Книга была открыта на подделанной Белоу странице. Скарф
инати нигде не было видно. Он исчез из Репараты навсегда.
Белоу пришел к ужасному выводу, что Анотина изучила поддельные знаки, ко
торыми он населил фальшивую страницу, и ввела их в обращение в своей памя
ти. Из-за этого дурного влияния и остановились ее мысли. Она не могла боль
ше ни думать, ни вспоминать Ц только сидела неподвижно, вглядываясь в то
т миг, когда остановилось ее сознание. Последствия своего безумного эгои
зма предстали перед Белоу со всей очевидностью, погрузив его в глубокую
депрессию.
С помощью формулы, которой научил его старый учитель, он заковал Анотину
в искусственный лед, невосприимчивый к воздействию тепла. Так Белоу наде
ялся сохранить ее до тех времен, когда найдет способ освободить разум де
вушки. Собрав последние остатки ускользающих знаний, он занялся изучени
ем Книги памяти. Овладев ею, ему в последнюю секунду удалось остановить м
немоническое разрушение и повернуть его вспять. Но даже когда мыслям Бел
оу вернулась былая эффективность, а его мнемонический мир заработал как
творческая лаборатория, он так и не смог отыскать лекарство для Анотины,
застывшей в прозрачном саркофаге.
Ее безмолвное присутствие так мучило Белоу, что он изобрел наркотик, кот
орый заставлял его забыть о муках совести. Чистая красота, как он ее назыв
ал, стала его прибежищем. Когда и она перестала утолять мучения Белоу, он п
онял, что должен уйти. Юноша продал поместье, а на вырученные деньги нанял
в Меритэ корабль. Анотину погрузили на борт судна, и Белоу отдал капитану
приказ бессрочно оставаться в рейсе. Раз в году кораблю разрешалось вход
ить в гавань, чтобы пополнить запасы продовольствия и сменить экипаж. Ра
споряжение было странное, но щедрость Белоу оберегала его от лишних вопр
осов. Невозможность узнать, где именно в данный момент находится Анотина
, стала для него огромным облегчением.
Следующие несколько лет Белоу провел в поисках Скарфинати, но так и не на
шел учителя. Впрочем, полученные от старика знания оказались весьма ценн
ым наследством, и чтобы заработать на жизнь, Белоу продавал свои услуги б
огачам и власть предержащим. Каждую весну он возвращался в Меритэ и дожи
дался возвращения корабля в порт. Белоу входил в трюм, где, словно бабочка
в янтаре, покоилась Анотина. Во время последнего такого визита, провожая
взглядом белеющий на горизонте парус, он вдруг представил себе город Ц
величественный и прекрасный. Зернышко мысли прорастало перед мысленны
м взором Белоу прямо на причале, а удаляющийся корабль тем временем стан
овился все меньше, пока не превратился в белую песчинку, скатившуюся скв
озь горлышко песочных часов.

26

Я уже закончил рассказ, но Анотина по-прежнему сидела неподвижно, рассея
нно глядя на часы, Ц словно ее разум снова остановился. Я запоздало сообр
азил, как жестоко было раскрывать тайну ее прошлого, и, проклиная себя за н
епростительную глупость, попытался оправдаться:
Ц Я думал, что должен быть честен с тобой… Она очнулась от транса и взгля
нула на меня.
Ц Я не сержусь, Клэй. Просто это так странно… Я знаю, что Анотина из той ист
ории Ц это не я, а так, вроде дальней родственницы, и все же теперь, когда ты
рассказал о ней, мне вспоминаются те времена в Репарате.
Она встала и подошла к спящему Белоу. Я последовал за ней и остановился по
одаль, пытаясь понять, что чувствует она сейчас к человеку, который снача
ла разрушил ее личность, а потом дал ей новую жизнь в своей памяти. Я слыша
л, как Анотина что-то шепчет, и видел, как она возбужденно жестикулирует. О
на расхаживала перед Белоу из стороны в сторону, продолжая говорить, Ц о
н же развалившись сидел в кресле, безвольно свесив руки с подлокотников.
Так продолжалось довольно долго, но ни одного слова я так не смог расслыш
ать. Я бросил взгляд на купол: солнце уже всходило над горизонтом.
Анотина внезапно замолчала и, прильнув к телу Создателя, нежно провела р
укой по его волосам. В таком положении она оставалась около минуты, вгляд
ываясь в его черты и, должно быть, пытаясь припомнить, какими они были в дн
и его молодости. Потом склонилась над ним, прижавшись грудью к его груди, и
сжала его лицо в ладонях. Я делал вид, что смотрю в другую сторону, сам же ис
подтишка следил за тем, как Анотина стала покрывать старческий рот поцел
уями. Это длилось всего лишь миг Ц она вдруг отпрянула назад и удивленно
вскрикнула.
Я не верил своим глазам: обмякшее тело Белоу резко выпрямилось в кресле. П
одбежав к Анотине, я крепко обнял ее за талию. Теперь уже вместе мы наблюда
ли за тем, как старик, не открывая глаз, развернул кресло лицом к пульту. Мо
рщинистые руки неловко, по-марионеточному, взлетели вверх и принялись н
ажимать на кнопки, поворачивать переключатели, а затем выжали до конца о
ба длинных рычага. Пока Белоу колдовал над пультом, я почувствовал, как за
дрожало днище купола.
Ц Мы движемся! Ц воскликнула Анотина, и так оно и было. Повинуясь воле Бе
лоу, купол Паноптикума ожил и теперь рассекал густые волны, словно был сн
абжен собственным двигателем.
Мы едва успели понять, что происходит, когда Создатель безвольно повалил
ся вперед. Его чудесное оживление закончилось так же внезапно, как начал
ось, Ц словно кто-то разом перерезал все невидимые ниточки. Голова Белоу
уткнулась в пульт и, видимо, нажала какую-то кнопку Ц кресло поехало вдо
ль поручня, описывая плавные круга по внутренней окружности купола.
Я попытался догнать кружащийся трон и выключить его, но не смог подобрат
ься достаточно близко, не рискуя быть сбитым. В конце концов я сдался и пре
доставил Белоу двигаться по кругу со скоростью секундной стрелки. Пока о
н кружился, мы с Анотиной оделись.
Ц Что ты ему сказала? Ц полюбопытствовал я.
Ц Знаешь, нечасто выпадает случай поговорить по душам с богом, Ц с улыб
кой ответила она. Ц Я сказала, как я его ненавижу, поблагодарила за то, что
он подарил мне тебя, и попросила освободить нас.
Ц А целовать-то было зачем? Ц ревниво нахмурился я.
Ц От него исходил страх. Я ясно помню тот день в библиотеке, когда Скарфи
нати вызвал для Белоу дух его сестры. Этот поцелуй предназначался той ег
о части, где до сих пор живет испуганный ребенок. Этот мальчишка там, внутр
и, в такой же ловушке, как и мы сами.
Ц Ты помнишь? Ц переспросил я, сомневаясь, что такое возможно.
Ц Когда ты рассказывал, некоторые сцены я видела совершенно отчетливо,
будто собственные воспоминания…
Выбраться на балкон, не оказавшись на пути у Белоу, оказалось весьма проб
лематично. Чтобы проскользнуть сквозь дверцу, не столкнувшись с его крес
лом, пришлось точно рассчитывать время. Оказавшись снаружи, мы прислонил
ись спиной к куполу, подставили лица рассветному солнцу и стали смотреть
, как наш корабль рассекает ленивые волны серебристого океана. Похоже бы
ло, что мы направляемся к конкретной цели, поскольку необычное судно дер
жалось вполне определенного курса.
После часа, проведенного в созерцании ртутных сцен и раздумьях относите
льно того, что за сила на время подчинила себе тело Создателя, я поднял взг
ляд и увидел, как что-то вырисовывается на горизонте. Поначалу я решил, чт
о это надвигающееся облако, и указал на него Анотине. Она сложила ладонь к
озырьком и всмотрелась вдаль.
Ц Клэй, Ц сказала она, Ц это земля.
Это была не просто земля. Огромная береговая линия простиралась во всех
направлениях, сколько хватало глаз. Открытие этого континента памяти по
ражало. Как безграничны возможности человеческого мозга! В нем помещали
сь остров, океан жидкой ртути, песочные часы, а теперь еще и огромная площа
дь суши, становившаяся все отчетливей по мере приближения.
В душе затеплилась надежда, что у нас с Анотиной еще не так уж мало времени
до того, как сложный мир по имени Белоу угаснет, словно свеча.
Примерно за милю до берега мы пересекли границу, за которой жидкая ртуть
океана превращалась в прозрачную бирюзовую воду. Анотина, ничего подобн
ого прежде не видавшая, восторгалась этой красотой. Мы не сходили с мости
ка и теперь, перегнувшись через перила, могли разглядывать смутные очерт
ания крупных рыб, проплывавших под куполом. В отдалении к берегу приближ
алась стая птиц.
Ц У нас есть план? Ц спросила Анотина, пряча глаза под козырьком ладони,
чтобы получше разглядеть место прибытия. Мы были еще в паре сотен ярдов о
т берега, но курс, заданный спящим Белоу, явно должен был привести нас к по
логому пляжу с белым песком.
Ц А он нам нужен? Ц пожал я плечами. Ц До сих пор мы прекрасно обходилис
ь без всяких планов.
Ц Как ты думаешь, это свобода? Ц спросила она. Ц Или мы просто заблудили
сь?
Ц В данный момент, полагаю, и то и другое.
Ц Это хорошо, Ц кивнула Анотина.
Внезапно яростная вибрация купола прекратилась, и волны мягкими толчка
ми вынесли нас на берег. Оставалось только перелезть через перила и спры
гнуть вниз. Обернувшись, я бросил сквозь прозрачную преграду прощальный
взгляд. Белоу по-прежнему описывал там круг за кругом. Зрелище было насто
лько нелепое, что я расхохотался. Подошедшая ближе Анотина тоже заглянул
а внутрь.
Ц Попомни мои слова: это аллегория, требующая толкования, Ц заметила он
а.
Я повернулся и, перебравшись через парапет, оказался на твердой земле. От
долгого морского путешествия слегка качало, и я не сразу смог найти равн
овесие. А когда обрел некоторую устойчивость, протянул руку и помог спус
титься Анотине. Ни разу не оглянувшись, мы зашагали по пляжу.
Больше двух часов мы шли по страшной жаре, прежде чем заметили первые при
знаки растительности. На протяжении нескольких миль вокруг не было ниче
го, кроме белого песка да ржавых валунов. Я уже начал опасаться, что Белоу
высадил нас в бесплодной пустыне, когда песок наконец сменился почвой с
редкими пучками травы. К вечеру мы добрались до опушки леса, где в тени выс
оких деревьев и устроили привал.
Землю устилали опавшие листья и мох, по сравнению с жестким днищем купол
а такая постель казалась пределом мечтаний. Лежа рядом с Анотиной, я насл
аждался легким ветерком, доносившим из леса запах смолы и пение птиц. Гла
за закрылись сами собой, и в памяти встало навеянное мирной природой вос
поминание: как я лежу в постели Анотины и любуюсь ее прекрасным телом…
Ц Сколько воспоминаний… Ц прошептал я в полусне. Погружаясь в дрему, я п
ытался представить, как, находясь в глубине памяти, я вспоминаю место, пре
дназначенное для хранения воспоминаний, и лежу рядом с женщиной-воспоми
нанием, в которой хранится память о формуле наркотика, изобретенного для
облегчения боли воспоминаний. Это умственное упражнение утомило меня е
два ли не больше, чем долгая прогулка, и в конечном итоге все растворилось
в сновидении о зеленой вуали.
Когда я проснулся, стояла глубокая ночь. Голова раскалывалась, а по бегаю
щим по телу мурашкам и зуду под черепом я безошибочно узнал жажду красот
ы. Было темно. Я ощупью нашел Анотину и овладел ею Ц хотя и понимал, что дел
аю это без всякого на то согласия. К тому времени я почти сутки обходился б
ез дозы, и вопросы этики волновали меня меньше всего. Анотина лежала на сп
ине с закрытыми глазами, когда я задрал подол платья и раздвинул ей ноги. В
се произошло очень быстро: мне не терпелось унять терзающее кровь желани
е.
В какой-то миг мое ухо оказалось у ее губ, и я услышал, как она выдохнула:
Ц Драктон…
Если бы двигавшее мной желание имело иную природу, я бы, разумеется, прекр
атил свои поползновения. Но я был во власти наркотика, и ничто не могло мен
я остановить. Когда же я сполз с Анотины, меня охватил стыд. Я не представл
ял себе, как объясню ей свое поведение. Чистая красота превращала меня в д
икого зверя.
Впрочем, мое самобичевание длилось всего несколько минут Ц ровно столь
ко времени потребовалось наркотику, чтобы вызвать привычную эйфорию. По
сле этого мысли понеслись вскачь, сплетаясь в хитроумные философские те
ории, которые в конечном счете легко успокоили совесть. Я отбросил все оп
асения, заверив себя, что «Анотина поймет». С радостью избавившись от тре
вожных мыслей, я мог наконец оглядеться. Только теперь до меня дошло, что я
, в кромешной тьме, нахожусь в каком-то странном и жутком месте в неведомо
й части разума Создателя… Эта мысль спровоцировала такой приступ паран
ойи, какого я еще не испытывал.
В лесу таинственно хрустели сухие ветки, подозрительно шуршали опавшие
листья. Кто знает, какие кошмарные твари могли обитать на этом участке пр
отухающего мозга Белоу? Чтобы было не так страшно, я хотел разбудить Анот
ину, но почувствовал, что пока не готов к объяснениям. Тогда я съежился на
земле, обхватив руками колени, и стал напряженно прислушиваться. Под дей
ствием красоты все казалось ужасно туманным, мне даже начали мерещиться
какие-то белые фигуры, парящие между деревьями… Только сейчас я заметил,
что стучу зубами от холода.
Анотина что-то пробормотала во сне, и я оглянулся посмотреть, не проснула
сь ли она. Глаза ее были закрыты. Ей явно снилось что-то неприятное: она то х
мурилась, то недовольно морщила лоб. А когда я отвернулся, чтобы вновь впе
риться в ночь, передо мною стоял человек. Он был высок ростом, и я окаменел
от ужаса, решив, что это Учтивец каким-то образом вернулся к жизни и высле
дил нас. Я хотел закричать, но не смог: от красоты горло словно набили песк
ом. Когда же мне удалось собрать немного слюны, чтобы дать волю страху, при
зрак прижал палец к губам, приказывая мне молчать.
Он сел передо мной, поджав под себя ноги и закутавшись в плащ. Оттого что н
езнакомец принял такую безобидную позу, мой страх немного успокоился. А
когда я увидел его улыбку, то расслабился вовсе.
Ц Кто вы? Ц решился спросить я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31