Патех-х-ха! Минут, чтоб не соврать, десять пролежал - никого не пускал. Конечно, потом ночевал в районе. Гы-гы! Подойдет?
- Не подойдет, - вздохнул я. - На этой неделе и не такое еще было! На этой неделе не кто-нибудь, а сам министр внутренних дел лег поперек Англии и не пропускал советскую делегацию - за ноги хватал. До сих пор, можно сказать, лежит и никого не пускает, а вы говорите - десять минут! Не пойдет!
У хулигана на глаза навернулись слезы.
- Тады, знатца, перекрыл. Тады, знатца, пиши-записывай. Еду это я, знатца, на трамвае и дай, думаю, буду людей посыпать нюхательным табаком. Как начали они все чихать! Па-а-ате-еха! Пойдет?
- Не пойдет. Это что - нюхательный табак! Вот нам сообщают, что в Америке во время испытания нового удушливого газа отравилось пятьсот человек. А вы говорите - чихали в трамвае. Не пойдет.
- Перекрыли, чертовы американцы! Перекры-ыли, буржуи проклятые! зарыдал хулиган. - Куда ж мне с ними тягаться!
- То-то же, молодой человек, - наставительно сказал я. - И нечего с суконным рылом лезть в калашный ряд. Ступайте, молодой человек, на четвертую страницу, скажите там, чтоб вас петитом набрали. А первая страница - это, милый, не для вас. Кишка тонка.
Хулиган вытер рукавом под носом и, вздрагивая от глухих рыданий, встал.
- За что боролись?? - хрипло сказал он. - За что, я спрашиваю, боролись? Чтоб теперь проклятым буржуям первую страницу уступать? Командные высоты? Э-х-х! Знал бы - ни в жисть бы не хулиганил. Прощевайте, товарищ.
И, обливаясь теплыми детскими слезами, хулиган печально побрел на четвертую страницу, на петит.
Международная буржуазия торжествовала.
1926
СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ
Наскоро насвинив в Аркосе и разорвав дипломатические отношения с СССР, Чемберлен сунул отмычки под подушку, деловито сел на извозчика и поехал устраивать очередной антисоветский фронт.
- Вези ты меня, брат извозчик, сначала во Францию, к господину Бриану. Где живет господин Бриан - знаешь?
- Помилуйте, вашсиясь. В прошлом году возил. Как же-с!
- Ну так вот. У Бриана я задержусь минут на пятнадцать - двадцать, не больше, устрою кое-какие антисоветские делишки, а потом поедем, братец ты мой, к господину Штреземану в Германию. Где живет господин Штреземан, знаешь?
- Помилте! В прошлом году возил.
- Гм! Так вот! У Штреземана я посижу самое большее пять минут, обделаю там один маленький дипломатический разрывчик с СССР, и после этого, дорогой ты мой извозчик, поедем мы с тобой...
- К господину Муссолини, в Италию-с...
- Верно, извозчик. Откуда ты знаешь?
- Помилте! В прошлом году возил. Вы, вашсиясь, об эту пору аккурат каждый год ездите антисоветский фронт налаживать. Хе-хе! Пора, кажись, знать. Хи-хи!
- А ты бы поменьше языком молол, извозчик, - сухо заметил Чемберлен, не твоего это ума дело. Да. У Муссолини посижу максимум две минутки, организую небольшой взрывчик советского посольства, а оттуда повезешь ты меня, извозчик, прямым сообщением в Румынию. Военное снаряжение там надо забросить в одно местечко возле границы.
- В Польшу заезжать не будете?
- Пожалуй, заеду на обратном пути. Ну-с...
- Н-н-но, милая! И-ех! С горки на горку, барин даст на водку!.. Пошевеливайся...
Чемберлен бодро вошел в кабинет к Бриану.
- Ба! - воскликнул Бриан. - Сколько лет! Сколько зим! Какими судьбами! Очень, очень рад вас видеть! Сердечно тронут. Чаю? Кофе? Какао? Садитесь, садитесь.
- Мерси. Я на одну минуточку. Внизу ждет извозчик. У меня к вам небольшое дельце.
- Бога ради! Ради бога!
- Антисоветский фронт. Как вы на этот счет?
- Ну, как вам сказать... Оно конечно... Может быть, все-таки чаю стаканчик выпьете? А? Отличный китайский чай! Усиленно рекомендую.
- Мерси.
- Мерси "да" или мерси "нет"?
- Мерси нет.
- Чашечку, а?
- И не просите. Китайский чай действует на сердце. Опять же - внизу извозчик.
- А вы отпустите извозчика. Посидим, поболтаем. Так редко, знаете, приходится поговорить с интеллигентным человеком. Кстати, вы слышали последнюю политическую новость - Авереску проворовался.
- Что вы говорите! А я как раз собрался сегодня к нему заехать. Гм... И много, простите за нескромный вопрос, спер?
- Строго говоря, он еще не кончил красть: мебель и пианино из министерства не вывезены. Но по предварительным подсчетам...
- Печально, печально... Ну-с, впрочем, не будем отклоняться. А то у меня внизу извозчик, знаете ли... Так как же насчет фронтика?
- Какого фронтика?
- Да единого же антисоветского? А? Как вы на сей предмет?
- Единого... Антисоветского? Гм... Что же... Цель не вредная... Да! Чуть не забыл! Как вам нравится Лендберг?
- А что такое?
- Как что такое! Да вы, батенька, газет, что ли, не читаете? Через Атлантический океан, на аэроплане, шельма, перелетел - и ни в одном глазу! Вот эт-та трю-у-у-к! Так вы, значит, от чаю решительно отказываетесь?
- Решительно. У меня извозчик внизу стоит.
- А вы плюньте в извозчика. Постоит и перестанет. Не в извозчике счастье. Посидим, поболтаем, чайку попьем. Чаю хотите?
- Мер-рси...
- Мерси "да" или мерси "нет"? То есть, пардон, я совсем забыл, что вы не пьете чаю. Между прочим, нашему общему другу Штреземану врачи тоже категорически запретили крепкий чай. Не знаю, как он теперь, бедняга, выкручивается, прямо анекдот.
- А что такое?
- Да как же! Посудите сами. Сегодня у него обедает Чичерин. А Чичерин после обеда ужасно любит чайку попить. Интересно зна...
- Постойте! Что вы говорите! Я как раз от вас собирался ехать к Штреземану. А там, оказывается, Чичерин. Гм... Ужасная неприятность. Н-да, история! Придется в другой раз заехать. Ничего не попишешь. Между нами говоря, не нравится мне почему-то Чичерин. Несимпатичный человек. Куда ни сунешься - всюду Чичерин. Ну, так как же?
- Это насчет чего?
- А насчет антисоветского фронта?
- Что ж, валяйте!
- Присоединяетесь?
- К чему присоединяться?
- Да к фронту же!
- К какому?
- Ах ты, господи, да к антисоветскому же! Ну?
- Да как же я вдруг так возьму и присоединюсь? Неудобно это как-то. Впрочем, вы поезжайте к Штреземану. Если Штреземан присоединится, тогда, пожалуй, и я присоединюсь, если, конечно, ничего такого не случится.
- Да как же я поеду к Штреземану, если у него Чичерин сидит, чудак вы человек? Ведь неудобно же получится?
- Неудобно.
- Вот видите. Сами понимаете, что неудобно, а советуете. Ну, присоединяйтесь, присоединяйтесь, а то меня извозчик внизу дожидается. Поди истомился, сердешный... Ну, так как же?
- Да, и как же?
- Присоединяйтесь.
- Не знаю, право, что вам и сказать. Да вы присаживайтесь. Чайку попьем, побеседуем. Чайку налить?
- Присоединяйтесь "да" или присоединяйтесь "нет"? Одно из двух. Меня внизу извозчик ждет. Мне еще к Муссолини заехать надо. И его хочется присоединить.
- Не советую сегодня к Муссолини ехать. Муссолини переживает лирическую грусть.
- А что с ним такое?
- А то. У человека лира падает, а вы его присоединять начнете. Неудобно.
- Какая неприятность! Вот уж действительно, не везет так не везет! Ну?
- Что "ну"?
- Присоединяйтесь!
- Право, я не могу. Мерси, но не могу. Не от меня зависит. Рабочие наши, знаете, не очень обожают антисоветский фронт. Может быть, вы к рабочим съездите, уговорите их, а?
- Значит, не присоединяетесь?
- Не присоединяюсь.
- Гм... Ну, тогда до свидания. Честь имею кланяться, гран мерси.
- Куда же вы? Посидите, поболтаем. Чайку попьем. По-хорошему. Чайку хотите? Что ж вы на меня ногами топаете? Вот чудак человек. Уж и стаканчика чаю ему нельзя предложить... Посто... Ушел!
- Эх, барин, нехорошо это с вашей стороны! Десять минут велели ждать, а сами три часа проманежили. Уж это свинство.
- Ну, ты! Не очень! Погоняй!
- Куда прикажете? К господину Муссолини или к господину Штреземану?
- Вези меня, болван, назад, домой!
- А в Польшу не заедете?
- Вези домой, сук-кин сын, и не раздражай меня дурацкими вопросами! Хам! И что это за каторжная жизнь, прости господи! На дворе лето, солнце жарит, хорошие люди все в отпуск собираются карасей удить, один я, как собака, с высунутым языком ездию по Европе и ездию, и конца этому не предвидится!..
Ну, подождите, подлые большевики, доберусь я до вас когда-нибудь!
1927
БУМЕРАНГ
Когда австралийский дикарь видит недалеко от себя прекрасную птицу, он берет в руку бумеранг и бросает его в соблазнительную дичь. Бумеранг убивает птицу, описывает красивый эллипсис и возвращается в руку дикаря.
Однако частенько случается так: бумеранг в птицу не попадает и, описав красивый эллипсис, с мелодичным звоном разбивает череп самого охотника.
Самый наиглавнейший мировой капиталист с большой буквы позвал к себе в кабинет секретаря.
- Скоро?
- Чего скоро?
- Скоро, говорю, падет в России Советская власть или не скоро? Понятно?
- Так точно, никак нет!
- Разъясните.
- Так точно - понятно! Никак нет - скоро!..
- Гм! Очень странно. Никаких видов на ближайшее падение?
- Никаких-с! Даже, извините, наоборот. Укрепляются.
- А что такое?
- Пятилетний план индустриализации. Небывалый энтузиазм. Новые заводы, электрические станции, гигантские совхозы, транспортное коло...
- Довольно! Это безобразие надо прекратить. Сейчас или никогда!
- Так точно.
- Именно?
- Так точно - сейчас. В два счета.
- Правильно. План?
- Спровоцировать на вооруженное столкновение. Втянуть в войну! Сорвать пятилетний план! Разгромить! Раздавить и растерзать!
- Так точно, и растерзать! Действуйте!
- Слушаюсь!
- Только имейте в виду: чтобы на нас ни малейшего подозрения. Чтобы все было шито-крыто. Ни-ни!
- Так точно! Никак нет. Ыи-ни-с!
- Берите чек. Валяйте. В два счета!
- Слушаюсь!
- Честь имею явиться - генерал Ху-ли-ган!
- Очень приятно.
- Так точно!
- Большевиков любишь?
- Никак нет.
- Заработать хотите?
- Так точно!
- Получайте чек!
- Так точно!
- От вас требуется следующее: спровоцировать на вооруженное столкновение. Втянуть в войну. Сорвать пятилетний план. Разгромить! Раздавить! И растерзать!
- Никак нет! То есть так точно - и растерзать!
- Только имейте в виду: чтобы все шито-крыто, чтобы на нас ни малейшего подозрения. Дескать, насвинили по собственному почину. Не проболтаетесь?
- Никак нет.
- Сыпьте!
- Слушаюсь!
- В два счета!
- Так точно!
- Здорово, Семенов!
- Здравия желаю, ваше превосходительство!
- Высокопревосходительство. Болван!
- Виноват, ваше высокопревосходительство!
- А еще полковник! Довольно стыдно. Кушать хочешь?
- Так точно!
- Большевиков обожаешь?
- Никак нет!
- Китайскую Восточную железную дорогу знаешь?
- Так точно! Как же, там у меня, ваше высокопревосходительство, шурин в кондукторах служит.
- Хорошо. Без подробностей. Спровоцировать умеешь?
- Хе-хе!
- Так вот что, Семенов. На тебе, братец Семенов, монету - и действуй. Валяй! Чтобы у меня в два счета! Втянуть! Сорвать! Разгромить! Раздавить! И растерзать!
- Овес нынче, барин, дорог. Эх-х! Прибавили бы мало-мало... на чаишко...
- Я тебе прибавлю, а ты надерешься небось как сукин сын, а потом что с тобой делать? Нет, братец Семенов, ты сначала спровоцируй, а потом посмотрим.
- Эх-х-х, ваше высокопревосходительство!
- Ну, ничего, ничего! Собирай свою шпану и крой!
- Слушаюсь!
- Стекла бить не разучился?
- Гы-гы!
- То-то же! Валяй. До свидания, Семенов.
Тр-рах! Б-б-б-бах!! Дзинь!! (Подробности смотри в газетах.)
- Ну что, спровоцированный акт совершили? В войну втянули?
- Так точно, никак нет!
- Разъясните.
- Провокационный акт совершили, так точно. А в войну не втянули, никак нет!
- Гм!.. Но все-таки положение Советской власти, надеюсь, пошатнулось?
- Никак нет!
- Гм!.. Оч-чень странно. Никаких признаков шатания?
- Никаких-с. Даже, извините, наоборот.
- То есть как это наоборот? Выражайтесь понятнее.
- Извольте взглянуть в газетку-с, в ихнюю. Вот, извините, "Известия":
"Страна Советов горит возмущением, готова к отпору. На бесчинства китайских генералов трудящиеся отвечают третьим займом индустриализации. Подтверждаем наше стремление к мирному социалистическому строительству. На происки врагов отвечаем вступлением в партию Ленина. Небывалый подъем энтузи..."
- Довольно!.. Оставьте меня в покое. Не понимаю, что вы пристаете к человеку со своими газетами! Пошел вон!
1929
ДОРОГИЕ ПАТРОНЫ
- Как-с прикажете-с доложить-с?
Заказчик вынул из красивого бумажника японской кожи изящную визитную карточку.
Секретарь повертел ее перед глазами, ничего не понял и согнулся еще ниже.
- Пожалуйте, сэр, в приемную. Не угодно ли вам стакан содовой воды? Лимонаду? Стул? Качалку? Кресло? Диван? Лонгшез? Козетку? Или же просто на тигровой шкуре перед камином-с?
Секретарь был неглупый малый. Он хорошо знал, как нужно в наш грубый век революций, войн и кризисов обращаться с таким нежным существом, как заказчик.
- Сию минуту я доложу господину директору завода, сэр.
Едва посетитель развалился в кресле и развернул газету, как раздался новый звонок.
Секретарь ринулся в переднюю:
- Чем могу служить?
- Заказчик.
"Два заказчика в минуту! - подумал секретарь, тихо содрогаясь от восторга. - Вот денек! Если так пойдет дальше, то наша маленькая фирма может спокойно плевать на кризис".
Секретарь изобразил на своем лице не поддающуюся описанию нежность, переходящую в бурное обожание.
- Как-с? Прикажете-с? Доложить-с? Сэр-с?
Новый заказчик вынул ослепительный бумажник из феерической китайской кожи и протянул феноменально красивую визитную карточку.
- Пожалуйте, сэр, в приемную! - воскликнул секретарь. - Пожалуйте в приемную. Сэр! Там уже, сэр, заказчик один дожидается приема. У нас, сэр, вообще частенько бывают заказчики. Прошу покорно. Чаю? Кофе? Лимонаду? Коньяку? Кресло? Козетку? Оттоманку? Тахту? Персидский ковер? Сигару? Трубку? Кальян? Шербет? Теплую ванну с сосновым экстрактом?
Секретарь был окончательно неглупым малым.
- Сию-с! Минуту-с! Доложу-с! Сэр-с! Директору-с!
С этими словами он почтительно выполз из приемной.
- Господин директор! Сэр! Необычайное происшествие! Факт, не имеющий прецедентов! Сказки Шехерезады! Тысяча и одна ночь! Феерия! Сон! Мираж!
- Вы, кажется, спятили, - сухо заметил директор, - выпейте воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50