– И все равно спасибо. Не умею я благодарить. Не потому, что мне все равно, как ко мне относятся. Не потому. – Он покачал головой. – Просто мне никогда никто хорошего не делал. За тебя. – Он повернулся к Элеоноре.
– Я не знаю, о чем они разговаривали, – сказала Раиса Борисовна. – Резкову можно было выписать еще два дня назад. Ничего серьезного у нее не было.
Я не делаю этого по твоей просьбе, – взглянула она на сидевшую в углу Розу, – потому что неизвестно, что и как она будет говорить в милиции. Ее туда обязательно вызовут. Сейчас она молчит, потому что боится. И не столько за себя, сколько за мать. Но тебе придется оплатить ее лечение, – предупредила она, – и, разумеется, выдать энную сумму мне. Все-таки…
– Ты получишь, – тихо прервала ее Роза, – сколько скажешь. Но мне не нравится, что к ней ходит Себостьянов. Как думаешь, – она остро взглянула на Либертович, – с ним можно договориться?
– Думаю, нет. Он из тех, кто ненавидит зло и считает, что оно обязательно должно быть наказано. Я узнавала о нем. Живет Василий один. Ему двадцать восемь лет. Почему не женат, не знает никто. Приехал из Курска. С отличием окончил школу милиции. В прокуратуре работает всего три месяца. До этого был в ОМОНе. Ранен в Дагестане, на границе с Чечней. Смел, умен. Слабых мест не знаю. Но они у него наверняка есть. Да дело не в этом. – Она махнула рукой. – А в том, что он упрямый человек и будет копать, пока…
– Почему следствие ведет прокуратура? – вмешался в разговор сидевший до этого молча Гобин.
– Прокурор области, – ответила Раиса, – взял дело под свой контроль.
Оказывается, за три месяца изнасилование Резковой – пятый подобный случай.
Стиль, как говорится, тот же.
– Подожди, – всполошился Яков Юрьевич. – Значит, Роман мог участвовать в таком и раньше?
– Очень может быть, – вздохнула Либертович. – Он уже давно в группе Хвата. Я не говорила тебе об этом, потому что считала, что ничего страшного в этом нет. Роман уже взрослый, а вы его оберегаете, как маленького. Но когда узнала о его участии в изнасиловании Резковой… – Раиса вздохнула. – Хорошо еще, вовремя среагировал ты. Ведь опоздай мы хоть на три часа, Валентина рассказала бы Себостьянову все.
– Господи, – быстро перекрестилась Роза, – я не знаю, что со мной было бы.
– Ты представляешь, – возмущенно обратился к Либертович Гобин, – Роман сегодня сказал, что ненавидит нас! – Она молча с осуждением покачала головой. – Мы, видите ли, ему не даем жить настоящей мужской жизнью! Я, правда, быстро поставил его на место – сделал вид, что звоню в прокуратуру Себостьянову. Он так перепугался, что ноги мне целовать начал.
– Упустили вы его, – посмотрела на Розу Раиса. Затем встала. – Мне пора. О Резковой не волнуйтесь, она ничего не скажет. Я этого не допущу.

* * *

«Так, – взглянув на стоявшего на балконе с сигаретой Олега, поморщился Викинг. – Получается, что он должен выплачивать за джип Астроному. Да, жизнь начинается с дороги и порой преподносит такие сюрпризы, что только держись. Как же быть? Не знаю. Ясно одно – на Олега я, разумеется, наезжать не стану. Но тогда неприятности могут появиться у меня. – Он усмехнулся. – Впрочем, что за жизнь, если эти самые неприятности полностью отсутствуют. Справимся. А за жизнь, которая начинается с дороги, я здорово выдал. Действительно. Обычно все начинается с дороги. Ну а все это – самая что ни на есть настоящая жизнь. Ведь прежде чем что-то сделать, добираешься. То есть находишься в дороге. Ладно, – одернул себя Викинг. – Хватит философию разводить. Мне уже пора звонить в Москву и давать отчет. Но с этим придется повременить. Вот ситуация. Я многим обязан Тимуру, но Олег, можно сказать, спас меня, а следовательно, и мою сестру с ее дочерью. Предстоит сделать выбор. Впрочем, какой, к черту, выбор». Шумно вздохнув, вышел на балкон.
– Олег, – сказал он, – ты начал говорить о своей неприятности. Я сейчас тебе кое-что расскажу. Если что-то будет не так, поправишь. Предупреждаю, – серьезно добавил он, – это важно. Как для тебя, так и для меня.
– Лады, – кивнул немного удивленный Олег. – Начинай.

16

Сойдя с автобуса, Мария поставила сумку на горячий от солнца асфальт и расстегнула верхнюю пуговицу блузки.
– Жарко сегодня, – обмахиваясь носовым платком, сказала вышедшая из автобуса молодая женщина.
– Да, – согласилась Мария.
– Вы куда? – спросила женщина.
– До Березова.
– Значит, попутчицы, – довольно заметила женщина. – Я к матери еду. Вы знаете Андрееву Евгению Ивановну?
– Да мы, можно сказать, соседи. Дома напротив стоят.
– Как она, здорова?
– А как же. В деревне в эту пору болеть нельзя. К тому же корова у тети Жени. А вас как зовут?
– Даша.
– Меня Машей зовут.
По дороге к перекрестку, у которого они стояли, приближался «КамАЗ».
– Возьмет? – махая рукой, спросила Дарья.
– Он в ту сторону едет, – увидев мигающий левый поворотник, вздохнула Мария. В ее голосе прозвучало что-то странное, и Даша удивленно посмотрела на нее. «КамАЗ» затормозил.
– Куда, девоньки? – выглянул в открытое окно загорелый водитель.
– Березово! – громко ответила Даша.
– Садитесь, – открыв дверцу, кивнул он, – домчу.
– Сколько мы должны будем? – сухо спросила Мария.
– Сторгуемся, – улыбнулся он.
– Знаю я ваши цены, – недовольно проговорила она.
– Поехали, – забираясь в кабину, позвала Дарья. – Давай руку.
Хлопнув дверцей, Мария отвернулась к открытому окну. Бросив на нее быстрый взгляд, водитель на мгновение задумался. Потом улыбнулся и тронул тяжелую машину.
– Вы откуда едете? – приветливо улыбаясь, спросила Даша.
– Из Воронежа, – ответил он. – За яблоками. Мать позвонила. В этом году, сказала, яблок много.
– Они как-то через год, – кивнула Дарья. – Год – много, а на другой – очень мало. А мама ваша где живет?
– Ступино, – сказал водитель. – От вашего Березова два с половиной километра. Ну, может, чуть больше. Все хочу от деревни до деревни отметить километраж и забываю. А вы, значит, в Березове живете?
– Там, – кивнула Даша.
– И все у вас такие красавицы? – Он подмигнул ей. Ответить Дарье не дал сердитый голос Марии:
– На дорогу смотри. Дома, наверное, жена с детьми, а ты с бабами заигрываешь.
– Сердитая у тебя подруга, – необидчиво сказал водитель.
– У нее мать недавно умерла, – наклонившись к нему, негромко сказала Даша.
– Ясно, – кивнул водитель. Некоторое время все молчали.
– Вот и приехали, – бросив взгляд на по-прежнему смотревшую в окно Марию, сказала Даша.
– Где остановиться? – притормаживая, спросил водитель.
– Вон там, у колодца.
«КамАЗ», свернув с асфальтированной, местами выбитой деревенской дороги, остановился.
– Сколько с нас? – открыв дверцу и не глядя на водителя, спросила Мария.
– Да ничего не надо, – улыбнулся он.
– Думаю, хватит. – Она достала из сумки кошелек, вытащила несколько железных рублей и высыпала их в нагрудный карман его рубашки. Водитель хотел что-то сказать, но, вспомнив слова Дарьи об умершей матери, поморщился, достал монеты.
– Ну и подруга у вас, – буркнул он.
– Извините, – смутилась та. – Просто…
– Да ладно, – перебил он. – Вот. – Взяв ее руку, он ссыпал в ладонь монеты. – Верните ей, когда в настроении будет.
Мария, не оглядываясь, быстро шла к своему дому. Ей навстречу бросился здоровенный лохматый пес.
– Верный. – Она погладила собаку. – Есть, наверное, хочешь? Сейчас накормлю. – Взъерошила шерсть на загривке пса и пошла к высокому, с пятью ступенями, крыльцу.

17

Кот, осмотревшись, подхватив ремень большой, набитой чем-то сумки, шагнул к двери, но охнул и согнулся. От стены сделал шаг к нему Горбун.
Выбросил падающего Кота в прихожую. Войдя следом, ухватил ручку торчавшего из живота Кота ножа, рывком вырвал. Усмехнувшись, подхватил сумку, вышел.
Захлопнул дверь.
Сидевший за рулем «восьмерки» Пень, явно нервничая, посматривая на подъезд, чуть слышно матерился.
– Чего он, сука, – процедил Пень, – резины, что ли, нажрался?
– Земляк, – обратился к нему один из проходивших мимо двоих парней, – дай прикурить.
Недовольно взглянув на него, Пень достал зажигалку, высунул руку в окно и щелкнул ею. Парни шагнули к машине. Один, нагнувшись, начал прикуривать и открыл дверцу машины. Сжав пальцы на руке Пня, рванул его на себя. Второй, стоявший сбоку, дважды ударил его ножом. Хрипло вскрикнув, Пень обессиленно обвис. Парни впихнули его на сиденье, хлопнули дверцей. Посмотрев по сторонам, неторопливо, спокойно разговаривая, двинулись к выходу со двора. Из подъезда вышел Горбун с сумкой. Проходя мимо «восьмерки», бросил на нее быстрый взгляд.
Увидев Пня со склоненной на плечо головой, хмыкнул. У тротуара стояла «шестерка». Задняя дверца сразу открылась. Горбун, поставив на сиденье сумку, сел сам. Машина тронулась. Водитель и второй парень, убившие Пня, молчали.
– Давай к Мадлен, – открывая молнию на сумке, бросил Горбун.
– Катька, – войдя в небольшую комнату, служившую спальней для гостей, сердито проговорила Рита, – ты чего лезешь к Руслану?!
– Да нужен он мне, – насмешливо ответила лежавшая на кровати Екатерина.
– Пользуйся сколько нужно. Он не в моем вкусе, – смеясь добавила она.
– Ты мне голову не морочь! Смотри. – Рита потрясла крепко сжатым кулаком перед лицом Астаховой. – Узнаю – все кости переломаю!
– Что?! – разозлилась Екатерина. Она хотела подняться, но Рита, ухватив ее за волосы, хлестнула по щеке. Взвизгнув, Астахова ногой сильно толкнула Риту в живот. Ахнув, та отпустила волосы, отступила на шаг. Екатерина вскочила и бросилась на рванувшуюся к ней Риту.
Женщины, вцепившись друг другу в плечи, затоптались на месте.
– Тварь, – выдохнула Екатерина. – Убью, сучка!
– Мразь! – ответно крикнула Рита. – Проститутка! Рванув противницу, Екатерина повалила ее на кровать. Рита сумела вывернуться и оказаться сверху.
Астахова снова повалила ее. Женщины, поочередно оказываясь наверху, боролись на широкой кровати. Раскатившись, поднялись на колени и, на мгновение замерев, вцепились друг другу в волосы. Завизжав от боли и злости, повалились в сторону и скатились на пол. Падение расцепило их злые объятия. Обе вскочили. На правой щеке Мадлен была небольшая царапина. У Екатерины был слегка оцарапан лоб.
– Она ждет нас, – оттолкнув пытавшегося загородить ему проход к лестнице парня, буркнул Горбун. – Астахова Кэт.
– А, – кивнул парень и отступил в сторону. Горбун легко взбежал по широкой лестнице. Остановившись, посмотрел вправо. Увидел двух стоявших у одной из дверей парней.
– Эй! – окликнул он их. – Где хозяйка? Те переглянулись. В это время из-за двери, у которой они стояли, раздались пронзительный женский крик и грохот выстрела. Снова раздался крик, но теперь кричали уже двое. Парни бросились в комнату, но тут же выскочили, закрывая глаза руками и чихая. Следом за ними, чихая и отплевываясь, выбежала Екатерина. Прислонившись к стене, стала протирать слезящиеся глаза. Горбун рванулся к ней. В это время из комнаты, широко открыв рот, прижав ладони к слезящимся глазам, вышла Рита. Из комнаты через открытую дверь донесся запах газа.
– Из газового пистолета стрельнули, – буркнул Горбун. Подхватив Екатерину за плечи, повел ее к лестнице.
– Держите ее! – закричала Рита. Горбун, удерживая Екатерину левой рукой, правой выхватил пистолет и направил ствол на рванувшихся к ним парней.
– Еще шаг, – угрожающе бросил он, – и пристрелю!
– Хватайте их! – крикнула Рита.
– Убью, гадина! – вывернувшись из-под руки Горбуна, закричала Екатерина и, шлепая босыми ногами, побежала к ней. Та бросилась ей навстречу. С пронзительным визгом столкнувшись, они упали. И сразу поднялись на колени, пустив в ход кулаки. Потом обхватились и покатились по устланному широкой ковровой дорожкой полу коридора. Горбун с усмешкой опустил рукоятку пистолета на голову одному из уставившихся на борющихся женщин парней. Второй отскочил и, закричав «Сюда!», выхватил из-за пояса пистолет. Горбун ткнул его стволом «ТТ» в живот и нажал на спусковой крючок. Приглушенно хлопнул выстрел. Сложившийся пополам парень завалился на бок. Горбун бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, подскочил к женщинам и с силой ударил Риту в висок. Обхватив Екатерину, рывком поднял ее.
– Уходим, – негромко бросил он, – иначе нам хана. – Не понимая, в чем дело, Екатерина продолжала рваться к лежавшей на спине Рите. – Тихо! – тряхнув ее, рыкнул Горбун.
– Все сюда! – раздался голос. Обернувшись, Горбун навскидку, не целясь, выстрелил. Бросившийся к ним парень пошатнулся и упал на спину. Вокруг головы медленно расползалось кровавое пятно.
– В окно! – толкнув Екатерину в сторону распахнутого окна, крикнул он.
Она побежала к окну. Горбун медленно попятился. Едва из-за угла появился человек, выстрелил. Тот упал. Екатерина, добежав до окна, выглянула.
Под окном первого этажа коттеджа была большая клумба.
– Прыгай, – крикнул Горбун.
– Высоко! – ответила она. – Боюсь!
– Прыгай! – закричал он.
Из-за угла, от лестницы, выскочили двое и стали в него стрелять. Пуля попала Горбуну в плечо. Он тоже выстрелил. Услышав выстрелы, Екатерина обернулась. Короткий посвист пролетевшей мимо головы пули придал ей смелости.
Она, поддернув надорванную юбку, забралась на подоконник и прыгнула. Горбун, уложив одного двумя выстрелами, загнал обратно за угол второго и бросился к окну. Вслед ему стреляли уже трое. Пуля попала ему в бедро, он упал. Дважды выстрелил. Нажав курок в третий раз, услышал сухой щелчок. Горбун выщелкнул обойму и не сводя напряженного взгляда с бросившихся к нему троих, зажав рукоятку пистолета коленями, выудил из заднего кармана обойму. Парни открыли огонь. Вздрогнув, Горбун выронил пистолет, раскинул руки и замер.
Екатерина с криком приземлилась на клумбу. Сверху раздавались выстрелы.
Екатерина встала и ухватилась за металлическую ограду клумбы. И тут из окна грянул выстрел. Пуля вошла в землю у ног поднимавшейся Екатерины… Она завизжала и быстро побежала к воротам. Вслед ей из окна стреляли двое.
Появившийся над забором один из парней Горбуна открыл огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70