Чего только двойной подбородок стоит. Не хочу я ее крови. Как-нибудь обойдусь... – И зашуршал оберткой.
Повелитель Вампиров всегда отвечал отказом на предложение призрака, но иногда в его голову закрадывалась мысль: а что было бы, если бы он однажды согласился? Как знать – призрак жил в оперном театре уже много лет, и не исключено, что за столь долгий срок ему все могли порядком надоесть. Или даже надоесть настолько, что он был бы только рад, убей лорд Уникам какую-нибудь капризную певицу. Призрак, который в прошлом был гениальным композитором и даже сейчас был широко музыкально одарен, мог бы продолжать писать музыку, но ограниченная, тупоголовая дирекция все равно держала его только на должности билетера.
– Конферансье в обмороке, – доложил призрак. – Никто не может привести его в чувство.
– Нашатырный спирт пробовали? – спросил лорд Уникам. – Или чеснок... Тоже очень хорошее средство. И мертвого, – он мрачно улыбнулся, – поднимет.
– Пробовали, – отозвался призрак. – Не помогает. Похоже, он что-то выпил перед этим.
– А-а... – В голове лорда Уникама забрезжила догадка. – Выпил, говоришь... И в глубоком обмороке? И жидкость конечно же синяя... Удовольствия искал, бедняга...
– Все бесполезно? – заключил призрак.
– Да. Можешь так и передать тем, кто им занимается.
– Дежурный техномаг. Из пожарной охраны.
– Ясно. – Лорд Уникам склонил голову, размышляя. – Пусть конферансье отвезут в Центральную больницу. Вы ему уже ничем не поможете.
Призрак бесшумно растворился, пройдя сквозь тяжелую портьеру и закрытую дверь. Лорд Уникам всегда закрывал дверь в ложу на ключ, чтобы ему не мешали посторонние.
Жертв «Синей грезы» становилось все больше и больше. По столице уже поползли слухи о начале неизвестной эпидемии, повергающей людей разных сословий и рода занятий в кому без всяких на то видимых причин. Никому почему-то и в голову не приходило связать напиток и потерю сознания воедино, несмотря даже на такие неопровержимые улики, как полупустой стакан, валяющийся на полу рядом с пока еще живым человеком. А если какому-то светлому уму подобное и приходило в голову, он предпочитал держать эти мысли при себе. Еще несколько дней, от силы неделя, и можно будет заказывать траурную панихиду по усопшим.
Теодор Уникам чувствовал, что в данной ситуации он совершенно бесполезен, поэтому не стоило забивать себе голову всякими глупыми размышлениями. Он пришел сюда развлекаться, значит, так тому и быть. Все-таки и деньги за это заплачены немалые. Он быстренько доел конфеты, не дожидаясь антракта. В сущности вампира есть свои неоспоримые прелести – можно никогда не волноваться за состояние своих зубов. Никакие сладости, а вместе с ними и кариес, не страшны. Даже если есть лошадиными дозами медовые коржики, политые вишневым вареньем, и мороженое. Кровь кровью, но от сладкого тоже грех отказываться.
При воспоминании о крови Повелитель Вампиров невольно перевел взгляд на шею молоденькой певицы. Своим острым зрением он видел, какая у нее нежная кожа, белая, словно первый снег, а слева на шее едва заметно пульсирует синяя жилка. Повелитель шумно сглотнул слюну и усилием воли отвел взгляд от девушки. На сцене весьма кстати появился скелет бравой половецкой лошади – все-таки маги перестарались с эффектами, – который на несколько секунд превратился почему-то в индийского слона из другой постановки, обвешанного бубенцами, а потом снова в лошадь. И на этот раз более живую, насколько данный термин вообще применим к иллюзиям. В зале послышался плохо сдерживаемый смех. Лошадь, позвякивая бубенцами, оставшимися от слона, и издавая веселое ржание, прошла сквозь оркестр. Кто-то из музыкантов растерялся и, не ожидая такого поворота событий, взял слишком высокую ноту. Это только прибавило зрителям веселья. Иллюзия испуганно отшатнулась обратно – в сторону массовки, изображавшей половецкое войско. Храброе войско быстренько потеснилось, уступая иллюзии дорогу.
Теодор Уникам раздраженно отвернулся от этого безобразия. Посетить Оперу этим вечером было плохой идеей.
– Надо будет поднять вопрос в Совете, – решил он. – Пусть мне придется злоупотребить своим служебным положением, но я добьюсь того, чтобы классические оперы прекратили уродовать. Соул и Ярок Гиншпиль меня поддержат.
У Ярока Гиншпиля, бывшего командующего сухопутными войсками, кроме армии и молодой жены была еще одна страсть – театр. Он слыл записным театралом, знал многие арии наизусть и даже несколько лет назад начал брать уроки пения и игры на рояле. Лорд Уникам никогда не слышал, как он поет, но говорили, что для Ярока уроки не прошли даром и теперь он обладатель красивого, сильного баритона.
Перед взором Повелителя Вампиров ненавязчиво промелькнуло море крови. Глубокое-глубокое, с опьяняющим мозг ароматом. Теодор удивленно заморгал и потряс головой. С чего бы это вдруг такие ассоциации? Должно быть, мысли о Яроке привели его к войску, а дальше по цепочке – войско, сражение, раненые, убитые, льется кровь... Какое сладкое слово...
Лорд Уникам звонко причмокнул и в испуге прикрыл нижнюю часть лица обеими руками. Клыки опять с трудом помещались во рту. А на сцене опять запела та молоденькая девушка с нежной шейкой. Боги, ну зачем она стоит так, что ее шея открывается в самом соблазнительном виде?! Теодор зажмурился и начал глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Желудок предательски заворчал, требуя пищи. Знаем мы, какой ему пищи хочется...
– Я себя не узнаю... – сказал тихо Девятый Совета. – Слишком часто в последнее время случается подобное. Нельзя об этом думать, нельзя об этом думать, – пробормотал он, в то время как воображение услужливо подбрасывало ему картинки одну милее другой: то он принимает кровавую ванну, то вонзает зубы в шею девушки, а потом снова принимает ванну из натекшей в нее свежей крови. – Стоп! Может, мне просто пойти помыться? К чему это мне постоянно мерещатся ванны? Нет-нет, дело не в этом, – тут же решил он и отмел идею как несостоятельную. – Проведем небольшой следственный эксперимент, – сказал Теодор Уникам и сосредоточился на шеях выступающих на сцене певцов.
Так-так... Вот эта ничего, и вот этот толстяк-тенор подходящие кандидатуры. О, а вот этому определенно надо перегрызть горло, а не просто укусить за шею, до того он отвратительно поет. Превратиться бы сейчас в летучую мышь, подлететь к нему и... То-то шуму бы поднялось! Теодор почувствовал, как у него зачесались руки. Еще одно маленькое усилие, и он будет летать. А вот это уже явно лишнее! Если он будет и дальше потворствовать своим желаниям, в Опере больше никого не останется. Ну почему же они все такие аппетитные!
Музыка смолкла, опустили занавес – кроваво-красный занавес, и Повелитель Вампиров, искренне поблагодарив темные небеса за антракт, выскочил из ложи. Ему нужно было как можно скорее попасть домой, посидеть в любимом кресле и успокоиться.

Дарий с подозрением осматривал их новое жилище. Даже не само жилище, а веревочную лестницу, по которой они должны были в него попасть, потому что сам домик находился высоко на дереве. Гном несколько раз подергал за тоненькую веревку и с мрачным выражением лица повернулся к Криону. Тот смущенно улыбнулся и виновато развел руками:
– Другого не было. Извини.
– Ты уже заплатил?
– Да. – Крион вздохнул.
– Понятно. – Получить у гнома за что-либо деньги обратно абсолютно нереально. – В следующий раз я буду искать нам квартиру. На тебя нет никакой надежды. Ты подорвал мое доверие. По-твоему, я кто, голубь?
– Нет, – ответил техномаг. – Непохож. Но это легко исправить.
– Нет уж, не стоит. И думать забудь об этом.
– Не расстраивайся, мы все равно заняты целый день, а в этом домике будем только ночевать. Кстати, ты пристроил домового?
– Да, – твердым голосом ответил Дарий, изо всех сил стараясь не замечать хрупкой лестницы, раскачивавшейся во все стороны из-за легкого ветерка прямо возле его лица. – Ему все-таки нашлось место в том трактире, где мы с тобой обедали.
– Отлично. Значит, можно приступить к поискам. Я купил подробную карту города... Давай, как в прошлый раз, отметим все плавильни.
– В дом, или правильнее будет сказать скворечник, я ради этого не полезу.
– Хорошо, – терпеливо согласился Крион, чувствуя вину перед Дарием, – по-моему, вон тот столик и лавочка прекрасно подойдут для этих целей.
Дарий еще раз бросил тоскливый взгляд наверх, представил, как будет ночью туда карабкаться, и, тяжело вздохнув, подошел к столу. Тот был засыпан желтыми листьями – визитными карточками поздней осени.
– Учти, Крион, наши вещи забрасывать туда придется тебе. Я лишний раз на эту верхотуру не полезу.
– Без проблем. Тем более что недавно я разучил один фокус...
– Какой еще фокус? – с тревогой поинтересовался Дарий. – Может, лучше по старинке – перенести их туда с применением грубой физической силы?
– Зачем физическая сила, когда есть интеллект? Это даже не фокус, а особенный магический прием.
– Именно этого я и боялся, – пробормотал гном. – Кстати, а где ты его выучил?
– Я подсмотрел в порту, как один мой коллега грузил с его помощью на корабль огромные коробки. Зрелище было довольно забавным.
– А это не опасно? Я и в дальнейшем хотел бы иметь возможность пользоваться своими вещами.
– В крайнем случае всегда все можно отменить, – успокоил друга техномаг. – Как будто ничего не случилось.
– Ты Совет тоже так успокаиваешь? – поинтересовался Дарий.
– Скажу тебе по секрету, – Крион заговорщицки понизил голос, – я там вообще ничего не делаю. Хожу только с умным видом, позвякиваю вот этой цепью, –он дотронулся до висящей на шее золотой молнии, – и все.
– Стоило ради этого так стараться летом на состязании, – проворчал Дарий.
– Зато престиж! – Крион достал из своего чемоданчика какую-то бесцветную жидкость, весьма напоминающую воду. – Нет распылителя, ну и ладно. Обойдемся без него.
– Ты собираешься...
– Совсем чуть-чуть, – прервал его Крион. – К тому же она быстро испаряется. – И приступил к делу.
Обрызгав как следует вещи, он обошел вокруг них три раза, сказал длинное-предлинное слово, которое сразу же выветрилось у Дария из памяти, и щелкнул пальцами.
Ничего не произошло. Крион нахмурился, повторил слово еще раз и снова щелкнул пальцами.
– А чего мы, собственно, ждем? – спросил Дарий, глядя на вещи, лежащие мертвым грузом.
– По идее они должны взмыть в небо по моей команде. То есть стать легкими как пушинка и лететь туда, куда я прикажу. Но что-то не взлетают... – Крион подошел к чемоданчику и подергал за ручку. Поднять его, несмотря на свою большую физическую силу, он так и не смог. – Ой!
– Что это значит?
– Это значит, что они стали очень тяжелыми, – пояснил Крион. – Заклинание дало почему-то обратный эффект. Странно, вроде бы я все сделал верно... Меня смущает только окончание в том слове... я был довольно далеко и мог его неправильно расслышать.
– Ну я так и знал! Крион, ты ходишь по очень тонкому льду.
– Ерунда! – отмахнулся техномаг. – Сейчас все исправлю. – Он задумался, закрыл глаза и принялся вспоминать.
Дарий обреченно посмотрел на свой рюкзак – не исключено, что он видит его в последний раз, – и мысленно с ним попрощался. Крион стоял совершенно неподвижно, разведя руки в стороны, чем, понятное дело, привлекал внимание случайных прохожих.
– Крион, нельзя ли побыстрее? – забеспокоился Дарий, чувствуя себя под всеми этими заинтересованными взглядами очень неуютно.
– Раз, два, три! Готово! – громко сказал Крион. От его рук пошло голубоватое свечение, которое быстро расползлось в разные стороны.
Когда свечение достигло вещей, они, как по команде, поднялись в воздух и остановились где-то на уровне груди Криона.
– Отправляйтесь-ка туда! – Он показал нужное направление.
Вещи взяли курс прямиком на окно домика. Они летели с легким, едва слышным жужжанием.
– Чудеса! – прокомментировал Дарий, видя, как его рюкзак и чемоданчик Криона исчезают в их новом жилище. – А я все ждал, когда они оживут.
– Вот еще! Не такой уж я большой путаник! – ответил техномаг.
– Ты еще и не такой путаник! – Дарий усмехнулся и развернул карту. – А что они будут делать там все это время?
– Вещи? Ничего особенного: как только они приземлятся на пол, всякое магическое влияние исчезнет. Они снова станут нелетающими. Держи карандаш.
Гном взял карандаш и склонился над картой. В развернутом виде она была такая большая, что закрывала собою весь стол и еще умудрялась свисать до самой земли.
– Мы не допустим прошлую ошибку и сначала обойдем все отдаленные кузницы, – сказал Дарий, обводя их кружочками.
– Как же их все-таки много... – уныло протянул Крион, садясь рядом.
– Предлагаешь попробовать что-нибудь другое? Есть идеи?
– Ни одной, – признался техномаг. – Но обходить весь город тоже не хочется.
– Самое обидное, что в этой ситуации мы и разделиться не можем, – заметил Дарий. – Тогда бы дело пошло в два раза быстрее.
– Не можем, – согласился Крион. – Без тебя меня не пустят ни в одну кузницу, а если ты столкнешься с враждебно настроенным похитителем льда, то тебе понадобится магическая поддержка в моем лице.
Дарий рассмеялся:
– Я польщен. Выходит, что мою скромную персону будет охранять сам Главный техномаг Министерства.
– Не обольщайся. – Крион лукаво подмигнул другу. – Он будет охранять прежде всего собственную шкуру, а тебя уж так, по совместительству.
– Мог бы и подыграть. – Дарий сделал вид, что обиделся. – В кои-то веки почувствовал себя значительным и важным, и тут на тебе!
– Ну ты же не мой начальник, в конце концов... Вот был бы здесь Квинт, тогда да, мне пришлось бы перед ним раболепствовать, чтобы он сразу вспомнил, что он гражданин Рима, а мы плебеи.
– Не плебеи, – поправил его гном, – а варвары. Это намного хуже.
– Какая прелесть! Я варвар. Темный, необразованный, и дальше в том же духе. Как мило...
– Крион, не отвлекайся.
– Хорошо. Слушай, а ты собираешься сейчас отметить все-все плавильни?
– Что? Замерз, сидя на одном месте, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47