– Совершенно верно, – снова вмешался Эмелин и мотнул головой в сторону стоящей рядом с ним девушки.
– Барон. – Гарет привстал и жестом показал Даймиану Ри на дверь.
Тот, чуть помедлив, отвесил поклон и вышел из зала. Не успел он еще скрыться в дверях, как все оставшиеся бросились к Ольвену, спеша обнять его и выразить соболезнования по поводу кончины Странника Мариабронна, которого он любил, как родного сына.
– Я все равно узнаю, что же там произошло, – заверил друзей Ольвен.
– И вот эта девушка может нам отчасти помочь в этом, – объявил Эмелин, указывая на робко жавшуюся в сторонке спутницу. – Представляю вам госпожу Аррайан из Палишука.
– Полукровка, что ли? – не подумав, брякнул Ольвен и тут же громко закашлялся, надеясь, что его неуместную реплику никто не расслышит.
– Аррайан? – переспросил Гарет. – Подойдите же, сударыня. Мы очень рады. Я надеялся лично посетить Палишук и воздать вам должные почести, но, к сожалению, обстоятельства помешали.
Аррайан несмело приблизилась, но вдруг заметила, что ей весело подмигивает Риордан, и почувствовала себя немного увереннее.
– А мне говорили, что дальше ворот вы не поедете, – продолжал Гарет.
– И я так думала, ваше величество, – наклонив голову, едва слышно ответила девушка и попыталась сделать реверанс, но у нее это вышло очень неуклюже.
– Прошу вас, не смущайтесь, – подбодрил ее Гарет. – Ваше присутствие – большая честь для нас. Хотя мы и не ожидали вашего визита, но все же весьма польщены.
Увидев, однако, полный тревоги взгляд девушки, брошенный ею на Эмелина, Гарет понял, что она прибыла не затем, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
– Как ты велел, я отправился к воротам, узнать, не там ли наши друзья – Энтрери и Джарлакс, – наконец снизошел до объяснений Эмелин. – Я их нашел.
– В крепости? – спросил Гарет.
– Нет, они там уже побывали, причем спустя всего пару часов после заварухи в Гелиогабалусе.
– Значит, не обошлось без колдовства, – заметил брат Дугальд, и никто ему не возразил.
– И куда направились, на север? – в один голос спросили Гарет и Селедон.
– В Палишук? – добавил король.
– Дальше, – ответил Эмелин, глядя на Аррайан.
Девушка смутилась, и маг, приобняв ее за плечи, подтолкнул к трону. Аррайан, минуту постояв в нерешительности, извлекла наконец из-под плаща свиток.
– Меня просили отправиться сюда, чтобы прочесть вам это, ваше величество, – сдержанно заговорила она, – но мой язык отказывается произносить эти слова. – И она протянула пергамент королю.
Гарет взял его, развернул и изумленно поднял густые брови. Потом он прочитал про себя всю грамоту, в которой провозглашалось создание королевства Д'эрт и начало правления короля Артемиса Первого, и лицо его потемнело.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Ольвен у Эмелина.
Старый чародей смотрел на короля, а тот, словно почувствовав его взгляд, оторвался от чтения пергамента, обвел взором шестерых своих соратников и сказал:
– Поднимайте Армию Бладстоуна, все основные подразделения. Выступаем через две недели.
– Выступаем? – переспросил Ольвен, выразив всеобщее изумление.
Невозмутимыми остались лишь Эмелин, знавший содержание свитка, да Кейн, уже давно подозревавший, что события могут развиваться таким образом.
Гарет протянул свиток Дугальду:
– Зачти вслух. А я пойду молиться.

* * *

– Имей в виду, бежать некуда, – предупредил Калийю Нелликт, внезапно возникнув посреди ее комнаты. – И хвататься за меч я бы не советовал, – добавил он, заметив ее взгляд, брошенный на клинок, лежащий у противоположной стены. – Равно как и за кинжал, что ты носишь на спине за поясом. Собственно, любое неверное движение, уважаемая Калийа, грозит тебе самой мучительной смертью. Ты знаешь, кто я?
– Да, господин, – с трудом выговорила она, вспомнив, что нужно опустить глаза долу.
– Ты хотела убить Энтрери за то, что он сделал с твоей подругой, – спокойно сказал он. – Вполне понятное чувство.
Калийа несмело посмотрела на него.
– Но потом глупая девчонка забыла о праведном желании отомстить, – с напускным прискорбием вздохнул он. – До чего же слаба плоть! – И он погладил Калийю по щеке.
Она инстинктивно отпрянула, но Нелликт щелкнул пальцами, и мощный порыв ветра толкнул ее в спину.
– Ты стала любовницей моего заклятого врага, – сказал он и укоризненно поцокал языком.
Калийа пошевелила губами, но ничего не сказала.
– Мне не составило бы труда сжечь тебя живьем, – задумчиво протянул Нелликт. – Устроить небольшой костер, чтобы горел д-о-олго, а ты чувствовала, как от жара лопается кожа. Знаешь, даже сильные мужчины начинают при этом плакать, как младенцы, и звать свою мамочку. Довольно забавно. – Маг пожал плечами. – Хотя для такой красавицы, как ты… Раньше ведь ты была красивой, пока чей-то клинок не сделал тебя страшной, как смертный грех. – И он издевательски расхохотался.
Калийа была слишком напугана, чтобы ответить на оскорбление. Она прекрасно знала, что маг не из тех, кто бросает слова на ветер.
– Все же ты женщина, – отсмеявшись, продолжил он. – А женщины так тщеславны! Я могу создать тучи насекомых, они набросятся на тебя, искусают твою нежную кожу, забьются под нее. И пусть ты из породы упрямых и будешь упорно кусать губы, чтобы не кричать, ужас застынет в твоих глазах, когда ты увидишь, как маленькие твари копошатся у тебя под кожей.
Больше вынести Калийа не смогла. Метнувшись вперед, она ногтями вцепилась в его гадко ухмыляющееся лицо.
Но под руками оказалась пустота, и молодая женщина едва не упала. Устояв на ногах, она обернулась, но образ чародея уже рассеивался.
– Не составило труда ввести тебя в заблуждение, – раздался голос мага рядом с тем местом, где лежал ее меч. – Ты была так напугана, что хватило простейшей иллюзии и парочки заклинаний, чтобы ты ощущала даже мое прикосновение.
Калийа облизнула губы и вся подобралась, готовясь к прыжку.
– Ты все же не оставляешь, надежды добраться до меча? – спросил бесплотный голос Нелликта.
Женщина в мгновение ока выхватила кинжал из-за спины и метнула его туда, откуда доносился голос. Мелькнула голубая вспышка, и клинок словно вонзился во что-то мягкое, но невидимое и повис в воздухе.
– О, да у тебя не обычный кинжал, а волшебный! Он даже разрушил самые простенькие из моих чар! – проговорил Нелликт.
Зная теперь, где он находится, Калийа усилием воли подавила в себе страх и бросилась к мечу. Но вдруг маг, в складках мантии которого застрял кинжал, материализовался и протянул к ней руку. Из его пальца вырвался зеленый луч и ударил Калийю под ребра.
Она согнулась пополам, схватившись за живот, и невольно громко закричала – луч превратился в дротик, из которого толчками начала вытекать кислота.
– Видишь, мои стрелы тоже волшебные, – сказал Нелликт. – Исходя из собственного опыта, могу сказать, что подобные раны надежнее всего нейтрализуют врагов, – непринужденно заметил он. – Ты согласна?
Калийа, покачиваясь, сделала шаг.
– Ну, ты ведь такая храбрая, что ж остановилась? – поинтересовался маг язвительно и отступил на шаг, оставляя дорогу к оружию свободной.
Калийа с диким криком выдернула дротик. Из ранки брызнула желто-зеленая кислота, затем желчь, потом хлынула кровь. Отшвырнув дротик, женщина схватила меч.
Но едва она его коснулась, как сильнейший разряд энергии пронзил ее тело, и Калийа отлетела в противоположный угол комнаты. Она машинально попыталась свернуться клубком, но тело била такая сильная дрожь, что оно ей не подчинялось. Суставы страшно ломило, волосы встали дыбом, а зубы так стучали, что разбили ей язык до крови.
– Как же тебе удалось выжить в Ваасе? – проговорил маг, склонившись над ней, но лица его она почти не различала. – С тобой справился бы и чародей-первогодок.
Калийа еще почувствовала, как Нелликт схватил ее за волосы, и успела подумать, что хорошо бы он перерезал ей горло.
Потом наступила темнота.

* * *

Первой из ворот на промерзшую равнину выехала тяжелая кавалерия. Панцири рыцарей и коней тускло поблескивали под свинцово-серым небом. Воины ехали по четыре в ряд, а потом разделялись и парами разъезжались по обе стороны от ворот. Копыта гулко стучали по мерзлой земле, пока весь эскадрон не покинул крепость и не выстроился отрядами друг напротив друга. Все сорок пять человек в каждом отряде были закаленными в боях воинами, одинаково блестяще владеющими копьем, луком, пикой и мечом. А посреди каждого нечетного ряда выделялся человек в снежно-белой мантии, на груди которого, как и на панцирях воинов, сверкало изображение Белого Дерева – королевской эмблемы. Это были воины Эмелина, чародеи Армии Бладстоуна, постигшие все премудрости оборонной магии и умевшие сдерживать колдовские уловки противников и защищать от них обычных бойцов. Солдаты в доспехах относились к ним с большим почтением и называли их Расчаровывателями.
Вслед за кавалерией рядами по десять выступила легковооруженная пехота. Ее стройный марш сопровождался угрожающим ритмичным грохотом палиц о щиты. Пехотинцы не стали делиться на две части, они двигались вперед, пока все пятьдесят рядов не вышли из крепости. Расчаровыватели шествовали также и среди них, и мало было в Бладстоуне чародеев, способных пробить их магическую защиту.
Вслед за пехотой выехала конная гвардия короля Гарета Драконобора, под защитой ее строя ехал сам король и шесть его ближайших советников, среди которых был и Седой Эмелин, величайший маг всех окрестных земель.
Потом показалось ядро Армии Бладстоуна, тяжеловооруженные пехотинцы, также пятьдесят рядов по десять человек, маршировавшие, как один, под грохот палиц и щитов. Едва они вышли на поле, кавалерия снова тронулась с места и растянулась вдоль рядов пехотинцев, защищая их с флангов. Среди тысячи ста пеших воинов, и мужчин и женщин, многие были детьми тех солдат, которые в свое время помогли Гарету одержать победу над королем-колдуном.
За основными отрядами выехала легкая кавалерия. Это были конные разведчики Ольвена, более самостоятельные в своих действиях. За ними двигались пехотинцы с копьями, которые в бою, как правило, защищали лучников.
Ряды бойцов, казалось, никогда не закончатся. Опять шла пехота, затем жрецы с повозками, набитыми перевязочным материалом и лекарствами, обозы, шеренги могучих солдат, тащивших необходимые для штурма лестницы, лошади, груженные частями осадных башен и машин…
Народ высыпал на стены крепости и много часов наблюдал за этим величественным маршем, пока на закате ворота не закрылись и восемь тысяч солдат Армии Бладстоуна не двинулись на север.
– Мне странно, что Гарет решил выступить так быстро и с такой значительной силой, – обратился Риордан Парнелл к Ольвену и Кейну, рядом с которыми ехал.
– Этим он и силен, и когда-то Женги довелось это узнать, – отозвался монах.
В отличие от остальных, он шел пешком, лицо его было, как всегда, бесстрастно. Ольвен же, сидящий на высоком жеребце, весь кипел.
– Но все же, – не сдавался Риордан, – кроме этой грамоты, у нас ничего нет. Так ли уж много она значит?
Кейн указал подбородком вперед, где рядом с Гаретом и Дугальдом ехали Эмелин и Аррайан.
– Из слов полукровки ясно, что замок снова пришел в движение, – напомнил он. – Младший рыцарь и темный эльф балуются с наследием Женги, и это «не много значит»?
– Ты прав, – согласился Риордан, – но стоило ли поднимать всю армию и бросать Дамару в тот момент, когда Цитадель Убийц начала с нами открытую войну?
– Цитадели нанесен серьезный удар, – возразил Кейн, но Ольвен его перебил.
– Стоит отправиться туда хотя бы ради того, чтобы узнать, почему погиб Мариабронн! – прорычал он таким голосом, словно вот-вот мог и вправду обернуться медведем.
Риордану вдруг пришло в голову, как это воспримет его конь. Бард, конечно, промолчал, но в уме стал сочинять на этот сюжет песню.
– Убежден – без этих двоих там не обошлось, – добавил Ольвен.
– Мы не можем быть в этом уверены, – возразил Кейн. – Мариабронн по собственному желанию, ослушавшись приказа Эллери, отправился в разведку. Учитывая его отчаянный нрав и любовь к риску, это вполне правдоподобно.
Фыркнув, Ольвен отвернулся, так вцепившись в поводья, что костяшки пальцев побелели.
– Это всего лишь двое безрассудных людей, – подхватил Риордан, чтобы увести разговор со столь болезненной для друга темы. – Пусть они легкомысленно связались с магией Женги, как это явствует из сообщений полуорков и со слов дракониц, неужели это настолько опасно, что мы оголяем свои позиции, рискуя тем, что страна может стать легкой добычей Тимоско и Нелликта?
– Ничего мы не оголяем, – заверил Кейн. – Дозорные отслеживают каждый шаг Цитадели, и в случае нужды Эмелин перенесет нас всех обратно одним взмахом волшебной палочки.
– Так почему Эмелин не сделает это сейчас, а Гарет пусть остается командовать войском?
– Потому что подобной возможности утвердить свою власть над Ваасой король терпеливо ждал многие годы, – раздался голос Селедона Кирни. Он услышал разговор и придержал свою лошадь, чтобы поравняться с друзьями. – Гарета интересует не замок, точнее, не только он.
Риордан умолк на мгновение.
– Палишук?… – спросил он, бросив взгляд на Кейна, и тот кивнул.
По виду Ольвена непонятно было, слышал ли он вообще, о чем речь.
– Значит, он хочет показать горожанам, как много они для него значат, и в случае опасности он готов немедленно встать на их защиту, как если бы под угрозой оказался Гелиогабалус, – размышлял вслух Риордан.
Судя по выражению лиц Селедона и Кейна, его догадка оказалась совершенно верна.
– Вот потому он и король, – с улыбкой закончил бард.
– Надеюсь, когда мы вернемся в Ворота Ваасы, королевство обретет целостность и Вааса с Дамарой вместе встанут под знамя Гарета Драконобора, – сказал Селедон.
А Риордан заметно повеселел.

Глава 13
БОЙ БЕЗ ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ

Город полуорков бурлил. Да и могло ли быть иначе? Ведь и до Джарлакса, и до горожан уже дошли вести о том, что король Гарет выступил в поход и его огромная армия шествует по болотам Ваасы, чтобы усмирить самозваного правителя Артемиса Первого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45