И мне было страшно…
А если придется оружие применить? Пальнуть-то я пальну… в звездолет всегда стрелять легче, чем в человека. Только абстрактно понимаешь, что там внутри кто-то есть. Но выживет ли Валтэн… и как я потом буду уходить? Вести корабль я кое-как могу, но в запределку мне самому не выйти.
Минут через десять я услышал голос Валтэна (со смазанными интонациями, как всегда с нейрофона).
– Первый, запоминай… две или три тысячи упаковок бэнга. Четверо пленных с Ярны. Сообщи на базу.
Я похолодел. Все-таки нашел, значит… Нашел наркотики в промышленных количествах. Незаконно захваченных людей. Значит, все-таки надо арестовывать…
– Второй, я все понял, сообщаю на базу.
С базы тут же ответили, чтобы мы продолжали держать шибагов на прицеле, они высылают группу захвата. Конечно, уговаривал я себя, сжимая зубы, база все это время контролировала нас, они все знают, они вышлют достаточное количество людей… надо, Цхарн возьми, хотя бы два патрульника! Один – чтобы буксировать корабль, второй для подкрепления. Наш лабильный канал еще не «высох», его можно еще найти, они придут быстро… может быть, прямо через минуту, сейчас. Ведь время в запределке течет по-иному.
Но что делать, скажите мне, что делать, если сейчас корабль шибагов резко рванется вперед…
Спокойно, Ландзо, спокойно. Абсолютная скорость у него сейчас не больше 0,73 с… да, так же, как и у нас – 0,734. Этого в любом случае недостаточно для прорыва в подпространство и даже для поиска каналов. Но что мне делать, если заработают форсаж-двигатели корабля шибагов? Бить – нельзя. Позволить уйти? С Валтэном на борту? А если Валтэн отдаст команду бить, вызовет огонь на себя – что тогда? Какова вероятность того, что Валтэн выживет при гравитационном ударе? Да ведь не только в нем дело, ведь там четверо пленных… рабов… наверняка без бикров, для них это – смерть. Поэтому Валтэн, вероятно, ни в коем случае не отдаст такой команды. Почему он молчит?!
– Второй, – не выдержал я, «подумал» все-таки в нейрофон, – что у вас?
Нейрофон молчал, как погребальная урна… может быть, он просто вышел из строя… я все равно не смогу его починить. Но ведь если бы Валтэн погиб, я уже принял бы «сигнал смерти»!
Они сейчас придут… сейчас придет подкрепление… может быть, сейчас, а может, через два часа. Мне вдруг показалось, что за спиной кто-то стоит. И обернуться невозможно, надо оторвать голову от спинки кресла, высунуться, перестать контролировать приборы и экраны взглядом… Да нет же, не может там быть никого! Циллос бы давно заметил! Что за чушь… Мне стало холодно. Лоб замерз. Я поднял руку – как неживая, как чужая и в то же время тяжелая, неподъемная – коснулся лба, почувствовал влагу. Это, значит, и есть холодный пот. Прошибло, говорят, холодным потом.
– Второй, – сказал я (надеюсь, что голос мой в нейрофоне не дрожит), – что у вас? Второй, вы меня слышите?
Как дико голос звучит в мертвенно звенящей тишине. Цхарн, да ведь не ребенок же я! Я не ребенок, чтобы бояться одиночества… и пустоты. Какое это кошмарное слово – пустота! Пустота вокруг, и холодные эти стены, тонкие, будто из жести… это у меня агорафобия и клаустрофобия одновременно.
Мне одновременно захотелось смертельно выйти из этой жестянки, из этого гроба, куда угодно – но из этих стен… и леденящий, невыносимый страх перед Пустотой, перед таким пространством, которое не кончится никогда… нигде… слова эти сами – НИКОГДА… НИГДЕ – пронизывали меня, как ледяные копья. Я дрожал, зубы мои застучали. Я почти уже не различал приборов, мне было просто не до них… я рванулся – но кресло плотно сжало и отбросило меня назад. Это немного отрезвило меня.
– Второй, – снова позвал я. Нельзя так, нельзя… надо собраться.
ЦХАРН… вдруг загремело пространство. Только теперь это слово пронизывал смертельный какой-то, свистящий ледяной ужас. Я предал Цхарна… И никогда еще я не чувствовал его так близко, так явственно рядом с собой. Слово это вызывало ужас – не благоговение, не почтение, не страх даже, а иррациональный, непереносимый ужас. И тогда в нейрофоне раздался голос. Чужой голос.
Это мгновенно отрезвило меня. Хотя чужой голос в нейрофоне – это само по себе кошмарно, но это нормальный, человеческий кошмар. Я забыл о своем внезапно начавшемся психозе… я собрался.
– Эй, как тебя называть… первый? – произнес в нейрофон чужой. – Слышишь меня?
– Слышу, – ответил я осторожно, – где мой партнер?
– Ты, ско, можешь стрелять… но твой партнер раздет, так что он погибнет первым. Пока что он жив, не беспокойся. Но подумай, прежде чем начнешь пальбу… А теперь, ско, пока! Чистого пути! – даже по нейрофону было ясно, что шибаг ухмыльнулся.
Вырезали, значит, нейрофон. Есть такие методы… обнаружили и вырезали.
Вот теперь я растерялся по-настоящему. Кошмары перестали меня мучить, вместо этого передо мной вырисовывался убийственно ясный, простой вопрос – что делать? Что отвечать? Мой циллос обеспокоенно произнес:
– Простите, что вмешиваюсь… чужой корабль начал ускорение. Его относительная скорость больше нуля.
Я уже и сам это видел на мониторе наблюдения. Шибаг удирал… пока я еще не видел этого, казалось, сверкающая линза по-прежнему висит в пространстве совершенно неподвижно. Но скорость его росла… он уходит! Цхарн, он уходит!
Я стиснул зубы.
Стрелять нельзя, это ясно. Погубить Валтэна и четырех пленных. Нет. Остается только преследование… и сообщить на базу. Но ведь я не умею, я совсем не умею пилотировать корабль. Хотя ничего сложного в этом нет. Я ведь частенько играл на симуляторе. Много раз уже… здесь ничего не может случиться, здесь нет ни одного небесного тела. На симуляторе я то и дело врезался в другие корабли или в астероиды. Но здесь нет ничего подобного…
– Крета, – я впервые рискнул обратиться непосредственно к циллосу. – Режим преследования…
Мне почему-то казалось, что корабль вообще откажется со мной работать. Как будто он разумен… но, конечно, Крета подчинилась, и тотчас на мониторах завертелись сотни цифр, необходимых для пилотирования. Теперь, кажется, надо задать постоянное ускорение… и регулировать поток энергии… минуту! Я сказал в нейрофон.
– Дрэй, Вы меня слышите? Ваши действия по задержанию сотрудника СКОНа значительно отягчают вашу вину. С минуты на минуту сюда прибудет отряд полиции. Не пытайтесь уйти в подпространство! Остановитесь и ждите, это облегчит вашу участь! Передайте нейрофон моему партнеру.
Мне ответили не вполне цензурно. Чего я, впрочем, и ожидал. Но сказать все равно нужно… надеюсь, что мой голос звучал не слишком испуганно…
На самом деле я очень испугался. Но некогда. Теперь связь с Базой… Я коротко обрисовал ситуацию, передал записи нейрофона.
– Что будете делать, Крета? – спросил начальник связи… мне показалось – растерянно. Интересно, знает ли он о том, что я не пилот?
– Буду преследовать, – ответил я коротко.
– Хорошо, действуйте! Ждите группу захвата, она в пути. Все время передавайте позывные…
Я проверил – с маяком все было в порядке. Группа захвата легко нас найдет… важно только не отрываться от «Дрэя». Расстояние между нами росло.
Дальнейшее передать довольно трудно. Как описать динамику полета? Тем более – когда и летать-то не умеешь. Ежесекундно я покрывался холодным потом, вроде бы циллос все делал сам, но постоянно выдавал какие-то сообщения, цифры, с которыми я просто не знал что делать… Кое-как я регулировал подачу энергии, следил за гравитором, за показателями скорости удаляющегося шибага, еще за несколькими показателями. Одно время мне начало казаться, что сплетения крыльев работают неравномерно… но что с этим делать, я все равно не знал. Циллос пока не выдавал ошибки. То и дело он запрашивал у меня то одно, то другое – я отвечал по наитию, надеясь, что не слишком ошибся… Казалось, прошли часы этой безумной гонки. Случайно я взглянул на часы – да нет, пятнадцать минут всего… Пока еще шибаг не нашел выхода в лабильный канал… если найдет – все, можно кончать преследование. Мне ни за что не отследить канал. Это исключено. Меня мелко трясло. Что же делать… Господи, что же делать? Но ведь я веду корабль… худо или бедно, но я веду корабль! Я ведь так хотел летать! Да будь проклята та минута, когда я сказал с замиранием сердца: хочу летать! Хочу быть эстаргом! Эстарг… я был готов истерически расхохотаться и бросить управление.
– Крета! Вы слышите меня? Крета! Я Гай, группа захвата!
– Где вы? – завопил я, подскакивая в кресле. – Где вы? Шибаг впереди, возьмите его!
– Крета, успокойтесь! – посоветовал мне самодовольный насмешливый голос, – держите прежний курс, снижайте скорость до 0,7 и дрейфуйте. Мы все сделаем!
Ну, это уже не составит труда для меня… снизить скорость – это нам раз плюнуть. Я отдал необходимые распоряжения циллосу. Теперь гораздо проще… корабль еще двигался, и мне приходилось пилотировать, но теперь легче, гораздо легче… Дальнейшее я видел, словно на экране приключенческого фильма.
Два малых патрульных корабля подошли к «Дрэю» с разных сторон, словно захватывая его в клещи. Из динамика долетали обрывки переговоров. «Дрэй, требую стыковки. Относительная остановка!»… шибаг уже не мог уйти – его сжали с двух сторон гравиполем. Для этого и нужны два, а лучше три корабля. Но я, к сожалению, тут ничем не мог помочь коллегам, это уже высший пилотаж. Наконец один из патрульных кораблей приблизился к шибагу, очень, очень медленно подлетел к нему и – слился в единое целое.
Жив ли Валтэн? Я вдруг подумал, что Ронга убили наверняка, и острое сожаление резануло по сердцу. Жалко собаку… И тут же почему-то вспомнил, как Таро убил собаку и охранника, Треугольного. Да нет, при чем тут это?
– Ланс! – прорезался в нейрофоне голос Валтэна. Меня так и подбросило.
– Валтэн! Вы живы?
– Я иду к тебе. Все хорошо, – коротко отозвался Валтэн.

Там что-то происходило, на захваченном шибаговском корабле. Но я этого не видел и не знал. Ландер Валтэна медленно приближался к моему кораблю… не меньше часа он летел, а мне казалось – мы совсем рядом. Я чувствовал, что тельник под моим бикром совершенно промок. Да и сам я обессилел – это было так, как будто меня хорошенько выжали. Хотя неизвестно еще, что и как с Валтэном.
Когда все это кончится, неплохо бы принять хороший душ и завалиться спать. Кошмар какой…
Не знаю, сколько прошло времени, я услышал сзади шаги, но сначала – такое характерное цоканье когтей. Я радостно вскочил – Ронг вбежал в Пост, приветливо виляя хвостом. За ним ввалился Валтэн… левый глаз совершенно заплыл, и под ним – огромный синяк. И под синяком довольная улыбка.
Я рванулся было к Валтэну, но он махнул на меня рукой.
– Садись на место, Ланс… потом поговорим. Не до того сейчас!
И он тут же бухнулся в командирское кресло. Ронг скользнул на собачье место. Я пристегнул его и сел в кресло копилота. Отсюда я мог совершенно спокойно наблюдать работу пилота-мастера, время от времени выполняя его мелкие поручения.
Цхарн, как же хорошо Валтэн ведет корабль! Какой он мастер, как легко, играючи, он справляется со всем этим потоком цифр и сообщений, как под его руками циллос плавно и ровно выводит корабль в заданную точку, ускоряет и замедляет, как уверенно работают сплетения… Мне никогда так не научиться. Только теперь я понял все до конца – каково это, вести настоящий патрульный корабль… Нет, Валтэн все-таки очень скромный человек. Всегда говорит, что он очень средний пилот. Ничего себе, средний! Да он просто гений!
– А ты молодец, Ланс, – сказал он вдруг, не поворачиваясь ко мне, – отлично работал.
Я поперхнулся.
– Да вы что! Я… ну вообще-то… я же не умею вести корабль.
– Об этом я и говорю, – сказал Валтэн, – а летать ты еще научишься. Ты научишься, это уж точно.
– Я так перепугался. – Цхарн, а зачем я это говорю? Просто Валтэн меня еще никогда не хвалил, и мне стало неудобно от похвалы.
Валтэн вздохнул.
– Что тут сделаешь, Ланс… Знаешь, готовятся раз гуси к перелету. Тренируются. Вдруг ворона летит.
– Синяя, – вставил я.
– Точно, синяя. Говорит: я тоже с вами хочу. Гуси ей: да ты что, ворона, у тебя крылья короткие, не долетишь. Нет,говорит, я птица большая, сильная, я долечу. Полетела с ними на тренировку. Отстает, еле тянет. Гуси говорят: ну видишь, не получается! Ворона отвечает: ничего, я птица большая, сильная, я смогу. На следующий день еще дальше полетели. Ворона отстала, вообще ее не видно. Прилетает наконец уставшая, последняя. Гуси говорят: ну видишь, ворона, куда тебе? Нет, я птица большая, сильная, я смогу. Ну что делать – полетели гуси через море, ворона с ними. Ну, долетели, сели. Закат уже. Вороны нет. Гуси так расстроились, решили уже ворону помянуть. Вдруг видят – летит зигзагами, еле-еле, над самыми волнами… Долетела, плюхнулась на песок. Гуси к вороне кинулись: молодец, говорят, ворона! Ты птица большая, сильная, ты долетела! Ворона голову поднимает и говорит: я птица большая… я птица сильная… но на голову больная!
Мы посмеялись. Потом я спросил.
– Валтэн, а вы… как они вас поймали?
– Ну что поделаешь, – вздохнул Валтэн, – это был, конечно, риск… Но сам понимаешь, у нас не было другого выхода. Я просто тянул время… ждал группы захвата. С нашими силами несерьезно было на них нападать. Расколотить их мы могли, а вот арестовать, да еще спасти пленных… Две совсем еще молодые девочки, – горько сказал Валтэн, – с Ярны. Только один из них говорил на линкосе.
– Они хотели их… продать?
– Да, конечно, – сказал Валтэн, – это обычный бизнес.
Он помолчал.
– Ты знаешь, Ланс, они… они бы не взяли меня. Они просто взяли девочку, и… ну, они меня шантажировали. Заставили снять бикр, нейрофон, оружие бросить. Под угрозой, что ее убьют. А Ронга сразу обезвредили петлей. Связали.
– Почему они не убили Ронга?
– Да что ты, Ланс… такая собака стоит очень дорого. Они стараются сохранить жизнь, если есть надежда продать.
– Разве Ронг станет работать на другого хозяина? – я скосил глаза на нашего рыжего друга, слегка приподнявшего острые уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61