– Поглядите, разве это не любопытно? – обратился к друзьям Гарет. – Можешь объяснить, что это значит? – поинтересовался он у Энтрери, но, внимательно посмотрев на него, перевел вопросительный взгляд на друзей.
– Это Кейн его обработал, – сухо пояснил Эмелин.
– А где Ольвен? – встревожился Гарет.
– Пошел убедиться, что дроу сбежал.
– Так оно и есть, – раздался голос следопыта, как раз показавшегося в туннеле. – Полагаю, через магический портал. И если следы хоть о чем-то говорят, – а все мы знаем, что говорят, – то Джарлакс был в замке не единственным эльфом или не единственным дроу. Я так думаю, что нашему другу, королю Ваасы, будет о чем нам порассказать.
– Тогда пусть начнет с этого, – предложил Эмелин, и они с Гаретом отошли, чтобы не закрывать Энтрери шпалеру.
Ольвен за спиной пленного даже поперхнулся, Кейн же остался совершенно бесстрастен.
С трудом сосредоточившись на изображении, убийца пришел в замешательство. Тканые узоры показались ему объемными, словно изображенные на шпалере люди ожили и готовы были сойти в комнату.
Потом в глубине его помраченного сознания возникло подозрение, вскоре оформившееся в уверенность, что на драпировке представлены те же самые люди, что сейчас стоят в зале. Шпалеры в подробностях воспроизводили победу короля Гарета над королем-колдуном Женги.
– Так что же, король Артемис? – обратился к нему Гарет. – Почему ты украсил свой тронный зал такими драпировками?
Энтрери смотрел на него, ошеломленный ничуть не меньше других.
Кейн отвел его в сторону и усадил в одно из «грибных» кресел.
– Он пока еще не может нормально изъясняться, – сказал он Гарету. – Так что разгадки этой тайны придется немного подождать.
– Значит, и этой тоже, – сказал король, протягивая Кейну свиток, прежде лежавший на сиденье трона.
В лице монаха ничто не дрогнуло, когда он развернул его и прочел вслух, хотя текст был поразительный:


Добро пожаловать, Гарет, король Доноры.
Добро пожаловать, Гарет, король Ваасы.
Тебе очень рады здесь, король Ваасы.


– Это что еще за фокусы? – спросил Эмелин, заглядывая Кейну через плечо.
Снаружи донеслись громогласные приветственные вопли Гарету; первыми начали кричать возликовавшие солдаты из Палишука.
– Радуются, что их любимому городу больше ничто не угрожает, – сказал король.
Брат Дугальд от души рассмеялся, и его поддержали остальные.
– Дроу найти так и не удалось, – задумчиво проговорил Эмелин и спросил Энтрери: – Значит, тобою решили пожертвовать?
– Жаль такой талант, – посетовал Ольвен. – Он ведь превосходный боец.
– Только, похоже, быстро бегать не умеет, – подхватил Дугальд. – Ну, если здесь больше делать нечего, давайте поскорее вернемся в Бладстоун-Виллидж. А то тут холодновато.
– Ты такой толстый, что северный ветер тебе не страшен, – входя в открытую дверь, пошутил Риордан Парнелл. – Наши друзья в Палишуке хотят отпраздновать победу.
– Они всегда готовы что-нибудь праздновать, – проворчал Дугальд.
– А мне здесь нравится.
– Значит, так, – заявил Гарет. – Как только мы удостоверимся в том, что опасность миновала, поворачиваем домой. На зиму в Палишуке, если наши друзья согласны, оставим взвод солдат, на тот случай, если дроу захочется выкинуть какой-нибудь фортель. А нам лучше быстрее вернуться.
– А что с ним? – кивнул Кейн в сторону Энтрери.
– Возьмем с собой.
Энтрери немного приуныл – он хотел бы, чтобы все поскорее закончилось.

* * *

– Домой в Бладстоун-Виллидж, и там твоего дружка казнят, – сказал Киммуриэль, наблюдающий за происходящим при помощи чаши с водой.
– Гарет не убьет его, – уверенно сказал Джарлакс.
– У него не будет выбора, – возразил псионик. – Ты же провозгласил Энтрери королем Ваасы. Если Гарет оставит его в живых, то потеряет уважение своих подданных. Ни один король не позволит сопернику остаться в живых. Это путь к анархии.
– Ты судишь о Гарете, как о Матери Дома. Он не такой.
– Хорошо бы, если так, но здравый смысл говорит иначе, – ответил Киммуриэль. – Джарлакс, забудь об этом человеке, дружба с ним плохо на тебя повлияла, ты перестал быть рассудительным.
Изображение в воде по слову одного из чародеев расплылось и исчезло, и Джарлакс задумался. Он никогда не сомневался в своих оценках, потому что они основывались на глубоком понимании мотивов окружающих его людей. Но он также давно научился доверять словам Киммуриэля, поскольку ни страсти, ни надежды и мечты не могли повлиять на железную логику его умозаключений.
– Нет, мы не можем этого допустить, – сказал, наконец, Джарлакс, обращаясь не столько к Киммуриэлю, сколько к себе.
– Но мы ничего не можем поделать, – твердо заявил псионик.
И Джарлакс заметил краем глаза, с каким напряженным вниманием чародеи следят за их разговором. Ожидают, что они подерутся за руководство Бреган Д'эрт?
– Я не поведу Бреган Д'эрт против Гарета, – продолжал Киммуриэль, – и однажды уже объяснял тебе почему. Все недавние события не изменили моего мнения. И уж конечно, я не пожертвую бандой ради несдержанного человека, который все равно умрет своей смертью раньше, чем я забуду о том, что спас его.
При этих словах в голове Джарлакса мелькнула неожиданная мысль, не приобщился ли наемный убийца к миру теней благодаря вампиризму своего кинжала, но он решил обдумать ее на досуге, а сейчас сосредоточиться на текущих делах.
– Я не прошу объявлять Гарету войну, – сказал он. – Если бы это было моей целью, зачем бы я покинул замок? Не проще было бы пробудить Уршулу и бросить его на войско короля? Нет, друг мой, воевать с Гаретом и его могучей армией мы не станем. Однако он, судя по всему, человек трезвомыслящий и рассудительный. Мы с ним поторгуемся за Энтрери.
На непроницаемом лице Киммуриэля мелькнула тень сомнения.
– Тебе нечего ему предложить.
– А ты не заметил, какое лицо было у Гарета, когда он разглядывал мой подарок?
– Скорее, его можно было назвать смущенным, а не благодарным.
– Если мы поведем себя умно, то смущение станет первым шагом на пути к благодарности, – хитро улыбнулся Джарлакс. – Поле битвы готово. Только нам нужен еще один предмет торговли. Помоги мне его заполучить.
Киммуриэль пристально и недоверчиво смотрел на него, а Джарлакс молчал, уверенный, что умный псионик и без слов все поймет.
– Это будет весело, – заверил Джарлакс.
– Но окупит ли это потраченные усилия и время?
– Иногда достаточно и того, что будет весело.
– В самом деле, – протянул псионик. – Так, может, все это: переброска солдат, истребление рабов, создание порталов, потребовавшее колоссальных затрат энергии, – для тебя вполне оправданно? Ты просто развлекался, тебя развеселила возможность сбежать, когда Гарет, как и предсказывалось, появился у ворот?
Джарлакс, усмехнувшись, неопределенно пожал плечами, потом достал вырезанную из драгоценного камня маленькую головку дракона и, подбросив на ладони, кинул ее псионику.
– Держи, это Уршула, – сказал он. – У Бреган Д'эрт будет могущественный помощник.
– Тот Джарлакс, которого я знал, ни за что не отдал бы такую ценную вещь.
– Я ее тебе одалживаю в качестве дополнительного актива Бреган Д'эрт. К тому же ты, несомненно, сможешь изучить драколичи глубже, чем я, особенно при помощи жрецов и иллитидов.
– Это плата за помощь в твоей новой авантюре?
– За это и за то, что потребуется потом.
– После того, как мы найдем то, что обменяем на этого странного человека?
– Разумеется.
– И все-таки я не понимаю почему, Джарлакс?
– Быть может, по той же причине, по какой я когда-то приютил беженца из Дома Облодра?
– Наверное, чтобы сделать Бреган Д'эрт еще сильнее? Или ради собственных новых впечатлений?
– Да, – со смехом ответил Джарлакс.

Глава 16
УМА НА СОТНЮ

Идя к двери своего тронного зала в Бладстоун-Виллидже, король Гарет понял, что допрос Артемиса Энтрери уже начался. Он покосился на шествующую рядом жену, но ее холодный, стальной взгляд, так хорошо ему знакомый, был устремлен вперед. Очевидно, у нее, в отличие от него, следствие над самозванцем не вызывало никакой внутренней борьбы.
– Значит, ты утверждаешь, что тебе ничего не известно ни о шпалерах, ни о свитке, найденном на троне? – донесся до Гарета голос Селедона. – Прояви же благоразумие. Это в некоторой степени облегчит твою участь.
– Выберете мне смерть поприятней? – спросил Энтрери с такой желчью, что Гарет поежился.
Король решительно вошел в зал и увидел Энтрери, стоящего на ковре перед тронным возвышением. Брат Дугальд и Риордан сидели на ступеньке, Кейн стоял рядом, а Селедон кружил вокруг пленника. По сторонам ковра выстроились стражи.
При появлении короля и королевы Дугальд и Риордан вскочили и все склонили головы.
Гарет едва ли удостоил их взглядом. Он не отрываясь смотрел на Энтрери и читал в его взоре такую ненависть и презрение, что воспоминание о Женги возникло само собой. Король уселся на троне, так ни разу не отведя взгляда от пленника.
– Он показал, что драпировки были повешены без его ведома, – сообщил брат Дугальд.
– И о пергаменте он ничего не знал, – добавил Риордан.
– Он говорит правду? – уточнил Гарет.
– Я не нашел в его словах лжи, – ответил жрец.
– А зачем бы мне лгать? – усмехнулся Энтрери. – Вы бы все равно это узнали и сочли себя вправе действовать бесчестно.
Селедон хотел было ударить дерзкого пленника, но король жестом остановил его.
– Ты так хорошо осведомлен о моих действиях и намерениях, – сказал он.
– Я за свою жизнь видел слишком много таких вот королей гаретов…
– Что-то не верится, – заметил Риордан, но Энтрери его не слушал, не сводя тяжелого взгляда с короля Дамары.
– …это такие люди, которые притворяются, что по праву берут то, что им не принадлежит, – невозмутимо продолжал убийца.
– Выбирай слова! – гневно воскликнула Кристина. – Гарет Драконобор – законный правитель Дамары!
– Так, знаете ли, утверждают все правители.
– Убить этого упрямца, и дело с концом! – раздался от дверей голос Ольвена.
Войдя в зал, следопыт поклонился и направился к трону, пройдя всего в шаге от пленника. При этом он что-то шепнул ему с усмешкой.
– Если тебе так больно сознавать, что кто-то одержал над тобой победу, может, стоит немного потренироваться? – бросил ему в спину Энтрери, и лицо Ольвена перекосилось от злости.
– Ольвен, угомонись! – приказал Гарет.
Но Ольвен развернулся так резко, что Селедон невольно отскочил, решив, видимо, что он сейчас набросится на пленника.
Энтрери, ухмыляясь, смотрел на него.
– Все мы здесь – здравомыслящие люди, но мы живем в трудное время, – проговорил Гарет, когда следопыт отступил, все же совладав с собой. – Хотелось бы побольше узнать о…
– Что же, ты сомневаешься, что мой супруг имеет право на престол? – вдруг вмешалась Кристина.
Гарет положил руку ей на колено.
– Как можно, ведь даже ваш бог подтвердит, что он законный король, – процедил Энтрери, – поскольку обычно правители выбирают бога себе по вкусу.
– Его родословная… – начала Кристина.
– Совершенно не важна! – рявкнул убийца. – Право по крови – не мерило справедливости, а средство управления!
– Ах ты, дерзкий негодяй! – взвизгнула Кристина и, встав во весь рост, сделала шаг к нему. – Гарет – законный король, и по крови, и по деяниям!
– А я, значит, посягнул на его законные земли?
– Да!
– На земли короля Дамары или короля Ваасы?
– Он владеет обеими! – уверенно бросила Кристина.
– Какая интересная у тебя родословная, Гарет, – насмешливо протянул пленник.
– Король Гарет, – хлестнув его по щеке, поправил Селедон.
– Что же, унаследованные тобой земли простираются до самого Палишука? – спросил Энтрери короля, словно Селедона вообще не было в зале. – Ты владеешь Ваасой по праву крови?
– По деяниям, – спокойно сказал Кейн, выступая вперед.
– Значит, право владеть получает сильнейший, – заключил Энтрери. – Мы вернулись к тому, с чего начали. Много я видел за свою жизнь королей гаретов.
– Кто-нибудь, принесите мой меч! – вне себя от злости прошипела королева.
– Сударыня, сядьте, прошу! – властно сказал Гарет и снова обратился к Энтрери: – Ты провозгласил себя владетелем Ваасы, король Артемис.
Пленник устало закатил глаза, косвенно подтверждая подозрение Гарета, что зачинщиком всего был Джарлакс.
– Я провозгласил свое право на то, что было мною завоевано, – ответил Энтрери. – Именно я победил драколичи, и потому… – Не договорив, он поглядел на Кристину и с ухмылкой закончил: – Да, сударыня, я занял этот трон по праву, по деяниям. – И, снова обернувшись к Гарету, добавил: – Или мое право на замок и его окрестности ценится меньше, чем твое?
– Ну, он по-прежнему король, а ты в оковах, – подал голос Риордан.
– Вот это и называется право сильного, – ответил Энтрери, – а ты дурак.
– Ох, дайте мне его убить, и покончим с этим! – взмолился Ольвен.
Но Гарет никого из них словно не слышал.
– Ты отправился в замок под знаменем Бладстоуна, – напомнил пленнику Селедон.
– А также с соглядатаями Цитадели Убийц! – огрызнулся Энтрери.
– И с командиром Армии Блад…
– Да ведь именно она наняла людей Тимоско! – вскричал пленник, не дав Селедону даже договорить. – И уже в замке предала нас в самый решительный момент. – Расправив плечи, он повернулся к Гарету. – Твоя племянница погибла от моей руки, – заявил он, и по залу пронесся вздох. – Я не хотел ее смерти, но убил, потому что она без всякой причины напала на Джарлакса, точнее, причина была, но интересы короны тут ни при чем, это было сделано во имя интересов Цитадели.
– Что за нелепые обвинения? – взревел Ольвен.
– Ты что, там был? – осадил его Энтрери.
– А как же Мариабронн? – подхватил следопыт. – Может, он тоже был в сговоре с врагами? Ты это хочешь сказать?
– О нем я ничего не хочу сказать. Его убили демоны, когда он один ушел вперед.
– Тем не менее, его нашли в пещере драколичи, – заметил Риордан.
– Нам нужна была помощь, какая только возможно.
– Значит, ты утверждаешь, что его воскресили и он снова пал в битве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45