Джарлакс удивился – а удивляться он не любил. Он не предполагал, что Гарет выступит так решительно, а главное, так скоро. Начиналась зима, очень суровая в этой стране, одни только морозы могли подкосить его войско, к тому же противником был не кто иной, как дроу. Ведь Гарет даже не представляет, что замыслил Джарлакс, и, тем не менее, немедленно выступил в поход, собрав лучшие силы.
Когда Джарлакс получил свежие новости, его уважение к этому человеку лишь возросло. Слабые людишки редко проявляют подобную решимость и уверенность в себе.
Джарлакс шел на встречу, отдав мысленный приказ сапогам громко стучать, хотя и шагал он по сырому склону. Ему не хотелось напугать своим внезапным появлением Уингэма и его настороженного охранника.
Уингэм вместе с набычившимся Ольгерханом ждал у маленького костра, разведенного на плоской вершине холмика. Услышав шум шагов Джарлакса, оба обернулись.
На лицах их была написана тревога, смешанная со страхом и гневом. Ольгерхан все время оглядывался по сторонам, с решительным видом скрестив руки на груди. Джарлакс мимоходом подумал, как сильно народы отличаются друг от друга. Если в Мензоберранзане мужчина скрещивал руки на груди, это был знак повиновения и почтения. Если же так делали женщины, то, как и в Верхнем Мире, это означало открытый вызов или, по крайней мере, готовность оказать сопротивление.
– Уважаемый Уингэм, – приветливо произнес дроу, – для меня честь, что вы откликнулись на мой зов.
– Ты знал, что я не могу не прийти, – буркнул старик. – Ветер войны дует в сторону моего родного города.
– Войны?
– Тебе известно, что король Гарет выступил в поход.
– Полагаю, он желает присутствовать на коронации Артемиса Первого.
Уингэм посмотрел на него с неприязнью, но промолчал.
– Ну что ж, мы вскоре узнаем, каковы его намерения, – продолжал Джарлакс. – Будем надеяться, что король Гарет действительно так мудр, как о нем говорят.
– Зачем ты это сделал?
– Я служу королю.
– Ты бросил вызов законному королю, – не вытерпев, вмешался Ольгерхан.
Сжав тонкие губы, Джарлакс бросил из-под полей своей огромной шляпы такой красноречивый взгляд, что Ольгерхан сразу вспомнил, кому обязан жизнью, и мгновенно сник.
– Земли Бладстоуна были открыты для вас обоих, – возвысив голос, сказал Уингэм. – Все было в ваших руках. Вы пользовались уважением народа, вас прославляли, вы могли без помех получить все, что пожелаете. Неужели король Гарет отказался бы уступить вам замок?
– Думаю, королю не понравилось бы, что вместе с замком нам досталась бы и его магическая сила, – возразил дроу.
– Даже если так! Рыцарь Ордена имеет право претендовать на статус барона в еще не обжитых землях. Можно было договориться с Гаретом и получить эту землю и замок в придачу, а также верноподданство Палишука. Скорее всего, король даже был бы признателен вам за то, что такие знаменитые воины помогут ему освоить дикие северные земли.
– А с чего бы нам помогать Гарету? Или тебе так хочется стоять перед ним на коленях, Уингэм?
Обоих полуорков явно задело оскорбление, но все же Уингэм спросил:
– Почему ты так говоришь?
– Если король Гарет велит стать на колени, ты испачкаешься, Уингэм.
– Это знак искреннего почтения.
– Нет, проявление покорности со стороны слабых, – рассмеялся Джарлакс.
Ольгерхан пробурчал что-то неразборчивое, его нетрудно было сбить с толку. Однако старик остался тверд.
– Печально, но что ж поделаешь? – вздохнул Джарлакс. – Тысячи лет так было и будет до скончания времен.
– Ты считаешь меня слабым?
– Нет, просто принимаю прописные истины, – пояснил Джарлакс. – То, что заставляет тебя покориться, во мне вызывает лишь веселый задор. – И с этими словами он раздвинул полы плаща, демонстрируя отличные штаны из превосходной кожи. – Ничей приказ, даже короля, не заставит меня испачкать свою одежду.
– Король Гарет испачкает ее твоей кровью! – проворчал Ольгерхан.
Джарлакс равнодушно пожал плечами.
– Ты же позвал нас сюда, – сменил тему Уингэм, – не затем, чтобы препираться? Когда вы проезжали через Палишук, то объявили, что мы ничего вам не должны. Мы вам предлагаем то же самое.
– Но теперь на нас идет король Гарет, – ответил Джарлакс. – Положение изменилось. Палишук оказался меж двух высоких морских валов. Когда они схлестнутся, вас затопит. Надо плыть, Уингэм.
Ольгерхан, не понявший ни слова, стоял, открыв клыкастую пасть. Дроу едва удержался от смеха. Старик же, напротив, все прекрасно понял.
– Ты хочешь заставить нас сражаться против Гарета, одолевшего короля-колдуна и всегда бывшего нам добрым другом? – спросил он.
Уловив в голосе полуорка непоколебимую решимость, которая не дрогнула бы и при виде воинов Киммуриэля, дроу довольно усмехнулся. Именно на подобную решимость они рассчитывал, узнав, что Гарет храбро выступил против самозваного короля Ваасы.
– Палишук не предаст короля Гарета, – твердо заявил Уингэм. – В нашей памяти еще живо время Женги.
Джарлаксу показалось забавным, что старик пытается объясниться с ним, а полуорк продолжал:
– При короле-колдуне тьма царила здесь, и Гарет стал нашим светом. Он рискнул всем: жизнью, друзьями, Дамарой, чтобы доказать нам, что мы не одни и что врага можно одолеть.
– Как трогательно!
– Мы не предадим короля Гарета, – повторил Уингэм.
– А я этого и не просил, – ответил Джарлакс, сильно озадачив старика. – Армия Бладстоуна уже идет сюда, сверкая оружием и доспехами. Величественное, должно быть, зрелище! Они идут во всеоружии, и с ними жрецы и чародеи. Но никто из вас не знает, что находится с другой стороны. Вам известна лишь, какая слава идет о моем народе, а также магия замка Женги. Я не собираюсь делать выбор за тебя, мой друг. Я лишь хочу объяснить, насколько мощные волны схлестнутся над твоим городом, и вам нужно плыть в ту или другую сторону, чтобы масса воды не утянула всех на дно. Выжидать больше нельзя. Я не предполагал, что дойдет до этого – по крайней мере, не так скоро, – но оно случилось, и я был бы плохим другом, если бы не объяснил тебе, с чем вам придется столкнуться.
– Другом? – взревел Ольгерхан. – Что ж это за друг, который навлекает на Палишук войну?
– Мое же войско не выступает, – спокойно заметил дроу, а Уингэм при упоминании о войске удивленно поднял брови.
– Но ты угрожаешь! – не сдавался молодой полуорк.
– Вовсе нет, – немедленно возразил Джарлакс. – Король Артемис желает мира. Ветер войны дует с юга, а не с севера. – И, переведя взгляд с Ольгерхана на недоверчиво наблюдавшего за ним Уингэма, добавил: – Просто, видимо, король Гарет не хочет делиться.
– Делиться с ворами? – отважно спросил старик. – С теми, кто захватывает то, что им не принадлежит? С теми, кто берет королевство, не заслужив его деяниями или кровью?
– Не заслужив деяниями? – с оскорбленным видом переспросил дроу. – Разве не мы завоевали этот замок? И разве не король Артемис уничтожил драколичи? Рядом с тобой стоит тот, кто может это подтвердить, хотя он и лежал не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, когда Артемис нанес решительный удар.
Ольгерхан вздрогнул, как будто воспоминание об этом причиняло ему боль, но промолчал.
– Тогда займи замок и начни переговоры о баронстве с королем Гаретом, – предложил Уингэм, – только останови войну!
– Такой договор станет изъявлением преданности королю.
– А разве не в ней ты клялся, когда принимал от него почести при дворе?
– Пришлось…
Уингэм помрачнел:
– У тебя нет права.
– Может, со временем так и окажется, – вновь равнодушно пожал плечами дроу. – А может, и нет. Ведь право присваивает сильнейший, разве не так? В конечном итоге. А кто останется жив, перепишет историю так, как ему выгодно. Ты достаточно хорошо знаешь мир, уважаемый Уингэм, чтобы понимать, что так все и будет. И наверняка ты понимаешь, что тот, кто идет во главе армии, почти всегда захватчик – пока не одержит победу.
Однако по лицу Уингэма видно было, что он не сдается, очевидно свято веруя в расхожие – и жалкие, с точки зрения Джарлакса, – представления людей о добре и зле и о высшей справедливости. Хотя самый страшный удар для человека – убедиться, что владыка, которому он поклонялся, как живому богу, и считал безупречным, на самом деле тоже грешен.
– Попробуй заглянуть в будущее, добрый мой Уингэм, – предложил дроу. – Ты не можешь предвидеть исход сражения, но что будет потом – ясно. Кто победит, тот и станет владеть Ваасой. Одна волна накроет другую, но все, что окажется под ними, будет разрушено. Правда такова, как к ней ни относись. И в этом свете я советую воздержаться от суждений, кто будет править в Ваасе по праву, главное, кто будет здесь править на самом деле.
Уингэм слегка побледнел, но расправил плечи и, не колеблясь, повторил:
– Палишук не предаст короля Гарета.
– Значит, останетесь в стороне? – с напускным сожалением спросил Джарлакс. – Трусы редко получают вознаграждение. Но не исключено, что король Артемис простит…
– Нет, Джарлакс, – перебил его старик. – Ты прав в одном: палишукцы не допустят, чтобы разыгравшаяся здесь буря смела их город с лица земли. Во всяком случае мы не умрем без боя. На протяжении всей нашей истории мы защищали свой город с оружием в руках, так будет и на этот раз. Если хочешь, убей меня прямо здесь. Можешь убить всех нас, если ты так жаждешь крови, но знай, что, как только рог короля Гарета призовет нас, воины Палишука станут под знамена законного владыки.
Джарлакс вдруг широко улыбнулся, и Уингэм немного растерялся. Дроу же отвесил ему глубокий почтительный поклон и со словами «Я и не думал вас отговаривать» повернулся и ушел.
Он был уверен, что такое беспечное поведение собьет старого полуорка с толку и тот будет думать, что дроу настолько уверен в своих силах, что ему все равно, на чью сторону станет город.
Джарлакс любил розыгрыши.

* * *

– Король Гарет уже у стен Палишука, – сообщил на следующий день Киммуриэль Джарлаксу, найдя его в просторном зале главной башни замка Д'эрт.
Он считался тронным, хотя человек, именуемый королем, почти никогда тут не бывал. Артемис Энтрери обычно пропадал на стенах, забившись в какой-нибудь угол, чтобы спрятаться от порывов ледяного ветра. Ему хотелось быть как можно дальше от Киммуриэля и других темных эльфов, наводнивших замок.
Однако отсутствие короля ничуть не мешало Джарлаксу обставлять его дворец. Бреган Д'эрт принесла с собой столько мебели, что хватило на все комнаты и залы. Сам Джарлакс восседал на пурпурно-синем троне Энтрери, сделанном из чрезвычайно твердой ножки гигантского гриба, а шляпка его, похожая на огромное опахало, стала спинкой. Рядом были расставлены кресла поскромнее, на одном из которых, стоящем у самого трона, расположился Киммуриэль.
Чтобы защититься от невыносимого для глаз дневного света и пронизывающего сквозняка, темные эльфы сплошь затянули стены черными драпировками, и вид их лишний раз напоминал Джарлаксу, что он заставил своих наемников поселиться в месте, которое им ничуть не нравилось. Шпалеры были сложены вдвое, поэтому изображения оказались внутри.
– Учитывая размеры войска, он преодолел этот путь очень быстро, – ответил Джарлакс. – Похоже, наше скромное заявление произвело на него сильное впечатление.
– «Ты поставил раненого козленка перед носом голодного хищника», – поговоркой отозвался Киммуриэль. – Этот человек действует с решительностью Матери Дома. Такое редко встретишь у людей.
– Он – благочестивый король, – заметил Джарлакс. – И не менее фанатично предан своему богу, чем моя мать, да терзает Ллос вечно ее душу, была предана Паучьей Королеве. А вот погибший Дом Облодра не отличался подобной преданностью.
– Благодарю.
Джарлакс хохотнул.
– Так, значит, ты ожидал от Гарета этого шага, – резко сказал Киммуриэль. – И, тем не менее, приказал затратить столько сил, чтобы открыть магические порталы в этом отвратительном месте? Стоимость меблировки в таком случае вычтем из твоей прибыли, Джарлакс. Кроме того, сейчас, в разгар торгового сезона, у меня почти никого не осталось в Мензоберранзане и большинство магов занято на пересылке сюда людей, грузов и рабов.
– Нет, я не думал, что они выступят, – возразил Джарлакс. – Правда, допускал, что это может случиться, но, должен признаться, расторопность Гарета поразила и меня. Я ожидал, что столкновение произойдет не раньше весны, если вообще произойдет.
Почесывая гладкий острый подбородок, псионик отвел взгляд и задумался.
– Я ожидал лишь большой выгоды без малейших потерь, – добавил Джарлакс.
Киммуриэль не стал спорить.
– В который раз понимаю, почему Бреган Д'эрт не согласилась убить тебя, – сказал он.
– Хоть я тебе и мешаю?
Дроу улыбнулся – подобное выражение чувств очень редко появлялось на его непроницаемом лице.
– Ладно, будем считать это небольшим затруднением и надеяться, что какую-то выгоду еще удастся извлечь. Но как только у тебя появляется какая-то идея, приходится рисковать Бреган Д'эрт.
– Друг мой, когда все предсказуемо, становится неинтересно. В конце концов, у игральных костей шесть сторон.
– Но чтобы выиграть, надо набрать больше очков, – возразил Киммуриэль. – Тот Джарлакс, которого я знал в Мензоберранзане, не стал бы играть, если бы хотя бы четыре стороны не приносили выигрыш.
– Думаешь, мое отношение и аппетиты сильно изменились?
– Пример тому – Калимпорт.
Джарлакс кивнул в знак согласия.
– Хотя там, конечно, ты попал в зависимость от чуждой воли, – добавил Киммуриэль. – Это не твоя вина.
– Как ты великодушен!
– К тому же Джарлакс, как всегда, в конце концов, победил.
– Хорошая привычка.
– И сделал верный выбор.
– А ты о себе высокого мнения!
– Все, что я говорю или думаю, – не мнение.
Это верно, согласился про себя Джарлакс. Именно поэтому он лично проследил, чтобы своевольный и импульсивный чародей Рай-ги, рвавшийся к власти, погиб, а Киммуриэль стал во главе банды на время «отпуска» Джарлакса.
– Должен признать, твоя последняя идея меня очень заинтересовала, – добавил псионик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45