Да, мало кто во всем мире так может подействовать дракону на нервы, как монах высокого ранга.
– Ты слышала о сражении у Большого Брода? – спросила Ильнезара. – Два красных дракона и могучий белый едва не разбили наголову отряд Гарета.
– Но на помощь поспешил магистр Кейн, – продолжила Тазмикелла. – Он вызвал на себя дыхание обоих, лед и пламя, но избежал и того и другого.
– И обманул драконов, заставив их выдохнуть друг на друга.
– Белый – говорят, это был Глациаламус – получил сильные ожоги, и неизвестно, остался ли он после этого жив. А оба красных изранены, сначала обжигающим холодом, потом энергией самого Кейна, а затем уж оружием солдат Гарета.
– Но ведь это только слухи, – заметила Тазмикелла.
– Однако, согласись, вполне правдоподобные.
Помолчав немного, Тазмикелла проговорила:
– Мне эти двое товарищей уже начинают надоедать.
– Да, Джарлакс меня беспокоит, – согласилась Ильнезара.
– Беспокоит?
– Но он превосходный любовник, – без тени смущения продолжила сестра. – Не хотелось бы отпускать его далеко.
Тазмикелла со вздохом закатила глаза.

Для стороннего взгляда этот темный провал в скалах ничем не отличался от множества других пещер, усеявших склоны величественных гор Гален восточнее Ворот Ваасы. Но тот, кто проник бы внутрь, увидел бы, что пещера хранит сказочные богатства и к тому же весьма удобно устроена для жизни: коридоры заливает волшебный свет, а воздух напоен приятным ароматом.
Хотя, разумеется, явившись сюда без приглашения, любопытный очень скоро распрощался бы с жизнью.
В этом надежно спрятанном и охраняемом убежище после падения Женги и изгнания из Гелиогабалуса укрылись со своей бандой глава Цитадели Убийц, достославный Тимоско и его могущественный советник Нелликт. Пещера уходила глубоко внутрь тела горы, в ней было множество залов, частично вырубленных наемными каменотесами, а частично созданных чародейством Нелликта. В своем дальнем приюте банда Тимоско жила в довольстве и безопасности, при этом до Дамары, где преступники в основном проворачивали свои дела, добраться было несложно, поскольку чародей со своими помощниками создал магические порталы, сквозь которые можно было мгновенно перенестись в важнейшие города Гаретова королевства.
Как раз через один из порталов, дрожа от ярости, и вернулась в Цитадель чародейка, которой удалось уйти после столкновения с Энтрери в Петле, Джайлиана. Спешно отчитавшись, как все прошло, она просила дать ей подкрепление, чтобы немедленно вернуться в Гелиогабалус и уничтожить предателя. Однако Нелликт велел ей остаться, и чародейка, как бы ни клокотала в ней злость, не посмела ослушаться, молча поклонилась и, насупившись, ушла в свои комнаты.
Маг вышел на залитый солнцем естественный скальный навес, превращенный в балкон, и задумчиво поглядел на запад, где простирались каменистые горные склоны и холмы. Он по-прежнему не расставался с Мурмур и успел полюбить ласковую кошку настолько, что даже подумывал о том, чтобы создать с ней неразрывную магическую связь.
Мысль о том, что один из его недругов, попытавшихся его обмануть, нашел смерть в когтях этой милой кошечки, была особенно приятна Нелликту.
– Джайлиану просто трясет от злости, – раздался за его спиной голос Куриза, одного из заместителей; он был надежен, но звезд с неба не хватал.
– Я знаю одно весьма эффективное заклинание против этого, – равнодушно проговорил маг. – Правда, оно обратит ее в ледяную глыбу.
– Она прекрасно понимает, что подвела тебя.
– Подвела? – переспросил Нелликт, оборачиваясь, и Куриз удивленно воззрился на белую кошку у него на руках. – Ничуть не подвела.
– Но ее послали убедиться, что Бенегаста убьют.
– Ее послали посмотреть, будет ли Энтрери нам верен или нет, – поправил Нелликт. – Так что все в порядке.
– Но ведь ему удалось бежать, при этом убиты двое наших.
– Ну, куда ему бежать, скажи ты мне? А что до людей, так ведь мы их теряем почти ежедневно, однако не переводятся те, кто готов занять их место. К тому же как можно было бы понять, кто из бойцов стоит усилий, затраченных на их подготовку, а кто – нет, если бы мы их не теряли?
Куриз пошевелил губами, но промолчал, и Нелликт, видя его напряженные раздумья, усмехнулся.
– Тогда я скажу Джайлиане, что ты не сердишься, – предложил, наконец, заместитель.
– В таком случае я сброшу тебя со скалы.
Побледнев как полотно, Куриз невольно отступил на шаг.
– Пусть ярость душит ее, – продолжал маг. – Ярость лучше побуждает к действиям, чем страх или повиновение приказу. К тому же мы назначим награду за голову нашего драгоценного Артемиса Энтрери. Может, она решит сорвать куш.
– Да она задаром станет на него охотиться, – ответил Куриз. – Еще и сама приплатит за возможность прикончить его.
– Ну, это ей решать. Она уже видела, на что способен этот человек. Полагаю, что женщина, которой достало ума нахвататься кое-чего в искусстве магии, способна отличить возможность убить кого-то от верного самоубийства.
Куриз некоторое время молчал, соображая. Потом спросил:
– Какое вознаграждение?
Нелликт помедлил, прикидывая в уме, что это будет неплохая проверка не только новых членов банды, но и того, на что способен Артемис Энтрери, и наконец, ответил:
– Пятьдесят платиновых монет.
Куриз, закусив губу, кивнул.
– А сам что думаешь? – спросил Нелликт, чувствуя недовольство заместителя, впрочем вполне ожидаемое.
Хотя об Энтрери мало что знали в Дамаре, но даже немногое известное весьма впечатляло, и обычно за голову наемного убийцы с такой громкой славой назначали сумму, по меньшей мере, раз в десять большую.
– Ничего, мой господин. Я отдам приказ о назначении награды.
Отвесив поклон, он собрался уйти, но выход из комнаты вдруг наглухо закрыла монолитная каменная дверь, словно и не было за ней никакой пещеры. Куриз обернулся к Нелликту.
– Когда я спрашиваю, что ты думаешь, то жду вразумительного ответа, – проговорил маг. – Без утайки.
– Прошу прощения, господин, – в замешательстве пробормотал заместитель, боязливо кланяясь. – Я только…
– Да говори же!
– Пятьдесят платиновых? – отважился Куриз. – Да я и сам, может, был бы не прочь попытать счастья, но за такую ничтожную цену связываться с Энтрери, у которого к тому же в приятелях дроу, меня не вдохновляет.
– Это потому, что ты умный.
Куриз поднял на чародея вопросительный взгляд.
– Я согласен, что только дурак попытается убить Энтрери за такие деньги, – продолжал Нелликт. – Так используем удобный случаи избавиться от дураков в наших рядах. Или, иначе говоря, пусть охота за Энтрери их выявит. К тому же «благородный рыцарь» оставит после себя столько трупов, что король Гарет не сможет закрыть на это глаза. И с какой стороны ни посмотри, мы останемся в выигрыше.
– Но Энтрери вряд ли удастся убить, – осмелев, заметил Куриз.
Нелликт фыркнул, как будто это вовсе не имело значения.
– Когда мне нужно будет, чтобы его не стало, его не станет. Не забывай, что Атрогейт не спускает с него глаз, а этот дворф предан мне целиком и полностью. Лучше разозлить Энтрери – хотя теперь его надо называть сэром Энтрери – и поставить в глупое положение короля Гарета. Да и кто знает, вдруг какой-нибудь одаренный новичок проявит необычайные способности и действительно убьет этого «рыцаря»? Или они прикончат его сообща.
Заместитель задумчиво кивал, начиная понимать, насколько удобнее назначить маленькую награду.
– Время от времени стоит устраивать такие проверки новобранцам, – повторил маг. – А то как же узнаешь, кто из них чего-то стоит, а кто заслуживает смерти?
Куриз, не говоря лишних слов, поклонился, повернулся к двери, которая, повинуясь взмаху руки Нелликта, отъехала в сторону, и вышел.
Усмехнувшись, чародей погладил Мурмур.
– Ах, киска, если бы ты знала, как трудно жить, когда в услужении такие дураки! А ведь этот еще один из лучших!
Он снова подошел к перилам и окинул взглядом раскинувшиеся вокруг пространства Ваасы. Как жаль, что миновало время могущества Женги, когда Гарет направлял на борьбу с ним все силы и Цитадель Убийц процветала.
Жить в пещере, пусть даже превосходно оборудованной, – что может быть хуже?

Глава 7
ТЕНИ

Любой житель поверхности увидел бы здесь только густую тень, на границе которой плясали солнечные блики, и вряд ли смог бы разглядеть, кто прячется под ее защитой. Но для глаз Джарлакса, много веков проведшего в Подземье, все тени казались почти такими же светлыми, как яркий дневной свет. Поэтому он сразу заметил согнувшегося в три погибели человека, притаившегося за кучей строительного мусора в переулочке рядом с домом, где на втором этаже помещалась их общая с Энтрери квартира. Проходя мимо него к лестнице наверх, дроу с трудом сдержал усмешку – так неумело спрятался этот простак.
Остановившись у первой ступеньки, Джарлакс окинул окрестности словно бы рассеянным взором и, как и ожидал, тут же увидел второго человека, крадущегося по крыше соседнего дома.
– Что ж такого ты натворил, Артемис? – пробормотал Джарлакс себе под нос.
Начав подниматься, он вдруг резко остановился, будто о чем-то вспомнив. Щелкнув для убедительности пальцами, дроу развернулся и торопливо двинулся обратно тем же путем, что пришел. Он ничуть не сомневался, что за ним внимательно наблюдают, и, быть может, даже больше, чем две пары глаз.
Хотя вряд ли его внезапное решение заглянуть в магазинчик Пантера показалось бы соглядатаям подозрительным, тем более что из раскрытой двери плыли необычайно аппетитные запахи.
Однако Артемиса Энтрери, наблюдавшего за товарищем из-за шторы в маленькое окошко, выходившее на улицу, такой маневр не мог ввести в заблуждение. Он сразу понял, что означает несколько преувеличенно разыгранная дроу забывчивость: наверняка поблизости затаились подосланные Цитаделью Убийц люди и Джарлакс их заметил.
Немного выждав и убедившись, что никто из незваных гостей ие отправился вслед за Джарлаксом в кондитерскую Пайтера, убийца отошел вглубь комнаты и стал обдумывать свои дальнейшие действия. Яснее ясного, что численно противник намного превосходит его, а при таком распределении сил первое правило – не дать загнать себя в угол. Он торопливо прошел к двери, на ходу обнажая меч и кинжал, ногой отворил ее, произнес пароль «Белый» и метнулся в проем, чтобы магическая статуэтка не убила его самого. На ходу он, приподнявшись, подцепил кинжалом серебряную цепочку, прикрепленную к фигурке дракона, глазки которого уже начали переливаться холодным белым светом, и быстрым и точным движением сунул статуэтку, не снимая с клинка, в мешочек, а сам кинжал воткнул в ножны.
В два прыжка Энтрери пересек прихожую, дверь из которой вела на небольшой балкончик, откуда уже спускалась лестница на улицу. Следовало бы остановиться и проверить, нет ли на двери каких-либо ловушек, устроенных незваными гостями, но времени не было, поэтому он просто высадил ее плечом и сразу метнулся налево, к лестнице. Спустившись на три ступеньки, Энтрери перемахнул через перила и спрыгнул на землю. Сделав кувырок, чтобы погасить силу удара, он вскочил и сразу бросился бежать. Оказавшись на открытом пространстве, он почти физически ощутил на себе взгляды стрелков, нацеливших на него оружие.
Путь Энтрери преграждала повозка с фруктами, поставленная посреди улицы. Жизнерадостный торговец и его сын-подросток непринужденно болтали с двумя молодыми крестьянами, выбиравшими товар, – сценка, вполне обычная на улицах Гелиогабалуса.
Однако Энтрери сразу заподозрил, что дело нечисто: эти четверо не сразу испугались, услышав шум на улице и увидев человека со странным, красным мечом в руке. А встретившись на мгновение взглядом с бородатым торговцем, убийца понял, что тот его узнал. Но узнал не так, как узнал бы постоянного покупателя или прохожего, которого встречал раньше, а так, словно, наконец, увидел того, кого ждал.
Услыхав щелчок арбалета, Энтрери ринулся вперед со всех ног, и дротик просвистел у самого его уха. На ходу выхватив кинжал, убийца поднял его вверх, чтобы цепочка не соскользнула.
Молодые люди, изображавшие крестьян, мигом сбросили свой маскарад и обнажили оружие. Энтрери пронесся мимо них, взмахнув мечом крест-накрест, и парни отпрянули в разные стороны. Одним прыжком миновав «торговца» с «сыном», убийца бросился в переулок. Пробегая под аркой между домами, он подпрыгнул и вонзил кинжал в деревянную балку. Фигурка дракона закачалась на цепочке, а Энтрери сделал длиннейший кувырок вперед, чтобы оказаться как можно дальше от этого места. Ведь его преследователи помчатся за ним по пятам и вряд ли остановятся, чтобы определить вид дракона и произнести пароль.
Западня сработала, когда он чуть ли не на четвереньках пробирался вглубь переулка и обжигающий поток ледяного воздуха, едва не захлестнув его, опалил лодыжку. Он попытался подняться, но левая нога мгновенно онемела, и Энтрери распластался на булыжной мостовой. Извиваясь, как уж, он пополз, держа наготове меч, на случай, если преследователи все же настигнут его.

* * *

Облокотившись на прилавок и держа в руке пирог, Джарлакс внимательно наблюдал за парнем и невысокой хорошенькой девушкой, входившими в кондитерскую. Они не сводили друг с друга глаз и все время смеялись.
Дроу сразу распознал подвох.
– О, как прекрасны юные влюбленные! – с преувеличенным восторгом вскричал он. – Пайтер, я с удовольствием оплачу их покупки!
Молодые люди посмотрели на него, изобразив, как и положено, замешательство. Джарлакс бросил парню пирог, но несколько выше, чем следовало, и, когда тот поднял руки, чтобы его поймать, под одеждой обнаружились потертые рукояти кинжалов.
Джарлакс тут же швырнул второй пирог, уже с силой, прямо в лицо молодому человеку. Тот закричал от боли.
– В чем дело?! – взвизгнула девушка, с ужасом глядя на возлюбленного, лицо которого было измазано ягодной начинкой.
– Джарлакс, что на тебя нашло? – воскликнул и Пайтер.
– Он убил меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45