Увидимся на скачках!
Он неторопливо пошел к двери и, не обернувшись на прощание, вышел из комна
ты.
Оставшись в одиночестве, леди Блэкфорд дала волю раздражению. Она распла
калась злыми слезами и, сжав кулаки, стала в отчаянии колотить обеими рук
ами по подушечке на подлокотнике кресла.
Наконец, совершенно обессилев от гнева и отчаяния, она откинулась на спи
нку и устремила невидящий взгляд в потолок, не обращая никакого внимания
на его изящный орнамент.
Но почему граф всегда покидает ее, оставляя у нее чувство безысходности?

Она упрекнула себя за то, что действовала неосмотрительно, даже глупо. С е
е-то опытом Ч а прекрасная леди не могла упомнить всех своих обожателей,
счет им пристрастно вели светские сплетники, Ч да, с ее опытом Ч и не зна
ть, что мужчина, насытившийся физической близостью, ожидает лести и похв
ал, а не укоров и подозрений, от которых она не сдержалась сегодня.
Надо сказать, подобные сцены происходили между любовниками все чаще.
Леди Сайдел и сама понимала, что они ни в коей мере не улучшают ее отношени
й с графом Треварноном, напротив, действуют на их связь разрушительно, но
она пылала неудержимой ревностью и открыто высказывала свои чувства во
злюбленному, а тот, в отличие от ее прежних кавалеров, не падал при первом
ее слове на колени, не расточал заверения в преданности, а оставался сове
ршенно равнодушным.
Ч Будь он проклят! Ч воскликнула она вслух. Ч Ну почему он не такой, как
все?
Она знала точно одно: он действительно был другим.
Поэтому обольстительница поклялась себе возбудить в графе Треварноне
ту же рабскую привязанность, которую сама испытывала по отношению к нему
.
Однако леди Блэкфорд давала себе подобные обещания не в первый раз, но Тр
еварнон всегда вел себя так, как хотел. У нее не было оснований считать, чт
о он питает к ней большую привязанность, чем к доброй сотне своих прежних
пассий.
Вначале леди Сайдел была убеждена: если героиней романа стала она, то все
обязательно должно пойти иначе. Разве не она была общепризнанной первой
красавицей высшего лондонского света? Разве ее красота и привлекательн
ость не превозносились во всех гостиных самыми известными дамскими уго
дниками и жуирами? Разве ей не было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы л
юбой мужчина, которого ей приходила фантазия покорить, падал к ее ногам?

Однако граф ускользал от нее, это было неоспоримо. Возможно, как раз тепер
ь их роман мог перейти в ту стадию, когда он станет ее избегать.
Даже когда они занимались любовью, мыслями и сердцем, если таковыми вооб
ще обладал граф Треварнон, он находился в другом месте.
Леди Сайдел в отчаянии думала, что с тех пор, как на сцену вышла леди Плиму
орт, Вэлент стал к ней менее внимательным.
Ч Ненавижу ее! Ч воскликнула она, разражаясь рыданиями. Ч Боже, как я ее
ненавижу!
Стоило леди Сайдел представить себе Шерис Плимуорт с ее пышными медными
волосами и загадочными болотно-зелеными глазами, как в ней просыпалась
жажда мести.
Ч Я ее отравлю, задушу, зарежу! Разом покончу и с ней, и с ним! Ч выкрикнула
она, и этот безумный возглас означал, что она находится на грани одного из
своих знаменитых приступов, диких проявлений безудержного темперамент
а, приводивших в ужас всех ее слуг, а иногда Ч и ее самое.
Откинувшись на спинку кресла, леди Сайдел с вожделением воображала, как
вонзает нож в шею предполагаемой соперницы, как неуловимая улыбка, привл
екавшая мужчин, словно магнит, сходит с ее отвратительного лица.
Затем леди Сайдел попыталась представить себе, как будет расправляться
с графом Треварноном.
Интересно, что бы она чувствовала, если бы он лежал у ее ног, раненный в сам
ое сердце, испуская дух, истекая кровью.
Потом она сказала себе, что жизнь без Треварнона ее не устраивает и она до
лжна любыми силами сохранить любовника, ненадежнее прибрать его к рукам
и уничтожить соперницу.
Ч Нет, Шерис Плимуорт, он тебе не достанется! Ч решительно, чуть ли не с у
грозой, воскликнула она.
Ее возглас разнесся по всему просторному будуару, смешиваясь, как ей пок
азалось, с экзотическим запахом ее любимых духов и с ароматом тубероз, ко
торыми она всегда окружала себя с тех пор, как кто-то сказал при ней, что эт
и цветы испускают флюиды, возбуждающие страсть.
Встав с кресла, она легкой походкой подошла к большому зеркалу в позолоч
енной раме, стоявшему в дальнем конце комнаты.
Леди Сайдел долго стояла перед ним, с удовлетворением разглядывая изгиб
ы своего тела, достойного, по мнению всех близко знакомых ей мужчин, как ми
нимум греческой богини, тонкую, белоснежную шею, прелестное лицо, на кото
ром глаза и губы еще дышали страстью.
Ч Он умеет возбуждать меня, как никто другой, Ч сказала она себе. Ч Я не
могу его потерять. И я его не потеряю.

Сидя в модном высоком фаэтоне, граф Треварнон размышлял, почему женщины
становились столь несдержанны как морально, так и физически, после того
как проявляли особую страсть в выражении любви.
Ему казалось, что он заставляет выйти наружу нечто сокровенное, что в дру
гое время они умело маскировали.
Он пришел к выводу, что леди Сайдел с ее привязчивостью, склонностью к теа
тральным сценам и непредсказуемыми приступами безумной ревности ему о
кончательно приелась.
Ч Какой я глупец, что связался с ней! Ч в сердцах упрекнул себя граф.
Он дал себе слово, что по возвращении в Лондон из Эскота перестанет ездит
ь к ней в дом на Брутон-стрит, в котором, как злословили в свете, мраморные с
тупени лестницы износились под ногами бесчисленных любовников, изо дня
в день снующих туда и обратно.
«Она, конечно, красива, Ч продолжал размышлять граф Треварнон, Ч но кра
сота Ч это еще не все».
Сознавая банальность этой мысли, он с улыбкой спросил самого себя, чего х
очет от женщины.
Женщин было в жизни графа великое множество, но всякий раз после очень кр
аткого романа он начинал скучать, как на этот раз заскучал с леди Блэкфор
д.
Но теперь его ждала Шерис Плимуорт. В их прошлую встречу она ясно дала это
понять, и вскоре ему предстояло снова увидеть ее за обедом с лордом Дайзе
ртом.
Возможно, перевести разговор в интимное русло в таких условиях будет зат
руднительно. Насколько было известно графу Треварнону, Дайзерт был сове
ршенно очарован рыжеволосой Шерис, а раз так, он, возможно, рассчитывал на
брак с ней.
Граф знал, что Шерис, подобно Сайдел, приискивает себе мужа.
Обе дамы были вдовами, но находились совершенно в разном положении.
После того, как престарелый лорд Блэкфорд скончался от сердечного прист
упа, леди Сайдел сделалась владелицей огромного состояния, а лорд Плимуо
рт, убитый два года тому назад, оставил Шерис почти без средств.
Вспоминая медные волосы и зеленые глаза бесприданницы, граф Треварнон в
оображал, как занятно будет ее наряжать, осыпать драгоценностями и модны
ми безделушками.
Благодаря обширному опыту общения с женщинами, он стал большим знатоком
по части дамских туалетов. Он так много платил по счетам модных портных и
так часто присутствовал на примерках, что теперь мог вполне обоснованно
полагаться на свой вкус.
Чтобы не терять времени, граф Треварнон тут же стал прикидывать, что пойд
ет Шерис.
Ч Зеленое, Ч решил он. Ч И, естественно, ей захочется к платьям изумрудо
в. Цвет электрик также будет выглядеть очень выигрышно, а бриллиантовые
серьги чудесно украсят изящные ушки, отражая медь ее волос.
Граф Треварнон не сомневался, что распущенные волосы Шерис окажутся дли
нными, мягкими и шелковистыми.
У Сайдел волосы были густые, но недостаточно нежные на ощупь.
Ему вспомнилась одна женщина с особенно приятными кудрями, черт побери,
как же ее звали? Клео? Или Дженис? У него всегда была плохая память на имена.

Внезапно, будто очнувшись, граф Треварнон, к своему изумлению, заметил, чт
о, глубоко задумавшись, он, тем не менее управляя лошадьми, успел доехать д
о своего дворца на Гросвенор-стрит.
После смерти отца графа Треварнона величественный фамильный дворец бы
л обновлен и перестроен снаружи, так что во всем Лондоне ему не стало равн
ых, а коллекция картин, которую молодой граф стал собирать по примеру при
нца Уэльского, вызывала зависть и восторг многих ценителей прекрасного.

Кроме новоприобретенных произведений, во дворце были уникальные стари
нные полотна.
Там имелся портрет первого графа Треварнона кисти Ван Дейка, портреты и
других представителей славного рода, в разное время написанные Гейнсбо
ро и Рейнольдсом. Недавно семейная галерея пополнилась портретом самог
о Вэлента Треварнона, заказанного по настоянию регента у Лоренса.
Граф ступил в просторный холл, по стенам которого стояли статуи, купленн
ые лично им и выбранные придирчиво и со вкусом.
Навстречу ему стремительно вышел управляющий.
Ч Вы все приготовили к завтрашнему отъезду, Хант? Ч спросил граф, протя
гивая подоспевшему лакею цилиндр и перчатки.
Ч Все, милорд.
Ч Как вам известно, у Лэнгстонов всего несколько слуг, так что нам придет
ся самим восполнить их недостаток.
Ч Я все устроил, милорд. Повар возьмет с собой двух мальчишек-помощников
, а лакеи, которых я отобрал для поездки, не погнушаются при необходимости
по: мочь слугам Лэнгстонов по хозяйству.
Ч Спасибо, Хант, а раз вы и сами поедете, мне нет нужды беспокоиться о чем б
ы то ни было.
Ч Разумеется, милорд. Я позаботился о том, чтобы повар захватил из Лондон
а все, что ему потребуется. Во время проведения скачек на месте вряд ли мож
но будет что-нибудь купить.
Ч Несомненно, Ч кивнул граф.
С этими словами он повернулся и пошел в библиотеку, забывая о приеме в Эск
оте, как перед тем забыл о леди Сайдел. Обе проблемы перестали для него сущ
ествовать.
Хант, как всегда, со всем справится как нельзя лучше.

Тем не менее, проснувшись на следующее утро, граф Треварнон решил, что сам
заблаговременно поедет в Лэнгстон-Мэнор, чтобы прибыть туда до Приезда
гостей и посмотреть, что их там ожидает.
Как всякий прирожденный организатор, он не мог устоять перед желанием вс
е перепроверить, хотя и имел прекрасных помощников Ч опытного дворецко
го и расторопного управляющего.
Во всех бытовых вопросах граф Треварнон был очень щепетилен и вовсе не ж
елал страдать от неудобств, которых можно было избежать.
Впрочем, если в ближайшие пять дней его пребывания в Эскоте в чем-либо воз
никнет нехватка, он сможет снарядить в Лондон посыльного и его управляющ
ий незамедлительно направит ему все необходимое.
Граф Треварнон весьма гордился своей предприимчивостью: ему таки удало
сь в последний момент снять Лэнгстон-Мэнор и выйти из затруднительного
положения.
Он, разумеется, сознавал, что перед ним распахнулись бы двери в любом особ
няке или дворце его друзей, в Виндзорском замке Ч повсюду в окрестностя
х Эскота.
Но он давно взял себе за правило сохранять полную независимость во время
состязаний, чтобы целиком посвящать себя лошадям и не испытывать неудоб
ств из-за светских условностей, неизменно сопряженных с пребыванием в г
остях.
Кроме того, в период соревнований женское общество казалось ему обремен
ительным и совершенно излишним.
Плотно позавтракав и выпив кофе, не прикасаясь к алкоголю, граф Треварно
н тронулся в путь. Его фаэтон был запряжен четверкой великолепных гнедых
, вызывавшей зависть всех лондонских «коринфян», как в свете было принят
о называть богатых любителей спорта.
Он, конечно, предпочел бы править шестеркой лошадей, подобно принцу Уэль
скому. Один из придворных художников даже изобразил его высочество упра
вляющим упряжкой из шести лошадей цугом, сидя в фаэтоне, Ч около принца,
естественно, нашлось место и одной из красавиц.
Но граф знал по опыту, что все подъезды к Эскоту накануне скачек бывают за
пружены экипажами, а упряжка из шести лошадей окажется слишком громоздк
ой и отнюдь не ускорит, а, напротив, замедлит его путешествие.
Небо было безоблачное, несмотря на довольно ранний час, солнце начинало
нещадно печь, и по дороге тянулось бесчисленное множество карет, двуколо
к, бричек, фаэтонов.
Чтобы не ограничивать себя в скорости, граф дважды сменил лошадей. Прибл
ижаясь к Эскоту, он с интересом разглядывал неповоротливые повозки, накр
ытые кленовыми ветками с тем, чтобы защитить от солнца пассажиров Ч кра
снощеких и белобрысых сельских жителей.
Повозки были настолько переполнены, что граф содрогнулся при мысли о стр
аданиях несчастных животных, которых заставляют везти непосильный гру
з.
На дороге ему попалось и несколько легких фаэтонов вроде того, которым п
равил он, и роскошные ландо с расписными панелями, изображавшими гербы в
ладельцев.
Разумеется, встречались и неплохие лошади, но всякий раз, приглядевшись
к ним, граф Треварнон равнодушно отворачивался, определив наметанным вз
глядом, что они никак не могли сравниться с его упряжкой.
Вблизи скакового поля граф Треварнон придержал лошадей, оглядываясь по
сторонам, чтобы не пропустить поворота на Лэнгстон-Мэнор, описанного ем
у Джерардом.
К обочинам вплотную подступали ели Виндзорского леса. Лишь в одном месте
граф Треварнон заметил пыльную проселочную дорогу, сворачивавшую в чащ
у, Очевидно, об этом повороте и рассказывал молодой Лэнгстон. На всякий сл
учай граф Треварнон придержал свою упряжку, рассчитывая не сворачивать
с пути, если заочно снятый им дом издали покажется ему вовсе не пригодным
для жилья.
Потом он заметил две старинные сторожки, явно необитаемые. Они стояли по
обеим сторонам от железных ворот.
Ч Это, наверное, и есть Лэнгстон-Мэнор, Ч пробормотал себе под нос граф.

Граф Треварнон свернул на проселок.
Судя по состоянию сторожек и ворот, ему следовало приготовить себя к худ
шему.
А что, если Сайдел была права и он действительно снял разваливающийся на
глазах тесный старый дом с дырявой крышей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20