- Нету такой газеты.
- А что же есть?
- "Рабочая газета", "Правда", "Красная звезда".
- Ах ты, нахальный мальчишка! Устои подрываешь? Нелегальщиной торгуешь? А вот я тебя, негодяя, в участок сведу!
- Не имеете права! Я налог плачу.
- Ла-а-адно! Я тебе покажу налог!
Обыватель тщательно записал приметы и номер крамольного газетчика и, нудно скрипя галошами, пошел дальше.
Над фасадом большого дома обыватель прочел надпись: "Московский Комитет Всесоюзной Коммунистической партии".
- Тэк-с! Приятно. На глазах у всех, так сказать, подрывают устои. Так и запишем. И улочку запишем. И номерок запишем. Все запишем.
Обыватель внес необходимую запись в памятную книжку и пошел дальше.
- Товарищ, разрешите прикурить? - остановил обывателя толстый гражданин в бобровой шубе.
У обывателя екнуло сердце и подкосились ноги.
- Хи-хи... Не извольте сомневаться. Никак нет. Никакого причастия к нелегальным подпольным организациям, революционным кружкам и политическим группировкам не имею-с и не являюсь, так сказать, "товарищем", а ежели ночевал в участке, то, поверьте, ваш... превосхо... дительство... роковое недоразумение... несчастное стечение обстоятельств... Ва... ва... ва...
Гражданин в шубе в ужасе шарахнулся в сторону.
Исколесив всю Москву и уже окончательно отчаявшись в успехе поисков, заведующий музеем поздно вечером наконец, к великой своей радости, нашел исчезнувший экземпляр обывателя.
Экземпляр стоял посередине Театральной площади на коленях и, рыдая, говорил:
- Как честный человек... Роковое недоразумение... Чиновник двенадцатого класса и никакого причастия не имею... А ежели ночевал в участке, то, видит бог, по ошибке... Боже, царя храни!.. А что касается извозчика номер сорок девять тысяч двадцать один и газетчика номер двенадцать (блондин, четырнадцать лет, глаза голубые, особых примет не имеется), то могу подтвердить, что они есть замешанные в движении, особенно газетчик, который продает подпольную нелегальщину... Опять же могу указать адрес Московского Комитета Коммунистической партии... А ежели ночевал в участке, то...
Многие прохожие останавливались и давали ему копейку.
Две недели бился заведующий музеем, растолковывая обывателю сущность событий и перемен, случившихся за последние двадцать лет.
В начале третьей недели обыватель уразумел.
В конце третьей недели обыватель поступил в трест.
А в начале четвертой как-то вскользь, во время обеденного перерыва, сказал сослуживцам:
- Тысяча девятьсот пятый год? Как же, как же! Помню. Даже, можно сказать, лично участвовал в борьбе с самодержавием. Сидел, знаете, даже. За участие в демонстрации... Были дела! Ну да о чем толковать! Мы старые общественники-революционеры. И вообще, вихри враждебные веют над нами...
Говорят, что один раз он не без успеха выступал даже на вечере воспоминаний о 1905 годе.
Но это недостоверно.
Все же остальное - факт.
1926
ПЕРВОМАЙСКАЯ ПАСХА
Председатель месткома Кукуев подвел гостей к роскошно накрытому пасхальному столу и радушно воскликнул:
- Прошу вас, друзья! Милости просим. Чем бог послал. Христос, так сказать, воскресе!
- Воистину воскресе, - плотоядно ответили гости, потирая руки, и стали приближаться к столу.
- Усаживайтесь, граждане, усаживайтесь, - суетился Кукуев, - прошу покорно! Пал Васильевич, что ж это вы, батенька? Наливайте, Захар Захарыч, зубровочки. Софья Наумовна, запеканочки, а? Господа, усиленно рекомендую вам свяченого куличика... домашнего изготовления. А ты что ж, Митя, сидишь и ничего не ешь, как жених? Кушай, Митя! Поправляйся. Опять же, может быть, кто-нибудь хочет свяченых яичек? Вот зелененькое, а вот и красненькое. Сами в церковь носили с Марь Ванной... Христос воскр...
В этот миг в передней раздался звонок, и через минуту в столовую вбежала взволнованная дочурка:
- Тятя! Вас там какой-то спрашивает.
- Кто б это мог быть? - изумился Кукуев. - Кажись, все свои в сборе. Гм... Извините, граждане, я сейчас.
С этими словами Кукуев вошел в переднюю и закачался. Перед зеркалом снимал пальто сам товарищ Мериносов.
- А я, брат, к тебе, - весело сказал он. - С Первым маем тебя! Отличная, браток, погода! Солнце, птички, солидарность! Возвращаюсь, понимаешь, с демонстрации и дай, думаю, зайду проведать старика Кукуева. Уж не болен ли? Чаем напоишь?
"Я б тебя с удовольствием уксусной эссенцией напоил", - мрачно про себя подумал Кукуев, а вслух радостно воскликнул:
- Напою, как же! Очень приятно! С Первым, как говорится, маем! Воистину! С Первым маем, с первым счастьем! Хм...
- Ну, браток, показывай свою берлогу.
- У меня, знаешь ли, того... не прибрано...
- Ерунда! Предрассудки! Веди, брат.
С этими словами Мериносов распахнул дверь в столовую и остолбенел.
- Гм! - сказал он, грозно нахмурившись. - Это что ж у тебя, браток, происходит тута? Никак, пасхальный стол? Религиозные предрассудки? Гости мелкобуржуазные? Ай-ай-ай! Не ожидал я этого от тебя, хоть ты и беспартийный!
- Да что вы, товарищ! Помилуйте! - бледно засуетился Кукуев. - Какой же это, извините, пасхальный стол? Какие ж это мелкобуржуазные гости? Вы меня просто удивляете такими словами...
- А что ж это?
- Это-с? Так себе. Маленький первомайский... гм... митинг... Кружок, так сказать.
- Кружок?
- Вот именно... Кружок... Кружок в некотором роде, по изучению качества продукции. Хе-хе!.. А вот это, товарищ Мериносов, все экскурсанты...
Кукуев хлопнул себя по ляжкам и радостно воскликнул:
- Вот именно! Первомайский кружок! По изучению качества продукции!
Мериносов подозрительно подошел к пасхальному столу и мрачно спросил:
- А почему тут куличи расставлены?
- Помилуйте, товарищ Мериносов! Какие же это куличи? Не куличи это, а образцы кондитерской продукции Моссельпрома. На предмет исследования...
- Ну разве что на предмет исследования. А почему на этой продукции "X.В." написано? - подозрительно заинтересовался Мериносов.
- "X.В."... Это так... сокращенное название: X - хозяйственное, В возрождение, а вместе - хозяйственное возрождение.
- Гм!.. Ну разве что хозяйственное возрождение. А почему на этом самом "хозяйственном возрождении" стоит сахарный барашек? В каких это смыслах?
- Барашек?.. Какой барашек? Разве это барашек? Вот история! А я, знаете ли, впопыхах как-то не заметил. Впрочем, это не барашек, а модель туркестанской тонкорунной овцы...
Мериносов сел.
- Прошу вас! Не угодно ли кусочек ветчинки?
- А почему ветчинки? Что это за кружок, в котором экскурсантов угощают ветчинкой?
- Помилуйте! Зачем же обязательно "угощают"? Не угощают, а дают на экспертизу. Определить качество. Не желаете ли, например, определить качество этой паюсной икорки? Астраханская продукция. Экспортный товар. Но предварительно усиленно рекомендуем для анализа пробирочку зубровки.
- Пожалуй, - хмуро сказал Мериносов, - от пробирочки не откажусь.
- Вот и прекрасно. И я с вами за компанию исследую колбочку рябиновой. Ваше здоровье! За "хозяйственное возрождение"!
- Воистину возрождение!
- Госп... товарищи! Что ж вы перестали, это самое, анализировать? Ну как вы находите, товарищ Мериносов, качество зубровки?
- Невредное качество. Только, кажись, градусов маловато в продукции. И как будто бы наблюдается известный процент сивушных масел.
- А вы возьмите для анализа пробу солененьких грибков! Всякое сивушное масло отобьет. Может быть, кусочек сельскохозяйственного поросеночка исследуете?
- Нет, уж вы мне лучше дайте исследовать вон той консервированной рыбки.
- А мне, пожалуйста, подвиньте образец продукции Госспирта! Налейте-ка реторточку. Ваш... здоровье...
- Граждане! Что же вы... Анализируйте поросенка с хреном! По мензурке Винторга...
- В... ви-но-ва-ат! А что это у вас тут, на блюде? Небось крашеные яйца? Опиум? Предрассудок?
- Помилте-с! Разве яйца предрассудок?
- А п... почему они р... разноцветные... красненькие, синенькие, ж-желтенькие... ик... з-зелененькие?
- Это-с образцы красок продукции Анилинтреста.
- Ага! В таком случае дайте мне вон тот, лиловенький образчик. Мерси! И рябиновой не мешало бы еще исследовать пробирочку. А то мне все кажется, что пр-родукция у нее к-какая-то ст-странноватая! Ваш... здоровье... Ви-но-ва-ат! А п-почему травка тут стоит? В виде горки... Предрассудки?
- Показательная травка, товарищ Мериносов! Клевер.
- Желаю исследовать п-показательную т-травку!
- Помилте! Кто же клевер анализирует? Это вам не колбаса! Вот телятины кусочек проанализируйте. Рекомендую. Замечательное качество!
- Пр-родукции?
- Продукции.
- Ну-ну, так анализнем по этому поводу еще по колбочке очищенной!
- Смотри, Вася, ты уж и так наанализался порядочно!..
- Ер-рунда! Христос в-воскр... Воистину возрождение! С Первым м... м... м...
Поздно вечером выходя от Кукуева, Мериносов долго держался в передней за вешалку и говорил:
- Я т-тебя, Кукуев, сразу р-раску-сил. Небось это самое... А на самом деле - то с-самое! Я, браток, тебя насквозь виж-жу. У т-тебя все качество пр-родукции на уме... Кабинет завел экс-пер-им-мо-ментальный! Выслужиться хоч-чешь? Старайся, браток! Нам спец-цы нужны... Ик!
Где-то гудели первомайские колокола...
1926
САМОУБИЙЦА ПОНЕВОЛЕ
Со стороны Гражданина это было свинство во всех отношениях.
Тем не менее он решился на это, тем более что самоубийство уголовным кодексом не наказуемо.
Одним словом, некий Гражданин, разочаровавшись в советской действительности, решил повернуться лицом к могиле.
Печально, но факт.
Спешно получив выходное пособие и компенсацию за неиспользованный отпуск, Гражданин лихорадочно написал предсмертное заявление в местком, купил большой и красивый гвоздь, кусок туалетного мыла, три метра веревки, пришел домой, подставил стул к стене и влез на него.
Кр-р-рак!
- Черт возьми! Ну и сиденьице! Не может выдержать веса молодого интеллигентного самоубийцы. А еще называется борьба за качество! А еще называется Древтрест! Тьфу!
Но не такой был человек Гражданин, чтобы склоняться под ударами фатума, который есть не что иное, как теория вероятностей, не более!
Кое-как он влез на подоконник, приложил гвоздь к стене и ударил по гвоздю пресс-папье.
Кр-р-рак!
- Ну, знаете ли, и гвоздик! Вдребезгу. Борьба-с за качество? Мерси. Не на чем порядочному человеку повеситься, прости господи. Придется непосредственно привязать веревку к люстре. Она, матушка, старорежимная! Не выдаст!
Гражданин привязал к люстре веревку, сделал элегантную петлю и принялся ее намыливать.
- Ну и мыльце, доложу я вам! Во-первых, не мылится, а во-вторых, пахнет не ландышем, а, извините за выражение, козлом. Даже вешаться противно.
Скрывая отвращение, Гражданин сунул голову в петлю и спрыгнул в неизвестное.
Кр-р-р-ак!
- А, будь она трижды проклята! Порвалась, проклятая. А еще веревкой смеет называться! На самом интересном месте. Прошу убедиться... Качество-с... Глаза б мои не видели...
- К черту! Попробуем чего-нибудь попроще! Ба! Столовый нож! Паду ли я, как говорится, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она...
Кр-р-рак!
И стрела действительно пролетела мимо: рука - в одну сторону, лезвие в другую.
Гражданин дико захохотал.
- Будьте уверены! Ха-ха-ха! Качество! Ну как после этого не кончать с собой!
- Умирать так умирать! К черту нож, этот пережиток гнилого средневекового романтизма! Опытные самоубийцы утверждают, что для самоубийства могут очень и очень пригодиться спички. Натолчешь в стакан штук пятьдесят головок, выпьешь - и амба. Здорово удумано. Как это я раньше не догадался?
Повеселевший Гражданин распечатал свеженькую коробку спичек и стал жизнерадостно обламывать головки.
- Раз, два, три... десять... двадцать... Гм... В коробке всего двадцать восемь спичек, между тем как полагается шестьдесят.
Гражданин глухо зарыдал.
- Граждане, родимые! Что же это, братцы?! Я еще понимаю - качество, но где же это видано, чтобы честный советский гражданин так страдал из-за количества?
К черту спички! Ударюсь хорошенько головой об стенку - и дело с концом. Добьемся мы, как говорится, своею собственной головой!
Гражданин зажмурился, разбежался и - Кррак!!!
Термолитовая стена свеженького коттеджика с треском проломилась, и Гражданин вылетел на улицу.
- Ну-ну! Мерси! Да здравствует качество, которое количество! Ур-р-ра! Ха-ха-ха!
С ума он, впрочем, не сошел, и в больницу его не отправили.
Гражданин посмотрел на склянку и сказал со вздохом облегчения:
- Вот. Наконец. Это как раз то, что мне нужно. Уксусная эссенция. Уж она, матушка, не подведет. В смерти моей прошу никого не винить.
Гражданин с жадностью припал воспаленными губами к склянке и осушил ее до дна.
- Гм... Приятная штука. Вроде виноградного вина, только мягче. Еще разве дернуть баночку?
Гражданин выпил еще баночку, крякнул и покрутил перед собой пальцами.
- Колбаски бы... И икорки бы... А я еще, дурак, на самоубийство покушался! Жизнь так прекрасна! Вот это качество! Марья, сбегай-ка, голубушка, принеси парочку уксусной эссенции да колбаски захвати. Дьявольский аппетит разгулялся.
- Ну-с, а теперь, закусив, можно помечтать и о радостях жиз... Тьфу, что это у меня такое в животе делается? Ох, и в глазах темно! Колбаса, ох, колбаса! Погиб я, товарищи, в борьбе с качеством! А жизнь так прекра...
С этими словами Гражданин лег животом вверх и умер.
Что, впрочем, и входило в его первоначальные планы.
1926
В ЗАПАДНУЮ ЕВРОПУ
(Из заграничных впечатлений 1927 года)
1. ZREWIDOWANO
Симпатичный незнакомец в широком пальто горохового оттенка лениво поковырялся в моем непривлекательном чемоданчике и элегантно махнул рукой. Рукой, плотно заключенной в серую замшевую перчатку, явно западноевропейского происхождения.
Некто в кепи с галуном тут же наклеил на крышке чемоданчика розовый билетик с загадочной надписью: "Zrewidowano".
- Гм!.. Zrewidowano так Zrewidowano. Ничего не имею против.
- Можно идти, товари... то есть, виноват, господин.
Гороховое пальто молча наклонило голову, но весь вид его приблизительно говорил следующее:
"По-русски отлично понимаю, но говорить на этом варварском языке не желаю. Забирайте свое барахло и можете идти в Европу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50