– Хорош друг друга полоскать, – покосившись на Лизу, поморщился Астроном. – Мы за год сумели создать свою жизнь, и пусть по-разному, но с нами считаются. А если мы будем друг на друга зубы скалить, добром это не кончится.
Ты, конечно, здоровей меня и знаешь, как и куда бить. Я в этом деле слабак. Не могу людей по мордам бить. Даже если они того и заслуживают, не могу. Зато думать умею. Сейчас время такое, когда голова одного и железные кулаки другого, объединившись, приносят весьма ощутимые результаты. Так что давай не будем орать. Решать надо все спокойно. Сначала взвесить все, обсудить «за» и «против» и приходить к единому мнению. И вот тогда у нас что-то получится. В противном случае, если ты будешь уповать на силу, а я на ум, ничего хорошего из этого не выйдет. Решать тебе, ты сильнее.
– Ладно, – немного помолчав, миролюбиво буркнул Азиат. – Ты прав.
Просто уж больно ты этого Арсена возвышаешь.
– Я говорю правду, – пожал плечами Астроном. – Неужели думаешь, что я им восхищаюсь? Но поучиться у него кое-чему просто необходимо. Мы с тобой, наверное, немного опоздали, но и сейчас еще можно догнать тот вагон, в котором едут денежные люди. Чтобы сесть в него, нужны деньги. Будут деньги – нас впустят в этот комфортабельный вагон. А когда в него попадешь, держи ушки на макушке. Это только внешне все воспитанны и интеллигентны. Малейшая ошибка – и полетишь под откос с проломленной головой.

15

– Здорово, – кивнул открывшему дверь Колобку Олег. За его спиной стоял Викинг.
– Салют, заруливайте, – улыбаясь, сказал Колобок. Отступив, пропустил обоих.
– Как прошел твой разговор с милицией? – спросил Викинг.
– Все нормально, – снова улыбнулся Игорь. – Правда, в отделение возили.
Но через полтора часа домой отвезли. Как министра, – весело добавил он, – с охраной. Этих парнишек, – имея в виду противников, сказал он, – покоцали прилично. Двое были без сознания. Остальные немного в себя пришли. Переломы, сотрясения и прочие последствия рукопашного боя.
– На себя пусть пеняют, – равнодушно заметил Викинг. – Они к моей сестре и племяннице пристали, – вспомнив, что Колобок не знает причины драки, сказал он.
– Я слышал, как женщина кричала, вот и влезли с ним. – Колобок бросил взгляд на Олега. Тот, вспомнив свои слова «…валить надо…», смущенно улыбнулся.
– Чай или кофе? – входя в кухню, спросил Колобок.
– Кофе, – ответил Викинг.
– Есть кое-что погорячее, – достав из пакета бутылку водки, усмехнулся Олег. – Ты закусь организуй, и отметим удачное завершение ночного боя.
– Тебя, по-моему, здорово по голове треснули, – сочувственно заметил Колобок.
– Да не очень. – Олег дотронулся до небольшой шишки на лбу. – А что?
– Как заговорил-то, – не выдержав, рассмеялся Колобок. – По-книжному.
«После ночного боя».
– А, – тоже засмеялся Олег. – Это, наверное, тебе по черепу перепало.
Замечать стал.
– Мне по спине чем-то врезали. – Задрав майку, Колобок показал мускулистую спину. Под правой лопаткой синел большой кровоподтек.
– Живы будем – не помрем, – улыбнулся Викинг. – Давай знакомиться, помощник, – протянул он руку, – Альфред.
– Игорь, зовусь Колобком. Так привычнее. – Он улыбнулся.
– Ясное дело, – кивнул Викинг.
– Ну? – Поставив бутылку на стол, Олег открыл холодильник. – Что у тебя из закусона имеется? Да, – закрывая холодильник, покачал головой. – Две сосиски. Придется…
– Я купил закуску, – вмешался Викинг. – Когда ты сказал, что твой приятель холост, я понял, что нужно к этому делу, – он кивнул на бутылку, – брать что-то съедобное.
– Мама, – выйдя из комнаты, спросила Аленка, – где дядя Альфред и дядя Олег?
– Ушли к другу дяди Олега. – Помешивая в кастрюле, Элеонора повернулась к дочери. – К тому, что тогда тоже за нас заступался.
– Я знаешь как испугалась, – вздохнула девочка и, подойдя, прижалась к матери.
– Ты молодец, – погладила ее по голове Элеонора, – даже не заплакала.
Смелая ты у меня. – Наклонившись, поцеловала дочь в щеку.
– Дядя Альфред сказал, – обнимая мать за шею, вспомнила Аленка, – что я смелая в маму.
– Конечно, – засмеялась Элеонора, – ты на меня во всем похожа.
– И такая красивая, как ты, буду? – с надеждой спросила Аленка.
– Ты будешь самая красивая на свете.
– Так тебе папа говорил, – печально вздохнула Аленка. Тоже вздохнув, Элеонора прижала дочь к себе.
– Мама, – сказала девочка, давай папу простим. Поверим ему еще раз.
Ведь он хороший. Вот только пьет. – Вздохнув опустила голову. – Но это потому, что тебя очень любит. Мне дядя Альфред сказал, что папа свою безответную любовь водкой заливает.
– Много твой дядя о любви знает, – рассердилась Элеонора. Но потом улыбнулась и снова обняла Аленку. – Вот приедет папа, поговорим с ним и тогда все решим.
– Ты отличный мужик, – подняв рюмку, проговорил немного захмелевший Колобок. – С тобой запросто на дело можно топать. Давай за твое здоровье врежем.
– Здоровье, конечно, – Викинг улыбнулся и взял рюмку, – всегда нужно.
Но я предлагаю выпить за мою сестру и ее дочь. Тяжело им сейчас, – вздохнул он.
– В этом Элеонора сама виновата, – сказал Олег. – С немцем рисовалась в городе. Ну а языки знаете какие? Тем более ей завидовали все. Вот и пустили парашу, будто у нее с тем фрицем любовь. Семка – мужик тихий и спокойный. Если выпьет больше положенного, сразу на боковую. Я ни разу не видел, чтобы он с кем-то дрался. Ну а тут, понятное дело, заело его и начал за воротник закладывать. Он мне по секрету шепнул, – улыбнулся Олег, – что как-то лег с Элеонорой в постель и каким-то женским именем ее назвал. Специально. Она, говорит, разозлилась, думал, убьет. Из-за этого они и развелись. Семен говорил, что так даже лучше, потому что…
– Давай не будем в чужую жизнь лезть, – попросил Викинг. – Обсуждать кого-то, не видя его глаз, – не мужское занятие. Я предлагаю выпить за мою сестру и племянницу. – Они чокнулись и выпили.
– Ты кем работаешь? – закусывая куском селедки, спросил Викинга Колобок.
– Шпион, – открывая бутылку пива, подмигнул ему Викинг, – китайский. – Олег и Игорь захохотали. – Есть предложение, – сказал Викинг, – пойдемте прогуляемся по городу. Зайдем в какое-нибудь увеселительное заведение. Может быть, познакомимся с прекрасными дамами. Если это получится, мы с ним, – он кивнул на Олега, – будем удерживать женскую половину минут сорок, а ты занырнешь в свою берлогу и наведешь хотя бы относительный порядок. Идет?
– На кой нам кого-то искать? – усмехнулся Олег. – Колобок сейчас сгоняет и привезет девок. Симпатичные телочки.
– Знаешь, – мягко возразил Викинг, – иногда хочется согреть не только тело, но и душу. Согласись, женщина в компании – это что-то другое. Разумеется, если она не девочка по вызову. А просто женщина.
– Вообще-то да, – немного подумав, согласился Олег. – Я об этом и не мыслил никогда. Попалась телка, переспал с ней – и все, прошла любовь, – хрипловато пропел он. – А вместе с помидорами завяли огурцы.
– Ну так как, – Викинг вопросительно взглянул на приятелей, – насчет моего предложения?
– Увеселительные заведения, – вздохнул Олег, – стоять прилично. У меня же – тишина.
– Я тоже почти на нуле, – нехотя признался Колобок.
– Все расходы за мой счет, – широко улыбнулся Викинг. Увидев, что приятели переглянулись, коротко усмехнулся. – Вполне возможно, я очень скоро обращусь к вам за материальной помощью. Так что давайте не будем говорить, что вы не пьете за чужой счет. Люди свои, нас проверила ночная схватка. Чтобы узнать мужчину, нужно быть с ним в бою.
– Потопали. – Колобок поднялся. – Я знаю здесь одно заведение. Ресторан и что-то вроде варьете. Там публика серьезная. Но, – посмотрев на Викинга, кивнул, – тебя впустят, даже откроют. Нас же в такой одежде, – похлопав себя по бедрам, пригладил ладонями потрепанные джинсы, – вряд ли.
– Точно, – согласился Олег. – Я раз в подобный кабак попробовал занырнуть. И бабки были, да хрен на рыло.
– Но неужели вы не найдете что-нибудь?.. – Подыскивая подходящее слово, Викинг замолчал.
– У меня костюм есть, – обрадованно вспомнил Игорь. – Сейчас.
Уже шагнув к двери в спальне, остановился и взглянул на Олега.
– У меня весь гардероб на мне, – неожиданно для себя смущенно проговорил тот.
– Ты облачайся в парадно-выходной костюм, – поднимаясь, сказал Викинг.
– Я сейчас, быстро. – Не успели его новые знакомые ничего сказать, как Викинг вышел.
– Классный мужик, – констатировал Колобок.
– Наконец-то, – сердито сказал Гобин поднимаясь из-за стола, – Но ты же мне сам дал пять дней отгула, – улыбнулся вошедший в кабинет Хват.
– Ты что наделал? – Гобин подошел к нему вплотную и, задрав голову, уставился на него. – Скотина, – негромко бросил он и наотмашь хлестнул слабой ладонью Хвата по щеке.
– Ты чего?! – воскликнул тот. Взмахнул крепко сжатым кулаком, оскалился. – Я ж тебя одним ударом…
– Если Ромку посадят, – по-прежнему глядя ему в глаза проговорил Гобин, – тебя зарежут в камере. Никаких денег не пожалею. Понял? – Хват заметно растерялся. – Зачем ты втянул в это Романа? – тихо спросил Гобин.
– Значит, заявила? – опустив голову, спросил Хват.
– Чуть не заявила! – закричал Яков Юрьевич. – Хорошо, я вовремя узнал об этом. Сволочь! – Он быстро вернулся назад и ударил Хвата на этот раз кулаком в нос. Хват только головой тряхнул. – Зачем тебе это нужно было? Ведь ты знаешь, что такое для меня Ромка. А ты… – Не договорив, тяжело вздохнул. – Убирайся. – Он махнул рукой на дверь. – Видеть тебя больше не хочу. Да и не могу!
– Яков Юрьевич, – не поднимая головы, заговорил Хват, – сам не пойму, как случилось. Но обещаю – в любом случае Роман сидеть не будет. – Сказав это, он вышел.
– Смотри-ка, как заговорил, – удивленно посмотрел ему вслед Гобин. – Ну дай-то Бог, чтобы это были не просто слова. – Вздохнув, подошел к столу и взял сотовый телефон. Набрав номер, немного подумал и отключил телефон. – Посмотрим, что он будет делать. Там видно будет. Вмешаться я всегда успею.
– Что слышно про нее? – оглядываясь на дверь кабинета, тихо спросил Хват.
– Стахова освободили, – тоже негромко ответила сидевшая за столом Зина.
– Тут Русый заходил. Его Яков Юрьевич вызвал. По-моему, они о Вальке говорили.
Как я поняла, Русый к ней в больницу ездил.
– Понятно, – кивнул Хват. Поморщившись, шагнул к выходу. И тут же вернулся назад. – С кем из моих он, – Хват кивнул на дверь, – разговаривал?
– С сыном.
– А до него? Из моих? Вспомни, Зинуля, – я умею быть благодарным.
– Если я скажу об этом Якову Юрьевичу, – улыбнулась Зина, – то он тоже будет очень благодарен.
– Стерва, – прошипел Хват и быстро вышел.
– Так, – остановившись у выхода, нервно подумал он. – За своего придурка сынулю Гобин может сделать мне веселую жизнь. У него есть бабки, а с ними сейчас любого в порошок стереть можно. Надо к этой сучке зайти. К Роману сейчас нырять бесполезно. Эта стерва Розочка вместо сторожевой собаки. Хорошо еще, она ничего не знает, а то бы меня прямо в Туле завалили. Ведь сам Гобин только понты корявые ломает. Все, что у него есть, принадлежит Розке. С ней надо быть поосторожнее. А если Розка знает? – Он нервно оглянулся на дверь. – Вот тварина. Завела меня, и до свидания, – зло вспомнил он Валентину. – Ну, меня и заклинило, – словно оправдываясь, буркнул он. – Парней я, конечно, зря позвал, да еще этого Ромку. – Хват быстро пошел к своей машине. – Домой, – резко бросил он.
– Не знаю я никого, – говорила Валентина. – Не знаю.
– Но, Валентина Андреевна, – вздохнул Себостьянов, – ведь не могли вы не запомнить хоть одного. Поймите, ваши показания очень важны. Вы подверглись унижению, я понимаю. – Он смущенно опустил голову. – Но постарайтесь понять и вы: если мы не задержим насильников, могут пострадать еще женщины. Им попадется молоденькая девочка – они поступят с ней так же. Да в конце концов, – не выдержав, он повысил голос, – неужели вам просто не хочется отомстить?!
Всхлипнув, Валентина отвернулась и уткнулась в подушку.
– Извините, – пробормотал Себостьянов. – Я не знаю, как и что говорить.
Вы подонков покрываете, – вздохнул он. – Может, я не так говорю, но поймите: всякое зло, а тем более такое, должно наказываться.
– Не помню я их! – воскликнула Валентина. – Нечего мне вам сказать!
Себостьянов, поднявшись, некоторое время молча смотрел на нее. Затем шагнул к выходу из палаты. Дверь открылась. Себостьянов увидел входившую в палату Либертович. Она бросила быстрый взгляд на отвернувшуюся к стене Резкову.
– Здравствуйте, Раиса Борисовна, – поздоровался Василий.
– Добрый день, – кивнула она. – Вы пытаетесь затянуть нам курс лечения?
– немного нервно спросила она.
– Разумеется, нет. Я выполняю свою работу. Поэтому…
– Я запрещаю вам, – строго проговорила Либертович, – разговаривать с больной в отсутствие врача.
– Ну что же, – вздохнул Себостьянов, – я сообщу об этом начальству. А сейчас извините. До свидания.
Когда он вышел, Либертович некоторое время смотрела ему вслед. Затем резко обернулась и осторожно закрыла дверь. Шагнула к кровати, схватила Валентину за плечо и повернула на спину. Женщина плакала.
– Что ты ему сказала? – сердито спросила Либертович.
– Ничего. Оставь меня в покое, – Натянув легкое одеяло до глаз, заплакала.
– Смотри, – резко проговорила Раиса Борисовна, – если что-то сказала…
– Она быстро вышла.
– Господи, – всхлипнула Валентина, – почему так? За что меня? – Она рывком перевернулась на живот и зарыдала.
– Кто лечащий врач Резковой? – спросил Себостьянов у уже знакомой ему веснушчатой медсестры.
– Раиса Борисовна, – не глядя на него, ответила девушка. Он хотел сказать еще что-то, но, краем глаза увидев, как открывается дверь палаты Резковой, рванулся и успел забежать за угол лестничной площадки, прежде чем Либертович смогла его увидеть. Медсестра проводила его благодарным взглядом.
"Что-то ты, Раиса Борисовна, мудришь, – спускаясь по лестнице, думал Василий. Наверное, тебе кто-то заплатил за «покой» больной. Конечно, отдельная комфортабельная палата, дорогие лекарства, все на высшем уровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70