Молодой человек упал навзничь, стул п
од
ним подломился, тогда оборотень оседлал его и стал прыгать на нем, имитир
уя
страсть. Комната стала изменяться в размерах, а рука испанки превратилас
ь в
узловатую, покрытую шерстью лапу демона, длинные когти вонзились в грудь

молодого человека и вырвали у него сердце, в то же мгновение прямоугольн
ый
кусок кожи с магическими значками вспыхнул голубым пламенем и преврати
лся в
маленький кусочек золы.


Глава пятая.

Москва, декабрь сорок первого года.

- Кровь. Вот на чем можно строить будущее,

- говорит Борис Соломонович, раскручивая в руках папиросу.

- Вся информация о прошлом и будущем кроется в кровяной плазме. Кровь - это

шифр нашего подсознания. Миллиарды кровяных клеток, мельчайших кровяны
х
телец, несут в себе информацию тысячелетий, самые невероятные сочетания

шифров хранит в себе кровь. Искусство демона - это прежде всего

работа с этим рисунком. Принесенный в жертву младенец ни что иное, как
записанный символ крови. Демон считывает формулу крови, и таким образом

жертвенный младенец прерывает связь с будущими рождениями, и кровь
становится основанием для создания знака, то есть сыворотки. Ведьмы
используют е. Насильно прерванная последовательность рождений несет
в себе
интерес для ищущих материю антимиров. Знаки кабалы, существующие в мертв
ой
крови, посредством заклинания и обряда способствуют вызыванию определ
енного
демона, того, который соответствует кровяной формуле. Конечно, на сегодн
я
ситуация такова ...

В эту минуту в дверь позвонили, и женщина пошла открывать. На пороге стоял

нестарый еще мужчина с бесцветными голубыми глазами.

- Я принес, - сказал он и шагнул за порог.

Женщина закрыла дверь. В гостиной было темно, хозяйка зажгла настольную

лампу и осветилась часть стола, покрытого зеленой клеенкой, а с высоты
платяного шкафа глянула на них картонная голова школьного глобуса. Чело
век
снял кожаное пальто на цигейке и бросил его на кресло, затем расстегнул
пиджак и вытащил из внутреннего кармана длинный прямоугольный сверток.
Это
был продолговатый мешочек из темного шелка. Распутав веревочку, он вытащ
ил
небольшой кусок кожи и разложил его на столе.

- Старая, - сказал Борис Соломонович, ощупывая предмет.

- Какая нашлась, какая нашлась, - скороговоркой проговорил человек.

- А вот и самое главное, - он поднял к небу длинный и неправдоподобно
тонкий указательный палец, затем извлек из кармана бутылочку и поставил
е
на стол.

- Я сам умертвил его, он был очень слабым и все равно бы умер, - как бы
оправдываясь, проговорил мужчина, открывая бутылочку и рассматривая
содержимое на свет.

- Хорошая кровь, свежая, - тихо сказал Борис Соломонович как будто бы
самому себе.

- Надеюсь, он не крещеный.

- Да, какое сейчас крещение!

- Ну, тогда начнем, - сказал Борис Соломонович и попросил принести новое
перо. Женщина вышла из комнаты и вернулась с тонкой деревянной ручкой дл
я
письма и новым блестящим перышком. Борис Соломонович разгладил
прямоугольник кожи и придвинул к себе бутылочку с детской кровью. Он отк
рыл
рот и приготовился нашептывать заклинания, но вдруг смешался, встал из з
а
стола и пошел в прихожую. Там среди вороха одежды он откопал портфель,
открыв его, он извлек на свет огромную толстую книгу. Это была очень стара
я
книга в кожаном переплете с бронзовыми углами и бронзовой же застежкой в

виде оскаленной головы какого-то зверя.

- Я забыл формулы, вернее, не забыл, но мне показалось, что забыл.

Борис Соломонович положил книгу на край стола и раскрыл е. На пожелтевш
ей
странице была изображена кричащая кошка, кошка лежала на спине с
развернутыми в разные стороны лапами. Из разрезанного живота и головы в

разные стороны картины были направлены стрелки, текст под стрелками поя
снял
значение каждого органа. Мгновение Борис Соломонович рассматривал кар
тинку,
затем перевернул ещ несколько страниц и разгладил лист, на котором был

изображен кожаный прямоугольник, очень похожий на тот, который сейчас ле
жал
перед ним.

- Так, нужны ножницы, - попросил он. Женщина ушла в соседнюю комнату и
вернулась с большими портняжными ножницами.

- Это самое сильное заклинание, которое я когда-либо видел. Каждый из Вас
должен отрезать часть волос с головы и лобка, после чего каждый из Вас
связать их друг с другом, и все мы должны соединить их кольцо, после чего
положить это кольцо на звезду. Которая находится в центре прямоугольник
а из
человеческой кожи.

Каждый из присутствующих по очереди уходил в соседнюю комнату и, продела
в
операцию, возвращался назад, неся в руке тонкий жгут с маленьким узелком.

Борис Соломонович связал эти охвостья в кольцо и положил его на
пятиконечную звезду таким образом, что сама звезда очутилась в центре
круга, а очерченное ранее кольцо едва ли не наползало на мохнатое ожерел
ье.
Обмакнув чистое перо в детскую кровь, Борис Соломонович стал нашептыват
ь
заклинания. Он нашептывал и закрашивал знаки точно так, как это было
указано в книге. Таинственное слово "шеран", или что-то похожее по звуку,
повторялось с периодичностью в полминуты. - Вы помните свои волосы? -
спросил он. Мужчина и женщина кивнули. Борис Соломонович вытащил из пидж
ака
длинную булавку. Он оторвался от чтения заклинаний и посмотрел вокруг
мутными голубыми глазами, казалось, что всех он видит впервые.

- Когда я закончу, каждый из Вас должен будет проколоть себе большой и
указательный палец. Ваша кровь должна соединиться с кровью младенца чер
ез
волосы. Мужчина и женщина прокололи пальцы и стали ждать. Они сидели со
скрюченными руками, глаза их были мутны и полны ожидания. Как только адеп
т
закончил и произнес три раза слово "шеран", они опустили свои руки на
кольцо из волос. То же самое сделал и сам адепт. Сильная вибрация прошла
сквозь тела вызывающих, глаза у них закатились, губы дрожали. Под нажимом

кольца, зажившего своей жизнью, руки их вознеслись вверх на пол метра от

уровня стола. После чего кольцо стало вращаться, сначала медленно, затем

вс быстрее, и, наконец, оно закрутилось так быстро, что было уже
невозможно понять, из чего же оно сделано. Кольцо увеличилось в размерах

теперь напоминало огромное блюдце, густые темные волосы, как побеги
тропического растения, касались магических знаков, окрашенных младенч
еской
кровью. Дым повалил из этого, теперь совсем медленно вращающегося кольца
,
сначала слабый, затем все сильней и сильней, и медленно из облаков этого

дыма стала вытягиваться вверх оскаленная голова крысы из раскаленного

металла. Глаза у не были человеческие, и глядела она на мир с большим
сожалением. Постепенно металл стал темнеть, глаза потухли, и само выраже
ние
крысячей морды стало равнодушным и каким-то усталым. Постепенно из
колдовского круга показались плечи и туловище, волосатое кольцо медлен
но
опускалось на стол, а сама фигура как бы вырастала из ниоткуда. Когда
кольцо опустилось и рассеялся дым, то все присутствующие увидели, что на

столе стоит рослая фигура в старомодных и узких брюках со штрипками и в
остроносых ботинках. Крысиная голова исчезла, на месте е возникла обычн
ая,
вполне человеческая, только черты е отдаленно напоминали крысиные.
Возникшее это существо закашлялось, затем стянуло с руки перчатку и,
прошагав по столу, соскочило на пол. В глазах этого существа застыла така
я
глубокая тоска, что если бы не знать, откуда он пришел вполне можно было бы

решить, что это и "страдание" за каждого из живущих.

Странная на свете происходит вещь. Все, вызывающие демона, почему-то
думают, что это они его вызывают, а ведь на самом деле это он вызывает их.

Демон повернулся лицом к столу и медленно протянул вперед руку, она у нег
о
была узкая с ярко выраженными косточками фаланг и длинными миндалевидн
ыми
ногтями, слегка закручивающимися на конце.

- Ху, - сказал демон с пристальным, играющим в глазах, интересом оглядел
сидящих за столом и покачал головой. В глубине глубоких, почти бездонных

зрачков адского вестника блуждала нескрываемая ирония. И вдруг все горе

волшебники стали низко склоняться над столом. Языки у них вывалились и
стали длинными-длинными, и эти языки, эти длинные фиолетовые языки
опустились на край кольца, сплетенного из лобковых волос. И тут в руках
демона возник молоток и несколько гвоздей, которыми он в считанные секун
ды
приколотил к столу высунутые языки.

- Ху, - снова сказал демон так, как будто выпил рюмку водки и выпустил из
себя отягощающий легкие алкогольный дух. Глаза жертв на мгновение вылез
ли
из орбит, яркий огонь вспыхнул на дне этих полубезумных от боли зрачков,

затем глаза их так же быстро потухли, как и зажглись.


Глава шестая.

Освенцим задыхался от огромного числа пребывающих жертв, человеческим
и
потоками, вливающимися через его широкие ворота. Шла тяжелая изнуряющая

работа. Ругались эсэсовцы, ругались работники медицинской службы и капп
о,
набранные из уголовного элемента. Всю ночь горели прожектора, освещающи
е
хитросплетения железнодорожных путей и бесконечные вагоны, из маленьк
их
окошечек которых глядели измученные и растерянные люди. Система лагере
й,
задуманная как трамплин для решения еврейского вопроса, давала метаста
зы.
Германия воевала с половиной мира, и постепенно еврейский вопрос
переместился из области национальной в область мега политическую.
Завоеванные территории давали свежую кровь, человеческий поток не конч
ался.
Эсэсовцы писали домой грустные письма, и жаловались на длинный рабочий

день. Около часа ночи в лагерь пришел эшелон из Кракова. Маленький
маневровый паровоз, подцепленный к последнему вагону, пыхтя, заталкивал
в
ворота длинный тридцати вагонный состав. Отец капитана СС Александра Бю
лова
преподавал философию в Берлинском университете. Это был светский,
высокообразованный человек, владеющий пятью языками, замечательно игр
ающий
на скрипке и органе. Матери Александра не знал, в доме отца не было е
фотографии. В Освенцим он попал после контузии на польском фронте. Работ
а
эта ему не нравилась, но долг заставлял его закрывать глаза на многие
неприятные детали. В юности он посещал митинги Гитлерюгенда, носил форму
и
бил стекла в еврейских лавчонках. Став постарше, он стал увлекаться
книгами, читая вс без разбора. Библиотека отца позволяла притрагиватьс
я к
самым различным темам. Там были книги по философии, истории, юриспруденц
ии
и даже по черной магии. Последние сильно подействовали на юного Александ
ра.
Он перечитал вс, что было у отца, и стал покупать ещ. Таким образом, у
него за несколько лет собралась внушительная библиотека. Он покупал кни
ги
по хиромантии, пиромании, астрологии и даже астрономии, однако особенное

внимание он уделял книгам по черной магии. Эти книги были особенно
дорогими, они были дорогими уже тогда, когда были написаны, и с каждым
годом их цена возрастала. Деньги он тратил на книги, форму выдавали
бесплатно. Голубоглазые наивные Лорелеи смотрели на него с нескрываемы
м
восторгом, но Александр не интересовался девушками. Он читал книги и ста
вил
опыты, это было неблагодарное занятие, причем совершенно безуспешное,
однако в глубине своей он осознавал, что дело только в нем. На разгадку
тайны о его сокровенном желании, которое никак не может осуществиться, е
го
натолкнула разбитая витрина фешенебельного галантерейного магазина. П
еред
витриной лежали поломанные манекены, и женский пиджак был вывернут
наизнанку, солнце играло на белой подкладке и на осколках витрины. Он
смотрел на ослепительную подкладку с отпечатком огромного сапога и
размышлял: "Я не владею секретами, потому как не знаю истории их авторов.
Надо прожить их жизнь, попытаться понять, что двигало этими людьми,
устремившимися навстречу запретному, к скорой своей гибели". Волшебные

имена магов звучали, как недоступная пониманию музыка, тайну создания
которой он в скором времени сможет понять. Подкладка пиджака с отпечатко
м
сапога привела его к постижению формул, тех формул, которых он не мог
почувствовать и к которым не мог прикоснуться. Как автор романа пережива
ет
жизнь персонажей, так и Александр, отправляясь в путешествие по биографи
ям
колдунов, переживал их юность, восхождение и смерть. Он сам становился их

частью, и его жизнь как бы перетекала в них. Такое взаимопроникновение не

давалось легко. Он стал замечать, что с каждым постигнутым монстром
частичка его души переходила в небытие.

Горячий холод кабалистических знаков опустошил и включил обратный ход

времени, который уходил в безотчетную пустоту. В воображении этот ход
открывал для Александра гигантский подземный коридор, вдоль стены кото
рого
располагалась атрибутика книги и таблицы, а в нишах мумии великих колдун
ов.
Все перевернулось в жизни Александра в новогоднюю ночь 41 года. Он
возвращался домой в пятом часу утра. Открыв калитку палисадника, он увид
ел,
что на скамейке перед домом кто-то сидит, он остановился за несколько шаг
ов
до незнакомца и какое-то время рассматривал его. Германия - зимняя сказка.

Легкий снег опускался на землю. На дорожке палисадника стоял мужчина в
эсэссовской форме, на каменной лавке сидел другой в старомодном длинноп
олом
пальто и фетровой шляпе с большими полями. Внешне человек этот представл
ял
смесь карбонария и грабителя почтовых вагонов с американского запада.


- Сегодня полнолуние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22