Повернув облачко, он вернулся на прежнее место, встряхнулся, и выдернутый волосок вновь прирос к его затылку. Танский монах своими плотскими очами, разумеется, не мог распознать, что рядом с ним двой - ник, а не настоящий Сунь У-кун.
Прошло еще немного времени, и Чжу Ба-цзе, торжествуя победу, вернулся обратно, изнемогая от усталости, с пеной у рта, едва переводя дыхание.
- Наставник! - вскричал он, подходя к Танскому монаху,
- Что с тобой? - встревожился тот. - Ты ведь отправился за травой, чтоб накормить коня! Отчего же ты вернулся в таком истерзанном виде? Может быть, на горе луга охраняются и тебе не позволили рвать траву?
- Меня подвел старший братец, Сунь У-кун! - проговорил Чжу Ба-цзе, колотя себя в грудь и топая ногами. - Сперва он начал говорить о том, будто в ветре и тумане неповинны злые духи-оборотни, что нет никаких зловещих предзнаменований; затем он сказал, что где-то впереди есть селение, жители которого очень радушные, они варят рис и готовят пампушки из белой муки, чтобы кормить монахов. Я поверил его россказням и вздумал первым пойти туда и выпросить себе что-нибудь поесть, так как очень проголодался, а сам сказал, будто иду за травой. Разве знал я, что меня окружит целая шайка бесов и бесенят?! Мне пришлось вступить с ними в жестокий бой, и если бы не старший брат Сунь У-кун, который вовремя явился на подмогу, я бы, пожалуй, никогда не вернулся.
При этих словах Сунь У-кун, стоявший сбоку, рассмеялся:
- Что за чепуху ты несешь, Дурень! - сказал он. - Сам же набедокурил, а впутываешь других, чтобы выйти сухим из воды! Да я все время был здесь, стерег нашего наставника. Разве отлучался я хоть на один миг?
- Совершенно верно! - подтвердил Танский монах. - У-кун все время не покидал меня.
Чжу Ба-цзе даже подпрыгнул от ярости и заорал:
- Ничего ты не знаешь, наставник! У него есть двойники!
- У-кун! - строго произнес Танский монах. - Скажи правду, есть там оборотни?
Сунь У-кун не мог солгать. Он низко поклонился и сказал:
- Да, там действительно есть шайка бесенят, но они не посмеют тронуть нас.
Затем он подозвал к себе Чжу Ба-цзе:
- Подойди сюда, Ба-цзе! Позаботься, раз уж вызвался заботиться. Нам поручено охранять нашего наставника, и, когда придется преодолевать высокие горы, мы должны вести себя как во время военного похода.
- А как нужно вести себя в военном походе? - спросил Чжу Ба-цзе.
- А вот как: ты будь предводителем головного отряда и прокладывай дорогу. Если оборотни не появятся, значит, все в порядке. В случае же их появления ты должен вступить с ними в бой и если побьешь их, то это зачтется тебе как подвиг.
Чжу Ба-цзе поразмыслил и пришел к заключению, что оборо - тень, с которым он сражался, равен ему по силе.
- Ну что ж! Я пойду первым! - решительно произнес он. - Я готов даже отдать свою жизнь, если понадобится!
- Ишь ты, как разошелся! - засмеялся Сунь У-кун. - А ведь до этого все плакался на свою горемычную долю!
- Ты же знаешь, братец, пословицу: «На пиру сын из знат - ной семьи либо напивается допьяна, либо наедается до отвала, а храбрец в бою либо гибнет, либо выходит весь в ранах», - сказал Чжу Ба-цзе. - Ты всегда так: сначала сболтнешь лишнее, а уж потом берешься за ум.
Сунь У-кун очень обрадовался такой перемене в Чжу Ба-цзе, поспешно оседлал коня и предложил наставнику сесть верхом. Ша-сэн взял поклажу, и они отправились дальше, вслед за Чжу Ба-цзе. О том, как они углубились в горы, рассказывать не стоит. Теперь вернемся к оборотню, потерпевшему поражение. Он направился с толпой бесенят прямо в свою пещеру, взобрался на высокую скалу и погрузился в глубокое молчание. В пещере, оказывается, было еще много других бесенят - дворовых слуг. Все они вышли к своему повелителю.
- О великий князь! - воскликнули они. - Ты всегда возвращался радостный и довольный. Что же сегодня рассердило тебя?
- Слуги мои! Всякий раз, как я выходил из пещеры, чтобы обойти дозором гору, и мне попадался кто-нибудь под руку: человек или зверь, все равно, я ловил их и приволакивал домой, чтобы кормить вас, - печально отозвался главный оборотень, - а сегодня мне не повезло: столкнулся я с достойным противником…
- Кто же он, этот достойный противник? - спросили бесенята.
- Монах, ученик Танского наставника из восточных земель, который следует за священными книгами, - отвечал оборотень. - Зовут его Чжу Ба-цзе. Он так хватил меня своими граблями, что я не устоял против него и проиграл битву. Экая досада! Мне уже много раз доводилось слышать о том, что Танский монах - праведный архат, который совершенствовался в течение десяти поколений. Тот, кто отведает хоть кусочек его мяса, сможет обрести бессмертие. Не ожидал я, что он нынче окажется на нашей горе. Хорошо было бы схватить его, сварить и съесть, однако я не думал, что его сопровождают такие ученики!
Едва произнес он последние слова, как из рядов бесенят выскочил вперед какой-то бесенок, раза три громко всхлипнул, а затем столько же раз хихикнул.
- Ты что? - сердито прикрикнул на него старый оборотень: то скулишь, то ржешь, что это значит?
Бесенок опустился на колени.
- Великий князь, ты только что изъявил желание вкусить мясо Танского монаха, но ведь его невозможно съесть!
- Почему ты так говоришь? Все утверждают, что, если съесть хоть кусочек его мяса, можно продлить жизнь и обрести долголетие, равное небу?
- Если бы его можно было съесть, - бойко возразил бесенок, - то он бы не добрался до нашей горы: его бы давно съели другие оборотни. Все дело в том, что его сопровождают трое учеников.
- А ты их знаешь?
- Знаю, - отвечал бесенок, - старший ученик его - Сунь У-кун, младший-Ша-сэн, а этот, Чжу Ба-цзе, - его второй ученик.
- Чем же отличается Ша-сэн от Чжу Ба-цзе? - спросил старый оборотень.
- Да почти ничем, - сказал бесенок.
- Ну, а Сунь У-кун каков в сравнении с ними?
Тут бесенок прикусил язык.
- Боюсь сказать! - промолвил он наконец. - Этот Сунь У-кун - великий чародей, который владеет волшебством многих превращений! Это он пятьсот лет тому назад учинил великое буйство в небесных чертогах и с ним не могли справиться правители духов Двадцати восьми созвездий, начальники Девяти небесных светил, предводители духов Двенадцати главных звезд, пять сановников и четыре советника самого небесного владыки, духи-правители Восточного и Западного Ковшей, два небесных духа крайнего юга и крайнего севера, духи - властители пяти горных вершин и четырех больших рек, а также духи - полководцы всего небесного воинства! Как же ты осмеливаешься думать о том, чтобы полакомиться мясом Танского монаха?!
- Откуда тебе известны такие подробности о Сунь У-куне? - изумился старый оборотень.
- Когда я жил в пещере Верблюда на горе Верблюда вместе с великим князем, правителем той пещеры, он хотел съесть Танского монаха. Тогда Сунь У-кун ворвался к нему в пещеру со своим посохом с золотыми ободками, и от несчастного князя остались одни косточки, пригодные только для игры. Хорошо, что я вовремя улизнул через черный ход, явился сюда, и ты, великий князь, приютил меня. Вот почему я и знаю о Сунь У-куне. Выслушав эти слова, старый оборотень так перепугался, что даже изменился в лице. Не зря говорится: «Даже великий полководец страшится пророчества». Да и как было не испугаться оборотню, когда он услышал все это не от кого-нибудь, а от собственного слуги!
И вот, когда всех обуяли страх и ужас, из рядов бесенят вышел еще один бесенок, который подошел к старому оборотню с такими словами:
- Великий князь! Не досадуй и не бойся! Есть поговорка: «Поспешишь - людей насмешишь». Если хочешь съесть Танского монаха, обожди немного, и я придумаю, как изловить его!
- Как же ты думаешь поступить? - спросил оборотень.
- Я бы предложил действовать по плану, который называется «Разделить цветок сливы по лепесткам».
- Что это значит? - удивленно спросил оборотень.
Бесенок стал объяснять:
- Всех бесов и бесенят, находящихся в этой пещере, надо собрать вместе, из тысячи отобрать сотню, из сотни - десяток, а из десятка - только троих, которые отличались бы исключительной смышленостью и уменьем превращаться. Пусть они примут твой облик, великий князь, наденут на голову такой же шлем, облачатся в такие же латы и вооружатся таким же вальком, после чего притаятся в трех разных местах. Один из них вступит в битву с Чжу Ба-цзе, другой - с Сунь У-куном, а третий - с Ша-сэном. Таким образом бесенята отвлекут от Танского монаха троих его учеников, а ты, великий князь, тем временем поднимешься в воздух и, свесившись с облака, схватишь самого Танского монаха, причем с такой же легкостью, как «достают вещи из сумы» или «муху из воды».
Слова бесенка пришлись по душе старому оборотню.
- Ты отлично придумал! - воскликнул он, преисполненный чувством восторга. - Прекрасный замысел! Если не удастся поймать Танского монаха, ничего не поделаешь; если же он попадется мне в руки, то я не обойду тебя и обязательно назначу предводителем головного отряда моего войска!
Бесенок земно поклонился и поблагодарил своего повелителя за милостивое обещание, а затем вызвал всех бесов и стал отбирать лучших из них. Ему удалось отобрать троих самых способных и смышленых. Приняв внешний облик старого оборотня, все три беса вооружились железными вальками и устроили засаду в ожидании Танского монаха. Тут мы их пока и оставим.
Тем временем Танский монах беззаботно следовал за Чжу Ба-цзе по большой дороге, и они прошли уже довольно большое расстояние. Вдруг у дороги раздался резкий звук, и на дорогу выбежал бесенок. Он бросился к Танскому монаху с явным намерением схватить его.
Сунь У-кун сразу же закричал:
- Чжу Ба-цзе! Оборотень! Чего же ты медлишь?
Впопыхах Чжу Ба-цзе не разобрал, какой это был оборотень: настоящий или мнимый. Он выхватил грабли и начал колотить ими. Тогда бесенок пустил в ход железный валек и стал отбиваться. Наскакивая один на другого, они вступили в бой на склоне горы, а в это время в траве опять что-то зашумело, и на дорогу выскочил другой бесенок с намерением схватить Танского монаха.
- Наставник! - воскликнул Сунь У-кун. - Дело дрянь! Чжу Ба-цзе своими подслеповатыми глазами проглядел оборотней. Придется мне, старому, отогнать его, а то он, того и гляди, схватит тебя!
Поспешно достав свой посох, Сунь У-кун выбежал навстречу бесенку и закричал:
- Ты куда! Ну-ка, познакомься с моим посохом!
Бесенок, ни слова не говоря, схватил железный валек и пошел на Сунь У-куна. Оба сцепились тут же на лужайке, и когда бой был в разгаре, Сунь У-кун услышал за спиной резкий свист ветра. Вслед за этим на дорогу выскочил еще один бесенок и побежал к Танскому монаху. Ша-сэн заметил его и испуганно воскликнул:
- Наставник! Видно, у Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе в глазах помутилось: оба они проглядели оборотня, который бежит на тебя! Держись крепче на коне, пока я изловлю его!
Не разбираясь что и как, Ша-сэн вытащил свой волшебный посох и преградил дорогу оборотню. Оба они, охваченные яростью, схватились. Крики, брань, бряцание оружия и шум битвы постепенно стали удаляться. Танский монах, сидя верхом на коне, вскоре остался один на дороге, а старый оборотень, находившийся в воздухе, протянул к нему свои руки с цепкими, как когти, пальцами и разом схватил его. Наставник оторвался от коня, его ноги болтались в воздухе. Старый оборотень, словно вихрь, умчался со своей добычей. Несчастный Танский монах! Вот уж поистине:
На праведника вновь
Обрушилась беда:
Его похитил враг -
Вождь дьявольского стана.
И снова
Гибелью грозящая звезда
Взошла над головою
Сюань-цзана.
Прижав вниз край облака, оборотень подтащил Танского монаха к входу в пещеру и крикнул:
- Головной начальник!
На этот зов сразу же отозвался тот самый бесенок, который придумал, как захватить Танского монаха. Он подбежал к своему повелителю и опустился перед ним на колени.
- О, я не смею! Я недостоин! - бормотал он, отбивая поклоны.
- Зачем ты так говоришь! - остановил его оборотень. - Ты же знаешь пословицу: «Слово великого полководца, что пропись черная по белому»! Говорил же я тогда: «Если не удастся поймать Танского монаха, - ничего не поделаешь, если же он попадется мне в руки, то я не обойду тебя и обязательно назначу предводителем головного отряда моего войска». И вот теперь твой замечательный план удался на славу. Неужто я нарушу свое слово? Забирай пока Танского монаха и вели слугам припасти свежей воды, вычистить котел, запасти топлива и развести огонь. Мы его сварим и съедим по кусочку его мяса, чтобы обрести бессмертие.
- Великий князь, пока еще нельзя его есть, - сказал начальник головного отряда.
- Почему нельзя? - удивился оборотень. - Он же в наших руках.
- Великий князь, если ты съешь его, - это неважно. Тебя уважат и Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, которых можно уломать и уговорить. Но боюсь, что Сунь У-куна, этого зловредного чародея, нам ничем не умаслить. Если он узнает, что мы с тобой съели его наставника, он даже не станет драться с нами. Он просто-напросто возьмет свой посох с золотыми обручами и проткнет им нашу гору, получится огромная дыра, вся гора развалится и тогда нам некуда будет деться!
- Что же ты предлагаешь, начальник головного отряда? - спросил старый оборотень.
- По-моему, надо спрятать Танского монаха на заднем дворе, привязать его на дереве и не кормить дня два-три. Во-первых, за это время у него прочистятся все внутренности, а во-вторых, мы посмотрим, не явятся ли за ним его ученики. Если они не придут и мы узнаем, что они ушли совсем, тогда мы снимем его с дерева, спокойно разделаемся с ним и съедим. Не будет ли так лучше?
- Да, ты прав, ты прав! - рассмеялся старый оборотень. - Начальник головного отряда рассуждает вполне резонно!
Прозвучала команда, и Танского монаха уволокли на задний двор, там накинули веревки на дерево и привязали монаха к сучьям. Затем толпа оборотней возвратилась на передний двор и оставалась там в ожидании дальнейших распоряжений.
О читатель! Посмотрели бы вы на страдания Танского монаха! Он был туго стянут веревками и крепко привязан к дереву. Неудержимые слезы струились по его щекам.
- Братья мои!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76