Администрация".
№ 3. Жалоба:
"Между подачей первого и второго проходит более часа времени. Эту ненормальность надо устранить".
Резолюция:
"И дурак! У нас в театре тут одна пьеска шла, так там между первым и вторым действиями проходит два года, и то никто не жалуется, а ты лезешь с претензиями! А чем мы хуже театра? Отчипись!
Администрация".
Пользуйтесь, товарищи, на здоровье! Накладывайте резолюции! Благо при проверке голов администрации нарпита клепки не все оказались налицо.
1926
БЕРЕМЕННЫЙ МУЖЧИНА
На дорожной конференции
Северной делегатка Кулаева, выступив
в прениях по докладу дорздравотдела,
указала на случай в вологодском
приемном покое, где вследствие
перегруженности работой врач в
больничном листе поставил рабочему
диагноз - "беременна".
На линии врачам приходится
обслуживать в сутки до 150 человек.
Из одной стенограммы
- Следующий! Что у вас такое?
- У меня, товарищ доктор, нога болит.
- Нога? Давайте ее сюда. Покажите. Тэк-с. Сейчас я ее смажу йодом. Готово. Можете идти.
- Товарищ доктор! У меня болит правая нога, а вы намазали левую.
- Ерунда! Следующий!
- Зубы...
- Сейчас! Открывайте рот. Которые? Где мои щипцы? Раз-раз - и никаких зубов!
- Ой, батюшки! Да не то! Зубы, говорю, у моего Ваньки начинают резаться, так я...
- У Ваньки? Зубы? Давайте сюда Ваньку. Где мои щипцы? Которые зубы? Ну-ка, посмотрим. Очень странно: никаких зубов нету.
- Так они ж еще режутся.
- Режутся? А почему режутся? Как режутся?
- Режутся и режутся...
- Безобразие! Обратитесь в милицию, если режутся, - она расследует. А мне некогда. Следующий! Что у вас, гражданин?
- Не гражданин я, товарищ доктор, а гражданка.
- Все равно. На что жалуетесь?
- На тошноту жалуюсь. Опять же все время на солененькое тянет. Живот будто потяжелел.
- Живот, говорите? Примите касторки - всякий живот как рукой снимет, гражданин.
- Не гражданин я, а гражданка.
- Все равно. Дуйте касторку. Следующий. Что у вас, гражданка?
- Живот у меня... только я не гражданка, а гражданин.
- Это не важно. Который живот? Покажите! Где болит?
- Вот тут.
- Гм... Явная беременность... Через две недели придется вам, матушка, рожать.
- Так... я ж... не матушка... я мужчина...
- Ерунда! Не задерживайте. Все вы мужчины... Следующий!
- Товарищ доктор! Я извиняюсь, но все-таки это мне довольно-таки странно. Может, не беременность?
- Вот вам и странно. Сказал, что беременность, - значит, беременность. Нечего, нечего, матушка. Умела замуж выходить, умей и рожать.
- Так я ж... извините... холостой...
- Тем более. Надо было своевременно в загсе зарегистрироваться. А теперь пойдет волынка насчет алиментов. Следующий!
- Товарищ доктор! Как же это так: мужчина - и вдруг рожать! Нету таких пролетарских законов, чтоб трудящемуся мужчине средних лет полагалось рожать дитё! Не могу я с этим фактом помириться!
- Не задерживайте. Следующий!
- Что же мне теперь делать, несчастному? Чем же мне придется кормить моего малютку?
- Грудью кормить будете, известно чем. Следующий!
- Какая же у меня, извините, грудь? Так себе, одна видимость. Из нее не то что молока, даже чаю не выдоишь.
- Ладно, выдоишь. Некогда мне с вами возиться! Следующий!
- Так я же...
- Следующий! Нету у меня времени с вами, гражданка, возиться! Сто пятьдесят человек больных в приемной дожидаются. Не задерживайте! Приходите через две недельки рожать. До свидания. Сле-ду-ю-щий!
Шутки шутками, товарищи, но при такой нагрузке врачей нетрудно и до того докатиться, что весь мужской персонал на транспорте начнет рожать.
Тогда, чего доброго, всякое железнодорожное сообщение в республике прекратится.
Уж лучше бы какой-нибудь соответствующий мужчина раз навсегда родил мероприятие по разгрузке линейных врачей от непосильной работы...
Тогда бы всякую мужскую беременность как рукой сняло.
1926
ИСТОРИЯ ЗАЕЛА
- ...Прежде чем перейти к
отчету о деятельности нашей
страхкассы, я коснусь истории и
значения ее. В капиталистических
странах...
Так начался отчет страхкассы
месткома станции Рязань.
Из письма рабкора
- Товарищи! Прежде чем перейти к отчету о деятельности нашей родной рязанской страхкассы, я слегка коснусь истории и значения страхкасс в историческом аспекте.
В зале раздался тяжелый вздох.
- Да, дорогие товарищи, именно в историческом аспекте. Как нам известно, институт страхкасс ведет свое начало из глубины седой древности. Еще во время всемирного потопа, по дошедшим до нас протоколам, на ковчеге имелась страхкасса, которая...
- Никакого всемирного потопа не было. Это опиум и выдумка попов!
- Не скажите, товарищи! Смотря через какой аспект посмотреть. И очень даже просто, что всемирный потоп действительно имел место... Итак, на ковчеге определенно имелось отделение госстраха, и товарищ Ной был не кто иной, как заведующий этим отделением. Пока, конечно, ковчег плавал сорок дней и сорок ночей по воде, дела страхкассы шли довольно прилично. Отчисления поступали вполне аккуратно и своевременно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете старика Ноя ни разу не покрыли за все сорок дней и сорок ночей. Редкий случай! Однако как только ковчег попал на сухое место и остановился, делишки страхкассы пошатнулись. В первый же день старик Ной отлучился с плавучего предприятия в город, попал в грузинский подвальчик "Арарат" и пропил с туземным населением всю наличность ковчеговской страхкассы. Так как в ту эпоху еще не существовало, к сожалению, уголовного кодекса, то хитрому и безнравственному старику удалось благополучно избежать показательного процесса и...
- Ближе к Рязани! К черту историю!
- Сейчас, товарищи... Я уже подхожу к истории возникновения и развития страхкасс в Древнем Египте и Вавилоне, а оттуда уже рукой подать и до страхкасс Древнего Рима и Греции.
В зале раздался мелодичный храп.
- Итак, товарищи, при постройке небезызвестной Вавилонской башни, как об этом свидетельствуют неопровержимые оправдательные документы, определенно имелась страхкасса, которая обслуживала более трех тысяч строительных рабочих, принимавших участие в постройке вышеупомянутого сооружения. Пока, конечно, велись работы, дела страхкассы шли недурно. Отчисления поступали аккуратно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете...
- Ближе к де-е-лу! Не мучь ты нас!
- Одним словом, все было честь по чести, пока в один прекрасный день предприятие не лопнуло. Тогда рабочие повалили в вавилонскую страхкассу, требуя компенсации за две недели. А заведующий страхкассой довольно нагло им заявляет: так и так, мол, извините, от волнения я лишился языка и не могу с вами разговаривать, поворачивайте. И в спешном порядке растратил страхкассовые денежки. Что тут поднялось! Скандал ужасный! Однако показательного процесса удалось избежать. С тех пор так и говорят: столпотворение вавилонское!
Аудитория редела. Многие тихо плакали.
- Теперь, товарищи, перехожу к Древнему Риму. Страхкассы Древнего Рима отличались своим благоустройством и хорошей отчетностью. Еще в книжке небезызвестного Марка Аврелия...
Люди, как сонные мухи, выползали из помещения, но докладчик не унимался:
- История развития страхкасс в империалистических странах не может не служить наглядной иллюстрацией...
Густой храп несся из зала. А докладчик заливался, как соловей:
- Еще во время Великой французской революции страхкассы играли видную роль в деле...
Так и не удалось рязанцам услышать насчет своей родной рязанской страхкассы. В исторический аспект, видать, не влезла матушка-Рязань - кишка тонка!
Учитесь, товарищи докладчики, учитесь! Берите пример, старайтесь!
1926
ДОРОГУ ПОКОЙНИКАМ!
Товарищ Коровкин, бывший председатель учкпрофсоюза станции Данилов, был во всех отношениях образцовым работником: выстроил клуб, отремонтировал 300 вагонов, открыл школу фабзавуча.
И все это в невероятно тяжелых условиях 1920 - 1922 годов.
И общее собрание 3 апреля 1922 года постановило:
"В день открытия клуба вывесить портрет товарища Коровкина на все время существования клуба".
Такое же решение было принято позднее на торжественном заседании при открытии клуба, в присутствии 800 человек рабочих и служащих.
Портрет товарища Коровкина был повешен в клубе на почетном месте.
Правильно? Правильно.
Как будто на этом все и должно было кончиться.
Однако нет. Не так-то просто. Шалишь! И тут-то, собственно, и начинается самая волынка.
Спустя некоторое время после того, как портрет товарища Коровкина был вывешен в клубе, секретарь укома города Данилова сказал заведующему клубом:
- Портрет надо снять! Живых увековечивать ни к чему.
А, как известно, в провинции положено по штату: раз секретарь укома сказал, так тому и быть, перечить нельзя. Исполнять - и никаких. Планида, значит, такая.
И портрет товарища Коровкина был снят.
И вот уже более полутора лет неумолимый секретарь укома, несмотря на неоднократные просьбы, не разрешает повесить портрет обратно.
В полном смысле слова - не человек, а камень.
- Товарищ секретарь, разрешите повесить портрет товарища Коровкина!
- Нельзя.
- Почему же нельзя?
- Нельзя потому, что товарищ Коровкин жив.
- И очень хорошо, что жив. Пусть еще сто лет живет на пользу республике.
- Не возражаю. Пусть живет.
- А портрет?
- А портрет - нельзя.
- Почему же все-таки нельзя?
- Нельзя. Не полагается.
- Чудак вы человек. Посудите сами. Взываю, товарищ, к вашей логике: создал товарищ Коровкин в самых неблагоприятных условиях школу фабзавуча или не создал?
- Создал.
- Так, хорошо. Героический это поступок или не героический, если принять во внимание обстановку, при которой была создана школа?
- Героический.
- Так-с. Значит, товарищ Коровкин герой?
- Герой.
- Ладно. Теперь дальше. Подал товарищ Коровкин пример личной энергии и мужества в деле выпуска более трехсот вагонов и нескольких паровозов при проведении в жизнь выброшенного им лозунга "Ремонт паровозов и вагонов силами профактива"? И если подал, то является ли это примером героического поступка?
- Является.
- Значит, Коровкин опять выходит героем?
- Выходит, что герой.
- Так. А клуб Коровкин построил?
- Построил.
- Хороший клуб построил Коровкин?
- Очень хороший.
- Принес ли этим Коровкян пользу рабочему классу?
- Принес.
- Значит, сделаем вывод: дважды герой товарищ Коровкин принес пользу рабочему классу... Согласны?
- Согласен. Герой Коровкин принес пользу рабочему классу.
- Вот и хорошо. Теперь дальше: заслужил герой труда товарищ Коровкин, чтобы его портрет висел в построенном его силами клубе?
- Заслужил.
- Ну вот, мы наконец договорились! Значит, повесить товарища Коровкина в клубе можно?
- Нельзя.
- Тьфу! Почему нельзя?
- Потому что не полагается. Если бы он, например, был покойник, тогда можно... А так как он жив и здоров, тогда нельзя!
- Вы меня, товарищ, удивляете! Ведь не станет же товарищ Коровкин более полезен республике, если он умрет?
- Не станет.
- Так в чем же дело?
- Не полагается.
- Значит, надо, чтобы Коровкин умер?
- Не надо.
- А повесить портрет можно?
- Нельзя.
Так до сих пор и не висит портрет товарища Коровкина в клубе, несмотря на постановление 800 рабочих станции Данилов.
Надо полагать, что придется ждать до тех пор, пока одно из двух: или товарищ Коровкин умрет, или секретарь укома будет другой.
От первой комбинации мы решительно отказываемся и от всей души желаем Коровкину долголетия и доброго здоровья.
Одна надежда - на вторую.
1926
ДОЧЬ МИРОНОВА
Двадцать седьмого июня сего года на станции Сосыка Северо-Кавказской железной дороги в багажное отделение вошла неизвестная молодая женщина...
Начало шикарное. Интригующее.
Грациозно приблизившись к весовщику Рекову, прелестная незнакомка положила на стойку багаж и чарующим голосом сказала:
- Весовщик, примите багаж до Новороссийска.
- Еще рано, - грубо ответил весовщик Реков. - Потрудитесь, гражданка, обождать.
- Обождать? - шаловливо переспросила незнакомка.
- Обождать, - угрюмо подтвердил весовщик.
Тогда обаятельная незнакомка грациозно погрозила весовщику пальчиком и, смеясь, заметила:
- Вы нехороший человек, весовщик! Вы мне не нравитесь, весовщик. Я буду иметь о вас, весовщик, продолжительный разговор со своим папой. А мой папа, грубый весовщик, не кто иной, как УЦД Северо-Кавказской товарищ Миронов.
Весовщик Реков покрылся смертельной бледностью.
- В-ваш... дитство... не погубите! Жена, маленькие детки... Тяжелое детство и безрадостная юность... Сей минут... Пожалте ваши корзиночки-с... заставьте вечно бога молить...
- То-то! - сказала грудным контральто незнакомка и, благосклонно улыбнувшись весовщику Рекову, проследовала в кабинет ДСП.
- Здравствуйте, голубчик. Дайте мне, голубчик, листок чистой белой бумаги без линеек - мне надо написать заявление.
- Тут, гражданка, не писчебумажный магазин, - элегантно сострил ДСП, чтобы снабжать пассажиров бумагой.
- Я не пассажирка, - вздув губки, сказала незнакомка, - я дочь Миронова, а вы невоспитанный молодой человек. Фи! Я буду иметь с папой продолжительный разговор.
ДСП покрылся смертельной бледностью, но быстро взял себя в руки и, на скорую руку извиваясь, пролепетал:
- Хи-с, хи-с!.. Помилос-с... Сию-с минутку-с... не извольте беспокоиться-с... не признал сразу-с...
- Ничего, ничего! - ласково сказала дочь Миронова. - Я не злопамятна. Старайтесь.
ДСП лихорадочно выдрал из первой попавшейся книги листок бумаги, стал на одно колено и галантно протянул дочери Миронова.
После этого дочь Миронова шумно удалилась в кабинет ДС, вскоре вышла оттуда с "самим" ДС и воздушной походкой направилась в упомянутое выше багажное отделение.
- Вот что, братец, - сказал грозный ДС весовщику. - Вот что, братец!.. Ты того! Знай, с кем дело имеешь! С дочерью самого Миронова дело имеешь. Так чтоб у меня ее обе корзины были приняты в два счета.
- Не погубите! - бледно прошептал весовщик.
- Орудуй!
- Слушаюсь.
- Вот что, кассир, - сказал ДС, - тут вот товарищ дочь товарища Миронова хотят съездить в Новороссийск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50