я вообще-то на Лильку наехал, – покосившись на дверь ее комнаты, пожалел он. – Сдать она, конечно, не сдаст, но что-нибудь отмочить может. Надо мировую делать».
– Кто он? – спросил Птахин сидевшего перед ним плотного молодого мужчину.
– Франкин Дмитрий Петрович. Кличка Франко. Ранее судим не был. Правда, раз привлекался, но так, отделался легким испугом. Он…
– У него точно с головой нелады? – прервал его вопрос Чатинского.
Птахин удивленно взглянул на него. Впервые тот вышел из комнаты и к тому же вступил в разговор.
– Да, – посмотрев сначала на Глеба, как бы спрашивая разрешения на ответ, ответил плотный. – Сейчас в институте. Пистолет, которым он забил приятеля, в деле по убийству на Варшавке проходит.
– Кто серебром занимается? – спросил Чатинский. В его голосе и плотный, и Птахин явно услышали нервозность.
– Шестой отдел, – ответил плотный. – Он из-за…
– Надеюсь, ты не будешь возражать, – не дослушав его, Чатинский обратился к Птахину, – если я попрошу Юрия держать меня в курсе этого дела? Я заплачу сколько скажешь.
– Чего же мне противиться? – пожал плечами Глеб Антонович. – Чай, одним миром мазаны. Твои беды и меня касаются. Только ты мне не все говоришь. – Он с упреком посмотрел на Чатинского. Тот повел глазами в сторону плотного. – Все, Юрий. – Поднявшись, Птахин пожал ему руку. – Спасибо тебе. Машина ждет. Та же, что и в прошлый раз.
– Мне бы, – нерешительно начал Юрий, – в общем, у меня…
– Конечно, – не дал договорить ему Глеб. – Назови сумму – и немедленно получишь деньги. Тебе, как всегда, в долларах. – Проводив Юрия до двери, закрыл ее и повернулся к Чатинскому. – Так партнеры не поступают. Я говорю тебе все, а о твоих делах узнаю только из слов купленного мной милиционера. А ведь я, Александр, от тебя…
– Это продолжение истории с Таракановым, – вздохнул Чатинский. – Я купил серебро и должен был получить его у Самуэля. Но до него оно не дошло.
Потом его убили. Я почти вышел на серебро. Оно было у Луня. Его тоже убили, и я снова потерял след. Искал двоих – Докера и Франко, серебро наверняка было у них. И вот сейчас услышал, что Франко убил Докера. Обидно. Деньги были вложены немалые. А видишь, как оно бывает. Теперь еще одна забота. Я не зря спросил мусора о Франко. Он кое-что знает, и если только притворяется дураком, то, когда его раскусят и прижмут, он может доставить мне некоторые неприятности.
«Вот оно что, – понял Птахин. – Значит, поэтому ты покинул свою Тамбовщину и приехал в столицу. Дело не только в пропавшей сумке. Ты, выходит, и помимо меня деньги делал».
– У тебя нет знакомых психиатров? – спросил Чатинский.
– Знаю кое-кого, – уклончиво ответил Глеб, – так, ша-почно. Но если понадобится, обратиться кое к кому можно будет. Правда, это стоит немало.
– Разумеется. Сколько бы ни попросили – заплачу. Франко не должен дать показания.
– Хорошо. Я сегодня же переговорю об этом. Но нужно решить, что делать с Кешкой и Розовой. А теперь еще и с Катькой. Она, оказывается, смелая баба. Я думал на испуг взять, но просчитался. Ее, кстати, тоже нужно убирать.
– Согласен. Но не забудь о сестре Светланы. Если, конечно…
– Это она, – уверенно сказал Птахин. – И Хорошева займется своей сестренкой. Кстати, где ее мужик? Он в свое время гремел. Потом как-то неожиданно пропал.
– По пьянке под машину угодил год назад. Но Светлана с ним не жила до этого года три, наверное. Она тебе о Доценте ничего не говорила?
– Видела она его, у него какие-то неприятности были. Я к нему интерес потерял после того, как он снова в Москве появился. Сейчас у сестры супруги живет. Его дважды пытались убить, но живуч Ванька! – Глеб Антонович засмеялся.
– Ты знаешь, где он живет? – поразился Чатинский. Глеб молча кивнул. – Отлично!
– Похоже, ты решил обрезать все концы, – ухмыльнулся Птахин.
– Кто не с нами, те против нас. А с врагами…
– Надеюсь, меня в списке подлежащих ликвидации нет? – поддел его Птахин.
– Разумеется, – засмеялся Чатинский. – Мы с тобой одного поля ягоды.
– В Воронеж ты пошлешь людей? – спросил Глеб. – Я говорю про Светкину сестру.
– Подожди, – усмехнулся Чатинский. – Ты же только что уверял, что она сама разберется…
– Подстраховаться не мешает.
– Но ты ведь понимаешь, что, если Светлана не справится с этим делом, я имею в виду сестру, ее тоже придется… Ответить Птахину помешал телефонный звонок.
– Да, – подняв трубку, отозвался он.
– Это я, – услышал он женский голос, – Екатерина. Я говорю «да».
– Отлично, теперь буду весьма признателен, если ты назовешь и номер «КамАЗа».

34

– Это, правда, не совсем понятно, – сказал вошедший Викинг, – но все равно приятно.
– О чем ты? – спросила сестра.
– Вестники печали, я говорю о москвичах, мертвы. Один убит бывшим сотрудником ГАИ Митрохиным…
– Это я знаю, – кивнула Элеонора, – мне сообщил один знакомый. Это, конечно, хорошо, только вот… – Не договорив, отвернулась.
– С ним все будет хорошо, – успокоил ее Викинг.
– Дай Бог. – Она перекрестилась.
– Раньше не замечал, что ты религиозна, – улыбнулся Викинг.
– Ты помнишь, – вспылила она, – когда мы виделись в последний раз? Как же ты можешь что-то замечать? Но даже если бы и помнил, то говорить об этом не следует.
– Извини, – удивленно пробормотал Викинг.
– Аленка все время плачет, – вздохнула Элеонора. – И я понимаю, она винит меня.
– И правильно, – сказал Викинг. – Семен – классный отец. А ты какого-то дьявола строишь из себя оскорбленную добродетель? Я же сказал, почему он назвал тебя в постели…
– Хватит, – бросила Элеонора. – Мне сейчас просто по-человечески жаль его. А ты…
– Ну конечно, – усмехнулся Викинг. – Ты в больнице готова была в голос завыть. Ничего ты не понимаешь в мужиках.
– Что? – поразилась она.
– Да так, – отмахнулся он, – что-то не то ляпнул, извини. Ты от Аленки охрану не убирай. Не нравится мне дело с убийством Гобина. Скажи, у тебя с Гобиной никаких перекрестков не было? То есть…
– Я поняла. И скажу, что мы были всего лишь знакомы. Однажды из-за Семена я ходила к Гобину, и ничего больше. А ты думаешь…
– Я просто говорил и повторяю: от Аленки своих архаровцев не убирай.
– Конечно.
– Как Семен? – немного помолчав, спросил Викинг.
– Он все еще без сознания, – тихо ответила она и, не скрывая слез, достала носовой платок.
– А что милиция хочет от него, ты разузнала?
– Желают узнать, что произошло. Его ни в чем не обвиняют и не подозревают.
Светлана поправила волосы и взяла сумочку. Дверь в комнату открылась, и в нее заглянул Крокодил.
– Тут из Москвы прикатили, кое-что от Птахи привезли.
– Ты Глеба и в глаза Птахой называешь?
– Нет, конечно, – усмехнулся Крокодил. – При нем, как на официальном приеме, – Глеб Антонович. Ну или просто Глеб.
– Давай этих, – улыбнулась Светлана, – с кое-чем от Птахи. – Не выдержав, рассмеялась.
В комнату после короткого зова Геннадия «Заныривай!» вошли двое парней.
– Итак. – Она внимательно посмотрела на вошедшего первым рыжеволосого здоровяка. – С чем вас послал Птахин?
– Вот. – Достав из нагрудного кармана, он протянул ей листок.
– Ты почему ничего не сделал? – резко спросила Либертович стоявшего у двери Валерия.
– Там мусоров знаешь сколько было! – огрызнулся он. – К тому же похороны. Народу до…
– Ты должен убрать их! – закричала она.
– Да кончим мы баб, но не сейчас.
– Валера, не тяни время. Чем быстрее ты все сделаешь, тем спокойнее и дольше жить будешь.
– Что? – усмехнулся он. – Ты меня никак стращать надумала? Так зря жути гонишь. Я уже не раз пуганный.
– Я не пытаюсь напугать тебя, просто предупреждаю. Дело слишком серьезное, чтобы можно было медлить. – Он бросил на нее быстрый изучающий взгляд. – Я не шучу, – поняла Раиса его взгляд.
– Лады, – кивнул он. – Поеду в это Березово и, как только выловлю момент, сделаю баб.
– Чем быстрее ты этот момент выловишь, тем лучше. Впрочем, – неожиданно для него решила она, – я еду с тобой.
– На кой? – поразился Валерий.
– Отправляемся завтра утром.
– Еще есть? – подняв голову с подушки, спросил Олег.
– Две. – Колобок достал из холодильника две бутылки пива. – Лихо мы вчера гульнули. – Он улыбнулся. – Башка гудит, как котел газовый. Викинг бабок подкинул, а мы их почти все уделали.
– Да и хрен на них, – равнодушно бросил Олег. – К тому же трохи осталось. Дай пива. В висках что-то постукивает. Хорошо, что оставили на утро.
А то бы лежали как недоделанные.
В дверь позвонили.
– Викинг, – сказал Колобок. – Сейчас по-настоящему примем, – подмигнул он Олегу и пошел к двери. Уверенный, что это Викинг, не спрашивая, открыл дверь. Увидев стоявших перед дверью четверых парней, нахмурился.
– Извините, – улыбнулся один, – Колобов Игорь Гаврилович здесь живет?
– Я это, – буркнул Колобок. – Дальше что? – недовольно посмотрел он на шагнувшего к нему рыжеволосого здоровяка.
– Милиция. – Рыжий сунул ему под нос раскрытое удостоверение и, оттолкнув, вошел. Следом шагнули трое.
– Чего надо? – громко спросил Колобок. Резкий удар кулаком в солнечное сплетение согнул его, а боковой в подбородок бросил на пол.
– Кто там? – услышав голоса, вышел из комнаты Олег. Увидев лежавшего на полу приятеля, подхватил табуретку, швырнул ее в непрошеных гостей и, забежав в комнату, бросился к балкону. Открывая балконную дверь, свободной рукой схватил пустую бутылку и наотмашь ударил подскочившего парня по голове. Схватившись за висок, тот упал под ноги остальным. Споткнувшись о его тело, один упал. Другой перепрыгнул и рванулся за выскочившим на балкон Олегом. Удар трехкилограммовой гантелью по голове выбил из него сознание, и, на мгновение задержавшись в дверном проеме, он повалился назад. Олег перекинул ноги через ограждение, ухватился за основание балкона и повис в воздухе. Влетевший на балкон рыжеволосый с силой наступил ему на пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70