«Из одной шелковинки нитку не скрутишь, одной ладонью не захлопаешь!» Кто будет сторожить тебе поклажу и смотреть за конем? Лучше нам жить в дружбе, как жили Гуань Чжун и Бао Шу-я, нежели враждовать словно Сунь Бинь с Пан Цзюанем. Еще в давние времена люди сложили такую пословицу: «На тигра иди с родным братом, а помогать в бою зови отца с сыном!». Прошу тебя, братец, не убивай нас! Как только рассветет, мы отправимся с тобой на розыски нашего наставника и не пощадим сил своих, чтобы спасти его.
Великий Мудрец не только владел волшебством, он был к тому же весьма рассудительным и знал, как и когда надо действовать. Глядя, как смиренно просит Ша-сэн о пощаде, Сунь У-кун проникся жалостью к нему.
- Хватит вам стоять на коленях! Подымайтесь на ноги, - произнес примирительным тоном Сунь У-кун, злость у него прошла, - зато завтра все силы положите на то, чтобы отыскать нашего учителя!
- Я все возьму на себя! - растроганно воскликнул Чжу Ба-цзе, поняв, что Сунь У-кун решил пощадить их.
Остаток ночи ни один из учеников не мог уснуть. Поглощенные думами о своем наставнике, они досадовали на себя за то, что не могут вызвать солнце, чтобы оно своим появлением рассеяло все звезды на небе.
Так они просидели до самого утра и уже собрались было идти, как вдруг монахи-ламы появились в дверях.
- Куда собрались, уважаемые? - спросили они.
Сунь У-кун сконфуженно засмеялся.
- Мне даже не совсем удобно признаться вам, - проговорил он в смущении, - вчера я так расхвастался перед вами, говорил, что поймаю злого оборотня, но случилось все по-другому: оборотня не поймал, а нашего наставника мы потеряли и сейчас собираемся идти разыскивать его.
- О небо! - перепугались ламы. - Из-за такого пустячного дела пострадал ваш почтенный наставник! Куда же вы думаете направиться искать его?…
- Мы знаем куда! - уверенно ответил Сунь У-кун.
- Не спешите! Позавтракайте сначала, а потом и пойдете! - торопливо заговорили ламы.
Тут же подали миски с супом и отварным рисом. Чжу Ба-цзе набросился на еду и мигом все уплел.
- Добрые отцы монахи! - сказал он, облизываясь, - Как только отыщем учителя, так непременно вернемся и отблагодарим вас!
- Опять собираешься объедать людей, - сердито осадил его Сунь У-кун. - Ступай-ка в храм Будды и посмотри, там ли девица.
- Ее там нет! - хором закричали ламы. - Она исчезла! Она побыла там лишь тот вечер, когда вы пришли, а на другой день ее уже не стало!
Сунь У-кун, радостный и веселый, расстался с монахами, велел Чжу Ба-цзе и Ша-сэну вести коня и тащить поклажу, и все втроем они направились прямо на восток.
- Братец! Не ошибся ли ты? - заволновался Чжу Ба-цзе. - Зачем ты повел нас обратно?
- Может, ты скажешь, куда надо идти? - ехидно спросил Сунь У-кун. - Я своими золотистыми зрачками и огненным взором сразу же разглядел, что за дева была привязана к дереву, а вы стали за нее заступаться. Между тем за эти дни она уже сожрала нескольких монахов-послушников! Она же похитила нашего наставника! Вот какую добрую женщину спасли вы! А теперь надо искать ее там, где мы встретились с нею впервые.
- Да, да, да! Ты прав, - согласились Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. - Вот уж поистине: «Тонкое содержится в грубом!» - а мы-то и не додумались до этого! Идем, идем скорей!
Все трое вскоре оказались в чаще леса.
Над лесом клубятся
Туманные тучи,
И скалы врезаются
В кряжистый бор,
И петли тропинок
Змеятся вдоль кручи,
И чертят лисицы
Волшебный узор.
Безлюдны чащобы,
И пусты поляны.
Лишь волк промелькнет,
Или барс и шакал.
Как им в эту пору
Найти Сюань-цзана?
Об этом никто из монахов
Не знал!
Сунь У-кун, горячий по натуре, выхватил свой посох, встряхнулся и стал точь-в-точь таким, каким был, когда учинил великое буйство в небесных чертогах. У него появилось три головы и шесть рук. Он вооружился сразу тремя посохами и начал ломать деревья. По лесу пошел треск и гул.
- Гляди-ка, Ша-сэн! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Наш старший братец от злости рехнулся. От отчаялся найти учителя и вымещает свою злобу на деревьях!
Но, оказывается, Великий Мудрец пробил просеку и этим вызвал появление двух духов. Один из них был дух - хранитель горы, а другой - местный дух земли. Оба духа опустились на колени перед Сунь У-куном.
- Великий Мудрец! - смиренно молвили они. - К тебе явились дух горы и местный дух земли!
Чжу Ба-цзе удивился:
- Ну и силен наш брат, - промолвил он. - Стоило ему пробить одну только просеку и сразу же появилось два духа. А что, если он прорубит еще одну просеку, не появится ли тогда дух Тай-суй?
Сунь У-кун со строгим видом обратился к обоим духам.
- Ну и хороши же вы! - начал он. - До какого безобразия дошли! Шайка наглых разбойников приносит вам жертвы, угощает вас свининой и бараниной, а вы якшаетесь с ними, потворствуете им, да еще и разных оборотней к себе привадили! Вот теперь они похитили моего наставника! Сейчас же говорите, куда его спрятали, не то я изобью вас!
Духи сильно струхнули и стали оправдываться:
- Великий Мудрец! Зря ругаешь нас! На этой горе нет оборотней! А тот, кто похитил твоего наставника, мне не подвластен! Но я кое-что знаю про ветер, который ночью прошумел здесь.
- Раз знаешь, выкладывай все по порядку! - приказал Сунь У-кун.
- Оборотень, который похитил твоего наставника, находится в южной стране, за тысячу ли отсюда! Там есть гора, которая называется Провалом в пустоту, а в ней Бездонная пещера. Дух-оборотень, который поселился в этой пещере, явился сюда, принял облик девы и похитил твоего наставника.
Сунь У-кун, выслушав его, в душе встревожился, но не подал виду, и велел духам убраться. Затем он принял свой прежний облик и удрученно произнес, обращаясь к спутникам:
- Наш наставник находится очень далеко от нас!
- В таком случае надо на облаках догнать его! - предложил Чжу Ба-цзе.
Ну и Дурень! Он вызвал порыв сильного ветра и поднялся первым. За ним последовал Ша-сэн. Вы, вероятно, помните, читатель, что белый конь в прошлом был драконом. С поклажей на спине он тоже вскочил на облако. А Великий Мудрец Сунь У-кун перекувырнулся через голову и понесся прямо на юг.
Вскоре показалась какая-то гора, и облако, на котором были наши путники, зацепилось за ее вершину. Все трое, придержав коня, стали разглядывать гору:
Там тянутся к солнцу
Гранитные зубья,
Чтоб синее небо
Разбить на куски.
Там пики пронзают
Лазурные глуби,
Волну разрезая
Небесной Реки.
И с тучами вровень
Дерев миллионы
Дремучей стеною
По кручам встают,
И пестрые птицы
Под сенью зеленой
Порхают, щебечут
И в чаще снуют.
Там хищные звери
Скользят меж стволами,
Олени и серны
Пасутся стадами,
И травы
Волшебный струят аромат
На южных отрогах,
В цветущих долинах.
А к северу склоны
В нетающих льдинах,
И снежные глыбы
Там вечно лежат.
Как мрачны обрывы,
Как скалы красивы!
Там кряжи встают, -
За стеною стена!
Там кольцами вьются
Потоков извивы,
Там пенится, брызжет
Речная волна.
Там черные сосны
Столпились сурово.
Там сердце
У воина дрогнет любого!
Ты там не приметишь
Следов человека.
Не встретишь в горах
Собирателя трав,
В лесу не услышишь
Топор дровосека.
Лишь барсы коварные
Тешат свой нрав.
Там тигры
Резвятся на диком раздолье,
Проклятый туман
Нагоняя хвостом.
Там скачут, колдуя,
Лисицы на воле,
И черные вихри
Клубятся потом.
- Ну, брат! На такой неприступной горе, безусловно, водятся дьяволы и оборотни! - уверенно произнес Чжу Ба-цзе, оглядев гору. - Еще бы! - отозвался Сунь У-кун. - Знаешь пословицу: «На высокой горе всегда черти водятся. На скалистых хребтах духи-оборотни живут». Вот что, - продолжал он, обернувшись к Ша-сэну, - ты побудь здесь со мной, а Чжу Ба-цзе пусть спустится вниз и узнает толком, где здесь проходит дорога и есть ли какая-нибудь пещера. Непременно узнай, есть ли ворота в пещере и в какую сторону они открываются! - добавил он, обращаясь к Чжу Ба-цзе. - Разузнай все как следует, чтобы мы смогли выручить из беды нашего наставника!
- Вот не везет мне, старому Чжу Ба-цзе! - заворчал Дурень. - Вечно приходится за всех отдуваться!
- Ладно тебе, - осадил его Сунь У-кун. - Не ты ли говорил ночью, что возьмешь все на себя? Чего же теперь отлыниваешь?
- Не кричи! - сердито ответил Чжу Ба-цзе. - Я и так пойду!
Он отложил в сторону свои грабли, отряхнул одежду и начал спускаться с высокой горы, чтобы найти дорогу или тропку. О том, что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ,

в которой, будет рассказано о том, как обольстительная дева хотела сочетаться с силой Ян и как непорочное начало защищалось от ее посягательств
Итак, мы уже знаем, что Чжу Ба-цзе спрыгнул с облака на высокую гору и отправился искать дорогу. Ему удалось найти тропу, по которой он и прошел несколько ли. Неожиданно его внимание привлекли две девы-оборотня, которые черпали воду из колодца. Вы спросите, как догадался Чжу Ба-цзе, что они оборотни? А очень просто. У дев были давно вышедшие из моды очень высокие прически. Дурень подошел к ним поближе и крикнул:
- Эй вы, оборотни!
Девы разозлились.
- Какой грубиян, а еще монах! - воскликнули они с возмущением. - Мы его совсем не знаем, никогда и двух слов с ним не сказали, а он позволяет себе так оскорблять нас! - С этими словами девы схватили коромысла и принялись бить Чжу Ба-цзе по голове.
А Дурень, как вы знаете, не взял с собой никакого оружия и ему нечем было отбиваться. Поэтому, получив несколько увесистых ударов, он обхватил голову руками и помчался обратно.
- Братец! Пойдем отсюда! - жалобно взмолился он, обращаясь к Сунь У-куну. - Очень уж лихие здесь оборотни!
- С чего это ты взял, что они лихие? - удивился Сунь У-кун.
- А вот с чего, - стал рассказывать Чжу Ба-цзе. - Под горой, в ущелье, я увидел двух девиц-оборотней, которые черпали воду из колодца. Я их окликнул, а они напали на меня и поколотили своими коромыслами.
- А как ты их окликнул? - спросил Сунь У-кун.
- Да очень просто: «Эй вы, оборотни!».
- Мало они тебя побили, - рассмеялся Сунь У-кун.
- Спасибо на добром слове! - обиделся Чжу Ба-цзе. - У меня и так вся голова распухла!
- «Смиренный благополучно пройдет всю Поднебесную, а невежа и шага не ступит!» - смеясь, произнес Сунь У-кун. - Пойми, ты, наконец, что будь у тебя хоть тысяча рук, все равно надо быть вежливым и обходительным, особенно с незнакомыми. Эти девы - здешние жительницы, а ты - странник монах из далеких стран. С какой же стати ты, ни с того ни с сего, обозвал их оборотнями? Правильно они сделали, что побили тебя. Не меня же им бить за это. Разве ты не знаешь, что «больше всего люди ценят вежливость и музыку»!
- Вот хоть убей не знал я этого! - проворчал Чжу Ба-цзе.
- А известны ли тебе две породы деревьев? - спросил Сунь У-кун. - Ты ведь долгое время жил в горах и занимался там людоедством.
- Что за породы? Понятия не имею! - отвечал Чжу Ба-цзе.
- Одна порода это тополь, а другая - сандал. Древесина у тополя очень мягкая, и опытный мастер вырезывает из нее изображения святых праведников, даже самого Будду Татагату, покрывает их позолотой, раскрашивает, оправляет яшмой, украшает узорами, и десятки тысяч людей воскуривают перед этим изображением фимиам, поклоняются ему. Вот какое безмерное счастье выпадает на долю тополя. А вот у сандала древесина очень твердая. Поэтому сандаловое дерево идет на маслобойки и из него делают жом, который стягивают железным обручем. И все эти мучения сандаловое дерево переносит лишь потому, что древесина у него очень твердая.
- Братец, что же ты раньше не рассказал мне эту притчу? - укоризненно произнес Чжу Ба-цзе. - Может, они и не побили бы меня.
- А что тебе стоит еще раз сходить и вежливо приветствовать их? - лукаво спросил Сунь У-кун.
- Как же я пойду? Они сразу же узнают меня! - возразил Чжу Ба-цзе.
- А ты прими другой облик, - посоветовал Великий Мудрец.
- Ладно, - согласился Чжу Ба-цзе, - но что я им скажу?
- Ты преобразись сперва, а потом подойди к ним, соверши учтивый поклон и разгляди, какого они возраста. Если нам ровесницы, то назови их сестрицами, а если постарше, величай бабушками.
- Нет, так не пойдет! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Мы слишком далеко жили от них, чтобы набиваться в родственники.
- Ну что ты! Вовсе и не надо набиваться им в родню! - рассмеялся Сунь У-кун. - Ты только постарайся завести с ними разговор. Если окажется, что это они похитили наставника, то нам легче будет действовать; если же не они, то и возиться с ними нечего.
- Ты совершенно прав! - согласился Чжу Ба-цзе. - Попробую еще разок сходить к ним!
Ну и молодец Чжу Ба-цзе! Он заткнул за пояс грабли, спустился с горы, встряхнулся и превратился в темнолицего толстого монаха. Медленно, вразвалку подошел он к девам и, совершив перед ними глубокий поклон, протяжно произнес приветствие:
- Бабуси! Бедный монах бьет вам челом!
Девы развеселились.
- Вот это настоящий монах! - защебетали они. - И поклонился как следует и вежливые слова сказал.
- Ты откуда, почтеннейший? - спросили девы.
Чжу Ба-цзе растерялся, куда-то в сторону махнул рукой и пробормотал:
- Оттуда!
- А куда направляешься?
- Туда!
- Как же тебя зовут?
- Как зовут? - повторил Чжу Ба-цзе, не зная, что сказать.
Девы звонко рассмеялись.
- Всем хорош этот монах, только простоват немного. Повторяет чужие слова, сам ничего сказать не умеет.
- Бабуси, - набравшись духу спросил Чжу Ба-цзе, - вы для чего воду набираете?
- А ты и не знаешь, почтеннейший, - затараторили девы, - наша хозяйка нынешней ночью притащила к себе в пещеру Танского монаха и хочет завлечь его. У нас в пещере вода не чистая, вот она и послала нас сюда за этой прекрасной водой, в которой слились силы Инь и Ян. Скоро у нас начнется богатый пир, разных яств и плодов будет видимо-невидимо, и все постные, специально для этого Танского монаха. А вечером хозяйка породнится с ним!
От этих слов Чжу Ба-цзе весь как-то сжался и опрометью бросился бежать, крича на ходу:
- Ша-сэн! Неси сюда поклажу скорей! Разделим ее между собой - и баста!
- Что ты, братец! - откликнулся Ша-сэн. - Зачем же мы станем устраивать дележ?
- Ты возьмешь свою долю и вернешься к себе на реку Сыпучих песков и опять станешь людоедом, я отправлюсь в Гаолао-чжуан повидаться с родными, а старший брат Сунь У-кун - в свою пещеру на горе Цветов и плодов, где станут прославлять его мудрость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76