Базарят, что она была там, на озере, где Таракана с Розовой делали. Вот это проверить никак не мог, мусоров знакомых нет. А те, которых знаю, спят и видят, как на меня наручники надевают.
– Понятно, – кивнул Рыбак. – Значит, у ментов какая-то зацепка появится. Конечно, если они эту бабу найдут. А что у них есть, не слышал?
– Нет, но с одной «дальнобойщицей» побазарил. Она мне тоже шепнула, что спрашивают мусора дорожных. Машу ищут.
– Машу? – переспросил Рыбак. Холм молча кивнул. – Ясненько, – усмехнулся Рыбак. Немного подумав, решил:
– Вот что, ты возьми парочку ребятишек и прокатись до Ефремова. И так, между прочим, с дорожными поговори. Может, кто чего слышал про эту Машку? У них такие слухи быстро разносятся. Наверняка уже и где-нибудь в Дагестане базар идет. А уж там, где это случилось, тем более. Было бы хорошо найти ее.
– А на кой она тебе нужна? – удивился Холм.
– Нужна. Ну так как? – взглянул он на Холма. – Прокатишься?
– Командировочные выписывай, – усмехнулся тот, – и покачу. С собой пару ребятишек цепану и…
– Все, – перебил его Рыбак, – деньги сейчас дам.
– Понятно, – кивнул Арсентий. – Значит, убили его. А он ничего передать не хотел? – спросил он. – У него там где-то записная книжка была. Посмотри…
– Думаешь, я тебе за «спасибо» буду говорить? – прервал его раздраженный женский голос. – Мне и так проходу не дают. Мол, твой мужик на мафию работал. Из-за него двое погибли. А ты мне спасибо скажешь, и все? – сердито спросила женщина. – В его книжке я уже кое-что вычитала, милиции наверняка будет интересно. Я успела спрятать блокнот его.
– Сколько ты за этот блокнот хочешь? – сдержанно поинтересовался Арсентий.
– Вот что, – немного помолчав – он слышал ее дыхание, – решила женщина.
– Приезжай. Тогда и поговорим. А так, по телефону, не разговор. И не бойся, никому говорить не буду. Пока не буду. И не вздумай меня убивать, – смеясь, предупредила она побелевшего от злости Арсентия. – Я знаю, кому блокнот отдать.
И если со мной что-нибудь случится, тебя сразу арестуют.
– Мы не договоримся, если ты будешь бояться меня, а я не верить тебе. В общем, так, я приеду послезавтра. И предупреждаю: если со мной что-то случится, ты понимаешь, о чем я, из тебя нарежут много тонких полосок. Договоримся – получишь бабки, разумеется, если блокнот существует.
– Подожди. – Арсентий услышал удаляющиеся шаги. Он уже начал терять терпение, когда женщина заговорила снова:
– Слушаешь?
– Угу.
– «act., – прочитала женщина. – Розова Т. Кешка». Еще? – спросила она.
– И это все? – Арсентий усмехнулся. – Тогда…
– "Разыскивают свидетеля. Часы. «Маше от сестры С.». Все. Больше ничего не скажу, приезжай.
Криво улыбнувшись, он отключил телефон.
– Хреново сиднем сидеть, – недовольно проворчал Астахов и лег на кровать. – Значит, менты на кого-то вышли. Скорее всего Маша – это та баба, которая была в «КамАЗе». О водителе они пока не знают. Таньку могут прижать, и она расколется. Значит… Впрочем, не столько Танька, сколько Кешенька. Этот щенок будет со слезами говорить все, что знает. А знает он не так уж и мало. За иконами раз даже со мной ездил. К Таньке я, наверное, правильно не заходил, иначе бы менты меня впутали. Впрочем, сейчас еще хуже. Вот Губа, сука, обидчивый какой! Это он, падла хренова, наказывают меня за тот наезд, сучонок!
И пропал куда-то, гнида. Парни вроде везде проверили, нет его, козла. И шкуру свою завалил. Прямо у ментов на виду. Лихо работает. Сейчас наверняка пытается выйти на меня. Пожалуй, опаснее врага у меня не было, – усмехнулся Астахов. – Интересно, знает ли он правду о своей невесте? Ведь его тогда почти до суда довели. Он после этого и начал постреливать. Ну ладно, Эдик, посмотрим, на чей хрен муха сядет.
Губа протирал разобранную винтовку. Поднял ствол, приложил к правому глазу. Зажмурив левый, посмотрел на светящееся окно. Поморщившись, отвел ствол.
Он прищелкнул оптический прицел, когда в комнату вошел Дед.
– Слышь, – он хмуро посмотрел на Губу, – парни недовольны. Сидим, говорят, как в камере. Если делать чего, то давай. А так…
– Всему свое время. – Вскинув винтовку. Губа прижал приклад к плечу и навел ствол на Деда. Тот отшатнулся.
– Ты чего? – выдохнул он. – Крыша поехала?
– Дед. – Губа встал и повесил винтовку. – Пусть твои парнишки ходят куда хотят. И делают что пожелают. Но если, – он взглянул на Деда, и тот увидел его как бы прицеливающиеся глаза, – хоть слово обо мне где-то вякнут, ты умрешь первым, понял? – спокойно спросил Губа.
– Как не понять? – усмехнулся в бороду Дед. – У тебя взгляд такой, будто на мушку меня берешь. Вот как давай решим. Я чувствую, что ребята тебе для дела нужны. Ты с квартиры слиняй куда-нибудь, а мы здесь будем. Как, значит, понадобимся – сообщи. Сразу приедем в полной боевой. Парнишки лихие, кровь льют, я бы даже сказал, с удовольствием. За тебя, понятное дело, слышали.
Побаиваются. Работать согласны. Но вот так, – он обвел комнату руками, – сам понимаешь. Дело молодое. Им бы…
– Я сегодня вечером уйду, – перебил его Губа. Он был недоволен тем, что вызвал парней раньше времени, и сейчас особенно жалел об убитых им самим Штыке и Зубастике. – Но помни, что я сказал. – Уложив винтовку в скрипичный футляр, Губа взглянул на Деда.
– За это вообще не волнуйся. Они понимают, что язык лучше на привязи держать. Но вот что. – Дед кашлянул. – У них с финансами хреновато.
– Вот, – достав две тысячи долларов. Губа положил на стол, – надеюсь, на неделю хватит. И еще тебе вот бабки. – Он положил на стол еще тысячу зеленых. – Покрутись по барам и осторожно выясни, где может быть Арсен. Только очень осторожно.
– Так понятное дело, мне пока еще жить не надоело. Всего-то сорок два стукнуло. Я еще и душой, и телом молод.
– Смотри не состарься раньше времени, – улыбнулся Губа.
– Да уж постараюсь, – захохотал Дед.
С бородатым Савелием Дедовым Губа познакомился во время первого ареста по обвинению в убийстве изменившей ему невесты и ее мужа. Дед, так он представлялся, ранее дважды судимый за хранение огнестрельного оружия, был задержан с двумя револьверами и двадцатью патронами к ним, когда хотел продать их на Курском вокзале. Но в этот раз адвокат, которому он пообещал хорошо заплатить, уверял его, что сидеть он не будет. Зацепка была. На изъятых револьверах не было отпечатков его пальцев, и он настаивал на том, что оружие ему подкинули. Оба задержавших его милиционера были совсем молоды и только что надели форму. И разумеется, допустили ошибку, начав обыск вещей задержанного без понятых. Дед вышел через пять дней после Губы и сразу приехал к нему. Губа, с детства занимавшийся стрельбой из винтовки, знал, что он будет делать. Никто не догадывался, чем Губа занимался в Чечне. Он был наемником на той грязной и никому не нужной войне. И оттачивал свое мастерство в стрельбе по людям. Ему это нравилось. Вернувшись домой, он хотел убивать, но не знал, с кого начать. А тут пришел Дед и напомнил ему сказанное им в тюрьме: выйду – буду киллером. И предложил пять тысяч баксов за убийство одного человека. Губа не выслеживал его, не изучал его привычек. К этому он пришел позже. Он просто дождался свою жертву у его гаража. Когда человек заехал в гараж и стал выходить из машины, выстрелом в лоб из пистолета с глушителем Губа убил его. Он не выбрасывал оружие, как это обычно делают профессионалы, и поступал так намеренно. Если будут брать – драться до последнего патрона, а потом застрелиться.
Его трижды задерживали. Но Губа сразу, как только появились большие деньги, нашел себе отличного адвоката. Он платил ему ежемесячно. За три года практики в качестве убийцы его задерживали всего три раза и не по обвинению, и даже не по подозрению, а надеясь на счастливый случай. Адвокат немедленно появлялся, и уже через несколько суток Губа, насмешливо улыбаясь, поглаживая указательным пальцем раздвоенную шрамом губу, выходил на свободу. Правда, его популярность четырежды чуть не стоила ему жизни. Ему пытались отомстить люди убитых им авторитетов. Дважды просто повезло, а дважды он сумел опередить пытавшихся его убить.
У него была еще одна никому не известная квартира, и он решил последовать совету Деда оставить парней одних. Они были нужны ему. Губа знал, что очень скоро выйдет на след Арсена, и понимал, что тот будет не один.
Поэтому он и вызвал Деда, у него были умеющие быстро и метко стрелять парни, которые, что было немаловажно, были неплохими специалистами в рукопашной схватке.
– Здравствуй. – Выйдя из двери, Зоя улыбнулась.
– Привет, – кивнул Игорь.
– Знаешь, – смеясь, она подхватила его под руку, – мне все девчонки говорят: что это у тебя такой кавалер стеснительный? Симпатичный мужчина, а когда тебя встречает, как мальчишка краснеет. Ведь уже три дня ходит, встречает и провожает, а ни разу не поцеловал. – Она быстро оглянулась и чмокнула его. И, ойкнув, замерла. Игорь прижал ее к себе. Чуть отдернув голову, она посмотрела ему в глаза.
– Я люблю тебя, – выдохнул он и осторожно поцеловал ее в губы.
– Ты какой-то кипиш обещал. – Войдя в комнату, Азиат посмотрел на Астронома, сидевшего в обнимку с молодой смазливой женщиной. – А уже трое суток прошло, и ни хрена.
– Всему свое время, – улыбнулся тот.
Азиат, подойдя к столу, взял бутылку пива. Сделал несколько глотков и со стуком поставил бутылку на стол. Астроном увидел его недовольное лицо и спросил:
– Не вышло?
– У них крыша есть. Я сунулся, а мне сразу – стоп. Мол, обращайся к мытищинским. – Поморщившись, достал сигарету.
– А кто из мытищинских?
– Хрен его знает. Не уточнял.
– Вообще-то правильно сделал, – улыбнулся Астроном. – Меньше знаешь – здоровее будешь.
Бросив взгляд на насмешливо фыркнувшую женщину, Азиат покосился на него и зло спросил:
– На кой ты сюда телок таскаешь? Если какой кипиш выйдет, считай, все.
Они же…
– Если война с кем будет, нам с ходу кишки выпустят и не будут хату искать.
– Ты думаешь, о чем базаришь?! – рассвирепел Азиат. – А ты дергай отсюда! – повернулся он к женщине. Та, вжавшись спиной в стену, испуганно смотрела на него.
– Никуда я не пойду, – сказала она.
Рыкнув, Азиат с силой ударил женщину в лоб. Она ударилась затылком о стену, на какое-то мгновение замерла, обмякнув, и упала.
Астроном ухватился за край стола, рывком перевернул его, отбросил в сторону и, подбежав к женщине, присел. Потом взглянул на Азиата:
– Ты убил ее! Ты понимаешь, что наделал?! – Он вскочил.
– И что? – безразлично пожал плечами Азиат. – Подумаешь… – Усмехнувшись, поднял с пола бутылку «Баварии». – Не разбилась. – Зубами содрал пробку. – А наша бутылка, наверное…
– Ты придурок! – истерично прокричал Астроном. – Ты понимаешь, что сделал?!
– Не визжи, – спокойно ответил Азиат. – Подумаешь, шалаву мочканул.
Парни ночью ее бросят где-нибудь в первом дворе, и все.
– Думаешь?! Ее подружки знают, что она со мной покатила! А найдут ее – ко мне претензии будут!
– Да хрен кто чего докажет, – равнодушно ответил Азиат.
– И доказывать не будут! – шагнув к нему, громко сказал Астроном. – Приедут и башку разнесут. Ты знаешь, кто ее мама?!
– Да видел я всех мам и пап знаешь где?
– Так вот ты и будешь с ними разбираться. Не я, а именно ты.
– Разберусь, – буркнул Азиат. – А ты вот что, дергай отсюда. Ты мне на хрен не нужен.
– Ты не особо блатуй, – разозлился Астроном. – Здесь почти все куплено мной. На мои бабки!
Азиат резким ударом в подбородок сбил его на пол. И сильно, по-футбольному, пнул в бок.
– Сука! – Наклонившись, ударил Астронома в солнечное сплетение. – Все твое… Да я тебя знаешь, сука, где видел?! – Снова коротко размахнувшись, ударил лежавшего без сознания Астронома в живот. Поднявшись, вытащил пачку сигарет. – Похоже, надо валить отсюда. – Закурив, повернулся к убитой женщине.
– Сучка, ведь говорил, сдерни отсюда. – Услышав стук двери, шагнул к выходу из комнаты.
– Привет, – остановилась перед ним Лиза. – Тут Рыбак. Ты хотел с ним переговорить. Оттеснив ее, Азиат отошел от двери.
– О чем хотел побазарить? – небрежно поинтересовался стоявший около входной двери Рыбак.
– Да сейчас базарить не о чем, – сказал Азиат. – Потом…
– Ты меня за кого держишь? – Рыбак открыл дверь. – Помогите! – раздался из комнаты отчаянный крик. Рыбак, вздрогнув, обернулся. Стоявшие на площадке парни выхватили пистолеты и направили стволы на закрытую Азиатом дверь. Тот поднял руки.
– Все путем, это…
– Убью! – Дверь открылась, и оттуда грохнул выстрел. Двое боевиков Рыбака тут же ответили. Рыбак, пригнув голову, рванулся вперед. За ним с визгом бросилась Лиза. Парни по разу выстрелили в метнувшегося на кухню Азиата. Одна из пуль вспорола кожу на его бедре и расщепила косяк. Боевики рванулись на площадку. Азиат с коротким матом тронул кровоточащую рану, выхватил из-за пояса пистолет. Напряженно глядя в дверной проем, щелкнул предохранителем. На лестничной площадке послышались возбужденные голоса жильцов. Поняв, что в квартире никого нет, Азиат осторожно шагнул в дверь. Снова коснувшись отдающей жгучей болью раны, остановился. Никого не увидел. Покосившись на входную дверь, из-за которой доносились громкие голоса, вошел в комнату. Там с тремя кровавыми следами от пуль на груди лежал Астроном. У его правой руки Азиат увидел газовый пистолет.
– Поиграл в крутого, – усмехнулся он. Достал из шкафа дипломат. Сунул пистолет под рубашку сзади, с дипломатом в руке шагнул к открытой балконной двери. Выйдя на балкон, сорвал с веревки длинное полотенце, поверх джинсов туго перетянул рану и посмотрел вниз. Примерно в трех метрах от балкона росла высокая ветвистая береза. Просунув под ручку дипломата веревку, обмотал ее вокруг талии. Убедившись, что поблизости никого нет, прыгнул. Легко достав до ствола, осторожно спустился вниз и быстро пошел в глубь небольшого сквера. В это время к подъезду подъехали две легковушки. Из-за угла дома выскочили люди в пятнистой форме. Но Азиат уже ничего этого не видел.
– Вон она, – кивнул сидевший на заднем сиденье мощного мотоцикла длинноволосый парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70