(Разведка
доложила ему, что англичане и слушать ничего не хотят, пока немецкие войс
ка не уйдут за линию, существовавшую до 1 сентября). Раз так, значит, Сталин с
нова прав. Значит пришло время уточнить «раздел сфер влияния», как дипло
матично называл захват чужих территорий секретный протокол к договору
от 23 августа. Пришла пора эти формулировки конкретизировать.
27 сентября 1939 года «Правда» сообщила: «По приглашению правительства СССР
27 сентября с.г. в Москву прибывает министр иностранных дел Германии г-н фо
н Риббентроп для обсуждения с правительством СССР вопросов, связанных с
событиями в Польше».
В 18.00 самолет Риббентропа совершил посадку в московском аэропорту. Настор
оженных взглядов, какими его встречали 23 августа, уже не было. Молотов вст
ретил его как старого друга. Однако когда Риббентроп прибыл в посольство
, его ждал небольшой, но не очень приятный сюрприз. Шуленбург протянул сво
ему шефу две телеграммы. Это были пересланные из Берлина сообщения немец
кого посланника в Таллинне, сообщавшего, что правительство Эстонии инфо
рмировало его о советском ультиматуме, требующем «под угрозой немедлен
ного вторжения» предоставить СССР военно-морские и военно-воздушные ба
зы на территории Эстонии, а также разместить там советский воинский конт
ингент численностью пятьдесят тысяч человек. Подобный ультиматум был п
редъявлен и правительству Латвии.
В несколько озабоченном настроении рейхсминистр отправился на встречу
со Сталиным.
В непринужденной обстановке любезной беседы и шуток был подписан новый
советско-германский договор, получивший название «Договора о дружбе и г
ранице». Договор был краток и состоял всего из четырех статей:
«Статья I. Правительство СССР и Германское правительство устанавливаю г
в качестве границы между обоюдными государственными интересами на тер
ритории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прила
гаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном про
токоле.
Статья II. Обе стороны признают установленную в статье I границу обоюдных г
осударственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательс
тво третьих держав в это решение.
Статья III. Необходимое государственное переустройство на территории зап
аднее указанной в статье линии, производит Германское правительство, на
территории восточнее этой линии Ц правительство СССР.
Статья IV. Правительство СССР и Германское правительство рассматривают в
ышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего
развития дружественных отношений между своими народами».
На приложенной к договору секретной карте была тщательно вычерчена дем
аркационная линия четвертого раздела Польши с поправками, которые личн
о сделал Сталин, уступая охотничьи угодья Риббентропу (пусть обустраива
ется, потом отберем и подарим Вячеславу Михайловичу Молотову, а Риббентр
опа сделаем егерем). Соогветственно этому Сталину пришлось дважды подпи
сать карту. Второй раз его лихой росчерк с территории Западной Белорусси
и прорезал Украину и уходил в Румынию.
Перед отъездом из Москвы растроганный Риббентроп дал интервью корресп
онденту ТАСС, отметив следующие положения:

«1. Германо-советская дружба
теперь установлена окончательно.
2. Обе стороны никогда не допустят вмешательства третьих держав в в
осточноевропейские вопросы.
3. Оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и чтобы Англия
и Франция прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьб
у против Германии.
4. Если, однако, в этих странах возьмут верх поджигатели войны, то Гер
мания и СССР будут знать, как ответить на это».

Министр указал далее на достигнутое между Германией и СССР соглашение о
б обширной экономической программе, которая принесет выгоду обеим держ
авам. В заключение г-н фон Риббентроп заявил:

«Переговоры происходили в о
собенно дружественной и великолепной атмосфере. Однако прежде всего я х
отел бы отметить исключительно сердечный прием, оказанный мне советски
м правительством и особенно гг, Сталиным и Молотовым».

Сталин был доволен. Земли, включенные в состав СССР в результате разгром
а и раздела Польши, насчитывали около 200 тысяч кв. километров с населением
в 13,4 миллиона человек.
Немедленно началось приведение вновь приобретенных территории в общес
оюзному знаменателю. Местные отделы НКВД получили секретный приказ нар
кома внутренних дел N 001223 от И октября 1939 года, согласно которому следовало б
ыло организовать срочный учет «контрреволюционных элементов и вражеск
их категорий населения» независимо от того, участвовали ли они в антисов
етской деятельности. Быстро составленные списки включали в себя не толь
ко бывших военнослужащих польской армии, жандармерии и полиции, но и слу
жащих государственных учреждений, общественных и религиозных деятелей
, членов украинских, белорусских и польских культурных и даже спортивных
обществ. По этим спискам началась массовая депортация населения в Сибир
ь. Число депортируемых быстро перевалило за полтора миллиона человек. (Н
емцы сумели выселить со своей территории всего 462820 человек.) Неудивительн
о, что «освобожденные единокровные братья» немедленно взялись за оружи
е и сражались с советскими оккупантами аж до конца 50-х годов, пока в Мюнхен
е не был убит агентами КГБ их руководитель Степан Бандера, а они сами почт
и поголовно истреблены, потеряв убитыми и замученными в сталинских лаге
рях более 3,5 миллионов человек, считая только западных украинцев.
Уступка Гитлеру части польских земель Варшавского и Люблинского воево
дств в обмен на Литву были не просто великодушной прихотью тирана, а тщат
ельно продуманной акцией. В результате на карте появились два выступа-б
алкона Ц Белостокский и Львовский, грозно нависшие над немецкой террит
орией и создающие угрозу мгновенного окружения гитлеровских войск вос
точнее Одера и стремительного, кинжального удара по Берлину. А приобрете
ние (пока условное) Литвы лишало немцев возможности вот также грозно нав
иснуть над нашим правым флангом.
«Эти выступы, Ч позволил себе заметить командарм 1-го ранга Ша
пошников, Ц будут как тучи нависать над Гитлером». Вождь вним
ательно взглянул на своего любимца и изрек: «И из этих туч ударит Гр
оза». Может быть, Сталин хотел сказать «ударит гром», но, видимо, не оч
ень хорошо владея русским языком, сказал именно так Ц «ударит гроз
а». В конце концов гром Ц это всего только часть грозы, так что Стали
н, как всегда тщательно взвешивавший свои слова, и на этот раз знал, что го
ворил.
Так и родилась операция «Гроза», о которой Сталин подумывал с 1934 года. Опер
ативная разработка ее началась лишь в середине октября 1939 года. Нечего и г
оворить, что операция было совершенно секретной. Преамбула ее было прост
а, как и все гениальное: воспользовавшись войной Гитлера с западными дем
ократиями захватить Восточную Европу, Балканы и турецкие проливы, а по в
озможности Ц и саму Германию. Для этой цели оказывать Гитлеру всяческое
содействие в борьбе с его мощными противниками, срывая любые попытки ми
рного урегулирования вспыхнувшей войны. Это был первый вариант.
Надо сказать, что Сталин до поры до времени Германии совсем не боялся, а бо
ялся Франции. Оно и понятно Ц вождь был человеком своего времени и все ег
о суждения сформировались в годы первой мировой войны. Он был убежден, чт
о любой «крестовый поход» против СССР возглавит именно Франция. Потому т
ак урезанно и выглядит первый вариант операции «Гроза», поскольку за лин
ией Мажино находилась французская армия, которую Сталин считал самой си
льной в Европе. Как только французы захватят обратно Рур, указывал вождь,
тут надо и нам начинать.
Немцы, завязнув в обороне Рурской области, смогут оставить на востоке ли
шь ничтожные силы. Мы же наводим порядок в Восточной Европе, захватываем
оставшуюся часть Польши и Восточную Германию, соединяясь с французами г
де-нибудь на Эльбе.
Посвященные в план вождя, а их было пятеро Ц Молотов, Берия, Шапошников, М
ерецков и частично Жданов Ц зачарованно молчали.
Сталин жил операцией «Гроза». Любой его шаг во внутренней и внешней поли
тике в период 1939 Ц 1941 гг. невозможно правильно понять без учета «Грозы». Ста
лин был наиболее агрессивным из всех политических деятелей с
воего времени, а не только более коварным, чем Гитлер или Муссолини. Оба по
следних были весьма склонны к авантюрам. Сталин же авантюр не любил. Он вс
е тщательно рассчитывал.
Пока же, не теряя времени, необходимо захватить то, что удалось выторгова
ть в ходе переговоров с немцами: Прибалтику и Финляндию. Однако если латы
шам и эстонцам сравнительно легко удалось навязать «союзные» договоры,
сутью которых было размещение пятидесятитысячных контингентов советс
ких войск на их территории, то литовцы и финны оказались более упрямыми, о
ткровенно заявив Молотову, что предлагаемые Советским Союзом «договор
ы» являются ничем иным, как оккупацией.
С литовцами поступили хитрее. Вызвав в Москву министра иностранных дел Л
итвы Юозаса Урбшиса, ему предложили включить в состав Литвы Вильнюс и Ви
льнюсский край, ранее отторгнутый у Литвы Польшей и захваченный Красной
Армией в ходе «освободительного» сентябрьского похода. Вторым же пункт
ом договора было опять же согласие Литвы на размещение гарнизонов Красн
ой Армии во всех ключевых стратегических центрах республики, а равно пре
доставление СССР военно-морских и военно-воздушных баз на своей террит
ории.
Отлично понимая, что судьба его страны уже решена германо-советским пак
том, Урбшис уступил только под прямой угрозой немедленного вторжения.
Еще хуже повели себя финны. Они даже слушать не хотели о «миролюбивых» со
ветских предложениях о вводе войск на финскую территорию для обеспечен
ия их собственной безопасности, нагло заявив, что в состоянии сделать эт
о сами.
Сталин начинал терять терпение, а это никогда и ни для кого добром не конч
алось. Финнам предложили новый вариант: они уступают СССР Карельский пер
ешеек, Аландские острова и полуостров Ханко, а взамен получают вдвое бол
ьшую территорию в Советской Карелии. Однако финны снова отказались, види
мо, не предполагая, что еще в июне штаб Ленинградского военного округа ра
зработал план их оккупации. Раздраженный Сталин приказал в течение меся
ца подготовиться к вторжению в Финляндию.
В советских газетах появился новый термин «белофинны» и рассказы о том,
какой негодяй «командующий финской микроармией Маннергейм, который до
революции осмелился быть царским генералом, при бегстве из России украл
знамя Кавалергардского полка, в котором служил, и до сих пор не застрелил
ся от позора».
Вскоре в Париже было объявлено о создании польского правительства в изг
нании во главе с генералом Сикорским. Это было вообще смешно, а потому сов
етское правительство отреагировало на эту шутку западных демократий ф
ельетоном в «Правде» от 14 октября, давая понять, что оно понимает и ценит ю
мор.
Но Сталину хорошо было резвиться, оттачивая оперативное искусство свои
х генштабистов планированием операции «Гроза», оккупируя без единого в
ыстрела прибалтийские республики и издеваясь с помощью газетных фелье
тонов и карикатур над англо-французскими агрессорами, начавшими с Герма
нией войну под фальшивым лозунгом борьбы за демократию. Он-то сам наслаж
дался состоянием «вне войны», в которую так ловко втянул своего нового д
ружка Гитлера. Зато Гитлеру было не до смеха. Помня верденскую и прочие мя
сорубки Западного фронта прошлой войны, он нервничал, зондировал возмож
ности мирного урегулирования, но в ответ поступали только надменные мем
орандумы англичан, что мир невозможен до окончательного «уничтожения г
итлеризма как идеологии». Кроме того, война шла, и если на суше она действи
тельно заслужила название «странной», то на море сразу же приняла ожесто
ченный характер.
За несколько часов до начала войны из Нью-Йорка вышел самый крупный неме
цкий лайнер «Бремен», некогда носивший «Голубую ленту Атлантики». На бор
ту лайнера не было ни одного пассажира. Побледневшие лица моряков ясно г
оворили об их понимании того, что они идут на верную гибель. От англичан не
т спасения в открытом море, и мало кто знал эту истину лучше немцев.
«Бремен» вышел из Нью-Йорка и бесследно исчез. Отряды английских корабл
ей прочесывали океан, чтобы перехватить и уничтожить «Бремен». Ведь в во
енное время обладатель «Голубой ленты» водоизмещением в 50 тысяч тонн мо
г с 28-узловой скоростью перебрасывать на любые расстояния целые армии, бу
дучи для вермахта бесценным транспортным средством. Но огромный лайнер
словно растворился в воздухе.
Но действительность оказалась куда более интригующей: «Бремен», выйдя и
з Нью-Йорка, круто повернул на север и, держась почти кромки пакового льда
, преспокойно пришел в Мурманск. 4 сентября на все немецкие суда в Атлантик
е был передан из штаба Редера условный сигнал «АО-13», означавший: «Следов
ать в Мурманск, придерживаясь как можно более северного курса». Англичан
е ожидали чего угодно, только не этого, и упустили 36 укрывшихся в Кольском
заливе крупнейших транспортов противника, среди которых были такие изв
естные на весь мир пассажирские лайнеры, как «Нью-Йорк», «Швабен», «Штутг
арт», «Кордильера», «Сан-Луи», множество лесовозов, танкеров и скоростны
х рефрижераторов.
Мурманские власти, хотя и были предупреждены Москвой, с изумлением смотр
ели на внезапно заявившиеся в наши арктические воды десятки судов под ги
тлеровскими флагами, над которыми безраздельно царила громада «Бремен
а».
«Особо дружественная и великолепная обстановка», которую отметил Рибб
ентроп, рассказывая о своем визите в Москву, немедленно распространилас
ь и на Мурманск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74