14 июня Гитлер собрал совещание по осуществлению плана «Барбаросса». Выс
лушав доклады командующих группами армий и уточнив ряд вопросов, Гитлер
определил окончательную дату нападения Ц на рассвете 22 июня.
Условный сигнал к наступлению «Дортмунд».
Пообедав с генералами, Гитлер затем выступил перед ними с большой речью.
Указав, что он вручает в руки армии судьбу страны, Гитлер подчеркнул, что с
овершенно невозможно больше терпеть на своих границах такую мощную арм
ию, как сталинская. Он верит в свою армию и уверен, что большевистская арми
я, а равно большевистская идеология будут уничтожены быстро и решительн
о.
«Некоторые газеты нейтральных стран, Ц продолжал Гитлер, Ц предрекаю
т нам ужасный конец в этом походе. Так я вам скажу, господа, что лучше ужасн
ый конец, чем ужас без конца. Кроме того, Ц закончил Гитлер, Ц разгром Рос
сии вынудит Англию также капитулировать«.
Все, бывшие в тот день с фюрером, запомнили его слова, сказанные в канун на
падения на СССР: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Это не были сло
ва Гитлера. Это Ц слова Гете. Но все поняли, что именно их он нес в своей душ
е, видя петлю, уже затягиваемую на его горле.
У товарища Сталина были собственные проблемы. Принимая решения, он обдум
ывал их со всех сторон, вычленяя особо опасные последствия. Задумав брос
ить армию в европейский поход, вождь отчетливо видел главную опасность:
неизбежные широкие контакты военнослужащих Красной Армии с населением
захваченных территорий, исповедующим совсем иную мораль, чем советские
люди.
Сейчас, правда, другие времена. За двумя эшелонами армий развернуты диви
зии НКВД. Политические и особые отделы пронизывают армию до уровня рот и
взводов.
Секретными директивами политорганы и особые отделы предупреждены о пе
рсональной ответственности за несанкционированные контакты военносл
ужащих с местным населением. В свою очередь Военные советы округов (фрон
тов) сообщают, что при столь резком увеличении численности вооруженных с
ил, обнаружилась острая нехватка политруков.
Поразмыслив, Сталин решил, что товарищи правы.
Было решено призвать в армию некоторое количество освобожденных паргр
аботников с предприятий и учреждений, тщательно их отобрав через горком
ы и обкомы.
14 июня новый командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Куз
нецов отдал приказ по случаю своего вступления в должность. Слухи об аре
сте генерала Локтионова уже распространились по всем частям округа-фро
нта, что лихорадило личный состав. Надо было привести людей в чувство и ус
покоить их.
«Сегодня, как никогда, Ц говорилось в приказе генерал-полковника Кузне
цова, Ц мы должны быть в полной боевой готовности... Надо всем твердо и ясн
о понять, что в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боев
ой задачи».
Уж Кузнецов-то хорошо знал, какая боевая задача предстоит. Да и не он один.

В тот же день началось развертывание стрелковых корпусов Юго-Западного
фронта на исходные позиции. Выдвижение войск осуществлялось под видом и
х передислокации на новую лагерную стоянку.
На Западном фронте, по приказу генерала армии Павлова на исходные позици
и двинулись части стрелковых корпусов. Непосредственно к границе были п
ридвинуты соединения четырех танковых корпусов.
Вечером 14 июня Нарком обороны отдал приказ военным советам Прибалтийско
го, Западного и Киевского округов о переводе управления войсками в забла
говременно развернутые фронтовые штабы Северо-Западного, Западного и Ю
го-Западного фронтов.
15 июня, просматривая разведсводки, Сталин с горечью убедился, что практич
ески вся советская разведка попала в сети англо-американских провокато
ров. Со всех сторон сыпались предупреждения о предстоящем немецком напа
дении. Разведчики же просто сообщали то, что видели и слышали.
Вождь с утра находился в хорошем настроении, а потому позволил себе писа
ть на сводках шутливые резолюции. На донесении военного атташе в Берлине
генерала Тупикова, предупреждающего о том, что война начнется 22 июня, Ста
лин начертал: «Передайте тупому генералу, что это Ц английская провокац
ия».
Даже сам Деканозов включился в поток дезинформации. Что с ним случилось?
Он уже советовался с Берией и Молотовым, не пора ли Деканозова отозвать и
провести следствие. И почему нет никаких сообщений от Ахмедова? Измаил А
хмедов Ц самый опытный ликвидатор НКВД был в конце мая послан в Германи
ю, чтобы, если надо, принять решительные меры против провокаторов и паник
еров.
Резиденты-нелегалы, прослышав о приезде Ахмедова, бросились врассыпную
, кто в Бельгию, кто во Францию, а некоторые Ц аж в США. Гоняясь за ними, Ахме
дов тоже добрался до Соединенных Штатов, где и решил остаться навсегда и
писать воспоминания на тему «Тайная полиция Сталина». Книга выдержала 11
изданий на многих языках.
Сталин еще об этом не знал. А когда узнал, даже не очень разгневался. Выпол
ни Ахмедов свою миссию, он бы к 22 июня вырезал всю нашу нелегальную развед
сеть в Европе. А она еще как пригодилась!
С едующее тревожное сообщение пришло с Балтики.
Немецкие торговые суда, даже не закончив погрузки, стали одно за другим у
ходить из советских портов домой. Сталин прочел эту сводку, машинально к
ивая головой. Он-то знал в чем тут дело. Он знал даже больше.
Около 30 советских грузовых судов, некоторые уже скоро как месяц, стоят на
рейдах разных портов Германии и Дании. Им предстояло помочь немцам в пер
еброске второго эшелона десанта в Англию.
Из разведсводок только одна удостоилась благосклонного внимания Стали
на. Источник в Готенгафене сообщал, что, по его данным, новый линкор «Тирпи
ц» собирается выйти в море с «Адмиралом Шеером» 10 июля. Сталин приказал от
править эту сводку в Генштаб.
16 июня во все округа поступила совершенно неожиданная директива. В пятни
цу 20 июня и в субботу 21 июня разрешалось отпустить личный состав в увольне
ние. Офицеров Ц до утра понедельника 23 июня. С четверга 19 июня и до 23 июня в а
виачастях разрешалось произвести 25-часовые регламентные работы, в танк
овых и артиллерийских частях Ч парковые дни. По усмотрению командиров п
одразделений. Это вызвало всеобщую радость.
Не до смеха было только Сталину.
Берия и Меркулов продолжали раскручивать «испанских заговорщиков». В п
оказаниях слишком часто стало фигурировать имя генерал-полковника Ште
рна. Они попросили разрешение у вождя допросить Штерна в качестве свидет
еля.
Улики были налицо. Сражался в Испании, где и вступил в преступную группу, а
не исключено Ц сам ее создал.
Сталин подумал и сказал:
Ц Зачем свидетелем? Допросить надо как следует. И выясните, наконец, кто
ими всеми руководил.
После перешли к текущим вопросам.
Разведка сообщает, что в районе Варшавы и в Восточной Пруссии все узловы
е станции забиты эшелонами.
Один из наших агентов проник в помещение штаба 175-й пехотной дивизии верм
ахта. Все стены там увешаны картами южных районов Англии с отработкой за
дач по захвату плацдармов.
Берия доложил, что завтра начнутся мероприятия по сдаче государственно
й границы войсками НКВД управлению фронтами. После чего пограничники во
льются в дивизии НКВД, развернутые за армиями вторжения.
Параллельно с войсками, подчиненными комиссариату обороны, уже создана
целая армия войск НКВД Ц 18 дивизий и отдельных полков. Дивизии моюризова
ны даже лучше армейских стрелковых дивизий, поскольку и задачи у них важ
нее. Кроме заградительных функций по отношению к собственной армии, они
должны заниматься своим прямым делом Ц «чистить» тылы армии в процессе
ее наступления на Запад. Все по образцу Прибалтики, Польши и Бессарабии.

Но этого мало. 23 апреля 1941 года секретным приказом Сталина создается принц
ипиально новая организация: Управление оперативных войск НКВД под кома
ндованием генерал-лейтенанта НКВД Артемьева. Эта параллельная армия го
това к решению самых разнообразных задач: от подавления очагов сопрошвл
ения, оставшихся в тылу наступающей Красной Армии до депортации в течени
е суток населения среднего европейского города.
17 июня прямо у себя в кабинете управления ПВО Красной Армии был арестован
генерал-полковник Григорий Штерн. Его отвезли во внутреннюю тюрьму на Л
убянке и, не задав ни единого вопроса, заперли в бокс для подследственных.

А в Сухановке следователи смертным боем били бывшего наркома вооружени
й Бориса Ванникова. Его били резиновыми дубинками, кулаками, пинали нога
ми в живот и в пах, требуя назвать сообщников. Ванников упал на пол, и следо
ватель Родос стал топтать его ногами, прыгал на нем, крича: «Скажешь! Все с
кажешь!»
Ванников ревел от боли, плакал, но показаний ни на кого не давал. Тогда сле
дователь Сорокин вспомнил, что у них в следственном отделе имеется машин
ка для вырывания ногтей, подаренная гестаповцами еще в 1939 году.
Принесли машинку и для начала содрали ноготь с безымянного пальца левой
руки бывшего наркома. Тот потерял сознание. Облили водой, дали понюхать н
ашатыря...
В совершенно бесчувственном состоянии Ванников подписал показания, гд
е в качестве его сообщников были названы генералы Герасименко, Верцев, Ш
елковый, Чарекии, Батов, Хохлов, Мирзаханов, Гульянц, Жезлов, Лазарев, Вето
шкин, Котов и Иоффе. Их арестовали, не испрашивая особого разрешения Стал
ина. О Герасименко в череде стремительно развивающихся событий чуть не з
абыли. Он был арестован только 5 июля и расстрелян в феврале 1942 года.
Между тем, Штерну срезали петлицы со звездами генерал-полковника, отвин
тили с гимнастерки Золотую звезду Героя Советского Союза и другие орден
а, отобрали ремень и портупею, срезали пуговицы на галифе, выдав взамен ве
ревочки, и в таком виде повели на допрос, который, учитывая высокое в прошл
ом положение арестованного, проводил сам нарком государственной безоп
асности Всеволод Меркулов.
На допросе присутствовал и следователь Шварцман, скромно сидевший за уг
ловым столиком, перебирая бумаги.
Меркулов очень вежливо попросил Штерна не отнимать времени ни у себя, ни
у них, а чистосердечно сознаться во всех преступлениях, чтобы облегчить
собственную участь и уменьшить вину перед родиной.
Штерн, державшийся до удивления спокойно, спросил, в чем его обвиняют?
Ц Мы надеялись, что вы сами нам расскажете о своих преступлениях, Ц ска
зал Меркулов. Ц Поверьте, в вашем положении запираться глупо.
На что Штерн упрямо заявил, что никаких преступлений против родины и пар
тии не совершал. И сказать ему нечего.
Тогда следователь Шварцман, устало вздохнув, встал из-за стола и, подойдя
к Штерну, хлестанул его по лицу жгутом из электрических проводов. И так уд
ачно, что сразу выбил генерал-полковнику правый глаз. Брызнула кровь, Ште
рн упал со стула на пол.
Меркулов укоризненно посмотрел на Шварцмана. На полу был постелен дорог
ой ковер, как и подобает в кабинете наркома.
Шварцман извинился, сказав, что у него «от пролетарской ненависти» свело
руку. Он хотел ударить по шее, а попал по лицу.
Пришлось вызвать конвой, чтобы те унесли Штерна на перевязку и привели в
чувство, а затем отправили в Сухановскую тюрьму.
Меркулов распорядился также, чтобы скатали ковер в его кабинете и постел
или новый, пообещав Шварцману высчитать стоимость чистки ковра из его жа
лования. На что полковник Шварцман ответил натянутой улыбкой.
Так вполне могло произойти. И поехал в Сухановку. Туда же вскоре доставил
и с Лубянки и Штерна на очную ставку с Рычаговым, который уже был в состоян
ии близком к помешательству. Штерн стонал, держась за окровавленную повя
зку на глазу. Шварцман немедленно пообещал ему выбить второй глаз, если о
н будет продолжать запираться.
«Долг каждого честного советского гражданина, Ц мягким усталым голосо
м напомнил Шварцман, Ц всемерно помогать следствию».
Однако попытка проникновенным словами пробудить в бывшем генерал-полк
овнике гражданский долг не увенчалась успехом. Штерн продолжал стонать
и упорно отказывался признавать себя виновным.
Тогда следователь Зозулов приказал ему встать и ударил сапогом в промеж
ность. Штерн закричал, упал и потерял сознание.
Его за ноги отволокли в камеру. Отвели в камеру и Рычагова, который пел пес
ню о самолетах и о девушках.
17 июня президент США Рузвельт получил очередное письмо от премьер-минис
тра Черчилля. «Судя по сведениям из всех источников,Ч сообщал английски
й премьер, Ц в ближайшее время немцы совершат, по-видимому, сильнейшее н
ападение на Россию...
Если разразится эта новая война, мы, конечно, окажем русским всемерное по
ощрение и помощь, исходя из того принципа, что враг, которого нам нужно раз
бить, Ц это Гитлер.
Я не ожидаю какой-либо классовой политической реакции здесь и надеюсь, ч
то германо-русский конфликт не создаст для Вас никаких затруднений».
Рузвельт немедленно ответил, заверив Черчилля, что, если немцы нападут н
а Россию, он немедленно публично поддержит «любое заявление, которое сде
лает премьер-министр, приветствуя Россию как союзника».
Президент и Гопкинс находились во внутреннем кабинете Рузвельта, смежн
ом с овальным залом Белого Дома. Президент перебирал свою огромную колле
кцию почтовых марок, а Гопкинс, взлохмаченный и небритый, валялся на дива
не, просматривая газеты.
Когда Рузвельт прочитал Гопкинсу послание от Черчилля, тот спросил:
Ц Если Сталин нападет первым, что мы будем делать? Поддерживать Гитлера?
И как это объяснить миру? Рузвельт рассмеялся:
Ц Да, мы бы попали в самое дурацкое положение. Кстати, многие сенаторы им
енно так и настроены. Если Сталин так поступит, он разрушит всю схему, кото
рую мы разработали на ближайшие пять лет. Но, к счастью, я уверен, что он так
не поступит. Он ждет высадки в Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74