Дело находилось на контроле у Генерального комиссара госбезопаснос
ти Берии, который ежедневно докладывал лично Сталину.
Почти одновременно с Рычаговым были арестованы и его основные сообщник
и по преступной группе (заговору): начальник Военно-воздушной академии г
енерал-лейтенант Федор Арженухин, генерал-лейтенант Петр Пумпур Ц ком
андующий ВВС Московского военного округа, генерал Иван Сакриер Ц начал
ьник управления вооружений главного управления ВВС и виднейший констр
уктор авиационных пушек Яков Таубин.
Затем, изобличенные показаниями, были схвачены: начальник штаба управле
ния ВВС генерал-майор Володин, командующий ВВС Дальневосточного фронта
генерал-майор Гусев и генерал-майор технических войск Каюков Ц началь
ник одного из управлений НКО.
Следствие, однако, с большими основаниями считало, что пока в руки чекист
ов попали, пусть крупные, но исполнители. Руководство заговора, резонно п
олагали они, находится еще на свободе, поскольку не установлено.
Сталин был согласен с товарищами. Допросы, аресты и обыски продолжались.
Сменяя друг друга, следователи работали круглосуточно. У Сталина даже на
душе стало легче. Подумать только, чем могла закончиться «Гроза», начнис
ь она при таком количестве изменников в Военно-воздушных силах? Все бы мо
гло сорваться. Хорошо, что хоть в последний момент это гнездо гнуснейших
предателей удалось накрыть.
Впрочем, особенно задумываться о подобных гнусных делах просто не было в
ремени.
Прежде всего, когда Красная Армия начнет свой великий освободительный п
оход и весь мир вздрогнет при упоминании Советского Союза, все должны зн
ать, кто стоит во главе этой великой страны, и кто бросил в поход великую а
рмию для освобождения трудящихся всего мира.
Да, но он, Сталин, был главой СССР «де факто», а «де юре» Ц вообще не занимал
никакого официального поста, числясь генеральным секретарем правящей
партии.
Сейчас, когда никто уже, казалось, не осмелился бы даже намеком посягнуть
на абсолютность его власти, ему уже не было никакого резона сторониться
ее официальной стороны. А потому Сталин решил убрать Молотова с должност
и председателя Совета Народных Комиссаров и занять этот пост самому. Пре
зидиуму Верховного Совета СССР в лице Михаила Калинина было приказано п
одготовить соответствующий указ и опубликовать его не позднее 6 мая.
Немецкий посол в Москве граф Фридрих Вернер фон Шуленбург вернулся из от
пуска 30 апреля. Он привез в Берлин меморандум, составленный совместно с во
енным атташе генералом Кестрингом. В меморандуме указывалось, что поско
льку СССР находится в полной политической изоляции, расширение экономи
ческих отношений с ним неизбежно приведет сначала к более тесному полит
ическому, а затем и к военному союзу, весьма выгодному для Германии.
28 апреля Гитлер вызвал Шуленбурга к себе. На столе фюрера лежал меморанду
м, написанный Шуленбургом и Кестрингом.
Ц Что вы мне тут пишете, граф, Ц поинтересовался Гитлер, Ц как я могу сл
едовать вашим рекомендациям, если Сталин уже принял решение на меня напа
сть?
Шуленбург был ошеломлен таким началом беседы.
Однако, справившись с волнением, граф твердо заявил Гитлеру, что не верит
в возможность нападения России на Германию. Напротив, в Москве все встре
вожены слухами о предстоящем нападении Германии на СССР.
Ц Вы не верите, что Сталин может напасть на нас? Ц спросил Гитлер Шуленб
урга. Ц Вы не верите, граф, а я верю. У меня больше информации на этот счет, ч
ем у вас, хотя, казалось бы, должно быть наоборот.
Фюрер подвел оторопевшего посла к карте, на которой были изображены знам
енитые Белостокский и Львовский балконы, и водя пальцем по синим условны
м знакам, изображающим советские танковые, пехотные и кавалерийские див
изии, артиллерийские полки и аэродромы, спросил у Шуленбурга, можно ли по
добное сосредоточение войск квалифицировать иначе, чем стратегическая
концентрация накануне вторжения?
Ц Рейхсканцлер, Ц пытался возразить Шуленбург, Ц я уверен, что вы преу
величиваете опасность. В любом случае война с Россией, кто бы ее ни начал,
будет трагедией для обеих наших стран. В то время как дальнейшее экономи
ческое и политическое сотрудничество, о чем я указал в доложенном вам ме
морандуме, принесет неисчислимые выгоды нашей стране.
Ц Что вы меня уговариваете, граф? Ц усмехнулся Гитлер. Ц Я не собираюсь
нападать на СССР. И если сделаю это, то только в том случае, когда у меня не б
удет никакого другого выхода. А так я, в принципе, совершенно с вами соглас
ен и готов всячески содействовать улучшению отношений между нами и Крем
лем. Ц Да, Ц засмеялся Гитлер, Ц если не будет выхода!
Алогизм всех поступков Гитлера приводил графа Шуленбурга в отчаяние. Он
покинул на следующий день Берлин в полном убеждении, что его долгом явля
ется предотвращение любой ценой будущей войны между Германией и Россие
й и создание того немецко-русского союза, о котором мечтал еще Бисмарк.
Уже 2 мая Шуленбург был вынужден послать в МИД Германии донесение следую
щего содержания:

«Я и высшие чиновники моего
посольства постоянно боремся со слухами о неминуемом немецко-русском в
оенном конфликте. Пожалуйста, имейте в виду, что попытки опровергнуть эт
и слухи здесь, в Москве, остаются неэффективными поневоле, если эти слухи
беспрестанно поступают сюда из Германии и если каждый прибывающий в Мос
кву или проезжающий через Москву не только привозит эти слухи, но может д
аже подтвердить их ссылкой на факты.
Шуленбург».

Не получив на это послание никакого ответа, граф Шуленбург решил начать
собственные секретные переговоры с русскими, чтобы предотвратить «спо
лзание к войне» со стороны двух великих держав.
Граф колебался, поскольку то, что он задумал без санкции своего правител
ьства, граничило с государственной изменой. Единственным человеком в по
сольстве, которому Шуленбург мог доверять, был его советник Густав Хильг
ер, известный графу своими резкими антинацистскими взглядами.
Именно Хильгер и посоветовал Шуленбургу связаться с кем-нибудь из совет
ских дипломатов примерно такого же ранга, что и он, и поговорить с ним в не
официальной обстановке по поводу возможного опасного развития немецко
-русских отношений.
Хильгер знал, что сейчас в Москве находится коллега Шуленбурга Ц советс
кий посол в Берлине Владимир Деканозов, и посоветовал побеседовать имен
но с ним. Помимо должности посла в Германии Деканозов являлся еще и замес
тителем наркома иностранных дел Молотова и даже вхож к самому Сталину. П
о крайней мере, он всем все доложит, как надо.
5 мая Деканозов был приглашен на завтрак в подмосковное Астафьево, где в р
оскошном особняке находилась резиденция германского посла, в которой т
от, помимо прекрасной антикварной мебели, собрал драгоценную коллекцию
картин и старинного оружия. В СССР все это стоило копейки.
Со стороны немцев на завтраке присутствовали только сам Шуленбург и, раз
умеется, Хильгер, прекрасно знающий русский язык.
Для начала граф фон Шуленбург заявил, что с детства был воспитан в духе не
забвенного Бисмарка, всегда желавшего хороших отношений с Россией и пре
достерегавшего от любых конфликтов с ней. Тем более ему прискорбно, прод
олжал немецкий посол, что отношения между нашими странами ухудшились на
столько, что уже открыто циркулируют слухи о возможной войне между Росси
ей и Германией. А потому он, осознавая серьезность ситуации, хочет заявит
ь следующее...
Тут Деканозов прервал речь Шуленбурга и осведомился, от имени кого посол
собираегся делать заявление? Говорит ли он по поручению своего правител
ьства? Имеет ли он на это полномочия? В противном случае он будет не в сост
оянии что-либо передать советскому руководству.
Шуленбург и Хильгер сообщили Деканозову, что пошли на этот, «небывалый в
истории дипломатии ша» по собственной инициативе и без ведома своего ру
ководства.
Прежде, чем события начнут развиваться по самому худшему варианту, приче
м, развиваться автоматически, следует проявить двустороннюю дипломати
ческую активность и сделать еще шаг навстречу друг другу, как это имело м
есто в августе Ц сентябре 1939 года.
Деканозов задал уточняющий вопрос, кто, по мнению Шуленбурга, является и
сточником подобных слухов?
Шуленбург довольно резко ответил, что это сейчас не имеет значения. Но со
слухами следует считаться как с фактом. Затем в разговор вмешался Хильге
р, сказав, что было бы неплохо, чтобы правительство СССР предприняло каки
е-нибудь шаги в противовес своим последним заявлениям. А затем выступит
ь с новыми инициативами в духе возобновления прерванных в ноябре прошло
го года переговоров...
Все свои инициативы Советский Союз уже исчерпал. Любая новая инициатива
по сближению с Германией неизбежно бы вовлекала СССР в Союз трех держав
и в войну на стороне Германии. Это отлично понимали не только в Москве, но
и Берлине.
Пока советский и немецкий послы проводили «тайную» встречу в резиденци
и Шуленбурга, товарищ Сталин выступал в Большом Кремлевском Дворце на пр
иеме, устроенном в честь выпускников военных академий. Маршалы, генералы
и адмиралы, офицеры всех рангов, затаив дыхание, слушали речь.
Поздравив выпускников с окончанием учебы, Сталин заговорил об изменени
ях, произошедших в армии за те годы, которые выпускники провели в стенах в
оенных академий. «Вы вернетесь в армию, Ц указал вождь, Ц и не узнаете ее
. Красная Армия далеко не та, что была несколько лет назад».
Далее вождь признал, что в Красной Армии на сегодняшний день развернуто
300 дивизий, 20 тысяч танков и «многие тысячи самолетов».
«Красная Армия, Ц еще раз подчеркнул вождь, Ц есть современная армия, а
современная армия Ц армия наступательная».
«Вы приедете в части из столицы, Ц обратился к слушателям Сталин. Ц Вам
красноармейцы и командиры зададут вопросы, о том что происходит сейчас?
Надо командиру не только командовать, этого мало. Надо уметь беседовать
с бойцами. Разъяснять им происходящие события, говорить с ними по душам. Н
аши великие полководцы всегда были тесно связаны с солдатами. Надо дейст
вовать по-суворовски».
Упоминание в качестве примера царского генерала было совершенно новым.
В зале почти все заметили этот оригинальный идеологический поворот. Вск
оре из управления по боевой подготовке РККА поступят новые плакаты, где
будет начертано:

«Внуки Суворова, дети Чапаев
а! Бьемся мы здорово, колем отчаянно!»

Это было первое, пока микроскопическое изменение курса от интернациона
лизма к национализму, говорящее о том, что пространные депеши Деканозова
с законспектированными лекциями нацистских идеологов не пропали даро
м.
А, действительно, кого еще приводить в качестве примера? Не Тухачевского
же? А кто, кроме Суворова, так лихо наступал по сопредельным странам и даже
по Италии и Швейцарии?
Сталин сделал паузу, отпил воды из стакана, прищурив глаза, осмотрел прит
ихший зал и продолжал: «Чтобы готовиться хорошо к войне Ц это не только н
ужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически.
Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить вой
ну Ц это значит, чтобы каждый человек в стране понял, что война необходим
а. Народы Европы с надеждой смотрят на Красную Армию, как на армию-освобод
ительницу. Видимо, войны с Германией в ближайшем будущем не избежать и, во
зможно, инициатива в этом вопросе будет исходить от нас. Думаю, это случит
ся в августе. И вот почему.
Германия начала войну и шла в первый период под лозунгом освобождения от
гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку
и сочувствие всех обиженных Версалем. Сейчас обстановка изменилась. Сей
час германская армия идет с другими лозунгами. Она сменила лозунги освоб
ождения от Версаля на захватнические».
Сталин понимает, что несет ахинею. Разве Версальский договор отнимал у Г
ермании Австрию, Чехословакию или Польшу, которую они так славно разодра
ли пополам вместе с Гитлером. Но он также понимал, что уже никто не только
из сидящих в зале, но и во всей гигантской стране, не осмелится ни то, чтобы
что-то сказать, но и подумать иначе, чем повелел вождь.
Затем Сталин переходит к самому главному вопросу Ц к разоблачению мифа
о непобедимости немецкой армии.
«Действительно ли германская армия непобедима?» Ц вопрошает с трибуны
великий вождь и отвечает: «Нет. В мире нет и не было непобедимых армий. Ест
ь армии лучшие, хорошие и слабые».
С точки зрения военной, в германской армии ничего особенного нет и в танк
ах, и в артиллерии, и в авиации. (Сталин-то знает лучше других, что в Красной
Армии боевой техники раз в пять больше, чем у вермахта, а качество Ц вообщ
е сравнивать нечего.)
Военная мысль не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей,
но Германию в отношении авиации начинает обгонять Англия и Америка».
Это тоже что-то новое. Впервые в столь положительном контексте упомянут
ы главные оплоты империализма Англия и Америка. У них, оказывается, даже а
виация не хуже немецкой.
В заключение, с заметным трудом выбравшись из частокола повторов, Сталин
сказал: «Любой политик, любой деятель, допускающий чувство самодовольст
ва, может оказаться перед неожиданностью, как оказалась Франция перед ка
тастрофой». Намек был более чем прозрачный. В самом ближайшем будущем Ге
рманию ждет такая же катастрофа, что постигла Францию летом прошлого год
а.
Поздравив еще раз всех присутствующих с окончанием курса обучения и пож
елав успеха, Сталин закончил свою речь, переждав с усталым видом очередн
ую буйную овацию аудитории. Затем начался банкет.
Тосты за пехотинцев, за танкистов, за летчиков, за конников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74