– Хотя я и не понимаю, зачем ты настаивал на переезде в эту Ллос забытую местность.
Он обхватил себя за плечи и бросил выразительный взгляд на драпировку, край которой приподнялся от сильного сквозняка, свистевшего в стенных щелях.
– Выгода обещала быть крупной, – ответил Джарлакс.
– Выгода есть всегда, когда ничего не теряешь.
Джарлакс уловил в его голосе нотку вызова, словно Киммуриэль ожидал сопротивления с его стороны или какого-то неприятного хода. Вероятно, он боялся, что Джарлакс отберет у него руководство бандой и заставит Бреган Д'эрт вступить в открытое противоборство с королем Гаретом.
– Всегда найдутся обходные пути, хоть король и предпринял столь смелый шаг, – заверил он своего заместителя.
– Как и лобовой удар.
– Смысл этой игры – не делать больших ставок. Я не собираюсь жертвовать ни единым дроу, правда, рассчитываю отправить в жадную пасть войска Гарета некоторую часть рабов, но и в этом мы воздержимся от расточительности. Я не Мать Бэнр, одержимая идеей захватить Мифрил Халл. Я битв не ищу.
– Переговорами ничего не добьешься, Гарет не уступит. Ты говоришь, он поступил смело, так быстро подняв войско, но не менее смелым с твоей стороны было провозгласить королем Артемиса.
– Переговоров не будет, – сказал Джарлакс, – потому что нам нечего ему предложить. Но со временем мы это исправим.
– А что ты ему скажешь сейчас?
– Да ничего, – усмехнулся Джарлакс.
Киммуриэль одобрительно кивнул и, похоже, успокоился.

* * *

В нескольких милях южнее замка, на поле, где расположилось войско, один боец не знал, куда деваться от беспокойства. Ольвен Друг лесов расхаживал по всему лагерю, подбадривая солдат Армии Бладстоуна. Его изумрудно-зеленый плащ развевался то у одного костра, то у другого, лицо горело жаждой битвы, а легендарный боевой топор блестел в свете костров. Долгие годы излюбленным оружием Ольвена был лук, но с возрастом великан утратил былую подвижность и носиться с луком на границе основного сражения ему стало трудно. Правда, он довольно скоро проникся задором ближнего боя и виртуозно овладел техникой рукопашной.
– Завтра мы разрушим эти стены, – уверял он у одного костра молодых солдат, слушавших его с благоговением, – и через несколько дней перевалим Галены на пути домой.
Раздались дружные бодрые возгласы, и Ольвен отправился к следующему костру.
Следом за ним двинулась другая фигура, более стройная и гибкая. Это был Риордан Парнелл, на котором обычно лежала ответственность за моральный дух войска. Нередко во время затишья перед битвой бард развлекал солдат волнующими историями о героических подвигах и победах над темными силами. Но сейчас его выступлению помешало неудержимое ораторство друга.
Риордан нагнал Ольвена и потянул за рукав. Здоровяк обернулся с воинственным видом.
– Мы ведь толком ничего не знаем, – негромко сказал Риордан.
– А у меня нет ни времени, ни желания на истории о короле Артемисе.
– Все так непонятно.
– Они хотят присвоить землю, с таким трудом отвоеванную Гаретом. Они заперлись в замке, и мы его снесем. Что ж тут непонятного? Но ты не переживай, бард. Будет у тебя возможность написать одну-две песенки. – И Ольвен, решительно закинув на плечо свой знаменитый боевой топор, собрался идти.
Но Риордан удержал его.
– Ольвен, мы не знаем всех подробностей гибели Мариабронна, – сказал он.
Лицо лесного человека стало жестким.
– А его ты зачем приплел?
– Потому что он погиб в замке, и ты это прекрасно знаешь. И все твои завтрашние буйства этого, к сожалению, не изменят.
Ольвен, сжав зубы, опустил топор и повернулся к другу всем корпусом:
– Я оказался здесь не из-за призрака, а по зову короля Гарета, чтобы расправиться с самозванцем по имени Артемис Энтрери.
– Эмелин побывал в замке, – не отступал бард, – а я говорил с Аррайан и Ольгерханом из Палишука, и с Уингэмом тоже. Получается, все без обмана, Мариабронна сразило одно из чудовищ замка, Энтрери или Джарлакс тут ни при чем.
– Ну да, конечно, темным эльфам так несвойственно плести козни и устраивать ловушки.
Риордан не сразу нашелся что ответить на это.
– Это умеет король-колдун, – наконец проговорил он. – Из всего, что нам известно, можно заключить, что Мариабронна убило злобное порождение Женги.
– Не произноси это имя! – скрипнув зубами, прорычал Ольвен и из всех сил сжал кулаки.
Риордан смотрел на него полными сочувствия глазами, но великана это нисколько не смягчило.
– Похоже, что злобные порождения короля-колдуна теперь в руках короля Артемиса, – жестко произнес Ольвен и взмахнул топором. – Я сыт по горло его наследием.
Бард вновь не знал, что сказать, а здоровяк, хмуро кивнув ему, развернулся и отправился дальше подбадривать солдат, которые с готовностью поднимали походные фляги в честь его легендарного воспитанника и кричали: «За Странника Мариабронна!»
Риордан некоторое время глядел ему вслед, пока не услышал сзади шаги. Обернувшись, он увидел своего родича, Селедона Кирни.
– Это воодушевление приведет к кровопролитию, – посетовал Селедон. – Завтра у стен замка Ольвена не удержишь, будет рваться в бой.
– Трудно даже представить себе, как он страдает, – негромко проговорил Риордан. – Потерять того, кто был тебе все равно что сын…
– Жаль, что Гарет не попросил его остаться в Дамаре, – сказал Селедон. – Пожалуй, я не знаю воина лучше, но сейчас ему здесь не место.
– Боишься, он будет несправедлив?
– Так же как и любой из нас, если бы потерял сына. Ведь Мариабронн был ему вместо родного дитя. Говорят, Ольвен метался, как дикий зверь, когда ему сообщили о его смерти. Он ходил к друидам в роще Олеана по соседству с Киннери и не только умолял узнать правду о его гибели, но и вроде требовал рассказать о будущей реинкарнации.
– Разумеется, получил отказ?
– Не знаю, – ответил Селедон, – но все же верю, что верховный друид Олеана не поддался на его уговоры.
– Значит, топор поможет ему утешиться, – заключил бард. – Надеюсь, королю Артемису будет не слишком больно расстаться со своим титулом.
– Или с головой.

* * *

Следующим утром Энтрери и Джарлакс поднялись на южную стену замка Д'эрт рядом с одной из башен, фланкирующей главные, южные ворота. Во дворе внизу за их спинами, где они когда-то сражались с ожившими скелетами, теперь толпилось сотни три напуганных гоблинов и кобольдов. Они вели себя тихо, поскольку рядом стояли безжалостные надзиратели-дроу с длинными шестами и жрецы со страшными плетками, оканчивающимися живыми ядовитыми змеями. Любой раб, чуть нарушивший строй, получал удар и долго потом извивался на земле в жутких муках, пока смерть, наконец, не забирала его.
Энтрери и Джарлакс не обращали на них внимания. Они целиком сосредоточились на зрелище Армии Бладстоуна, обступающей замок. По центру тесными рядами приближались основные силы пехоты, с флангов выступала тяжелая кавалерия, а сзади выстроились отряды лучников. В прозрачном утреннем воздухе реяли флаги с эмблемами Дамары, храма Ильматера и короля Гарета, и размещение солдат на позициях сопровождалось ритмичным боем палиц о щиты.
Ярдах в пятидесяти от ворот замка отряды остановились и удивительно согласованно перестроились, заняв оборонительные позиции. Щиты сомкнулись, передние ряды растянулись вправо и влево. Чародеи плясали, похожие на придворных шутов, создавая волшебную защиту, способную отразить магические нападения. За стеной пехотинцев выстроились лучники, подняв оружие с наложенными на тетивы стрелами. Затем войска в центре расступились, и приятели увидели со стены самого короля в сверкающих серебряных доспехах, окруженного ближайшими соратниками.
– Полагаешь, он прибыл на пиршество в мою честь? – обратился Энтрери к Джарлаксу.
– Похоже на то. Видишь, брат Дугальд одет во все лучшее, да и сам король сияет, как солнце.
– Зато вон тот, – и Энтрери показал на человека справа от Гарета, – одет, как пастух.
– Это мастер Кейн, – пояснил дроу. – Вот незадача. Хоть бы король нанял кого-нибудь придать лоску этому недотепе.
Энтрери улыбнулся, припомнив, сколько раз Джарлакс заказывал для него первосортные рубашки, заставляя их носить. А еще дроу раздобыл для Когтя Шарона и его знаменитого кинжала-вампира новые ножны и ремень. Ремень был мастерски выделан из роскошной черной кожи и причудливо украшен, а сзади в него были хитроумно упрятаны два маленьких метательных ножа.
– Гарет мог бы попросить тебя облагородить монаха, – заметил убийца.
– Не самый худший выбор, – согласился дроу.
Шестеро всадников и пеший Кейн отделились от строя воинов. Монах шел перед жеребцом короля, по бокам от Гарета ехали Селедон Кирни и Ольвен Друг лесов. Позади, играя на лютне и напевая, следовал Риордан Парнелл, а рядом с ним молча ехали брат Дугальд и Эмелин, поддерживающие магическое защитное поле. Одолев половину расстояния до замка, всадники остановились. Риордан объехал короля, поскакал вперед и встал у самых ворот. Заметив на стене Джарлакса и Энтрери, он пустил коня в сторону, чтобы оказаться точно напротив них.
– Господин Джарлакс и младший рыцарь Ордена Артемис Энтрери! – начал он.
– Король Артемис, – улыбнувшись, громко поправил его Джарлакс, так чтобы слышали Гарет и его друзья.
– Добрые подданные… – снова начал бард.
– Мы не подданные.
Риордан смерил дроу долгим пристальным взглядом и сказал:
– Значит, вы двое глупцов. Король Гарет Драконобор, победитель Женги, тот, кто уничтожил заклятие Оркуса, кто…
– Избавь нас, прошу тебя, – снова перебил его Джарлакс. – Здесь холодно, а все эти песнопения мы уже слышали не так давно, при дворе Гарета.
– Тогда вы сами должны понимать, что поступаете безрассудно.
– Когда-нибудь я поведаю тебе список моих подвигов, уважаемый бард! – крикнул Джарлакс. – Твои друзья устанут слушать.
– Король Гарет настаивает на встрече! – крикнул в ответ Риордан. – Если откажетесь, мы объявим вам войну. – Он махнул правой рукой.
И, проследив взглядами в том направлении, друзья увидели, как отряды легкой конницы подступают к замку, а за ними следуют ряды легкой пехоты. По другую сторону происходило то же самое.
– Соглашайтесь на встречу, или мы начинаем осаду, – прибавил Риордан. – Выбор ясен.
– Почему же нам не согласиться на встречу с королем Дамары Гаретом и не пропустить его беспрепятственно в замок, – спросил Джарлакс, – ведь он – правитель соседнего королевства и не враг Артемиса Первого? Нет нужды сопровождать угрозами подобную просьбу. Король Гарет всегда желанный гость в наших землях – но только если он решит путешествовать с таким многочисленным сопровождением, то его люди вытопчут всю нашу растительность и распугают зверей. Тогда, боюсь, нам придется назначить большие пошлины.
– Пошлины?
– Но ведь придется восстанавливать болота после вашего марша. Свою землю надо беречь.
Риордан выпрямился в седле и некоторое время сидел молча, ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Так вы согласны на встречу? – спросил он, наконец.
– Само со… – начал Джарлакс, но Энтрери вдруг отстранил его и выступил вперед.
– Передай королю Гарету, что нам не нравится, когда перед нашими воротами без всякого предупреждения выстраивают войско! – крикнул он довольно громко, чтобы услышал не только Гарет, но и первые ряды солдат, и вежливо продолжал: – Но, даже несмотря на это, мой дом открыт для Гарета. Видишь, как много башен в моем замке. Пожалуйста, передай королю, что я с удовольствием сброшу его с одной из них.
Риордан замер, словно не поверил своим ушам, и даже смерил взглядом башню. Потом он громко крикнул:
– С этой минуты замок осажден! Война объявлена! – И, ловко развернув жеребца, он поскакал к своим, которые уже направлялись к рядам солдат.
– Не сказал бы, что это очень умно, – упрекнул Энтрери Джарлакс.
– А разве ты не этого хотел? Не войны с Гаретом?
– Да нет.
– Ты что же, рассчитывал сторговать себе царство в обмен на добрые дела? – с недоумением спросил убийца.
– Не себе, а королю Артемису, – поправил его темный эльф.
– Ты всерьез веришь, что Гарет позволил бы дроу создать королевство в пределах его собственных владений? – продолжал Энтрери, пропустив его замечание мимо ушей. – Значит, ты еще больший дурак, чем я думал. В тот раз разум твой был затуманен Креншинибоном, и это тебя извиняло. Сейчас-то ты чем можешь оправдаться, кроме собственной тупости?
Джарлакс некоторое время внимательно смотрел на него, и губы его сами собой сложились в улыбку. Он бросил взгляд вниз, во двор, потом поднял руку и сжал кулак.
Тут же надсмотрщики принялись хлестать рабов, доводя их почти до умопомешательства. Скрипнул огромный ворот, заскрежетали цепи, и гигантская решетка ворот замка Д'эрт стала подниматься.
– Передо мной было два пути, – сказал Джарлакс приятелю. – Один привел бы меня к тому, чтобы стать подпольным королем, как было всегда. Я бы уютно устроился в тени власти, вероятно, даже служил бы Цитадели Убийц, только совсем не так, как это представлял себе Нелликт. Возможно, я даже смог бы убедить Киммуриэля, что на эту страну стоит тратить силы, и тогда при помощи Бреган Д'эрт мы бы сделались безраздельными хозяевами преступного мира Бладстоуна, вроде того, как это случилось в Калимпорте или в Мензоберранзане. – Он помолчал и со смехом добавил: – Стоило бы провернуть это хотя бы затем, чтобы посмотреть, как Нелликт будет умолять о спасении свой бессмертной души.
Между тем ворота замка открылись и волна гоблинов, которые могли выбирать только между встречей с войском Гарета и мучительной смертью от рук надсмотрщиков-дроу, хлынула наружу.
– А другой путь? – нетерпеливо подсказал Энтрери.
– Тот, на который мы вступили, – ответил Джарлакс. – Полная независимость. Законное королевство Д'эрт, признанное королем Гаретом и владетелями здешних мест, мирное полноправное государство севернее Дамары, дружественное как к ней, так и к Палишуку.
– Ты думал, они признают королевство дроу? – не скрывая недоверия, спросил Энтрери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45