– Надеюсь, вы не станете возражать? – взглянул на нее Василий.
– Я бы, конечно, ничего не имела против, – с деланным сожалением проговорила Раиса Борисовна, – если бы сейчас, – она взглянула на часы, – не пришло время процедур. Так что извините, но…
– Я понимаю, – кивнул Василий. Повернувшись к по-прежнему с удивлением смотревшей на него Вале, кивнул. – До свидания. Выздоравливайте.
Когда Василий вышел. Валя, кусая губы, посмотрела на Раису.
– Где мама? – чуть слышно спросила она.
– Наверное, у тебя в квартире, – пожала та плечами. Достала из кармана халата сотовый телефон и протянула ей.
Василий отдал белый халат гардеробщику и пошел к выходу. В это время в вестибюль вошли Стахов, Колобок и Викинг. Себостьянов остановился. Олег тоже.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Колобок, не обращая внимания на Себостьянова, прошел до гардероба.
– Три халата, – сказал он.
– К кому? – небрежно поинтересовался сидевший в углу с журналом в руках охранник.
– К Резковой.
– Не положено, – буркнул тот и снова уткнулся в журнал.
– Как это не положено? – недовольно спросил Колобок.
– А так, – бросил охранник.
– Молодой человек, – подойдя к охраннику, сказал Викинг, – мы пришли навестить нашу знакомую Резкову Валентину, принесли ей…
– Не положено, – прервал его тот.
– Слушай, ты, – проводив взглядом идущего к выходу со двора клиники Себостьянова, раздраженно посмотрел на него Стахов, – положенных…
– Я могу видеть лечащего врача Валентины? – Викинг обратился к смотревшей на них с интересом дежурной медсестре.
– Ну, – опуская журнал и медленно поднимаясь, охранник вызывающе уставился на Олега, – договаривай!
– Все путем, – оттесняя Олега в сторону, кивнул Колобок. Медсестра, подняв телефонную трубку, сказала:
– Раиса Борисовна, вас спрашивают знакомые Резковой. Вы выйдете? – Выслушав ответ, положила трубку и покачала головой. – Сегодня она не может. Но передала, что состояние Резковой улучшилось, можете не волноваться.
– Премного благодарны, – поклонился Викинг. – А передать Вале фрукты мы можем?
– Да, – улыбнулась сестра. – Составьте перечень передачи, и я отдам.
– Как в тюрьме, – буркнул Олег.
– С вами приятно было поговорить, – улыбнулся Викинг, – потому как чувствуешь, что на страже здоровья больных действительно стоит чуткий, хороший человек. К вам же, – повернувшись, он взглянул на насмешливо смотревшего на Олега охранника, – сие не относится. И я постараюсь, чтобы ваше место занял человек, который понимает, что он в данное время не охраняет преступников, а поддерживает покой в медицинском учреждении.
– Да я чего, – стушевался тот, – просто…
– Подумайте над этим, молодой человек, – наставительно сказал Викинг. – А сейчас еще раз спасибо. – Он улыбнулся медсестре. – И до свидания. – Кивнув Колобку на дверь, поставил перед девушкой хозяйственную сумку. – Переписывать не стану, – снова улыбнулся он, – так как не сомневаюсь, что Валентина получит все. Спасибо вам. – Не успела смущенная медсестра ответить, как он быстро вышел вслед за Колобком и Олегом.
– Если я правильно понял, – догнав Олега, сказал Викинг, – посмотревший на тебя не совсем доброжелательно молодой человек – твой знакомый. И отношения у вас совсем не приятельские.
– Это Себостьянов был, – ответил за Олега Игорь. – Следак. Он раньше в угро работал. Потом из Дагестана приехал, его там подстрелили трохи, и его дядя, он у него какой-то туз в мусорской колоде, в прокуратуру следаком поставил.
– Минутку. Я почему-то думал, что угро и прокуратура – разные системы.
Впрочем, так же, как и следственный отдел.
– А хрен их знает, – буркнул Колобок. – Просто сказал так, как слышал.
– Тогда понятно, – кивнул Викинг. – Может, он там временно. А вполне возможно – практикуется. Он, случайно не знаешь, – снова обратился он к Игорю, – нигде не учится? Ну, например, в юридическом?
– Заочно, – буркнул Олег.
– Тогда это объясняет его работу в прокуратуре, – кивнул Викинг и вдруг рассмеялся.
– Ты чего? – недоуменно уставился на него Колобок. Олег тоже с удивлением посмотрел на Викинга.
– Просто вспомнил, – продолжая посмеиваться, сказал тот, – как ты, Олег, и тот мусор друг на друга смотрели. Раньше за один такой взгляд в лицо швыряли перчатку и стрелялись на дуэли. Знаете, – чтобы как-то разрядить обстановку, продолжил он, – например, я жалею, что время дуэлей ушло. Хотя бы потому, что с любого подлеца, кем бы он ни был, можно было спросить. Конечно, на дуэлях погибали и хорошие люди. Но тем не менее…
– Альфред, – спросил Колобок, – кто ты есть? Порой так говоришь…
– В данное время я ваш очень хороший знакомый, – весело ответил тот, – и брат вашей тоже неплохой знакомой. И еще. Не надо вопросов обо мне. Врать я не хочу, потому что стараюсь не лгать тем, кого считаю своими друзьями, а правду сказать не всегда можно. Всему, как говорится, свое время.
– Ништяк, – согласился Игорь.
– Почему нас к Вальке не пустили? – зло спросил Олег.
– Насколько я понял, – ответил Викинг, кому-то чертовски не хочется, чтобы она видела тебя. Скорее всего Хвату. Хотя здесь я, кажется, не прав. Хват имеет нескольких парней с крепкими кулаками и только поэтому нужен кому-то.
Допустим, тому же Гобину. – Он остановился. Колобок и Стахов – тоже и, переглянувшись, повернулись к нему. – Выходит, что Гобин не желает этого, – пробормотал Викинг. – А почему? – Снова переглянувшись, Олег и Колобок пожали плечами. – Вот когда мы узнаем это, – сказал Альфред, – тогда многое поймем.
– Что? – удивленно спросила Роза.
– Он приходил не как следователь, – немного раздраженно повторила Либертович, – а вроде как просто ее знакомый. И знаешь, – торопливо добавила она, – это уже плохо. Резкова может начать говорить с ним. Еще два таких посещения…
– Так сделай так, – раздраженно сказала Роза, – чтобы этого не было!
– Не могу! – громко сказала Раиса. – Он следователь. По факту изнасилования Резковой возбуждено дело. Есть заявление. И здесь Себостьянов имеет полное право. Я как врач могу только ограничивать время разговора его с Резковой. Запрещать совсем – опасно. Прокуратура может настоять на медицинском освидетельствовании Резковой, и тогда… – Не договорив, замолчала.
– Рая! – плачущим голосом воскликнула Гобина. – Я тебя умоляю! Я не переживу этого! Я заплачу столько, сколько…
– Перестань, – прервала ее Либертович. – Я делаю и буду делать все, что смогу. Пусть позвонит Яков.
– Хорошо, я передам. Он обязательно позвонит.
– Сучка! – зло выдохнул Хват и мощно ударил прямым правой рукой по боксерской груше. Как бы добивая противника, врезал по ней пяткой.
– Хват, – негромко обратился к нему сидевший на спортивном мате крепкий, мускулистый мужчина в трусах, – может, давай подловим ее братца? Он часто один шастает.
– А что? – поддержал его один из стоявших у стены парней. – Отделаем его хорошенько. Он тогда в кабаке борзеть начал.
– Потом Элеонора, – возразил Хват, – с нас шкуры спустит. У нее все схвачено. Да и парнишки в охране – не балуй. Надо что-то другое придумать. – И снова ударил по груше.
– Тогда выцепить ее мужика, – немного подумав, предложил мускулистый. – Она с ним хоть и в разбеге, но он часто к доченьке заныривает. Вот и…
– Если бы эту самую доченьку… – засмеялся невысокий плотный парень. – Вот тогда бы Элеонора поняла…
– Тогда бы мы поняли, – прервал его мускулистый, – что помирать нам рановато.
Хват, взглянув на него, ухмыльнулся. По его взгляду можно было понять, что он принял решение.
– Где вы были? – встретила вошедшего Викинга полная женщина средних лет.
– Ходил в туалет, – серьезно ответил он.
Она растерянно смотрела, как он снимает кроссовки.
– Но, – неуверенно проговорила женщина, – меня просила Элеонора…
– Прасковья! – Викинг, улыбнувшись, повернулся к ней. – Я давно хотел узнать, как будет ваше уменьшительное имя? – Женщина, удивленно округлив глаза, пожала плечами. – Но в детстве вас мама как-то называла?
Ее щеки порозовели, и она быстро ушла на кухню. Стоявшие у дверей Олег и Колобок, переглянувшись, засмеялись.
– Мать ее не любила, – вполголоса проговорил Викинг. – Дать дочери такое имя…
– Дядя Альфред! – выбежала из комнаты Аленка. Подхватив ее. Викинг дважды прокрутился на месте. Девочка со смехом обхватила его шею руками.
Стахов, вздохнув, взглянул на Колобка.
– Все-таки, наверное, здорово иметь хотя бы племянников. Я уж не говорю о своих детях. – Глубоко вздохнув, Игорь опустил голову.
– Вы есть будете? – выглянув из кухни, спросила Прасковья.
– Не обижайся, – поставив девочку на ноги, виновато улыбнулся Викинг, – просто мне действительно…
– В школе меня звали Пашей, – сердито сказала она и спросила еще раз:
– Вы есть будете?
– Конечно. – Викинг, приглашая Колобка и Страха, мотнул головой в сторону кухни. – Готовит Прасковья восхитительно, а борщ в ее исполнении – просто нечто потрясающее.
– Альфред, – сказал Игорь, – мне домой надо занырнуть.
– Разумеется, – согласился тот. – Сейчас пообедаем и съездим.
– Так, может, пока вы едите, – сказал Игорь, – я быстренько смотаюсь? Я хавать особо не хочу…
– Поедем втроем, – твердо проговорил Викинг.
– Значит, Себостьянов не успокаивается, – отключив сотовый телефон, пробормотал Гобин. – Ну что же, видимо, все-таки придется принять предложение Русака. Не хотелось бы, конечно. – Он поморщился. – Но что сделаешь? – Вздохнув, набрал номер. Прождав около трех минут, зло буркнул:
– Где его черти носят? – и выключил телефон.
– Яков Юрьевич, – раздался по внутренней связи голос секретарши. – К вам Себостьянов Василий Анатольевич.
– Что?! – воскликнул Гобин и снова услышал:
– Себостьянов Василий Анатольевич просит принять его по…
– Пусть войдет, – нервно ответил Гобин. Дверь почти сразу открылась, и в кабинет вошел Себостьянов.
– В чем дело? – стараясь говорить ровно, спросил Гобин. – Что вам угодно?
– Ну, Яков Юрьевич, – широко улыбнулся Себостьянов, – уж вы-то знаете, что мне нужно.
– Кто вы? – Гобин попробовал разыграть крайнее удивление.
– Вы и это знаете. – Василий отодвинул стул, сел.
– Нахал! – сумел возмутиться Яков Юрьевич. – Что вы себе позволяете?
– Чем вы недовольны? – улыбнулся Себостьянов.
– Я буду жаловаться вашему начальству, – заявил Гобин.
– Пожалуйста, – кивнул Василий. – Но, может, сначала, прежде чем жаловаться, – неожиданно серьезно проговорил он, – объясните мне вашу любовь к Валентине Резковой?
Гобин, дернувшись, как от удара, растерянно захлопал глазами.
– Вы женатый человек, – как ни в чем не бывало продолжил Василий, – у вас взрослый сын. И вдруг такая забота о молодой женщине. Сколько вы заплатили за ее лечение?
– А вот это вас, молодой человек, никоим образом не касается.
Себостьянов уловил в нем перемену и тонко улыбнулся.
– А если ваша жена узнает об этом? – спросил он.
– Да вы шантажист, молодой человек, – поправив очки, словно желая лучше рассмотреть Василия, вздохнул Гобин.
– И все-таки, – настойчиво продолжил Василий, – как вы можете объяснить это? Тем более, – многозначительно проговорил он, – ранее вы не были знакомы.
Чем же вызвана ваша забота, Яков Юрьевич?
В глазах Гобина на короткое мгновение появилась злость. Но он сумел справиться с этим.
– Знаете, – как-то беззащитно улыбнувшись, начал он, – бывает, порой вспомнишь, как жил раньше, и сердце сжимается. Столько грехов, что… – Не договорив, махнул рукой. Василий с интересом смотрел на него. – А тут узнал, – печально вздохнул Гобин, – что один водитель, он только что из рейса вернулся, женщину, сожительницу свою, изнасиловал. Вот и решил ей помочь. Хотите верьте, – развел он руками, – хотите нет.
– Как интересно, – улыбнулся Себостьянов. – Вы, Яков Юрьевич, прямо-таки ангел во плоти. А если честно? – Подавшись вперед, он остро взглянул ему в глаза. – Кого прикрываете? Хвата? Или…
– Вы зачем сюда явились? – прошипел Гобин. – Если я вам нужен по делу – вызывайте. А сейчас убирайтесь. – Он махнул рукой на дверь.
– Так, может, облегчите душу? – спросил Василий.
– Вот что. Отстань от этого дела. Ничего ты себе на этом не заработаешь. А если захочешь – миллионером станешь.
– Неужели? – весело спросил Василий и встал. – Заманчивое предложение.
Я обязательно подумаю над ним. Надеюсь, вы не станете отказываться?
– Убирайся! – вскакивая, заорал Гобин. – Немедленно покиньте мой кабинет!
Привлеченная громким голосом шефа, в кабинет заглянула Зина.
– Запомни, Гобин, – мельком глянув на нее, угрожающе проговорил Себостьянов, – я докопаюсь до истины и узнаю все. Потому что чувствую – ты в этом увяз. По самое некуда увяз.
– Вон! – взвыл Гобин.
– До свидания, – улыбнулся посторонившейся Зине Василий и вышел.
– Сволочь, – прошептал Гобин и, прижимая руку к левой стороне груди, плюхнулся в кресло. – Валидол, – промычал он. Зинаида метнулась в приемную. – Ты сам напросился, – прошептал Гобин.

* * *

«Да, – затянувшись, Викинг колечками начал выдыхать дым. – Кажется, я топчусь на месте. Нужно позвонить Азиату. Идиот. Ведь всегда говорил себе: торопись медленно. Сначала узнай все точно, затем информируй. А тут дал маху. Но Олег не сказал, почему он боится. Вернее, дал понять, что из-за какой-то аварии на дороге. Но то, что Астронома выбросил не он, – сто процентов. Как я только начал, он захохотал. И облегченно сказал, что к этому отношения не имеет. Значит, придется все начинать сначала. Я сразу не поверил Гобину, – вспомнил он. – Но потом как-то…»
– О чем мечтаешь? – выходя на балкон, спросил Олег.
– О спокойной старости, – ответил Викинг. – И не в доме престарелых, а в окружении любящих меня людей в уютном, утопающем в зелени домике.
– Ты, часом, не заболел? – внимательно посмотрел на него Олег. – Базаришь хреновину какую-то.
– А ты никогда не думал, где и как будешь, когда придет старость?
Стахов, растерянно улыбнувшись, отрицательно покачал головой.
– Может, и правильно, – задумчиво сказал Викинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70